КАК ОН СЕБЯ СПАС

 

Начало марта ознаменовалось обилием снега и, как ни странно, сильными морозами, доходящими до -30°С. В районе редко случается такое совпадение. Виталий, инструктор спасательного пункта, надел скитуровские лыжи и не спеша двинулся вверх по ущелью Адылсу. Необходимо было осмотреть наиболее лавиноопасные участки и связаться по рации с группами альпинистов, идущих по маршрутам. Виталий договорился с дежурным инструктором Борисом Романовым, что после осмотра верховья ущелья, вызовет его по рации и тот подъедет за ним на УАЗике в альплагерь "Джантуган". За альплагерем на огромном лавинном выносе катались лыжники, ярко светило морозное солнце. Очень хотелось покататься с отдыхающими, но Виталий решил сначала добраться до бивуака "Зеленая гостиница", осмотреть состояние маршрутов, провести радиосвязь с альпинистскими группами, а затем отвести на лыжах душу. Когда, выполнив работу, он на обратном пути подъехал по леднику к лыжному склону, там уже никого не было, а солнце ушло за гребень. Захотелось прокатиться с ветерком. Надел на лыжи камуса, переключил крепления на подъем и довольно быстро, как на беговых лыжах, начал подниматься вверх по склону. Постепенно склон вытягивался в кулуар и незаметно Виталий за полчаса набрал большую высоту. Оказавшись возле ледопада Уллукары, Виталий остановился, отцепил камуса, сложив их в небольшой рюкзачок, затем привел крепления в положение для спуска и начал застегивать ботинки. С левым ботинком быстро справился, а правый никак не застегивался. Замерзший пластик не поддавался, а пальцы на морозе не слушались. Помучившись с ботинком, понадеявшись на традиционное "авось сойдет", он поехал вниз. Кулуар здесь очень узкий и крутой, ширина порой доходит до трех метров. Кроме того, из снега кое-где по пути торчали осколки льда. Ехать пришлось осторожно, порой становясь в жесткий "плуг". Вырвавшись из объятий кулуара на широкий простор лыжного выката, Виталий отпустил "тормоза" и начал выписывать на скорости большие "серпантины". Где-то на третьем или четвертом повороте лыжи попали в яму. Крепление на левой ноге сработало и лыжа отлетела в сторону, а на правой, где не был застегнут ботинок, лыжа врезалась в снег. Раздался характерный хруст и опытный спасатель, ощущая острую боль, мгновенно понимает что с ним и устанавливает себе диагноз - перелом голени...

Что делать? Как часто он на спасработах, добравшись до пострадавшего, определив предварительный диагноз, задавал себе этот вопрос и тут же находил решение, беря на себя ответственность за судьбу человека. Как же поступить сейчас? Первое, что пришло в голову, вызвать по рации Бориса. Включив рацию, Виталий вызывает "Луч" - позывной КСП. Минут через пять Борис отзывается и, ничего не спросив, отвечает: "Луч-3" (это позывной Виталия), тебя слышу, скоро выеду за тобой", - и выключается. Напрасно раздавался голос Виталия в эфире - никто его больше не слышал. Борис, подумав, что "Луч-3" еще в конце ущелья, решил приехать за ним через час и поехал в соседний с КСП лагерь проведать работавшую там жену.

Выключив рацию Виталий пытался снять ботинок с поломанной ноги, но боль пронизывала все тело, даже испарина появилась на лбу, несмотря на мороз. Прошло пять минут, нужно было что-то делать. От неподвижности холод стал проникать сквозь одежду. Он отстегнул лыжу и, не отпуская ее, пополз вниз по склону к лыже, лежащей поодаль. Связал ремешками от рюкзака пару лыж. Репшнуром Виталий подвесил поломанную ногу на шею, подложил рюкзак под "пятую точку" и покатился вниз в сторону альплагеря, регулируя палками скорость и направление. Проехав так пару сотен метров, он остановился возле ручья, от которого к лагерю начинался небольшой подъем. Дальше вверх не поедешь. Пришлось, несмотря на острую боль, подняться и стать на здоровую левую ногу. Правая нога тут же набрякла, словно налилась расплавленным свинцом, а перед глазами поплыли разноцветные круги. Опираясь на лыжные палки, подпрыгивая на здоровой ноге, Виталий, испытывая острую боль при каждом движении, приближался к заветному забору альплагеря, за которым были люди. Сто пятьдесят метров он шел около часа. Кричать и звать на помощь было бесполезно, горная речка заглушила бы звуки, да и не было сил. Подняться по ступенькам, ведущим через забор, сил не осталось и он застыл в ожидании.

По территории лагеря прогуливались альпинисты и, увидев его, приветствовали, не предполагая, что он не может сделать не только больше ни одного движения, но и произнести слов о помощи. Его звали на чай, а он стоя опершись на палки, не отвечал. И только приблизившись, ребята поняли, что со спасателем беда. Приподняв на руках Виталия, ребята занесли его в помещение, дали несколько таблеток анальгина, наложили шину. Напоили чаем. От спирта внутрь он отказался. Затем его перенесли в машину, на которой к этому времени подъехал Борис, и через час он прибыл в Тырныаузскую больницу. Спасателя здесь хорошо знали. Довольно часто он привозил врачам "работу", а вот сейчас и сам "попался". Рентгеновский снимок подтвердил диагноз, установленный себе самому Виталием, с дополнением, что кости сдвинуты. Дежурный хирург Гулиев, внимательно изучив снимок, обходя своего пациента, лежащего на операционном столе, шутливо предложил: "Ну что, дорогой, будем лечить или резать?". Виталий выбрал первое. Почетному больному предложили еще один выбор: "наркоз или так выдержишь?". Спасатель в ответ попросил полотенце и зажал его зубами. Рядом, на всякий случай, стояла с нашатырем хирургическая сестра. Прошло мгновение и врач красивым движением, похожим на перезарядку затвора карабина, поставил кости на место. После повторного снимка кости оказались совмещенными. Через несколько минут УАЗик вез загипсованного спасателя с сидящей рядом женой в сторону Шхельдинского ущелья.

 

ВЗРЫВ

 

Некоторые аварии, последствия которых приходилось ликвидировать, оставляют неизгладимый след. Выезжая из Нальчика по Баксанскому шоссе в сторону речки Шалушки, путники обращали внимание на разрушенный элеватор. Продолжительное время он стоял памятником, зияя разорванными провалами в бетонной высокой стене. Только недавно разрывы в ней были декоративно отремонтированы.

Память хранит случившуюся на мукомольном заводе аварию и спасателей, участвовавших в ликвидации ее последствий.

По территории завода проходил трубопровод для транспортировки муки. Он взорвался из-за несоблюдения техники безопасности. Взрывная волна прорыла глубокую траншею во дворе завода и вошла в бетонный корпус элеватора. Взрывом разорвало толстую железобетонную конструкцию здания. Под завалом оказались люди, работавшие в помещении. По тревоге мэрия подняла все городские аварийные службы. Однако поисковые работы никто не решался начать. Представляли опасность висящие на арматурных прутьях, как на тонкой паутине, бесформенные многотонные блоки. От ветра они иногда сталкивались между собой и тогда куски бетона падали к подножью дома. Прутья в любой момент могли оборваться... Пожарные машины не могли подъехать к зданию из-за образовавшегося завала, а размеров лестниц не хватало, чтобы на них приблизиться к висящим останкам стены и обрезать прутья. И тогда вспомнили о спасателях.

В горах в этот день стояла тихая солнечная погода. Редко что-либо случается в высокогорье в теплую безветренную погоду. Закончился альпинистский сезон; опустели альпинистские и туристские базы. В высокогорье остались на своем посту только спасатели.

Из-за отсутствия телефона в спасательной службе связь с Нальчиком, который был для нас большой землей, поддерживалась по радио в определенные часы. В межсезонье на КСП передавались распоряжения московского профсоюзного начальства, иногда решались хозяйственные вопросы. Мы же регулярно передавали информацию о состоянии погоды в горах. Сходив, для души, на несколько классных маршрутов, наш небольшой коллектив подумывал, как распределить отпуск между собой. Спасатели, чтобы не жить на одну скудную профсоюзную зарплату, во время отпуска вынуждены были подрабатывать на высотных работах. Коллеги на "гражданке" ремонтировали и красили фасады зданий, заводские трубы, высотные радиобашни. На этой работе применялись альпинистские навыки и снаряжение. Теоретики назвали такую работу на высоте, без возведения лесов и применения строительных люлек, промышленным альпинизмом. Нам эта работа приносила неплохое материальное подспорье и возможность поддерживать себя в постоянной спортивной форме. Ведь во время работы приходилось перетаскивать трехсоткилограммовые бочки с краской и носить на себе сорокакилограммовые тубы с мастикой для герметизации швов на панельных домах.

Нашу размеренную жизнь прервал знакомый голос радистки радиостанции Кавказского территориального управления альпинистских баз. "Лисица" (ее позывной) вызывала "Луч". Такой символический позывной был присвоен спасателям. Всегда она проводила сеансы радиосвязи строго в соответствии с правилами радиообмена. Голос ее в наушниках звучал тревожно:

- "Луч", по просьбе начальника управления альпбаз Рамазанова спасатели срочно должны прибыть в город Нальчик на мукомольный завод. На заводе произошла авария - взорвался элеватор. Предположительно есть жертвы. Желательно, чтобы в составе спасательного отряда был сварщик с альпинистской квалификацией.

И закончила неформально:

- Ребята, приезжайте быстрей, вы здесь очень нужны. Вас ждут. Конец связи.

- "Лисица", я "Луч", информацию принял, по готовности выезжаем.

На КСП нас было четверо - Анатолий Махинов, Владимир Болонин, Виктор Автомонов и я. Вспомнили, что на турбазе "Сокол" работает Дмитрий Бойцов из общественного спасательного отряда - отличный сварщик. Сборы были недолгими. Взяли с собой снаряжение, необходимое для высотных работ, и поехали. По дороге, заехав в "Сокол", прихватили Диму и на максимальной скорости, какую мог выдержать наш старенький "РАФик" понеслись по Баксанскому ущелью в сторону Нальчика. Включенная сирена на трассе дала нам возможность практически без задержек за кратчайшее время прибыть в город. Здесь нас уже ждали, и до ворот мукомольного завода милиция обеспечила нам свободный проезд.

В заводском дворе стояла большая толпа людей, сдерживаемая усилиями милиции. Это были рабочие завода и приехавшие родственники попавших под обвал людей. Нас пропустили сквозь строй к элеватору. Мы внимательно осмотрели разрушенную стену. Угол крыши на высоте сорока метров нависал над хаотически болтающимися в воздухе кусками бетона, сцепленными арматурой. От взрыва вывалился угол здания; завалены подземные галереи. Оставшиеся в стене блоки могли в любой момент выпасть. На земле образовался завал из строительного мусора высотой в два этажа. Четко прояснилась наша основная задача - чтобы начать разбор завала, нам необходимо было, срезав арматуру, сбросить болтающиеся в воздухе блоки. Требовалось выполнить работу аккуратно, с ювелирной точностью, лавируя между блоками. Любая неточность создавала угрозу для жизни спасателей. Планируя операцию, обращаем внимание на рядом стоящий в метрах пятнадцати от нашего объекта восьмиэтажный производственный корпус. С крыши этого корпуса можно сделать оттяжку для работающего в сидушке. Несколько минут ушло на подготовку. На восьмиэтажку отправился Анатолий, а мы вчетвером вошли в основной корпус. По предварительной договоренности, пока мы готовились, автовышка подъехала к поврежденному зданию. В ее люльку рабочие завода загрузили кислородный и пропановый баллоны с сорокаметровыми шлангами и резаком.

Итак, акция началась. В корпусе нас ожидала неизвестность - ведь после аварии внутрь никто не заходил. Здание было насыщено удушливым запахом, возможно, горелого зерна. Пришлось прикрыть рот и нос платком. В сизом, плотном дыму нашли лестничную клетку. Нам повезло, лестничные пролеты оказались целыми. Мелькнули в памяти спасательные работы в Армении, где, чтобы добраться на верхние этажи девятиэтажек, приходилось применять скальную технику из-за разрушенных лестниц. Несмотря на удушье, быстро пробежали вверх по лестнице, нагруженные веревками, карабинами, блочками с лебедкой и сидушкой. Неизвестно с чем придется встретиться наверху, ведь крыша может быть разрушенной. Наконец-то добрались до крыши; вдохнули свежий воздух и отдышались. Оценили обстановку. На поверхности крыши были видны отдельные трещины, но основная площадка выдержала взрывную волну. Главное, остались недеформированными выступающие бетонные вентиляционные колодцы. Вокруг этих конструкций завязали локальные петли из двойных основных веревок для организации спуска. Дальше началась обычная работа, знакомая каждому из нас по высотным работам.

Закрепили карабинами к станции основные веревки и я на страховке подошел к краю крыши. Страшновато, неприятный холодок будоражил душу. Выдержит ли меня нависающая крыша? - Бетонные перекрытия оказались надежными. Связался по рации с Анатолием. Он уже стоял на крыше соседнего дома и готов был приступить к работе. Чтобы уберечь капроновые веревки от повреждений при трении об острые края плиты надел на них разрезанные куски пожарных шлангов. Завесил сидушку. Все готово. Виктор страховал меня и Дмитрия, севшего в сидушку. Володя спустился на этаж ниже, чтобы из окон здания помогать Дмитрию оттяжкой, точно подводя его к нужному участку. Другая оттяжка у Анатолия. Им нужно работать согласованно. Внизу нам зацепили за веревку резак со шлангами. Поднял инструменты наверх и передал их Дмитрию. Стрела вышки подняла люльку с баллонами на максимальную высоту. Находясь на краю здания, корректирую весь ход операции.

"Поехали!" - подтянули Дмитрия к арматурине, на которой висит, покачиваясь, блок; он аккуратно перерезает прут и первый огромный кусок железобетона падает вниз.

Работу закончили в темноте. Все. Теперь можно разбирать завал.

Вначале блоки, упавшие на землю, пытались оттянуть танком. Однако не хватило мощи у боевой машины и лопнул трос толщиной сантиметров пять. Подъехал второй танк; и только усилиями двух машин сдвинули эти глыбы. К сожалению, под завалом живых не оказалось.

К нам подошел мэр города и молча пожал каждому руку. Затем мы поехали в гостиницу "Альпинист", чтобы скоротать ночь. Только расположились, заходит в номер М. Рамазанов, начальник управления альпинистскими базами:

- Ребята, я кое-что из домашней еды принес, перекусите, ведь наработались.

К домашней закуске он добавил бутылку коньяка. Мы хоть люди не пьющие, но все же приняли понемногу и стресс от этой неожиданной техногенной спасаловки был снят. Спать не хотелось. Спасателю во время работы эмоции приходиться отключать, но переживания остаются в душе на многие годы.