ЦЕНА РЕШЕНИЯ

 

Полночь. Сижу в радиорубке и обдумываю сказанное за день в эфире, особенно за последние часы. Обычно в экстремальных ситуациях к рекомендациям старшего инструктора КСП прислушиваются, а сегодня в этот промозглый день не удалось убедить ребят спуститься со стены. За окном ливень - это здесь. А в восьми часах хода отсюда, на Чатыне, что творится? А на других горах? Везде на высоте выше трех тысяч валит с небес всюду проникающая снежная крупа. Середина июля - а погода как глубокой осенью. Много народу на выходах, но тяжелей всех, конечно, на ромбе Чатына, не только потому, что сложное лазанье, - на стене мокро и холодно. Снеговая "крыша" спускает на тебя потоки ледяной воды. Однажды после спуска со стены в непогоду, грелся я со своей связкой - Олегом Ерохиным в прокаленной сауне, не снимая пуховок, и не мог согреться. Команда наша тогда приняла верное решение - сойти с маршрута. Горы ведь вечно стоят, а люди к ним приходят и уходят.

Приблизительно в этом духе через ретранслятор (наблюдатель с радиостанцией для связи спортивной группы с базой), сидящий на бивуаке "Немецкие ночевки", начиная с дневной связи и до полночи пытался убедить московских альпинистов начать спуск по пути подъема.

А события развивались со скоростью экспресса. Накануне шестерка провела висячую ночевку в гамаках под потоками воды. К этому времени после неудачной попытки пройти последнюю, одиннадцатую, веревку стены обессиленный Владимир, промокший и замерзший, спустился на полку. За ним Игорь, с усилием, на "зубах", выйдя под водопадом на "крышу", понял, что из-за ураганного ветра, снежной крупы и стреляющих из тумана кусков льда, дальше идти невозможно. Подошедший к нему тоже насквозь мокрый Андрей начал тут же спускаться. Игорь дюльфернул следом. Пока Андрей с Игорем двигались вверх, Володя, закрепив веревку, начал спускаться и попал на отвес. Страховал его Сергей. Назад подняться сил уже не было и он завис под карнизом. Общими усилиями ребята вытащили его на полку. В невменяемом состоянии замерзший Владимир продолжал руками движения, имитирующие подъем на жумарах. Через полчаса его не стало.

- Ребята, принимайте решение, немедленно спускайтесь, еще одна мокрая ночевка чревата. На стене набито много крючьев для спуска. Воспользуйтесь ими. - Звучало многократно в эфире.

Даю указание группе и спасотряду о выходе на радиосвязь каждый час. С наступлением темноты со стены сообщили о решении заночевать и попросили утренней связи. Потянулся к тумблеру, чтобы выключить рацию и тут раздался леденящий душу крик в эфире:

- Помогите! Нас побило камнями! Наташа без сознания!

Мельком смотрю на часы - пять минут первого. Как можно спокойней спрашиваю позывной, на какой горе, какие травмы. Беру лист бумаги, готовлюсь записывать. Но в эфире тишина, только обычные помехи потрескивают. Может быть мне померещилось?

- Ответьте, кто в эфире, я - "Луч" - на приеме.

Проходит несколько минут тишины, только шумы в наушниках, да стучит в окно радиорубки дождь. Что же еще стряслось? Почему молчат? Открываю журнал регистрации выходов альпинистских групп в высокогорную зону и вдруг тот же крик в эфире:

- Снова камни! Камень пробил палатку и попал Наташе в голову, она погибла!

- Дорогой, ответь, где находишься, с какого лагеря, я - "Луч"; прием.

- Мы из "Баксана", на Уллукаре. Наташа погибла!

Мгновенно понимаю что за группа. Накануне баксанцы были на КСП, консультировались по маршруту шестой категории трудности. Но почему они на маршруте? Эта группа должна была выйти сегодня утром. Но какое это имеет сейчас значение; надо быстро принять решение.

- Проверьте еще раз дыхание, пульс у Наташи, на каком участке маршрута вы находитесь, постарайтесь уйти из-под камнепада за надежный выступ. "Луч" - на постоянном приеме.

- Мы - в кулуаре левее маршрута, в трех веревках от "шапки".

- Уходите в безопасное место. Сейчас позову для консультации врача. Будьте на приеме.

Поднимаю на ноги все КСП - врача, радиста и инструктора. Это - весь штатный состав. Врач и радист идут в радиорубку, а мы, инструкторы, обсуждаем оптимальный вариант организации спасательных работ. По журналу регистрации групп, выходящих в высокогорную зону, определяем, кто из общественных спасателей, с соответствующей квалификацией, ближе всего находится к Уллукаре. Оказалось, группа Николая Дроботенко - великолепного спортсмена и надежного человека. Они накануне прошли эту "шестерку" и отдыхают в альплагере "Джантуган". Даже внутренне успокоился - Николай не подведет. Так как в непогоду этот маршрут может простреливаться камнями, тем более на стене люди, порекомендую его головному отряду подниматься по тройке и подойти через ледовый купол к маршруту сверху.

Под Чатыном в соответствии с планом московских сборов должен находиться их спасотряд. Начальник спасательного отряда москвичей сидит на бивуаке "Немецкие ночевки". У него в распоряжении двадцать три спасателя разной квалификации - от мастеров до второразрядников. Рекомендую ему два варианта организации спасробот: либо подняться к замерзающим альпинистам по пути подъема (на ромбе, из-за крутости стены камни и осколки льда пролетают, не задевая маршрут), либо пройти снежно-ледовый кулуар с траверсом вправо, чтобы быстрее к ним подойти и помочь безопасней спуститься. Кроме того, на ушбинском плато должны находиться альпинисты из альплагеря "Баксан" - их можно отправить по тройке на Чатын, чтобы сверху спуститься к группе, оказавшейся в сложном положении на стене.

Что делается на Уллукаре? Подходит наш доктор и сообщает, что никто на связь не выходит.

- Продолжайте вызывать и начало каждого часа прослушивайте.

На утро мы составили программу спасательных работ. В голове невидимые нити связывали две горы, далеко стоящие друг от друга. Радист непрерывно вызывал группу на Уллукаре. Владимир Болонин на машине поехал в "Джантуган" с моей запиской для Николая Дроботенко о подключении его к спасработам. В альплагере "Баксан" узнали о ЧП лишь на утренней циркулярной связи КСП с альплагерями. Кажется, все на сегодня. Разрешаю себе немного до рассвета поспать. Под шум дождя отключаюсь.

Чтобы читатель разобрался в системе оказания помощи альпинистам, терпящим бедствие в горах, дам небольшую об этом справку.

Система оказания помощи расписана положениями, инструкциями и основана на высокой сознательности альпинистов.

До создания профессиональной службы Министерства чрезвычайных ситуаций, в стране существовала система КСП. В распоряжении КСП работали высококвалифицированные инструкторы альпинизма, в совершенстве знающие свой горный район. КСП имели необходимый для оказания помощи пострадавшим инвентарь, средства связи и автотранспорт. Спасательные пункты проводили профилактическую работу, готовили спасателей-общественников. Инструкторы КСП оказывали помощь терпящим бедствие, участвуя в спасательных акциях, часто руководя ими. На огромный горный район Приэльбрусья профсоюзы, которым подчинялись КСП, выделяли всего три штатные единицы. Система оказания помощи в горах предусматривала, что каждый альплагерь или альпинистские сборы должны иметь общественные спасательные отряды, состоящие из самых лучших спортсменов. Члены спасательного отряда должны иметь альпинистскую квалификацию не ниже групп, выходящих на спортивные восхождения, и всегда находиться в состоянии мобилизационной готовности. КСП, в случае возникновения аварийной ситуации, могли привлекать необходимое число альпинистов к спасательным работам, координировали работу общественных спасательных отрядов.

Спасательный отряд должен выходить на работу в следующих случаях:

а) при аварии;

б) при нарушении восходителями контрольного срока;

в) при потере связи с группой;

г) при внезапном резком ухудшении погоды.

Получив сигнал бедствия, спасатели немедленно выполняют приказания начальника спасательного отряда, который согласовывает свои действия с КСП района.

Рассвет изменения в погоде не принес. Дождь продолжался. Трех часов сна как и не было, ощущалась висящая тяжесть: с группой на Уллукаре связи нет и Чатын молчит. Отправляю радиста спать; от постоянных вызовов он охрип. Выхожу в эфир, называя позывной отряда Дроботенко, - он тут же отвечает, что его головной отряд находится возле ночевок "Рыжие камни". Здесь все идет по плану, Колин отряд в движении. Сейчас шесть часов, значит к восьми они пройдут ледопад, затем плато и выйдут к перевалу Кашкаташ под начало троечного маршрута. Что день грядущий нам готовит? Внимательно просматриваю журнал выходов: где еще находятся альпинисты, которых можно подключить к спасработам? Обращаю внимание на то, что под Чатыном должна быть команда армейских альпинистов. Они заявили тот же маршрут, что и москвичи. На первой утренней связи, при необходимости, их надо подсоединить к спасработам. Как прошла ночь на Чатыне? Вечером ребята сообщили, что не работает примус и палатка лопнула от ветра. Положение критическое, я бы спускался. Надо быть в движении. А что делает спасотряд московских сборов? Где он? Вызываю начспаса. Отвечает, что слышит меня на тройку, находится на бивуаке "Немецкие ночевки".

- Сколько веревок прошел спасотряд? - В эфире молчание.

Повторяю вопрос. Ведь по докладу начспаса головной отряд подошел под маршрут еще вчера в 17.30. До темноты можно было пройти вверх до Абалаковской полки, а с рассветом продолжить движение вверх к пострадавшим, по ходу навешивая веревки для спуска. Таков план спасательных работ.

- Головной отряд вчера не вышел из-за плохой видимости, выходит сейчас. Второй отряд в составе пяти человек подходит к Ушбинскому плато, чтобы, объединившись с баксанцами, по тройке подняться на вершину.

Вот так номер! Вчера случилась авария, погоды нет, а спасатели не торопятся. Почему?! Вопрос - без ответа. Что-то неладно с организацией этих сборов. Требую немедленного выхода спасательного отряда.

На семичасовой связи со стены Чатына сообщают, что провели тяжелую холодную ночь и решили спускаться по пути подъема. Это правильно. Начали бы они движение вниз вчера.

Быстро летит время. На связи Дроботенко.

- У нас все в порядке, работаем на маршруте. Из-за дождя промокли, холодно, дует сильный ветер. Прошу, по возможности, поднести теплую одежду для команды.

- Вспомогательный отряд в получасе хода от вас. У них пуховки, плащи, бензин для примусов, продукты, палатки. Я - "Луч" - на приеме.

Вызываю "Луч 14" - позывной вспомогательного отряда, собранного из разрядников альплагерей "Шхельда" и "Эльбрус". Отряд с бивуачным снаряжением, по распоряжению КСП, вышел сразу за головным спасотрядом. "Вспомогатели" ответили почти мгновенно.

- "Луч", мы слышали ваш разговор с головным отрядом. Отправляем налегке четырех ребят с пухом вдогонку Дроботенко. Мы - на приеме.

Ну, что еще можно сказать, ребята четко работают, на совесть. Смотрю на часы. Через три минуты циркулярная связь с лагерями.

Обменявшись с альплагерями позывными и выслушав доклады начспасов о местонахождении групп, КСП предупреждает о том, что на время непогоды выход в высокогорную зону запрещен. Запрет, естественно, не распространяется на спасателей. "Луна" - это позывной альплагеря "Баксан", остается на связи, и начспасу поступает сообщение о ночном происшествии с их группой. Спасательный отряд "Баксана" должен немедленно прибыть на КСП района для подключения в спасательную операцию на Уллукаре.

Вблизи от Чатына набралось тридцать восемь альпинистов. Все они, по указанию КСП, находились в распоряжении начальника спасательного отряда московских сборов Караулова и, казалось, за спасательную акцию можно не волноваться. Но, как оказалось, это было формально. Ни начспас, ни его команда на стену не пошли. Один из основных спасателей этого сбора почему-то находился в "Джантугане". Узнав о начале спасработ, он вышел в сторону Шхельдинского ущелья только через сутки, но к стене так и не подошел. Остальные члены спасательного отряда нашли причины бездействовать. Только во второй половине дня, когда еще один из восходителей умер от холода и истощения, а другой, сорвавшись со стены, бездыханным прилетел к палаткам спасателей, двойка армейцев, по собственной инициативе, начала навешивать веревки навстречу измученным альпинистам. Армейцы встретились с оставшейся тройкой, пройдя вверх три веревки. Встретившись, все ребята по закрепленным веревкам спустились со стены.

В те же часы на Уллукаре команда Николая Дроботенко, надев на себя по две пуховки, пробивалась, почти ползком, сквозь ураганный ветер и завесу снежной крупы через ледовую "шапку" горы к последнему участку маршрута. Они шли в надежде найти людей, с которыми уже шестнадцать часов не было связи. Последнее, что слышали от пропавших альпинистов, был крик отчаяния... И вдруг в эфире, в нарушение правил радиообмена, раздался хрипловатый, несколько восторженный Колин голос:

- Валера! Мы их нашли, они живы. Ребята в двадцати метрах ниже "шапки". Спускаюсь к ним.

Мне очень хорошо знакома радость человека, нашедшего пропавших людей.

Спасатели подошли вовремя. У пострадавших уже не было ни моральных, ни физических сил двигаться дальше. В районе еще сутки продолжалась спасательная акция.