Студопедия — ГЛАВА 14. Оба стражника у огромных, вырубленных в скале железных ворот были в тяжелых доспехах и рубахах с гербом шейканов
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

ГЛАВА 14. Оба стражника у огромных, вырубленных в скале железных ворот были в тяжелых доспехах и рубахах с гербом шейканов






Заклинание

 

Оба стражника у огромных, вырубленных в скале железных ворот были в тяжелых доспехах и рубахах с гербом шейканов. Их вооружение составляли мечи, топоры, кинжалы и копья. Головы защищали шлемы с опущенным забралом.

Златострелого едва сдерживали, он пританцовывал и рвался вперед. Остальные лошади, устало опустив головы, тащились следом.

Путники подготовились, как могли. Привели в порядок изорванную одежду, пригладили волосы и старались держаться гордо, но не вызывающе. На их лицах читались усталость и голод. Они выглядели ничуть не лучше своих лошадей, от которых остались лишь кожа да кости.

Златострелый был единственным, кто казался бодрым и веселым. Перед караульными он остановился и заржал.

Друзья стояли, робко озираясь, сердца их бешено колотились. Никто из них понятия не имел, как положено вести себя с шейканами, что считается у них вежливым и готовы ли те их выслушать.

Из отбрасываемой воротами тени вышел человек. Высокий, внушительный, с длинными седыми волосами, на вид ему было слегка за шестьдесят. Вместо левой руки — железная перчатка.

На нем была рубаха с гербом шейкана, но не было ни доспехов, ни оружия.

Путники снова удивленно переглянулись.

Человек остановился в десяти шагах от коня. Потом вытянул вперед правую руку и тихо произнес:

— Златострелый. Мальчик мой, иди сюда, посмотри, что у меня есть...

Златострелый негромко заржал, ноздри его задрожали. Потом он осторожно вытянул шею и принюхался. Приблизился к протянутой руке, на которой лежало яблоко, сладкое и сочное. Осторожно подхватил угощение, вздохнул и зачавкал.

Мужчина со слезами на глазах потрепал его по холке, погладил лоб.

— С возвращением домой, мальчик мой, — произнес он дрожащим голосом. — Как я хотел тебя увидеть... Но что же у тебя за ноша?.. — Он мягко коснулся черноволосой головы Горена, опущенной на шею лошади.

Мужчина откашлялся и повернулся к путникам:

— Добро пожаловать. Я Дармос Железнорукий, повелитель Шейкура. Давно мы не принимали у себя гостей, которые не являются драконокровными. Ур сообщил мне о вашем прибытии, но, к сожалению, только сегодня в полдень, незадолго до того, как мы увидели вас воочию. Если бы я знал раньше, я бы выслал вам подмогу. Еще Ур рассказал, что нужно делать, так что мы все подготовили. Мы в курсе, что время не терпит. Юные дамы, позвольте вам помочь спуститься на землю.

Он протянул руки, и Звездный Блеск, которая держалась в седле из последних сил, расслабила судорожно сжатые руки, которыми она обнимала Горена, и мешком свалилась вниз. Подбежал третий стражник и принял из рук Дармоса ослабевшую эльфийку.

— Пожалуйста, следуйте за этим мужчиной. Вас снабдят всем необходимым. О Златострелом и... — на глазах у него заблестели слезы, и он отвернулся к лошади, — и о своем внуке я позабочусь сам.

 

Дармос Железнорукий повел Златострелого так называемой короткой дорогой: по тайной тропинке, ведущей к самой высокой точке, далеко в горы. Тропинка была крутой, путь предстоял трудный и длинный, Златострелому приходилось то и дело преодолевать высокие ступени. Но даже сейчас он старался не потревожить Горена, которого нес на спине.

Чем дальше они шли, тем больше покрывался потом повелитель Шейкура; этой дорогой он уже давно не ходил. Тропинку освещал один крохотный луч света, ровно настолько, чтобы лошадь не нервничала. Свалиться вниз или заблудиться здесь никто не боялся; Златострелый едва протискивался между камней, а разветвлений на их пути не встречалось.

Наконец они добрались до огромной комнаты с высоким потолком, правда, оценить ее размеры не представлялось возможным, потому что единственное окно освещало лишь небольшую ее часть. Ветер, словно соскучившись по Горену, легонько трепал его волосы.

Дармос без труда снял Горена с лошади и понес к кровати у окна. Златострелый повел ноздрями и отправился, постукивая копытами, назад, туда, откуда доносился аромат сладких яблок и призывное ржание кобыл.

Дармос осторожно опустил Горена на постель и погладил его пылающее от жара лицо. Тот открыл глаза, но они смотрели в пустоту.

— Какой он красивый, — прошептал срывающимся голосом Дармос, — как похож на мать... а эти глаза... такого цвета я больше ни у кого не встречал...

— Нам следует поторопиться, старый друг, — раздался глухой голос, принадлежащий явно не человеку. — Я чувствую, как останавливается его сердце.

— Мы справимся? — тихо спросил дед Горена. Из темноты донесся вздох.

— Дармос, я знаю, в каком положении мы находимся. Я обязан спасти душу Малакея. Но точно так же я обязан защищать жизнь Горена. Моя клятва одинаково касается как Малакея, так и его потомков. Следовательно, я не имею права позволить Малакею вернуться, убив тем самым Горена. Иначе я нарушу клятву, и жизнь моя потеряет смысл. Старый алхимик угодил в собственную ловушку. У него бы все получилось лишь в том случае, если бы Горен добровольно принес себя в жертву, но мальчик ясно дал понять, что не согласен. Так что я сделаю то, что представляется единственно возможным.

— Надеюсь только, что у тебя выйдет, ведь Малакей обязательно захочет тебе помешать, — выразил свои опасения Дармос.

— Тогда ему придется освободить меня от клятвы, а это одновременно подразумевает, что я больше не обязан охранять его душу. Он находится в крайне неприятном положении, о чем раньше он как-то не задумывался. А все потому, что чужая жизнь не представляет для него никакого интереса. Он видел исключительно личную выгоду в том, чтобы распространить мою клятву еще и на свое потомство, потому что не рассчитывал на проклятие богов.

Дармос кивнул:

— Мы, шейканы, всегда рассматривали своего пращура как проклятие, и я не хочу, чтобы мой внук отдал свою жизнь за Малакея. Пращуру придется поискать добровольца, потому что я не допущу, чтобы он уничтожил Горена, хотя бы в память о своей дочери. Я должен уважать ее решение, к сожалению, случилось это слишком поздно...

Внезапно глаза юноши стали серыми, пылающими ненавистью, и он заорал:

— Ты осмелился выступить против меня и за моей спиной вступил в сговор с драконом, перетянув его на свою сторону? Ты забыл, кто сотворил все, что тебя окружает? Ты моя собственность и обязан мне подчиняться.

Дармос в ужасе отшатнулся.

— Нет, — раздался спокойный голос Ура. — Это не входит в наше соглашение, Малакей.

Из темноты показалась огромная покрытая чешуей нога, и коготь опустился Горену на грудь:

— Вспомни, мой кровный брат. Моя жизнь за твою кровь до тех пор, пока она существует. Ты обязал меня защищать твою жизнь и жизнь твоих потомков. Я вынужден это сделать. Выбора у меня нет.

Рот Горена закрылся, взгляд снова стал неподвижным. Дармос дрожащими руками провел по своим седым волосам.

— Скорее бы пришла Марела, пора начинать.

 

* * *

 

Широкая дорога имела вид спирали и вела в глубь горы. Факелы давали достаточно света, воздух, хотя и застоявшийся, был прохладным, так что дышалось легко.

— Эта крепость действительно неприступна, — не в первый раз заметил Бульдр.

Путь казался бесконечным. Тут и там встречались ответвления, уводившие в темноту.

Наконец они добрались до ровной площадки и оказались в конюшне. Стражник всю дорогу нес Звездный Блеск и даже не запыхался.

— Здесь оставьте лошадей, а дальше идите пешком. Тут несколько ступеней. Сможете?

Менор с легкой завистью покосился на Звездный Блеск, но, как и все, кивнул головой.

Ступеней оказалось очень много. На сотой Менор бросил их считать и покорился судьбе.

Но все лестницы когда-нибудь заканчиваются.

— Ванна уже готова. Потом вам покажут ваши комнаты, где вы найдете и новую одежду. Поесть тоже можете у себя. А сейчас позвольте пожелать вам спокойной ночи. Господин примет вас завтра. Здесь вам нечего бояться.

Друзья переглянулись.

«Если это сон, — довольно вздохнул Менор, — то лучше бы не просыпаться подольше».

Одна только Вейлин чувствовала себя неуютно в этих мощных мрачных стенах. Но она смолчала, потому что с ситуацией ее примирили мысли о ванне и нормальной пище.

 

* * *

 

Дармос Железнорукий нервно бегал по комнате, когда появилась Марела Добросердечная. Она вошла, опираясь на палку и тяжело дыша.

— Наконец-то! — закричал он.

А потом удивленно раскрыл глаза, так как увидел, что жрица пришла не одна.

— Девочка... — начал он.

— Я не смогла ее удержать, — пояснила Марела. — Едва придя в себя, она соскочила с кровати и, как пиявка, прицепилась ко мне.

— Я вам понадоблюсь, — сказала Звездный Блеск, нагруженная какими-то предметами. Видимо, тащить их ей было нелегко. Она опустила ношу (что-то негромко звякнуло) и потерла руки.

— Все это время я старалась укрепить силы Горена, этим же буду заниматься и теперь. Вы не имеете права мне мешать, я его должница и не согласна спокойно смотреть, как он умирает.

Она побледнела, заметив блеснувшее в темноте гигантское тело дракона — вернее, часть головы и переднюю ногу, потому что больше в комнату ничего не пролезало.

Тревога отразилась на лице Дармоса.

— По-моему, самое время. Малакей вот-вот будет здесь. Он успел много раз нас проклясть и торжественно пообещал стереть крепость с лица земли, как только ему удастся вернуться.

Жрица покачала головой.

— Я ведь тебе, Дармос, сказала, что он безумен, но сейчас сам увидишь, хватило ли мне восемнадцати лет подготовки.— Марела склонилась над Гореном и с нежностью посмотрела на него.— Ты все правильно сделала, Дерата, — прошептала она.

И принялась за работу: собрала приготовленные заранее и только что принесенные предметы, передав большую часть девушке.

Потом поставила на стол большую дымящуюся чашу и вытряхнула в нее подготовленные травы. Красным мелом начертила вокруг постели Горена круг, разделила его на секторы и вписала в них магические руны.

— Заклинания, обереги, противодействия от проклятий и множество охранных формул, — бормотала она. — Все заучено наизусть, повторено тысячи раз. Ведь у меня было достаточно много времени. — Она показала в сторону Ура. — А пару дней назад и наш покрытый чешуей друг, в конце концов, признал, что я права, и пообещал свою помощь. Это многое упростит, правда, мой старый дракон?

Не дожидаясь ответа, она расставила по кругу магические, украшенные рунами подставки с факелами. Горен беспокойно задвигался.

— Чем вы занимаетесь? — зашипел голос Малакея.

— Свяжи его, Дармос,— велела жрица.— Ур, у меня есть все формулы, сейчас я зажгу огонь, и можно начинать. Или я что-то забыла?

— Кристалл.

— Ах да! Спасибо. Конечно. — Она достала из кармана блестящий зеленый кристалл и положила его Горену на грудь. — Сюда мы вложим его сердце, потому что Малакей обязательно постарается убить его во время заклинания, чтобы влезть в другого носителя.

— А кто может им стать? — побледнев, поинтересовался Дармос.

— Ты, а также любой в крепости, в ком течет кровь дракона,— спокойно объяснила Марела.— Поэтому мы должны сохранить жизнь Горену, понимаешь? К сожалению, мы не можем уничтожить душу Малакея,— она искоса посмотрела на Ура, — потому что один из присутствующих против. Но мы можем ее пленить, и тогда измученная душа Горена будет свободна.

— Мне Малакей не может сделать ничего, — сказала Звездный Блеск, — я буду охранять сердце Горена.

— Ну, это еще как сказать, — пробормотала Марела.

Жрица зажгла щепку и бросила ее в большую чашу. Сделала надрез на мизинце Горена, выдавила кровь и стряхнула ее в дым. А потом Ур поднял ногу, и в чашу упали три черные капли крови дракона.

В чаше началось шипение и треск, поднялось облако странной формы, похожее на руны. Потом загремело так, что затряслась вся крепость. Марела подняла руки над лежащим на постели Гореном и начала нараспев читать древнюю формулу целительного заклятия.

— Держи руки над его грудью, — тихо сказал Ур, обращаясь к Звездному Блеску. — А ты, Дармос, встань рядом и поддерживай ее. Сосредоточься, детка, на его сердце. Представь, что держишь его в руках. А потом перенеси в кристалл.

Звездный Блеск и Дармос подчинились, голос Марелы становился все громче и громче. Она уже впала в глубокий транс. Пребывающий в Горене Малакей тщетно старался освободиться от оков. Голова Ура качалась над самым потолком, дракон тоже бормотал слова на каком-то древнем языке.

Звездный Блеск закрыла глаза; ее губы беззвучно шевелились. Взволнованный Дармос увидел, как заполыхал зеленый кристалл. В его сердцевине появились тени, напоминающие сердце. Ритмично бьющееся сердце.

Голова Горена опустилась, глаза потухли. От ужаса Дармос чуть было не отпрянул, но Ур предупредил:

— Стой! Карауль Звездный Блеск! Она охраняет сердце! Доверься ей! И самое главное, не отворачивайся, сосредоточься, не отклоняйся даже в мыслях!

Малакей запаниковал, когда тело, в котором пребывала его душа, умерло. Он начал беззвучно ругаться и красной огненной точкой метаться по телу юноши.

Увидев это, Дармос покрылся потом. Но сердце Горена в зеленом кристалле забилось сильнее, и он остался на месте, взял себя в руки и поддерживал Звездный Блеск. Теперь Марела и Ур пели по очереди, сопровождая пение ритуальными движениями. Дым из чаши, успевший приобрести огненно-красный цвет, заполнил всю комнату. Сделав вдох, Дармос еле подавил кашель. Дым проник в кожу Горена, в его глаза, нос, уши, рот. Крики Малакея перешли в инфернальный визг. Дармос видел, как сверкающая точка замедляет свое движение и наконец, совсем останавливается, застряв в горле.

— Ты в наших руках, — бормотал Ур, — сейчас мы вытянем из тебя силы, а потом свяжем по рукам и ногам.

Марелу шатало от усталости. Пот градом тек, но голос оставался твердым.

Постель дрожала, факелы в подставках с рунами колыхались. Черная тень упала в круг, Дармос ощутил ледяное дыхание, которое пронзило его тело до самых костей. Он понял, что Малакей пытается вырваться, но руны его не выпускают. В заклятии не было ни одной лазейки, ни одну из формул они не забыли. Крики Малакея превратились в жалобное поскуливание, все более слабое и отчаянное, подобное последнему вскрику дряхлого умирающего пса.

Дармос задумался, как это Мареле удавалось все эти годы хранить от него тайну: многочисленные исследования и приготовления, знания о воскрешении Малакея и... причину бегства Дераты.

Сегодня утром Дармос узнал, что у него есть внук, сын его единственной дочери. Но жизнь его висела на волоске.

Сегодня утром жизнь Дармоса Железнорукого второй раз, считая бегство дочери, развалилась на куски.

Хотя, возможно, в этот самый миг начинается снова.

 

Заклятие достигло апогея. Даже на скалистых стенах выступила испарина, тяжелый спертый воздух заполонил комнату, дрожание продолжалось все время, пока Ур и Марела безостановочно пели.

Звездный Блеск качалась от слабости, но держала сердце, хотя и понимала, что силы ее на исходе. Если заклятие продлится еще несколько секунд, она потеряет Горена. Сердце его остановится, и кристалл потухнет навсегда.

Она повернула голову к стоящему рядом Дармосу, чтобы попросить его держать ее покрепче.

И увидела взгляд его ставших серыми глаз и демоническое подергивание уголков рта. Глаза ее расширились от ужаса, она попыталась закричать, предупредить остальных, но тут Дармос ударил ее по лицу. Голова ее дернулась, и она рухнула как подкошенная.

Кристальное сердце упало с груди Горена на пол...

 

Когда Дармос сжал горло Марелы, та закричала.

— Тебя, старая худосочная дрянь, я собственными руками разорву на куски, — прошипел дедушка Горена голосом Малакея. — Можешь не рассчитывать на Ура. Как только он прервет свои песнопения, я окончательно освобожусь и смогу выйти. А это будет уже совсем скоро, можешь мне поверить. — Он сжал пальцы. Марела захрипела, глаза ее вылезли из орбит. Она забилась в жестких руках Дармоса и попыталась проговорить защитную формулу.

Дым почернел, факелы отбрасывали на стену тени, которые не повторяли контуры Дармоса, а обрисовывали силуэт высокого худого человека. Малакея.

Ур не дернулся, просто продолжал петь, но голос его стал более глубоким, а коготь на груди Горена легонько задрожал.

Малакей увидел, как кристалл скатился с груди Горена на пол. Он вот-вот разобьется, раздавив сердце Горена. На долю секунды мага охватило сожаление, что он уже никогда не сможет вернуться в это юное тело. Но организм Дармоса Железнорукого был еще достаточно крепким для его целей.

 

Звездный Блеск видела перед глазами яркие красные искры, голова у нее кружилась, щека горела от удара Дармоса. Сквозь пелену боли она заметила светлую пульсирующую точку зеленого цвета, которая, вращаясь, летела по воздуху... Нет, падала...

 

Марела давно уже была немолода и не отличалась особой силой. Но стойкости не утратила. При необходимости она могла обходиться без палки, опираясь на которую ходила частично из кокетства, а частично для того, чтобы убедить окружающих, что она гораздо слабее, чем на самом деле. Тот факт, что мага недооценивают, иногда может оказаться для него очень полезным...

Такой вот урок в данный момент жрица преподала Малакею. Он отвлекся на крошечный момент, равный удару сердца бегущей мыши, и этим моментом жрица немедленно воспользовалась. Она подняла правую ногу и с такой силой наступила на сапог Дармоса Железнорукого, что тот от удивления ослабил хватку. Этого оказалось достаточно. И уже не мягкая и добрая Марела, к которой все привыкли, а настоящая фурия ловко повернулась и вонзила пальцы в глаза Дармоса. Другой рукой она схватилась за горло и жадно ловила ртом воздух. Малакей в теле Дармоса заорал и отпрянул.

Stato! — закричала Марела, подняв руку, и мужчина замер на месте.

Подскочившая Звездный Блеск вытянула руки вперед, в самый последний момент, прежде чем кристалл упал на пол. Он, целый и невредимый, лег на ее ладонь, и она ощутила тепло и пульсирующие удары сердца Горена. Хрипя и качаясь, она поднялась на ноги. Голова все еще кружилась, ей пришлось прислониться к постели. Она осторожно положила кристалл обратно на грудь Горена и закрыла его руками.

«Я дала клятву, — думала она. — Я не отступлюсь. Ты будешь жить».

 

— Ты, старый дурак, — прокряхтела Марела, — забыл, как люди двигаются, как живут! Ты слишком долго был только духом, поэтому сейчас я загоню тебя туда, где тебе самое место, — в глубокую пропасть!

Она потерла шею, откашлялась и продолжила петь. Малакей в Дармосе Железноруком задергался. Он попытался ей помешать, но Ур, так и не прервавший пения, держал его на расстоянии. Дракон только слегка изменил тон, сделав заклятие более резким.

Тело Дармоса Железнорукого задрожало, контуры его расплылись, он закачался, теряя остатки сил, и упал на пол перед кроватью.

В горле Горена снова зажглась красная искра.

— Вы еще пожалеете... — раздался последний жалобный крик.

 

А потом Горен вздохнул, и свет у него в горле погас.

Тон Марелы тут же изменился. Она снова пела песню для исцеления сердца, но на этот раз задом наперед. Звездный Блеск, держащая ладони над пульсирующим кристаллом, едва держалась на ногах. Но голос ее был ясным:

— Я беру твое сердце из кристалла в свои руки и возвращаю его туда, где ему место. Бейся, сердце, и дари жизнь.

Кристалл потух.

А потом все закончилось.

 







Дата добавления: 2015-08-31; просмотров: 301. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...

Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит...

Кран машиниста усл. № 394 – назначение и устройство Кран машиниста условный номер 394 предназначен для управления тормозами поезда...

Приложение Г: Особенности заполнение справки формы ву-45   После выполнения полного опробования тормозов, а так же после сокращенного, если предварительно на станции было произведено полное опробование тормозов состава от стационарной установки с автоматической регистрацией параметров или без...

Виды сухожильных швов После выделения культи сухожилия и эвакуации гематомы приступают к восстановлению целостности сухожилия...

КОНСТРУКЦИЯ КОЛЕСНОЙ ПАРЫ ВАГОНА Тип колёсной пары определяется типом оси и диаметром колес. Согласно ГОСТ 4835-2006* устанавливаются типы колесных пар для грузовых вагонов с осями РУ1Ш и РВ2Ш и колесами диаметром по кругу катания 957 мм. Номинальный диаметр колеса – 950 мм...

Философские школы эпохи эллинизма (неоплатонизм, эпикуреизм, стоицизм, скептицизм). Эпоха эллинизма со времени походов Александра Македонского, в результате которых была образована гигантская империя от Индии на востоке до Греции и Македонии на западе...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.012 сек.) русская версия | украинская версия