Студопедия — Андре Моруа 6 страница
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Андре Моруа 6 страница






 

Выпадение из сознания в результате разделения особенно неприятно, когда одно из наших занятий предпринималось для нашего же удовольствия. Это не тот случай, когда мы озабочены тем, чтобы как можно быстрее добраться до конца мероприятия. Мы не против растянуть изысканный ужин дольше, чем требует обычная еда. Но наслаждаться чем бы то ни было без участия сознания невозможно. Если за ужином мы беспрерывно думаем о работе, то просто не замечаем вкуса еды. И даже если мы перейдем на режим попеременного переключения, удовольствие уже будет неполным. Да и по части работы мы вряд ли окажемся на высоте.

 

Разделение обычно возникает как осложнение вторичное, как результат предшествовавших ему опережения или противления - точно так же, как воспаление легких бывает результатом простуды. Мы входим в состояние разделения, берясь за следующий проект, прежде чем закончили или хотя бы отложили в сторону уже начатый. Мы делаем домашнее задание по алгебре, но тут наши мысли начинают дрейфовать в сторону свидания с любимой девушкой, запланированного на вечер. В данный момент для нас может быть более важным домашнее задание, а может - свидание. И нам решать, как расставить приоритеты. Если сделанная домашняя работа для нас важнее, чем ускорение любовных дел, наша ошибка в том, что мы опережаем события. Если же любовные проблемы для нас представляют первоочередную задачу, значит, мы напрасно сопротивляемся желанию отшвырнуть в сторону учебники и мчаться к нашей возлюбленной.

 

Нередко нам не удается решить, какая из двух задач важнее на данный момент. В таком случае мы просто должны выбрать одну из них наугад. Любой порядок приоритетов лучше смешанного потока мыслей. Забудьте о финансах и наслаждайтесь беседой. Или выставьте своих гостей - и возвращайтесь к бухгалтерии. Что вы изберете - неважно. Главное - не застревайте посередине.

 

В предыдущей главе мы видели, как ментальные ловушки приводят к тому, что груда незавершенных дел в нашей жизни постоянно растет. Мир всегда ставит перед нами новые проблемы, но нам при этом никогда не удается до конца разделаться со старыми. Мы пыхтим над задачами, которые уже потеряли всякий смысл, превращаем кочку в непреодолимую гору, возвращаемся к делам, которые уже давно были сделаны, и так далее. В результате всегда есть что-то отвлекающее наше внимание от текущей задачи. Как только мы садимся почитать книгу, на нас обрушивается целый каскад посторонних мыслей, связанных с другими делами и другими обстоятельствами. О том, что надо оплатить счета, поставить детям скобки на зубы, попросить о повышении на службе, написать письма, отплатить обидчику, оформит пенсию… Как вообще можно просто сидеть и читать, когда в этот самый момент столько всего происходит?

 

Мы можем жить годами - даже прожить всю жизнь - в таком состоянии хронического разделения, постоянно пытаясь удерживать в поле сознания все наши нерешенные проблемы одновременно, вместо того чтобы разбираться с ними по отдельности. А наказание на хроническое разделение бывает суровым. Наши возможности и способности становятся настолько ограниченными, словно мы страдаем дефектом мозга, а к тому же мы лишаем себя удовольствия от жизни.

 

Народное средство от болезни разделения известно: это привычка оставлять лучшее на конец. В детстве мы сначала объедали менее вкусную корку у бутерброда, чтобы потом спокойно насладиться мягкой серединкой. Наши электронные письма мы открываем в порядке, обратном тому интересу, который они вызывают: сначала счета и рекламные предложения, потом деловые письма и, наконец личные послания. Мы оставляем свободное время на вечер вместо того, чтобы устроить длинный перерыв в середине дня. Пожалуй, мы и жизнь строим по такому же принципу, откладывая поездки и приключения, уроки игры на саксофоне, уход за садом - все то, что действительно привлекает нас, - до тех пор, пока мы не обеспечим себе финансовую безопасность на будущее.

 

Мотивы такой стратегии абсолютно понятны. Если мы проживем лучшую часть жизни, зная, что впереди худшая, то удовольствие будет подпорчено предвкушением неизбежной расплаты. Поэтому лучше есть бутерброд, начиная с корки. Это по-настоящему полезный совет. Если наше удовольствие от лучшего уменьшится из-за мыслей о предстоящих неприятностях, то с худшим желательно разделаться с самого начала. Но позволить себе вторжение таких мыслей и означает попасть в ловушку разделения. Эта ситуация похожа на ту, которую мы уже обсуждали в связи с предновогодними обещаниями. Сами по себе они еще не ловушки, но их полезность или бесполезность зависит от того, попадаем ли мы сами при этом в западню. Точно так же откладывание приятных дел, вещей и занятий на конец само по себе не ловушка. Раз уж мы живем в состоянии разделения, лучше отложить наши удовольствия, чтобы потом насладиться ими от души. Штука, однако, в том, что лучше всего вообще не разделять. Если мы покончим с разделением, то нет никаких причин откладывать все наши удовольствия на десерт. Мы сможем наслаждаться в любое время.

 

Стоит отметить, что прием откладывания приятных вещей на самый конец не срабатывает при хроническом разделении. Такого хроника всегда что-то грызет - что-то, что должно быть доделано, прежде чем он сможет расслабиться и развлечься. Дом никогда не бывает абсолютно чистым, будущее никогда не бывает абсолютно безоблачным. Попытка сначала решить все проблемы, а потом начать наслаждаться радостями жизни, приводит к вечному откладыванию удовольствий. А уж это, несомненно, ловушка. Бессмысленно оставлять на потом мягкую серединку бутерброда, если корка не имеет конца.

 

Другой способ вернуть удовольствия, потерянные в ловушке разделенности: отменить все, что этим удовольствиям может помешать. Мы твердо решаем, что сегодня вечером не будем делать никаких деловых звонков, чтобы нашему наслаждению от ужина не мешали посторонние проблемы и мысли. Таким образом мы надеемся избавиться от призраков.

 

Но подобный экзорцизм ведет нас прямиком в ловушку негативного опережения - мы раньше времени решаем не делать что-то. Взяв на себя негативное обязательство не звонить кому-то по делу, мы покупаем душевный покой ценой того, что важное, но неприятное дело останется несделанным. Но душевный покой можно обрести совершенно бесплатно - надо только покончить с разделением. Мы точно так же могли бы наслаждаться ужином, если бы вообще выбросили проблему телефонного звонка из головы. Время для принятия решения еще не наступило. Если мы начнем вечер, не вынашивая ни позитивных, ни негативных планов, может наступить момент, когда этот телефонный звонок не потребует от нас никаких усилий. И мы сделаем его без предварительного мучительного обдумывания. Конечно, гарантий здесь нет - возможно, мы так никуда и не позвоним. Но мы ничего не выигрываем, если заранее исключаем возможность легкого решения проблемы.

 

Оставлять лучшее на самый конец и работать на негативное опережение не более чем лечение симптомов болезни, имя которой Разделение. По большому счету есть только одно лекарство, которое поможет восстановить нашу эффективность и способность Радоваться жизни, - перестать разрываться на части. И чтобы Достичь этого, нужно постоянно практиковаться в искусстве заниматься только одним делом. Любая текущая задача - подходящий случай для этого важного упражнения. Когда мы едим - давайте упражняться в еде, и только в еде. Когда моем посуду - давайте предаваться только этому процессу. Когда проверяем счета, можно упражняться в арифметике. Даже самые незначительные действия - поход в магазин, покупка газеты - или самые неприятные, такие как уборка в туалете, несут в себе этот ценностный элемент, если только мы захотим им воспользоваться. Все они дают нам возможность поупражняться в однонаправленности.

 

Чем суровее наказывается разделенное внимание, тем легче нам удерживать его на какой-то одной задаче. Большинству из нас без проблем удается посвящать все свое внимание управлению автомобилем на узкой извилистой горной дороге, особенно когда за окном машины хлещет ливень. А если жизнь не слишком часто подбрасывает нам такие жесткие условия, мы только выиграем, создавая их для себя сами. Лучшее лекарство от болезни разделения - вообразить себя на полпути к вершине отвесной скалы.

 

А когда мы освоим примитивные упражнения по концентрации внимания во время подъема на скалу, в ходьбе по канату и в рукопашном бою, мы сможем перейти гораздо к более сложным тренировкам в повседневной жизни, таким как ужин или мытье посуды. Еще более продвинутая тренировка: выбрать какое-нибудь занятие, которое в одно и то же время и скучно, и бесполезно, и знакомо, и на какое-то время безраздельно посвятить себя ему. Многие упражнения, которые часто условно называют медитацией, были разработаны именно с такой целью. В некоторых традиционных школах внутреннего развития обучающиеся проводят двадцать минут в день, считая вдохи-выдохи от одного до десяти - снова, и снова, и снова. Полное овладение техникой наступает тогда, когда во время этой процедуры ученика уже ничто не отвлекает. Польза от таких занятий для повседневной жизни может быть непонятна для тех, кто сам этого даже не пытался делать. Но для такого человека непонятна и польза регулярного поднятия и опускания штанги или гантелей. А оба эти упражнения развивают наши способности справляться с задачами, которые ставит перед нами жизнь.

 

Считать вдохи-выдохи кажется не слишком трудной задачей. Но попробуйте найти человека, который сможет делать это двадцать минут подряд без предварительной подготовки. Для начинающего прекрасно, если ему удастся проделывать это пять минут - потом время можно и наращивать. Но даже в течение пяти минут не приходится ожидать успеха. Еще задолго до того, как время истечет, испытуемого может затянуть в бездонные пропасти незавершенных дел жизни.

 

Как только мы ловим себя на том, что наш ум отвлекся от счета, нужно просто снова начать с единицы - как будто ничего не произошло. Каждый раз, когда мы это делаем, мы укрепляем нашу способность оставаться в неразделенном состоянии - точно так же, как каждый подъем штанги укрепляет нашу мускулатуру. Через два-три месяца ежедневных занятий наши ментальные способности и удовольствие от повседневной жизни настолько увеличиваются, что это поражает самих тренирующихся. Почти невозможно поверить, что такие пустячные занятия могут дать так много. То же самое можно сказать и о занятиях атлетизмом. Преграду для регулярных упражнений обычно видят в том, что они слишком скучны для того, чтобы доделать их до конца. Но это не более чем самооправдание. Как же машинистки ухитряются печатать целый день, а рабочие на конвейере вставляют одни и те же вилки в одни и те же разъемы, если мы не в состоянии вынести пяти минут однообразия? Неужели это самое бессмысленное и скучное занятие в мире? Мы оставляем эти занятия вовсе не от скуки. Мы начинаем считать вдохи-выдохи - и вдруг испытываем потрясение оттого, что не в состоянии выполнить задачу, казавшуюся совершенно пустячной! А так трудно признаваться себе в том, что наш ум настолько не подчиняется нам… И мы убеждаем себя, что, конечно же, мы запросто могли бы это сделать, если бы захотели, но очень уж скучное это занятие. После чего садимся за письменный стол и начинаем строить планы на следующий час. Такое самооправдание не сработало бы, если бы мы с самого начала понимали, что считать циклы дыхания никому не дается сразу и без труда. И мы просто обязаны провалиться при первой попытке. Ведь если бы это упражнение было легким, какой в нем был бы смысл?

 

Вселенная никогда не требует от нас решать более одной задачи в одно и то же время. Оказавшись в гуще тысячи срочных и жизненно важных дел, нужно заниматься только одним - самым неотложным. Остальные 999 в данный момент нас не касаются. Безусловно, если мы не успеем заняться этими остальными, может произойти катастрофа. Но реальные жизненные ситуации в этом отношении ничем не отличаются от только что рассмотренной нами. Сделав все положенные дела, мы можем выйти из дома и попасть под грузовик. И только потому, что мы об этом не думаем, угроза грузовиков не висит на нас дополнительным бременем. Грузовики не являются проблемой для нас. Но точно так же не являются для нас проблемой известные нам проблемы, если мы пока еще не можем ими заняться. На данный момент их можно просто выбросить из головы. Удерживая их в сознании, мы ничего не добиваемся. Кроме одного: мы позволяем им мешать нашей работе и решению стоящей перед нами насущной задачи.

 

В реальной жизни не бывает ситуаций, когда нужно делать больше одной вещи одновременно. Чрезмерная занятость всегда ловушка.

 

Глава 10. Ускорение

 

Ускорение - это ловушка, в которую мы попадаем тогда, когда делаем что-то с большей, чем нужно, скоростью. Мы так торопливо чиним какой-нибудь домашний прибор, что совершаем ошибку за ошибкой, и проклятая железка немедленно ломается снова. В результате все усилия, вложенные нами в эту работу, идут насмарку. Можно было бы и вообще ничего не делать.

 

Ускорение - это зеркальное отражение затягивания. Когда мы тянем, то никак не можем начать - мы откладываем работу над сломанным утюгом, придумывая одну отговорку за другой. Когда мы ускоряемся, мы слишком торопимся побыстрее закончить - и тем самым не уделяем задаче должного времени и внимания. Из сказанного вовсе не следует, что две эти ловушки несовместимы. Иногда мы затягиваем вначале - и затем ускоряемся к концу.

 

Нужно различать ускорение и просто быстрые действия, которые мы здесь назовем спешкой. Мы спешим - но не оказываемся в ловушке ускорения - когда выбегаем из горящего дома со всей скоростью, на которую способны. В то же время обычный прогулочный шаг может быть именно ускорением - если при этом мы шагаем по минному полю.

 

Есть и выгоды, и недостатки в быстроте действий. Выгоды заключаются в том, что: 1) мы быстрее разделываемся с неприятной Работой, 2) быстрее достигаем цели, к которой стремимся и 3) можем раньше начать работу над следующей задачей. Например, когда мы моем посуду после ужина со всей скоростью, на которую способны, нами может руководить желание: 1) побыстрее разделаться с малоприятной обязанностью, 2) перемыть тарелки к моменту появления свекров и неминуемой инспекции или 3) выкроить побольше времени для следующего и более важного проекта.

 

Недостатки слишком поспешной работы заключаются в том, что: 1) мы с большей вероятностью способны наделать ошибок и 2} сама работа становится более неприятной из-за раздражающего ощущения спешки. Моя тарелки с максимально возможной скоростью, мы оставляем пятна от кофе на донышках чашек и час-гички пищи на зубцах вилок, а к тому же делаем задачу еще неприятнее, поскольку не располагаем временем на восприятие положительной стороны происходящего. Если второй недостаток покажется не слишком большой потерей в случае мытья посуды, то представьте себе другую картину: лихорадочное проглатывание того, что могло бы стать прекрасным изысканным ужином.

 

Преимущества и недостатки спешки в разных ситуациях имеют разную значимость. Опасность совершить ошибку, торопливо двигаясь по минному полю, явно перевешивает удовольствие выбраться за пределы этого поля на несколько минут раньше. Но ущерб от не самого тщательного мытья посуды может быть менее страшен для нас, чем приятная возможность как можно раньше покончить с этим делом. Не существует универсальной формулы для подсчета скорости, с какой мы должны делать что-то в той или иной ситуации. Если более быстрые действия усугубляют возможные недостатки, ничего не добавляя к выгодам, значит, мы действуем слишком поспешно. В этом случае спешка превращается в ловушку ускорения.

 

Обратимся к действиям, которые сами по себе не относятся к разряду неприятных. В подобных случаях быстрое решение задачи не дает каких-то выгод автоматически в отличие, скажем, от ситуации, когда нам нужно донести обжигающее руки блюдо до стола. И тем не менее мы можем испытывать желание торопиться, потому что нам как можно скорее нужен результат или потому что на очереди у нас другие дела, которые не ждут. Никаких других причин быть не может. Если и результат нашей работы, и последующие дела вполне могут подождать, то увеличивать риск ошибки и уменьшать удовольствие от работы, делая ее быстрее, чем нужно, означает попасть в ловушку ускорения. Если обстоятельства никак не давят на нас, нам следует уделить работе все время, необходимое для того, чтобы сделать ее безупречно.

 

Но часто к спешке подталкивает и значимость грядущих вещей и событий, даже если никаких выгод от своей торопливости мы не получаем. Мы с бешеной скоростью проглатываем ужин, чтобы поскорее приступить к сексу. В ситуации, когда секс и так никуда не денется, это приводит лишь к напрасному ограничению круга возможных удовольствий. Если спокойный и вкусный ужин на нашей шкале удовольствий стоит 5 очков, то, проглотив его наспех, мы получили меньше, чем 5 очков. Положим, его ценность равна 2 очкам - и допустим при этом, что секс мы оцениваем в 10 баллов. Тогда спокойный ужин с последующим сексом дает 5 + 10 = 15 очков, а наскоро проглоченный ужин с тем же сексом тянет лишь на 2 + 10 = 12. Бесспорно, мы заработаем эти свои 12 очков быстрее, чем 15. Но это имеет смысл, только если есть причины торопиться - например, если нам скоро нужно куда-то идти.

 

Спешка в делах в случае, когда время на нас совершенно не давит, - это ускорение первого рода.

 

Если текущая работа может подождать, то стремление закончить ее как можно быстрее становится ловушкой, даже если следующие по порядку дела ждать не могут. В этом случае мы ведь могли бы просто отложить текущий проект на более спокойный период. Вместо того чтобы торопливо просматривать заинтересовавшую нас статью в газете, пока идет реклама и не возобновилась наша любимая передача, мы могли бы спокойно прочитать статью после того, как закончится передача. Это ускорение второго рода. В данном случае нет нужды поспешно делать то, что мы делаем, - уже потому, что нам совершенно необязательно делать это именно сейчас.

 

Но что же заставляет нас торопиться, если у нас нет недостатка времени? Здесь следует заметить, что ускорение всегда предваряется разделенным состоянием сознания. Мы не стали бы кое-как и наскоро делать какую-то безобидную или тем более приятную работу, если бы в это время не держали в уме какой-то другой проект или другие обстоятельства. Мы кое-как проглатываем ужин, потому что уже за едой думаем о предстоящем сексе, и перескакиваем с абзаца на абзац газетной статьи потому, что внутренне отсчитываем время до возобновления телепередачи - осталась всего минута! тридцать секунд! двадцать! Если бы у нас не было планов на будущее, нам некуда было бы спешить. Мы полностью посвятили бы себя текущему занятию - и взяли бы от него все.

 

Эти неприятные стороны разделения заставляют нас прибегать к разным народным средствам, которые порой приносят больше вреда, чем сама болезнь. Когда наша голова занята двумя вещами одновременно, мы можем оставить лучшее на самый конец, чтобы, добравшись до этого лучшего, уже не заботиться о других проблемах. Мы можем поступить и иначе - попытаться снять с себя груз сразу же, с помощью негативного опережения, отменив одно из двух действий, чтобы можно было думать только об одном. Либо мы можем ускорить решение нашей первой задачи, чтобы как можно быстрее вернуться в неразделенное состояние ума. Но ускорение - не лучшая стратегия для борьбы с разделенностью.

 

Связь между ускорением и разделением можно наблюдать в ситуации, когда ребенок приходит на детскую площадку после долгого вынужденного отсутствия. Его одновременно притягивают все аттракционы - и ему никак не удается полностью насладиться хотя бы одним из них, не разрываясь на части. Он быстро съезжает с горки, бросается к перекладинам, добирается до середины и тут же прыгает вниз, пару раз качнется на качелях, чтобы тут же нестись к карусели… И только потом, стремительно выполнив всю программу, он возвращается к какому-то одному развлечению, чтобы теперь уже полностью отдаться только ему.

 

Состояние разделенности, ведущее к ускорению, в свою очередь вызывается или опережением, или противлением. Опережение всегда вызывает ускорение первого рода, в то время как противление ответственно за ускорение второго рода. Весьма интересно пронаблюдать, как эти ментальные ловушки развиваются в своей последовательности.

 

Если бы в нашем сознании была только текущая задача, мы никуда бы не торопились, поскольку нам было бы просто некуда спешить. Значит, первым шагом на пути к ускорению становится мысль о каких-либо будущих действиях. Сидя за ужином, мы начинаем представлять себе еще большие наслаждения, ожидающие нас в спальне. Если то, что нам предстоит, может подождать, то думать об этом сейчас, когда мы уже заняты чем-то, - явное опережение. Более того, предвкушение будущего проекта отвлекает наше внимание от текущей задачи, создавая тем самым состояние разделенности. Мы принимаемся поспешно разделываться с нынешним занятием, чтобы избавиться от разделенности. Удовольствие от прекрасного ужина теперь подпорчено опережением, и мы стараемся закончить еду как можно быстрее - хотя во времени мы никем и ничем не ограничены. Это ускорение первого рода.

 

Если же текущая задача может подождать, а будущая нет, то, не отбрасывая первую задачу, мы грешим противлением. Рекламная пауза вот-вот закончится, но мы все еще не можем отказаться от идеи дочитать статью до конца. Цепляясь за старое, когда новое уже овладело нами, мы снова соскальзываем в состояние разделенности и снова пытаемся сократить свои усилия, на бегу разделываясь с текущей задачей. Но в данном случае проще всего было бы эту задачу вообще отложить. Так создается ситуация ускорения второго рода.

 

Таким образом, мы имеем следующие отношения:

 

опережение ускорение первого рода разделение противление ускорение второго рода.

 

Мы должны последовательно и своевременно пройти каждый этап нашей жизни. Если мы бросаемся вперед или отстаем, то неизбежно спотыкаемся и падаем. Броски вперед - это опережение и ускорение первого рода. Отставание - это противление и ускорение второго рода.

 

Festina lente - «поспешай медленно» - очень точная пословица.

 

Мы уже видели, что и опережение, и противление могут переходить в хронические состояния. В таких случаях мы постоянно пытаемся предвосхитить очередной будущий шаг, а старые долги заставляют нас сопротивляться новому. Любая из этих болезней может еще более усугубиться хроническим ускорением - пребыванием в спешке во всем, что мы делаем, чтобы побыстрее добраться до следующего занятия.

 

Хроническое ускорение - это состояние, в котором человек всегда на пути к чему-то еще, к чему-то другому. Мы наспех проглатываем горячее, чтобы поскорее перейти к десерту. Мы в одну секунду разделываемся с десертом, потому что хотим как можно быстрее убрать грязную посуду. Мы наскоро полощем тарелки, чтобы почитать наконец книгу. Если нам интересна книга, каждая следующая страница манит нас, призывая поскорее разделаться с предыдущими. Все это - ускорение первого рода. И вся наша жизнь превращается в безумное чередование этих процессов.

 

Если взглянуть на всю нашу жизнь, получится, что каждый ее период не более чем подготовительный шаг к следующему этапу. Нам нужно как можно раньше завершить образование, чтобы начать продвигаться по служебной лестнице. Нам необходимо как можно скорее добиться успеха в своей профессии, чтобы наслаждаться соответствующим статусом и финансовой обеспеченностью. Успех достигнут, но теперь нас снедает страстное желание найти еще что-то, к чему можно приложить свою энергию. А придумав наконец новую проблему, мы тут же срываемся с места, чтобы покончить с ней как можно быстрее. Мы упорно не видим логического следствия такого стиля жизни: если с настоящим всегда нужно разделаться, если его нужно преодолеть, то и вся жизнь превращается в нечто, с чем нужно разделаться, чем нужно переболеть, словно простудой. Хроническое ускорение - это безудержный галоп прямиком к смерти.

 

Но если наша работа бесконечна - если конца никогда не достичь - то какой же смысл спешить? Быстрое окончание одного занятия дает нам лишь право начать следующее - такое же. Бесконечность минус единица равна той же бесконечности. А значит, скорость никоим образом не улучшает наше положение. С таким же успехом мы могли бы делать все то же самое спокойно.

 

Хроническое ускорение может настолько укоренить в нас привычку к суете и спешке, что нам уже не нужны будут никакие рациональные оправдания для этого. Даже если наше занятие привлекательно для нас и ничего другого нам делать не нужно, мы автоматически стараемся разделаться со своим занятием как можно быстрее. Мы почти на бегу пересекаем парк, словно нашей целью является не прогулка по парку, а ее окончание. В состоянии пустого ускорения мы считаем само собой разумеющимся, что должна быть какая-то причина для спешки, хотя никакой причины в данный момент назвать мы не можем. Пустое ускорение - это ничем не обоснованное ощущение безотлагательности.

 

Глава 11. Регулирование

 

Мы уже видели, как часто мы думаем о наших проблемах слишком рано или слишком поздно, слишком много или слишком мало. Но самая непостижимая ошибка заключается в том, что мы морочим себе голову тем, о чем вообще не нужно думать. В схожих, как близнецы, ловушках регулирования и формулирования мы формируем свое отношение к предметам, которые никак не относятся к нашей жизни, принимаем решения, которые лучше оставить на волю случая, или же настойчиво, шаг за шагом, описываем происходящие события - словно фильм под названием реальность нуждается в нашем комментарии.

 

Является ли избыточное мышление регулирующим или формулирующим, зависит от особенностей наших ментальных процессов. Следует различать описывающее мышление и мышление предписывающее. Когда наша мысль отмечает тот факт, что дверь открыта, мы мыслим описательно. Когда мы решаем, что дверь надо закрыть, мы мыслим предписательно. Регулирование - это ловушка бесполезных предписаний, а формулирование - это бесполезные описания. В данной главе мы исследуем регулирование, а формулированию посвятим следующую.

 

Чисто описательная идея не выводит нас из состояния покоя, Мы отметили в уме, что дверь открыта - и все, на этом истории конец. В противоположность этому предписывающая мысль требует, чтобы мы предприняли какие-то действия. Сказав себе, что Дверь надо закрыть, мы чувствуем необходимость подчиниться собственному приказу.

 

Но предписания не единственный источник действий. Живые существа активны и тогда, когда они не говорят себе, что им делать. Комар вряд ли существует благодаря предписаниям ("А теперь быстренько сосать кровь!"), однако все-таки умудряется вести достаточно веселую и энергичную жизнь. Да и мы, люди, почесываемся, потягиваемся, чихаем, ворочаемся - и все это без адресованных самим себе приказов совершать все эти действия. Непредписывающий источник действий - что бы он собой ни представлял - можно для простоты назвать импульсом. Таким образом, наша активность бывает или импульсивной, или предписательной - в зависимости от того, по какому шаблону она развивается.

 

Импульсивная: импульс действие (описательная мысль)

 

Предписательная: (импульс) предписывающая мысль действие.

 

Термины в скобках в каждом случае относятся к возможным, но необязательным событиям. Импульсивно почесавшись, мы можем также описательно отметить про себя, что мы почесались, но само наше действие не требует такой мысленной галочки. А предписанное действие может предваряться излишним импульсом именно это и сделать - например, когда мы испытываем голод к моменту обеда.

 

Эти типы действий соотносятся с тем, что устаревшая философская традиция когда-то называла соответственно "низшей" и "высшей" натурой человека. Считалось, что эти две натуры находятся в состоянии непрерывного конфликта, а ментальное здоровье определялось как абсолютная и бесповоротная победа предписаний над импульсами. Это представление хотя и безнадежно устарело, живо по сей день.

 

Вряд ли для вас будет новостью, что какие-то вещи лучше делать по предписаниям, а какие-то - повинуясь импульсу. Каждый тип действий имеет свою зону действия. Например, проекты, требующие скоординированных усилий группы людей, лучше начинать с предписаний. Если мы с вами собираемся тащить тяжеленный диван вниз по лестнице, нам лучше заранее договориться о своих действиях и придерживаться этого соглашения. Я не могу бросить свой конец дивана, следуя импульсивному желанию передохнуть. Но, находясь в отпуске и не будучи связанными графиками и расписаниями, глупо отправляться на обед ровно в полдень - независимо от того, хочется нам есть или нет. В данном случае подчинение импульсам делает нашу жизнь более приятной, не угрожая при этом никакими неудобствами.

 

Мы попадаем в ловушку регулирования, когда предписываем себе какое-то поведение в ситуации, где импульс был бы лучшим проводником. Мы регулируем, когда едим только потому, что настало время обеда, ложимся в постель, потому что пора спать, обдумываем, как поприветствовать старых друзей, которых уже давно никакими приветствиями не удивить. И конечно, мы можем совершать противоположную ошибку, ведя себя импульсивно тогда, когда стоило бы следовать предписаниям. Вряд ли нам понравилось бы, если бы наш хирург или пилот нашего самолета руководствовались тем, что на них найдет в данный момент. Нам, конечно, хотелось бы, чтобы у этих людей был план. Но сверхимпульсивность к ментальным ловушкам не относится. Ментальные ловушки - по определению - это вредные привычки мышления. А сверхимпульсивность - это недостаточность мышления. Как банкротство или перелом ноги, это своего рода невезение.







Дата добавления: 2015-08-17; просмотров: 406. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ МЕХАНИКА Статика является частью теоретической механики, изучающей условия, при ко­торых тело находится под действием заданной системы сил...

Теория усилителей. Схема Основная масса современных аналоговых и аналого-цифровых электронных устройств выполняется на специализированных микросхемах...

Логические цифровые микросхемы Более сложные элементы цифровой схемотехники (триггеры, мультиплексоры, декодеры и т.д.) не имеют...

Классификация потерь населения в очагах поражения в военное время Ядерное, химическое и бактериологическое (биологическое) оружие является оружием массового поражения...

Факторы, влияющие на степень электролитической диссоциации Степень диссоциации зависит от природы электролита и растворителя, концентрации раствора, температуры, присутствия одноименного иона и других факторов...

Йодометрия. Характеристика метода Метод йодометрии основан на ОВ-реакциях, связанных с превращением I2 в ионы I- и обратно...

Упражнение Джеффа. Это список вопросов или утверждений, отвечая на которые участник может раскрыть свой внутренний мир перед другими участниками и узнать о других участниках больше...

Влияние первой русской революции 1905-1907 гг. на Казахстан. Революция в России (1905-1907 гг.), дала первый толчок политическому пробуждению трудящихся Казахстана, развитию национально-освободительного рабочего движения против гнета. В Казахстане, находившемся далеко от политических центров Российской империи...

Виды сухожильных швов После выделения культи сухожилия и эвакуации гематомы приступают к восстановлению целостности сухожилия...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.011 сек.) русская версия | украинская версия