Базовая доходность для различных видов предпринимательской деятельности, облагаемых ЕНВД, в соответствии с гл. 26.3 НК РФ«Кризис» подросткового периода в психосоциальном развитии человека Эриксон определял как противоречие: «Эго-идентичность — ролевое смешение». Главной проблемой этого возраста по Эриксону является способность не потерять самого себя во множестве требующихся от личности социальных ролей. Выражаясь языком данной лекции, подростку грозит потеря самого себя во множестве предлагаемых ему моделей для подражания. Я подробно описывал противоречивость взглядов Э. Эриксона в книге «LSD — …». Здесь мне хотелось бы только отметить, что качеством, позволяющим молодому человеку не оказаться в ситуации «ролевого смешения», то есть в «пронзительном чувстве своей бесполезности, душевного разлада и бесцельности; непокидающем ощущении своей ненужности и неприспособленности… способных кинуть подростка в сторону преступности и наркотиков», Эриксон считает верность. Верность по Эриксону — это «способность молодого человека придерживаться морали и идеологии общества…», следовательно, для прохождения пубертатного криза он должен осознать необходимость подражания обществу… точно также, как и Павлик Морозов. В понятии «верность» Эриксон по-своему пытается описать необходимость наличия некоторого основного способаидентификации в душе подростка, то есть идентификации, которая естественным образом является главной для личности, главной для ее сознательных и бессознательных структур. Ведь только наличие главного ( «царя в голове») позволяет взглянуть со стороны на бесконечные «ролевые идентификации» (подражания), сетями которых на мелкие металлические опилки разодрано сознание современного человека. Только взгляд на «образцы» со стороны позволяет разместить их в единую иерархию по степени ценности для личности. Стало быть, подростковый возраст — это возраст максимального напряжения потребности соприкосновения все с той же «точкой Розанова», бесконечной индивидуальностью, а слово «верность» в теории Эриксона просто подменяет старинное и бесконечное по количеству своих значений русское слово «вера». Верность — идеологии. Вера — в Бога. Это и есть сущностная разница между мифом о Павлике Морозове и словами Христа. Первое заставляет продолжать жизненное путешествие в бесконечном и бессмысленном поиске идеологий и объектов для самоидентификации. Эти идеологии и объекты придуманы другими людьми, и этот путь станет путем бесконечного подражания. Второй путь — это путь преображения. Путь трансцендентной встречи со своей бесконечной «индивидуальностью». Только на этом пути «металлические опилки» в «алхимическом тигле» души переплавляются в единое и устойчивое целое, подразумевающее и наличие естественной для души, существующей в луче конкретного религиозного откровения, иерархии ценностей. «Наша душа по природе своей христианка». Если возвращаться к упомянутой в начале лекции терминологии Л. Сцонди, то подражание окажется не вторым путем преодоления неуверенности в себе, а лишь вариантом «эгосистолы», то есть попыткой спрятать свое эго во мнениях, взглядах и желаниях других людей. Естественным же для бессознательного поиска выхода из подросткового кризиса окажется «эгодиастола» — попытка души идентифицировать себя с помощью не идеологии, но метафизического опыта и знаний, беспомощная во времена господства материализма и рационализма, обрести «проход» к «точке Розанова», к точке обращения и обретения веры. В 70-х и 80-х годах ХХ века в нашей стране такую попытку психиатры считали формой шизофрении, слова, ставшего в нашей стране синонимом понятия «безумие». Появился термин «метафизическая интоксикация». Лечили такую «форму шизофрении» с помощью электрошоков, инсулиновых ком и все тех же самых нейролептиков… «Человек не имеет права быть собой, — утверждали мы — он обязан подражать». «Не выпендривайся! Будь, как все!» — очень часто говорим мы нашим детям, а потом удивляемся, что они становятся зависимы от коллектива сверстников. Всякий поступок имеет свои следствия. Мы не хотели понимать, насколько важна для личности «метафизическая интоксикация» — получили эпидемию интоксикации химической. В начале ХХ века крупнейшие психологи и врачи, наши с вами непосредственные учителя и предшественники, считали феномен обращения в веру (тот самый феномен, который советская психиатрия считала приступом психического заболевания и интенсивно лечила) абсолютно нормальным и необходимым психическим состоянием, частью процесса становления личности. Достаточно вспомнить знаменитую, вышедшую в 1910 году работу У. Джеймса «Многообразие религиозного опыта». Гораздо реже вспоминаются другие базовые работы в этой области: книги американского психиатра Е. Д. Старбека «Религиозная психология» (1909г.) и русского профессора А. И.Яроцкого «Идеализм — как физиологический и лечебный фактор», вышедшая в 1908 году, и «Ценность религии с биологической точки зрения», появившаяся в 1915 году. «Обращением» эти исследователи считали «внезапный, необыкновенно интенсивный душевный переворот, внезапное пробуждение сильных чувств и настроений вместе с преобразованием всего миросозерцания». Я цитирую профессора А. Яроцкого. Наверное, читателям будет интересно узнать, что приведенная цитата за вычетом из нее слова «религиозных»… легла в основу «эмоционально- стрессового метода», считавшегося основным открытием советской психотерапии. Во всяком случае, так утверждал последний ведущий психотерапевт Советского Союза профессор В. Е. Рожнов. Материалистическая наука пришла к выводу, что подобный «душевный переворот» возможен под влиянием искусственно вызванного психологического или физиологического стресса: Действительно, в чем-то психологический стресс и состояние, предшествующее обращению, очень схожи: «В значительной части случаев, — пишет профессор Яроцкий, — обращению предшествует тяжелое состояние духа, сознание своего ничтожества, одиночества, беспомощности и покинутости. Это подавленное состояние, продолжающееся порой месяцами, в дальнейшем сменяется резким переходом к противоположному ощущению избытка сил, сознанию присутствия в себе божественной силы и преисполненности радости». На этом, однако, сходство и заканчивается. Обращение подготавливалось всем контекстом христианской культуры. Человек готовился к нему от рождения, он знал о возможности встречи с бесконечностью, таящейся внутри его индивидуальности, и она приходила. Приходила как спасение от давящего чувства бессмысленности существования. Психологический стресс или физиологический шок, к которым относятся и инсулиновые, и атропиновые комы, и «знаменитый» электросудорожный шок лишь «встряхивают металлические опилки «Я» в тигле сознания», они производят окончательную сумятицу в душе несчастного пациента, «размягчают» ее, делая абсолютно внушаемой для внешних воздействий. Но внушение проводит другой человек, а отнюдь не Бог… Внушить врач может лишь то, что доступно его разумению… Как правило, разумению терапевта доступен лишь лозунг: «Будь, как все!», Подражай! По существу своему действия врача во время проведения «эмоционально стрессовой терапии» абсолютно неотличимы от действия наркотиков- галлюциногенов. «LSD-терапия» во время своего официального существования и была формой того, что в нашей стране называлось терапией «эмоционально-стрессовой». Но: «Характерной чертой обращенного, — писал А. Яроцкий, — является расширение его кругозора и интересов. Вместо мелких, эгоистических интересов обращенный сразу чувствует себя в кругу широких социальных, этических и религиозных задач. Он чувствует себя частью великого целого, обнимающего все доступное для него представление о человечестве и Боге. Обращение делается сосредоточием стремлений, направленных на благо других людей…» Ни один наркотик и ни один психотерапевт никогда не оказали на индивида такого воздействия, воздействия, делающего его нормальным человеком. Обращение и следующее за ним чувство полноты бытия — вот то, чего мы все во время пубертатного кризиса желаем на самом деле. «Обращение представляет собою нормальный и необходимый душевный процесс, — писал далее Яроцкий, — характеризующий переход от юношества к взрослому состоянию». В громадном большинстве случаев обращение наблюдалось исследователями у молодых людей между 10 и 25 годами жизни. «Они (обращения — А. Д.) начинают появляться около 8 летнего возраста, — писал Е. Старбек, –постепенно возрастают в числе к 10-11 годам, затем быстро начинают учащаться к 16 годам и от этого возраста их число быстро убывает к 20, а затем постепенно еще более уменьшаются в числе и делаются редкими, хотя и регулярно встречающимися, после 30-ти лет… Это распределение по годам неодинаково у мужчин и женщин. Обращение бывает у женщин раньше, чем у мужчин, чаще всего между 12 и 16 годами. У мальчиков же оно бывает на 17 году жизни или в близости от этого возраста». Если вы построите на основе этих данных кривую, то она будет совпадать не только с кривой роста, но и с кривой распределения начала проб или приема наркотиков у детей и подростков, особенно если внести поправки, связанные с темпами акселерации на протяжении века… Базовая доходность для различных видов предпринимательской деятельности, облагаемых ЕНВД, в соответствии с гл. 26.3 НК РФ
Таблица 2
|
