Тема 1.2. Диагностика работоспособности, текущий ремонт и обслуживание компонентов ПК 13 страница

 

Но даже оно должно было подождать. Задержавшись для выяснения у Гэвина Доу более подроб-ных сведений, а затем проведя краткое обсуждение с Ричардом Дехейвером, у Катрины едва осталось достаточно времени, чтобы поспешно вернуться в бальный зал дворца на последнюю сессию Совета. Увидев Виктора уже сидящим на галёрке, она остановилась, чтобы кивнуть в его направлении, и была рада тому, что он нахмурился в замешательстве. Нонди Штайнер также выглядела недовольной, что Катрина потрудилась заметить Виктора, но она проигнорировала её вопросительные взгляды.

 

Сдержанный Гэвин Доу встал, гася аплодисменты.

 

– От лица примаса Шарилар Мори, Первого Круга и всего КомСтара, мы принимаем этот благо-родный поступок. Наши благодарности архонт-принцессе Катрине Штайнер-Дэвион за обращение к Совету от нашего имени.

 

– Да, да, – сказал со своего места Сунь-Цзы, нарушая формальный протокол. Сегодня он делил стол только с Наоми Центреллой, и казалось, что отсутствие его тётки сняло с него все ограничения условностей. Или вежливости. – Я уверен, что мы все бы получили удовольствие, услышав о вашем долге перед архонт-прицессой. Возможно, вы могли бы представить всем нам отчёт на эту тему.

 

Уязвлённый как председатель и представитель КомСтара, Доу застыл в замешательстве, времен-но утратив дар речи. Как ни удивительно, на его защиту поднялся Томас Марик, поддержанный кивком Теодора.

 

– Канцлер Ляо, к вам не обращались за комментариями, и они нарушают порядок. Если вы чем-то недовольны, то нужно было озвучить это до голосования.

 

Когда Томас сел обратно, поднялась Катрина, в душе распекая себя за то, что позволила старше-му политику ответить на неподобающее замечание Сунь-Цзы. Ей следовало опередить его, но сейчас было лучше двигаться дальше.

 

– Что касается голосования, Первый Лорд Курита, я бы хотела услышать о нашем завершающем вопросе повестки дня.

 

Сунь-Цзы также встал. На нём была красная мантия из тёмной парчи с золотыми драконами, преследующими друг друга, по бокам и китайским зодиакальным кругом, украшающим спину. С зелё-ными глазами и жестоким ртом, он выглядел истинно по-капеллански.

 

– У вас есть другое предложение? – издевательски произнёс он. – Возможно, нам следует про-длить заседание Совета ещё на день.

 

– Я говорила о нашем последнем деле по поводу избрания нового Первого Лорда, – ледяным то-ном сказала Катрина, находясь на полпути к подиуму выступающего. – Если вы обуздаете своё нетер-пение, Сунь-Цзы, мы не станем задерживать вас дольше, чем следует.

 

– Не считая того, что нас и так уже задержали здесь слишком долго, и никакие предстоящие се-годня к решению дела меня и мою родину не касаются. Поэтому, если вы простите меня, Катрина, я бы хотел заняться возвращением в своё государство. – Сунь-Цзы отодвинул кресло тыльной стороной ног, затем сделал шаг в сторону и протянул руку Наоми Центрелле.

 

– Канцлер Ляо, наша официальная повестка ещё не завершена, – вмешался в разговор Теодор Курита, пользуясь своим правом Первого Лорда. – Требуется, чтобы вы находились на каждом откры-том голосовании.

 

Наоми Центрелла положила свою руку на руку Сунь-Цзы. Катрина не была уверена, пыталась ли та вернуть его обратно на место или же хотела подняться вместе с ним.

 

– Требуется, чтобы я голосовал своевременно, – сказал Сунь-Цзы. – Поэтому, я упрощу задачу для вас всех. По поводу избрания Первого Лорда, в независимости от выставленных кандидатов и аргументации… – его непроницаемый взгляд медленно прошёлся по всем другим восьми столам, – Капелланская Конфедерация полностью и безоговорочно… воздерживается.

 

В последовавшей тишине он, коротко и с насмешкой, сделал полупоклон в сторону Теодора Ку-рита.

 

– Я полагаю, на этом заинтересованность Капелланской Конфедерации в текущем Совете закан-чиваются.

 

Подлый, вероломный змей! Катрине хотелось закричать, но она просто продолжала идти, мимо столов Кофедерации и КомСтара, представляя многие вещи, которые она сделает с Сунь-Цзы, когда её войска выволокут его с Сиана. Затем, заняв стол выступающего, она поняла, что он действовал в пол-ном соответствии с буквой данного ей обещания. Он никак не противился ей, но, воздерживаясь, воз-вращал себе независимость.

 

Она схватилась за кафедру дрожащими руками, наблюдая, как Наоми Центрелла приняла руку Сунь-Цзы, и парочка надменной походкой покинула бальный зал. Маленькая делегация Таурианского Конкордата оставалась за своим столом, хотя Гровер Шарплен украдкой посматривал то на удаляю-щуюся пару, то на Теодора, явно пытаясь решить, следует ли ему последовать за своими союзниками. Он решил остаться, ожидая, кто отреагирует на уход Сунь-Цзы.

 

Это должна была быть она. И в тот самый момент Катрина также поняла, что поступок Сунь-Цзы ничего не менял в общей картине. Между прочим, он почти обеспечил ей место Первого Лорда. Воздержавшись, он оставил Совет разделённым на четырёх голосующих членов. Для избрания всё так же были необходимы три голоса, но теперь наихудшей ситуацией была бы ничья, два «за» и два «против». В таком случае у Гэвина Доу был решающий голос.

 

И Доу был должен его ей.

 

– Первый Лорд Курита, – сказала она, коротким кивком получив положительный ответ на своё прошение о выступлении. – Если канцлер не видит выгод для своего народа в исполнении нашей са-мой большой обязанности и привилегии участия в голосовании за вашего правопреемника, мы, ко-нечно, не можем его принуждать. Мы лишь можем двигаться вперёд в данном деле, и из прогрессивных соображений я бы хотела обратиться к этому Совету.

 

Это была не совсем та вступительная речь, которой бы она хотела для своей избирательной кам-пании, но, в конце концов, такая тоже сойдёт. Всегда являясь миротворцем, Катрина сейчас подни-мется выше мелочности Сунь-Цзы и доведёт до конца эту конференцию Звёздной Лиги в соответствие со своими насущными интересами и интересами своих двух государств.

 

– Я надеялась, что в этом году наш Совет не будет омрачён такими мелкими осложнениями, рав-но как я сильно надеялась прийти сюда с мыслями, направленными исключительно на благо всей Внутренней Сферы в целом. Из-за того, что мой брат поднял против меня оружие, эта надежда осталась неосуществлённой.

 

– Тем не менее, именно к нему вы можете мне помочь обратиться. Мир приносит благо всем, что каждый из нас так хорошо помнит с тех нескольких золотых лет после завершения вторжения кланов. Мир, который пришёл к такому неожиданному и шокирующему концу, когда мой брат, Артур, был убит. Виктор с тех пор обвинил меня во многих вещах, но на самом деле эти фальшивые обвинения были ничем иным, как попыткой удержать меня от движения в сторону мира. – Она тяжело сглотнула, как будто память об Артуре всё ещё причиняла ей боль.

 

– Мой брат – воин, и это не страшно. Нам нужны воины, когда угрожает враг. Однако создавать врага, когда его не существует, не только глупо, это опасно для нас всех. Это мы также наблюдали в ходе аннексии Синдикатом региона Пальца Льва и злополучной военной операции герцога Робинсона против Дома Курита. – Она уважительно кивнула Теодору Курита, признавая несправедливость и де-лая для него более трудным использовать данный инцидент против неё позже.

 

Чего он может даже и не попытаться, принимая во внимание распределение оставшихся голосов и тщетность противления ей теперь.

 

– Поэтому я прошу вас о помощи, – сказала она, – хотя не солдатами и не боевой техникой. Я бы предпочла, чтобы ничьи жизни больше не подвергались опасности. Я прошу вас подумать о том, в ка-ком виде мы хотим, чтобы Внутренняя Сфера, Периферия, и, да, даже кланы, видели нашу новую Звёздную Лигу. Я прошу вас поддержать меня в качестве Первого Лорда. Не ради военной мощи, от которой мой брат однажды отказался, – в этом, я считаю, он был превосходен, даже если в конечном итоге и ошибался. Я прошу политического мандата, который надеюсь использовать, чтобы усадить Виктора за стол переговоров, положить конец его обидам справедливым путём и возвратить мир и про-цветание всем нам.

 

Она изобразила вздох облегчения и вытянула руки по направлению к аудитории, скромно смотря вниз.

 

– Я прошу вас всех помнить, что то, чего я всегда добивалась, – лучшее для всех нас. Мир.

 

Тишина последовала за её обращением, и она ждала уже слишком долго, пока встал принц-регент Свободной Республики Расальхаг. Кристиан Мансдоттир приветствовал её сжатой ладонью, прижатой к груди.

 

– Я поддержу Катрину Штайнер-Дэвион и прошу, чтобы мы поставили её кандидатуру на офи-циальное голосование, – сказал он.

 

Победа. Катрина взглянула на Теодора, увидела выражение фиаско, пробежавшее по его лицу. Она также услышала гул голосов на галёрке, и подумала, как её брат воспримет поворот общественного мнения против него. Единственное, что она не приняла во внимание, это то, что галёрка была не за неё, а за него.

 

– Возражение по процедуре, – выкрикнул Виктор.

 

Самодовольное выражение Катрины поблекло, когда она посмотрела за столы, на галёрку. Она увидела, что её брат горделиво продвигался вперёд короткими, уверенными шагами. Слишком поздно, уверяла она себя. Процедура голосования была начата. Виктор ничего не мог сделать.

 

Не на этот раз.

 

 

Королевский Дворец,

 

Дормут, Марик,

 

Содружество Марик, Лига Свободных Миров,

 

14 ноября 3064 г.

 

 

Виктор остановился на почтительной дистанции от восьмиугольника столов, вызывающе глядя на Катерину, которая определённо не собиралась уступать кафедру без боя. Её уверенность ослабла лишь на мгновение, искра сомнения исчезла так же быстро, как и появилась. Её ледяные голубые глаза смотрели сейчас сквозь него взглядом василиска. Затем его сестра, как ни странно, улыбнулась. Уверенно. Надменно. Катерина на самом деле думала, что на этот раз обладала победным раскладом. Виктор знал, что она действительно могла им обладать.

 

Но не рассчитывала, что он планировал раздать ей следующую карту снизу колоды.

 

– Я бы хотел обратиться к Совету, – сказал он, поворачиваясь к Теодору Курита. Первый Лорд нахмурился, разрываясь между протоколом и возможностью ухватиться за спасительную соломинку, предлагаемую Виктором.

 

– Первый Лорд, перед нами стоит голосование, которое никоим образом не касается этого чело-века, – отрезала Катерина до того, как Теодор успел заговорить. – Его присутствие на галёрке было приемлемо в интересах построения отношений для будущих переговоров, но его вмешательство сюда, сейчас, выставляет на посмешище нашу деятельность.

 

– Вопрос нарушения процедуры может быть поднят в любое время, чтобы опровергнуть невер-ные факты, – сказал Виктор.

 

– Не внешней стороной, – возразила Катерина. – Голосование за Первого Лорда – это внут-реннее дело Совета. У тебя здесь нет положения, Виктор.

 

– У меня есть поручитель.

 

– Кто? – Катерина бросила ледяной взгляд на Курита. – Теодор? Вряд ли объективно, принимая во внимание ваши прошлые отношения и, как это сказать, личные связи?

 

Она улыбнулась с фальшивой сердечностью завуалированному упоминанию Оми.

 

– Если мы позволим тебе врываться к нам сейчас, что удержит любого из нас от выставления собственных процессий свидетелей и от превращения этого совета в зал суда?

 

Виктор улыбнулся и наградил её взглядом, полным жалости.

 

– У нас будет время в зале суда достаточно скоро, Катерина. Я обещаю тебе это. Но в данном случае ты не можешь приводить в качестве довода конфликт интересов. Первый Лорд Курита не мой поручитель.

 

Это заставило её замереть. Она очевидно даже не рассматривала возможности, что Виктор прие-хал на конференцию по чьей-либо ещё протекции, кроме Теодора.

 

– Тогда кто он? – спросила она.

 

Томас Марик поднялся.

 

– Я, Катрина. Я обещал Виктору свою поддержку, если ему придётся встать на защиту своих действий. – Он посмотрел на Теодора.

 

– И это обещание всё ещё действительно, – сказал он.

 

Теодор кивнул со своего места.

 

– Совет выслушает Виктора Штайнера-Дэвиона.

 

Катерина вцепилась в кафедру, пока Виктор прокладывал себе путь вокруг столов, как будто физического обладания трибуной было бы достаточно, чтобы не дать ему говорить. Он проигнорировал пытливый взгляд Гэвина Доу, и не мог не пожелать, чтобы здесь был Анастасий Фохт.

 

Его сестра наконец-то уступила кафедру, когда он был всего лишь в трёх шагах, но сначала вста-ла непосредственно на его пути, задерживая его на минуту.

 

– Чего ты, думаешь, сможешь добиться здесь, Виктор? – спросила он резким шёпотом. – Что ты надеешься доказать?

 

– Мне ничего не нужно доказывать, – невозмутимо ответил он. – Вреда от обвинений достаточ-но. Болезненный урок, который я усвоил от тебя, насколько помнится.

 

– Ты не знаешь, что такое боль. – С высоты своего большего роста она смотрела на него, не скрывая презрения. – Но, думаю, узнаешь.

 

Она отступила в сторону, уступая кафедру и возвращаясь на своё место.

 

Виктор взглядом провожал её величавое отступление. Пусть угрожает, подумал он. Что бы она ни планировала, он подготовится к этому позже. А сейчас настало время положить конец, раз и навсе-гда, дальнейшим амбициям Катерины.

 

– Катерина пыталась объяснить вам мои взгляды и мои действия, – начал он. – Раз уж она открыла эту дверь, я полагаю, что мой долг перед этим Советом состоит в том, чтобы исправить её ошибочные представления.

 

– Для протокола, позвольте мне напомнить этому Совету, что я не стремился к гражданской войне после того, как моя сестра узурпировала трон Лиранского Альянса. Я не противился ей, когда она украла Федеративные Солнца у моего регента, Ивонны Дэвион. Я строил новую жизнь, вдали от власти, о которой, как утверждает сестра, я тоскую, там, где я намеревался жить в мире. В течение двенадцати очень коротких месяцев.

 

Виктор сделал вдох, чтобы успокоиться.

 

– Насколько мне известно, я никогда ложно ни в чём не обвинял Катерину. То, что она злоупот-ребила своим положением, чтобы управлять планетами и событиями, очевидно само по себе. Что каса-ется моих слов о насилии к её собственной семье, если она или кто-то принял их в отношении трагиче-ской смерти нашего брата, Артура Штайнера-Дэвиона, то это ошибка. Я откровенно признаю, что не знаю, кто убил Артура.

 

Он увидел волну удивления, прошедшую по галёрке, и даже Томас Марик не мог полностью скрыть своего удивления от слов Виктора. Катерина, однако, сжалась в ожидании удара, который, как она знала, приближался.

 

– Но я действительно знаю, – сказал Виктор, – кто стоял за убийством нашей матери. И я не могу стоять в стороне, в то время как этот Совет выбирает на свой наивысший, наиболее уважаемый пост женщину, на руках которой находится кровь её собственной матери.

 

 

Катерина вскочила на ноги.

 

– Это возмутительно! – завопила она, но её протест лишь утонул в криках негодования, разра-зившихся на галёрке, и в призывах Теодора Курита к порядку.

 

Томас Марик стал тем, кто наконец взял комнату под контроль, поднявшись на ноги и подавая галёрке знаки замолчать.

 

– Пожалуйста, пожалуйста, – его лицо было таким же негодующим, как и у Катрины. – Виктор Дэвион, вы не можете предъявлять такие обвинения перед Советом без подтверждения. Какие доказа-тельства вы предлагаете по этим обвинениям?

 

Виктор покачал головой.

 

– Ничего сверх того, что предлагает Катерина по своим беспочвенным обвинениям против ме-ня. Но я не выдвигаю формальных обвинений против неё, Томас. Пока нет. Я просто отказываюсь принимать картину, которой меня хотела бы описать Катерина. – Он вытянул одну руку. – Не поймите меня неправильно, совет правителей Внутренней Сферы. Я собираю свидетельства. У меня есть достаточно для того, чтобы убедить, но не для того, чтобы осудить.

 

Теодор медленно поднялся на ноги, доводя число людей, стоящих у разных столов, до четырёх.

 

– Если вы не просите собрание рассмотреть дело, Виктор, то чего вы у нас просите?

 

– Просто чтобы вы осторожно обдумали возможное принятие одной из сторон в этой граждан-ской войне, и очень осторожно следили за тем, как вы поступаете. Я прошу, чтобы вы приняли во вни-мание то, что вы знаете как о моей сестре, так и обо мне. Вспомните о политических сделках, которые она заключала за закрытыми дверьми, манипуляциях, свидетелями которых вы были лично, и подумай-те о той цене, которую вам персонально придётся заплатить, поддерживая её или кого-либо, кто связан с ней. Спросите себя, тот ли это человек, которого вы на самом деле хотите видеть своим Первым Лор-дом?

 

Теодор Курита переводил взгляд с одного Штайнера-Дэвиона на другого.

 

– Принимая во внимание шаткую природу этих противоречивых обвинений, я предоставлю сло-во нашему текущему претенденту на пост Первого Лорда, если она желает. Вы имеете полное право опровергнуть неофициальные обвинения своего брата, Катерина.

 

До того, как она успела ответить, Кристиан Мансдоттир, принц-регент Свободной Республики Расальхаг, также поднялся. Решающий член Совета, имеющий право голоса, он почесал свой подборо-док и с опаской уставился на стол КомСтара. Гэвин Доу и его компаньон, Гарднер Риис ответили на его взгляд нечитаемым выражением лиц. Наконец, Мансдоттир, кажется, пришёл к решению.

 

– Первый Лорд, – сказал он мрачно, достоинство его поведения и его голос дали ему право гово-рить. – Свободная Республика Расальхаг отзывает свой голос в поддержку Катерины Штайнер-Дэвион.

 

 

Когда Совет завершился, Виктор, Теодор, Томас Марик и Хохиро Курита собрались вокруг ра-сальхагской делегации. С галёрки к ним присоединились Джерард Крэнстон и Морган Келл, помогая оградить стол от остального зала. Поочерёдно с Первым Лордом обменивались церемониальными ру-копожатиями.

 

– Поздравляю, – сказал Виктор, крепко сжимая руку Мансдоттира. – Что Вы набрались сме-лости.

 

Он проследил за обеспокоенным взглядом Мансдоттира к столу КомСтара, откуда военный ре-гент Гэвин Доу также смотрел на них.

 

– Возможно, даже больше, чем я знаю.

 

Кристиан Мансдоттир кивнул. Тяжесть нового поста уже начала давить ему на плечи и углуб-лять морщины вокруг глаз. Но его улыбка была искренней. Престиж и честь избрания Первым Лордом станет благом как для его нации, так и для его политического будущего.

 

– Благодарю, Виктор, – ответил он, затем повернулся к Томасу Марику и протянул тому руку. – И я не поблагодарил вас за выдвижение, Томас. Оно застигло меня врасплох. Должен признаться, я ду-мал, что Теодор предложит Вашу кандидатуру.

 

Марик пожал плечами и обменялся выразительным взглядом со старшим Курита.

 

– Я также этого ожидал. Но моя история с Кате… с Катриной и Виктором, по правде говоря, де-лала бы для меня крайне трудным быть полностью беспристрастным. Ваше государство не имеет пря-мых связей ни с Альянсом, ни с Федеративными Солнцами, и сегодня Вы проявили готовность действовать в лучших интересах всех нас. Это может быть именно тем, в чём мы нуждаемся.

 

– Это всё ещё грандиозная задача, – сказал Мансдоттир, затем обменялся низкими поклонами с Теодором и Хохиро.

 

– Пока, – сказал он Хохиро, – я был бы признательным Вам, если бы вы продолжили дей-ствовать в роли командующего Силами Обороны Звёздной Лиги.

 

Вновь кланяясь, Хохиро ответил:

 

– Аригато. Это было бы для меня удовольствием.

 

– А теперь, надеюсь, вы меня простите, – Мансдоттир кивнул в сторону растущей толпы, также ожидающей возможности его поздравить. – Я сделаю всё, что смогу, чтобы успокоить ситуацию.

 

Сквозь официальную маску, которую носил Хохиро, Виктор увидел тень взгляда своего старого друга.

 

– Позовите меня, Кристиан Мансдоттир, если вам нужна будет поддержка мехов.

 

Томас Марик также повернулся, чтобы уходить, намереваясь присоединиться к своей жене и ре-генту Блэйну, который был вовлечён в искренний разговор с Гровером Шарпленом из Таурианского Конкордата. Виктор смотрел, всё ещё пытаясь разобраться, кем был этот человек, и снова приходя к вы-воду, что на самом деле это не имело значения. Действия Томаса, как обычно, были выше всяких упрё-ков.

 

Хотя это же самое трудно было сказать о нём.

 

– Я на самом деле не хотел произносить эту речь, – сказал он компактной группе оставшихся друзей. – Не сегодня. Это лишь добавит нам проблем.

 

Теодор Курита покачал головой.

 

– Катерине нельзя позволить стать Первым Лордом, Виктор. Никогда. – Он обменялся проница-тельным взглядом со своим сыном. – И ты не должен позволять сбивать себя с толку.

 

Морган Келл твёрдой хваткой здоровой руки взял Виктора за плечо.

 

– Я думаю, что это было лучшим исходом, что её остановил именно ты. Сунь-Цзы приказал Кан-дэйс улетать с планеты этим утром. Теперь мы знаем, почему. – Он сделал паузу, повернувшись к пус-тому столу капелланцев. – Кандэйс сказала мне, что не волнуется. Что она знает, что ты увидишь то, что понадобится, чтобы победить.

 

– Верно, – с ноткой грусти сказал Виктор. – Я всегда побеждаю. В конце я получаю то, за что борюсь, то, что нужно, но другие платят высокую цену.

 

– Ты слишком суров к себе, – сказал Джерри Крэнстон.

 

– Правда, – прозвенел новый голос: Катерина присоединилась к группе. За ней следовал Ричард Дехейвер, прилипнув, словно какая-то живая тень. – Но с другой стороны, именно так нас воспитали. Чтобы принимать трудные решения. Никогда не уклоняться от того, что нужно сделать, не считаясь с личными потерями.

 

Её тон был лишь на несколько градусов ниже радушного.

 

– Не понял ли ты этого после стольких лет на стороне моего брата… Гален?

 

Виктор замер, и сверхъестественный холод пробежал по его телу. Его сестра была слишком рас-слаблена, раскрывая прошлую жизнь Джерри. Она была уверенной как всегда, даже перед лицом своего поражения. Он вспомнил, как она сказала, что ему предстоит узнать боль, и подумал, какую плату она потребует от него на этот раз.

 

– Гален? – спросил Хохиро Курита, уставившись на Крэнстона, словно встретил его в первый раз. Он искал лицо другого человека, за русой бородой и хирургическими изменениями. – Гален Кокс. Ты же умер.

 

– Все умирают, – сказала Катерина. – Некоторые возвращаются.

 

Она почти робко улыбнулась Крэнстону, человеку, которого когда-то попросила жениться на ней, а затем бросила под бомбу убийцы. Когда она повернулась обратно к Хохиро, её глаза были бле-стящими, словно лазеры.

 

– А некоторые – нет.

 

Хохиро попятился назад, как будто от удара. Он побледнел, затем взглянул на Катерину, словно хотел выпотрошить её, разрезав живот.

 

Виктор понял, что что-то важное только что произошло между его сестрой и другом. Он видел, как Хохиро сжимал пальцы, как будто ища рукоять катаны.

 

– Ты переносишь это намного легче, чем я мог бы подумать, Катерина, – сказал он.

 

– Ты думал, что я впаду в ярость, Виктор? Поставлю в неудобное положение перед Звёздной Ли-гой себя и свои государства? – Если не принимать во внимание лёгкого ударения на притяжательном местоимении, тон Катерины был почти примирительным. – Да, я огорчена. Особенно тобой. Ты просто не можешь заметить, когда ошибаешься, или когда ты проиграл. Но я не могу злиться на тебя сейчас, не после того, как ты показал такую стойкость перед Советом. То есть, несмотря на свою собственную трагическую утрату.

 

Виктор метнул взгляд на Джерри Крэнстона. Они раскрыли ей информацию о Галене Коксе го-ды назад, надеясь заставить защищаться, и не думая, что она может использовать эту информацию против них. Джерри сделал практически незаметное движение головой, как бы говоря, что у него нет новостей о военном поражении на Тиконове, – единственной трагической потере, которая могла воспрепятствовать их планам.

 

Так, по крайней мере, они думали.

 

– Утрату? – переспросил Виктор, готовый к какому-нибудь блефу или другой хитрой уловке. Его сестра была похожа на яркого, но ядовитого паука, плетущего свою паутину.

 

Пристально смотря на неё, он почти упустил реакцию своих двух других друзей. Церемонность их военных поз и загнанные выражения лиц, пока они не сумели вернуть беспристрастные маски, на-столько характерные для каждого воина Синдиката, выдали их. Теодор и Хохиро знали. Что бы Катери-на ни имела в виду, они знали.

 

– Да… – голос Катерины прозвучал неожиданно неуверенно, словно она нарушала какое-то пра-вило светского поведения. – Когда я получила сообщение из Синдиката, я естественно предполо-жила…

 

– Виктор, – настойчиво сказал Теодор. – Виктор, ты немедленно должен пройти со мной. Сейчас не время.

 

Хохиро неожиданно положил свою руку на руку Виктора, словно принуждая его. Виктор сбро-сил её.

 

– Не время для чего? – потребовал объяснений он, но холодные пальцы уже коснулись его серд-ца.

 

– То есть они не сказали тебе? – Катерина побледнела, шокированная. – Твои друзья… О, Вик-тор, как ужасно для тебя…

 

Она обвела взглядом собравшихся мужчин, искусно играя роль скорбящего родственника. Её ядовитый взгляд держал его в ловушке, её ледяные голубые глаза завладели его глазами, выжигая их.

 

– Я бы никогда не подумала, что буду тем человеком, который должен сказать тебе, – с трудом произнесла Катерина, как будто очень, очень жалея его. – Разумеется, именно по этой причине я не мо-гу сердиться на тебя прямо сейчас. То, что я чувствовала в день убийства нашей матери, я чувствую сейчас по отношению к тебе, дорогой брат. Теперь, когда ты потерял свою любимую и драгоценную Оми.

Гонимые впереди ветров 23

 

 

Роклэнд, Тиконов,

 

Марка Капеллы,

 

Федеративные Солнца,

 

8 января 3065 г.

 

 

Рудольф Шаков не любил больниц. Он провёл там слишком много времени, или сам находясь на попечительстве врачей, восстанавливаясь после боевых ран, или же, что ещё хуже, проведывая людей, которые были ранены, находясь под его командованием.

 

Это было всегда одинаково. В дверях вас встречали запах антисептика и неприветливое отноше-ние административных служащих, которые знали, что вы теперь находитесь на их территории и в их власти. Дальше и атмосфера, и отношение шли только по убывающей. Враждебные палаты с блестящи-ми хромированными кроватями и холодными выбеленными стенами. Измотанные медсёстры, не имеющие времени, чтобы отвечать. Доктора-новички, слишком уж готовые поделиться своими дорого приобретёнными знаниями, как правило, с помощью длинных специализированных терминов. По поводу простых, реальных вопросов, которые большинство людей обычно и хотели спросить, они отправляли вас обратно к медсёстрам.

 

Шаков сомневался, что больница Сестёр Милосердия на Тиконове будет исключением.

 

Но она была, по крайней мере, в одном отношении. Адепт КомСтара, облачённый в жёлтую мантию, ожидал у стойки администратора, чтобы поприветствовать его. Он был пожилым человеком, что было странно для адепта, с выцветшими зелёными глазами и худым до истощения. Эти глаза в своё время явно повидали многое.

 

Капюшон этого человека был откинут на плечи, а его длинные спутавшиеся рыжие волосы сви-детельствовали об отсутствии внимания к себе. Застёжка на горле изображала греческую букву «каппа» медицинской службы КомСтара, а уровень XXI слабо соответствовал его почтенному возрасту. Убедившись, что Шаков узнал его по чину, адепт последовал за ним к лифтам.

 

– Да пребудет с тобой Мир Блейка, – сказал человек, когда двери закрылись.

 

Блейкист! Шаков упёрся спиной в стену лифта, ожидая применения силы и ощущая отсутствие оружия на форменном ремне. Но адепт не совершил никаких угрожающих движений. Он просто смот-рел на Шакова с безмятежным терпением.