БуддизмБуддизм возник в VI-V вв. до н.э. на индийской почве и на основе религиозной системы индуизма. Религиозная система индуизма (или иначе — индуизм) представлял собой восточную разновидность политеизма (многобожия). Индуизм основан на вере в многочисленных богов, пантеон которых возник в результате слияния культур пришельцев ариев и местных “аборигенов” (жителей Индии) в период с середины II тысячелетия до н.э. до начала I тысячелетия н.э. Таким образом, индуизм представляет собой смесь местных религиозных культур с ведическим[131] наследием ариев. Арии внесли в первобытный индийский политеизм сословно-кастовый строй (присущий в то время всем арийским ведическим кочевым племенам). Индийское общество было толпо-“элитарно” и разделено на 4 сословия- варны:
· Жрецы-брахманы — сословие «священников» и крупных собственников. · Кшатрии (войны и чиновничья “элита”) — сословие крупных и средних собственников. · Вайшьи (торговцы, ростовщики, ремесленники, средние землевладельцы, мелкие феодалы — полноправные общинники) — сословие средних и мелких собственников. · Шудры (безземельные и неполноправные земледельцы, ремесленники и слуги; среди последних низший слой - бесправные касты «неприкасаемых») — бесправное сословие.
Принадлежность к варне определялась (и определяется до сих пор) происхождением, что автоматически определяет круг занятий, социальных прав и обязанностей её членов. Варны делятся на касты. Касты же являются профессиональными объединениями, которых в настоящее время насчитывается несколько тысяч. Кастовая принадлежность любого индуса также определяется его происхождением. Однако, в отличие от перехода из варны в варну, переход из одной касты в другую возможен — но только лишь в пределах перечня каст, которые соответствуют каждой из варн — с определёнными ограничениями. Исторически сложился перечень каст, в которые может входить брахман, кштарий, вайшья и шудра. Индийское общество (цивилизация) представляет собой наглядную модель организации рабовладельческой иерархии — которая менее других толпо-“элитарных” цивилизаций изменилась с течением исторического времени . Таким образом, индуизм (также как и исходный арийский ведизм) — религиозно закреплял сословно-кастовый толпо-“элитаризм”. При этом индуистский толпо-“элитаризм” настолько привлекательно был организован как вера, что он сохранился до нашего времени, несмотря на многочисленные реформы, трансформации, колониальную политику в отношении Индии и социальные преобразования династии Ганди. Религиозные понятия, которые позволяли и позволяют рабовладельцам и собственникам до сих пор эксплуатировать доверчивую индусскую толпу — карма, сансара и мокша. Эти три понятия, через которые выражается привлекательная и весьма запутанная религиозная теория о переселении душ и соответствующая ей доктрина посмертного воздаяния (“справедливости”) — её восточная разновидность. Вера в доктрину посмертного воздаяния позволяет “господам” эксплуатировать рабов (низшие сословия), на чём и держится весь восточный толпо-“элитаризм”. Буддизм — изначально разновидность индуизма, теоретическая часть которого была скопирована буддизмом с некоторыми не столь значительными изменениями. К середине I тысячелетия до н.э. индуизм впал в глубокий кризис. Буддизм зародился в условиях ожесточённой классовой борьбы, которая разгоралась в североиндийских княжествах, в частности в Махадхе, в VI-V вв. до н.э. Классовые противоречия достигли здесь крайней степени. Роскошная, изнеженная жизнь богачей-рабовладельцев, брахманов, кштариев, князей и бедность, нужда рабов, закрепощённых крестьян-общинников и низших каст; соперничество и борьба за власть между высшими сословиями, брахманами и кштариями; появление военных династий (например, Сейсунага), вышедших из кштарийской среды и оттеснявших от власти брахманскую знать — все эти явления порождали кризис традиционного религиозного мировоззрения. Вера в незыблемость сословно-кастового строя, установленного будто бы самим великим Брахмой (верховный бог индусов)[132], начала колебаться. Широко распространилось отшельничество, аскетизм, бродячее монашество, в чём проявлялась неудовлетворённость существующим порядком даже у многих из тех, кто принадлежал к высшим сословиям. В этой обстановке возникали «еретические» учения, секты, даже атеистические философские системы. Одним из новых вероучений, в котором нашло своё выражение общее настроение недовольства, неуверенности, отчаяния, и был буддизм. Буддизм оказался наиболее «успешным» религиозным учением (изначально сектанством), победившим в поиске ответа на социально-религиозный “запрос” индийского общества времени основания буддизма. Многие исследователи считают, что за легендарной фигурой основателя буддизма стоит реально существующая историческая личность. Считается, что Гаутама Будда (санскрит) — легендарный индийский духовный учитель, живший примерно с 563 г. до н. э. до 483 г. до н. э. Два основных объективных фактора способствовали достаточно быстрому становлению буддизма: бурное государственное строительство и успешная оппозиция царей и кштариев северо-востока “жреческой” духовной власти брахманов — что не удивительно в условиях дальнейшей концентрации власти. После смерти (нирвны) Гаутамы, ученики Будды в соответствии с тогдашним индусским обычаем кремировали тело учителя. Правители соседних государств прислали гонцов с просьбой дать им частицы останков Будды. Как описывается в Махапариниббана сутте [133], останки были разделены на восемь равных частей. Эти части останков были помещены в особые реликварии — ступы, культовые строения конусовидной формы, в столицах государств. Одну из частей, в ступе древнего города Капилаваттху, обнаружили в 1898 году вблизи деревни Пипрахва. Сейчас эта часть останков находится в Индийском Национальном музее в Нью-Дели. Эти ступы стали как бы предшественниками китайских пагод и тибетских чортенов (монгольских субурганов). Согласно преданию, вскоре «после нирваны Будды» произошёл первый буддийский «собор» (V век до н.э.) когда собрались все ученики Будды и трое из них — Ананда, Упали и Махамаудгальяна на память воспроизвели всё, чему их учил Будда — нормы и правила монашеского общежития, «дисциплинарный устав» сангхи (Виная), проповеди и поучения Будды (Сутры) и его “философское” учение, «сверх-Дхарму» (Абхидхарма). Так возник буддийский “канон” — Трипитака (на пали — Типитака), то есть «Три Корзины» учения (в Древней Индии писали на пальмовых листьях, которые носили в корзинах). Первый из известных нам вариантов “канона” — палийская Типитака — долгое время, в соответствии с традицией, передавался устно, и был впервые записан на Ланке около 80 г. до н. э. в связи с угрозой потери учения. И в наши дни некоторые монахи, которых называют «держателями Типитаки» («типитакадхара»), традиционно заучивают наизусть отдельные части Типитаки или всю её полностью. Проповедь новой религии имела широкий успех в Индии. Она отвечала потребностям и чаяниям разных слоёв населения.
· Для городских классов — кштариев и др. — буддизм был оружием борьбы против брахманской аристократии и её привилегий, против сословных стеснений. · Угнетённым народным массам, не видящим никакого выхода из нужды и бедствий, буддийское учение указывало какой-то путь к избавлению от них, хотя бы и обманчивый:существовавшая до этогобрахманская религия (индуизм брахманской эпохи) не давала и такого пути, ибо брахманы высокомерно презирали народ, не оставляя ему даже пути к спасению после смерти. Основу раннебуддистского мировоззрения составляют так называемые «четыре возвышенные истины», в открытии которых и состояло «просветление» Будды Гаутамы и которые он возвестил уже в своей первой проповеди. Эти четыре истины: учение о страдании, о причинах страдания, о прекращении страдания и о пути к прекращению страдания.
· Вся жизнь, согласно учению Будды, это страдание. «Рождение есть страдание, старость есть страдание, болезнь есть страдание; соединение с немилым есть страдание; разлука с милым есть страдание; недостижение желаемого есть страдание…». · Причина страдания — привязанность к жизни, жажда бытия. Эта жажда «ведёт от возрождения к возрождению». · Прекращение страдания заключается в «устранении этих жажд через полное уничтожение желания». Человек должен подавить с себе всякое стремление к существованию, всякое желание, страсть, всякую привязанность к чему бы то ни было. · Как же можно достигнуть этого уничтожения желаний? Этому учит последняя из «четырёх возвышенных истин». Она говорит о «восьмеричном пути», ведущем к прекращению страданий: это «праведная вера, праведная решимость, праведные слова, праведные дела, праведный образ жизни, праведные стремления, праведные помыслы, праведное созерцание». Следуя этим «восьмеричным путём», человек достигает в конце концов совершенства: он становится архатом — святым и погружается в нирвану. Нирвана [134] — последнее, идеальное состояние, к которому, по буддийскому учению, должен стремиться мудрец.
Но что же такое нирвана? Хотя это понятие занимает, пожалуй, центральное место во всей буддийской философии, оно не получило в ней точного определения, и в буддистской литературе встречаются разные его понимания. По мнению одних, нирвана — это полное уничтожение, полное небытие. По мнению других, нирвана — это прекращение только доступного познания бытия и переход в некое иное, непознаваемое бытие. Точно так же одни считают, что нирвана достижима ещё при жизни человека, другие — в что в неё можно вступить только после смерти тела. Как бы то ни было, нирвана означает прекращение той цепи перерождений, которая, согласно традиционным индийским воззрениям, усвоенным и буддистами, составляет удел всего живущего. Эта вечная цепь перерождений называется у буддистов сансара. Она неотвратимо влечёт всякое живое существо от одного перерождения к другому через сплошной ряд страданий. Смерть не избавляет человека от страданий бытия, ибо за ней следует новое рождение. Вырваться из этого дурного, мучительного круга сансары может только тот, кто через долгий ряд перерождений достигнет состояния архата — святого отшельника, познавшего истину Буддийская теория перевоплощений скопирована из аналогичной индуистской теории. Существенная разница в следующих моментах: буддисты не признают Бога (богов) и не признают наличие у человека души. Вместо Бога (богов) в буддийском мировоззрении присутствуют сущности Будды, а сам Будда ставится как правило выше богов (если таковые существуют как дань религиозной архаике местных народов). Поскольку Бог для буддистов не существует, то и вместо души у буддистов — личность, состоящая из набора дхарм (признаков). Совокупность дхарм формируется в предшествующей жизни согласно тому, как личность изменяет свою карму. Понятие кармы у буддистов и индусов трактуется примерно одинаково. В ведической религии арийцев представления о загробной судьбе души были вообще очень смутны, а вера во вторичное воплощение души умершего, видимо, начисто отсутствовало. Напротив, в верованиях местных племён (дравидов и мунда) [135] видное место занимали, как и теперь занимают, тотемические представления о реинкарнации. Они то и получили развитие в брахманизме, но развитие совершенно своеобразное, связанное с кастовым строем. Согласно брахманским представлениям, душа человека после его смерти не погибает, а переселяется в другое материальное тело. Во что именно она воплотится, это зависит от поведения человека в теперешней жизни, и прежде всего от соблюдения им кастовых правил. Главное и основное правило — соблюдать законы касты, то есть, поддерживать толпо-“элитаризм” в восточном исполнении. Шудра, если он покорно и смиренно служит остальным кастам, исполняя все правила поведения своей касты, получает возможность в посмертном перерождении воплотиться в человека более высокой касты. Напротив, человек, который нарушает законы своей касты, в следующем воплощении не только может быть понижен в касте, но может обратиться в животное. Брахманы устанавливали даже категории грехов, за которые человек получает определённое посмертное возмездие. За мысленный грех человек должен будет воплотиться в представителя низшей касты, за словесный грех — в животное, а за греховный поступок — в неодушевлённый предмет. Таким образом, древняя вера в перевоплощение приняла вид своеобразного догмата о загробном воздаянии и стала служить религиозным освящением эксплуататорского кастового строя. На Западе верой, освящающей эксплуатацию одних людей другими, является библейское христианство с её доктриной посмертного воздаяния и искупления. В индийской религиозной философии было выработано и теоретическое обоснование учения о перерождении, которое перешло в буддизм — идея кармы. Понятие кармы сложное, и оно по-разному толковалось разными течениями индийской философии. Закон кармы означает, что все поступки индивида, хорошие или плохие, вызывают и соответствующие им последствия в его жизни, если эти поступки совершаются с желанием получить от них плоды, то есть, преднамеренно. Каждый «хороший» поступок влечёт за собой награду для человека, каждый «дурной» — наказание; но, как правило, не в этой жизни [136], а в будущем воплощении. Сама судьба человека или любого другого существа в этой жизни есть результат его поступков в прежнем существовании. Своим поведением человек сам создаёт свою судьбу в будущем воплощении[137]. Так философская идея кармы легла в основу брахманского учения о перевоплощении и перешла в буддизм. Если кто-либо когда-то занимался дрессировкой животных (хотя бы собак)[138], то у него могут возникнуть прямые ассоциации после прочтения последних предложений вышестоящего абзаца. Награда за «хороший поступок» и наказание за «плохой» есть ничто иное как зомбирование психики дрессируемого «животного» — после чего дрессировщик ожидает результат, соответствующий целеполаганию дрессировки. В случае, если система «хороших-плохих» поступков и соответствующих им «поощрениям-наказаниям» наполняет всю жизнь дрессируемого, то его жизнь в случае удачной дрессировки превращается в жизнь зомби-автомата, в который заложили религиозные стереотипы взаимоотношений с окружающей средой (в случае животных — условные рефлексы). Но, помимо соответствия догматам поступков дрессируемого, его ещё дрессируют на соответствие его мыслей (не только поступков) — системным ограничениям, прописанным в религиозных канонах. Поэтому дрессируется не только стереотипы (явление — соответствующая ему реакция дрессированного), но и вся психика, дабы она сама могла адаптироваться в среде согласно направлению религии, не вспоминая каждый раз догматы и наставления гуру [139]. Такой целенаправленной дрессировкой психики у индусов и буддистов занимаются учителя с помощью системы психотехник. У буддистов психотехники сведены в «восьмеричный путь». На выходе из «восьмеричного пути» получается дрессированный зомби, умеющий входить в нирвану — эгрегор буддизма-индуизма, обеспечивающий психике дрессированного индивида имитацию состояния отрешённости от мира и от страданий (что-то типа наркотика). Человеку не должно быть свойственно делать что-либо из жажды вожделенного поощрения (не важно при жизни, либо посмертно) или из страха за наказание (тоже неважно при жизни либо посмертно). Если кто-либо находит у себя в психике признаки подобного рода стимулов[140] — ему следует задуматься о природе их существования и о трусливом несовершенстве своей психики. Высший вид земной нечеловеческой психической трусости — руководство в жизни стимулами посмертного воздаяния всех религий имени их основателей. Все остальные виды трусости производные от этих древних религиозных иллюзий. Догматы и эгрегоры (“Боги”) соответствующих религий поддерживают психические иллюзии людей, поверивших в доктрину посмертного воздаяния. Будда Гаутама был одним из первых людей, которые освоили самый изощрённый путь бегства от земной жизни в религиозные иллюзии создающегося эгрегора (буддизма — наследника индуистского эгрегора). Получается, что Будда Гаутама был первым психологическим трусом в буддизме, за которым ринулись массы его приверженцев. И в наше время приверженцев привлекательной восточной системы бегства от самих себя — немало. Нетрудно заметить, что учение о перевоплощениях и нирване представляет собой восточно-ведический вариант западно-библейского «чаяния о будущей жизни». И то и другое учения предназначены для рабов. Как в “христианстве” верующие своим религиозным смирением (смиренно переносят земные страдания) добиваются иллюзорного райского наслаждения в будущей жизни, так и индусы с буддистами своим религиозным смирением добиваются лучшего перерождения, а конечной целью всех перерождений является нирвана — восточно-ведический аналог библейского рая. Аналогом же библейского ада на ведическом Востоке является плохое перерождение на Земле и следующие за ним «мучения» в качестве представителя низшей касты либо хуже того — животного или растения. Именно поэтому многие буддисты хорошо понимают “христиан” и даже считают библейское христианство упрощённым видом индо-буддийского учения. Кроме этого восточные учения и библейское христианство теорией индивидуального спасения после смерти порождает общественный индивидуализм. Теория посмертного воздаяния (в любой из редакций — библейской или восточной — но восточной больше) настраивает каждого верующего на: · Спасение своей индивидуальной души (или сущности, как в буддизме), что категорически препятствует попыткам общинного объединения усилий людей для всеобщего спасения Земли[141] и · Спасению не в этой жизни, а после смерти, что категорически исключает общинное единодушное объединение людей в этой жизни для совместного преобразования этой жизни в Земное царство Божией Справедливости.
Моральные заповеди первоначального буддизма носили преимущественно отрицательный характер: это был перечень поступков, от которых должен воздерживаться последователь Будды, Элементарные, обязательные для всех заповеди сводились к пяти: не убивать ни одного живого существа, не брать чужой собственности, не касаться чужой жены, не говорить неправды, не пить вина. Но для тех, кто стремится достигнуть совершенства, эти пять запретов развиваются в целую систему гораздо более строгих предписаний[142]. Одна из важных заповедей буддизма — любовь и милосердие ко всем живым существам. Буддизм предписывает при этом не делать различия между ними и относиться с равным доброжелательством к добрым и злым, людям и животным. Особая, исключительная привязанность к какому-либо отдельному человеку решительно осуждается. С другой стороны, буддийская любовь к живым существам — это не активная и деятельная любовь, а, скорее пассивно-благожелательное настроение, непротивление злу, прощение обид. Последователь Будды ни в коем случае не должен платить злом за зло, ибо этим не уничтожаются, а лишь возрастают вражда и страдание. Нельзя даже защищать других от насилия [143], мстить за несправедливость, наказывать за убийство. Последователь Будды должен спокойно, терпеливо и бесстрастно относиться ко злу[144], уклоняясь только от участия в нём. Религиозная проповедь непротивления злу в любых жизненных ситуациях и одновременно с этим полное “мудрое” равнодушие «просветлённых» к земным несправедливостям [145] (кастовый строй и рабовладение во всех его исторических формах) — эти две моральные “истины” объединяют буддизм[146] и библейское христианство. Учитывая вышеизложенное, цивилизации людей и составителям Нового Завета (да и всей Библии) к моменту возникновения “христианства” было уже давно известно учение о посмертном воздаянии во всех его вариантах: древней восточной классики; персидского зороастризма; индуизма, буддизма, греческой агностики и т.п. Поэтому в библейское христианство вошла переработанная восточная версия теории посмертного воздаяния, в которой составители Нового Завета ограничились одной жизнью “христиан” (без перерождений) и пугалом рая и ада — аналогов индо-буддистских нирваны и колеса страданий (сансары)[147]. И то и другое утешения для рабов и низших каст является ничем иным, как средством поддержания рабовладельческих взаимоотношений: рабы смиренно «чают будущую жизнь», а рабовладельцы спокойны за своё будущее в текущей жизни. Стремление такого общества к справедливости ограничено каноническими и ритуальными обязательствами, которые под страхом посмертного воздаяния боятся нарушать все слои общества (кроме высших посвящённых). Познавательная сторона раннебуддийской философии отступает далеко на задний план перед этической. Буддизм учит, что всякий ищущий спасения от зла мира должен не задавать бесполезных вопросов о сущности мира, его происхождении и пр., а следовать указанным «путём добродетели»[148]. Буддизм отрицает единство души человека, а тем более её бессмертие. Основу психической жизни составляет не душа, а отдельные дхармы [149]. Слово «дхарма» имеет много значений: закон, учение, религия, истинно реальное, качество и пр. Но основное его значение в буддийской философии — «носитель своего признака»[150], то есть, носитель душевных свойств[151]. Согласно буддизму, таких носителей свойств, дхарм, у человека много. Разные буддистские школы насчитывают их 75, 84, 100 и более[152]. В числе дхарм есть «чувственные», связанные с восприятием материального мира (видимое, слышимое и пр.)[153], дхармы «сознания» (отвлечённые представления)[154] и ещё несколько категорий, в том числе «неподверженные бытию» и стремящиеся к покою — нирване. По смерти человека дхармы, составляющие его личность, распадаются, и под действием той дхармы которая создана всей деятельностью человека во время его жизни и предшествующих перерождениях, они вновь соединяются, уже в новых комбинациях, и дают начало новой личности. Так совершается вечный круговорот дхарм, это мучительное «колесо бытия», вырваться из которого человек может, только следуя заповедям Будды[155]. Учение о дхармах составляет основу основ буддийской этической философии. Это учение содержит в себе, хотя и в наивной и мистифицированной форме, несомненные элементы диалектики: ведь недаром Энгельс указывал, что диалектическое мышление впервые обнаружилось у буддистов и древних греков. На первый взгляд это учение содержит в себе призыв к проявлению самостоятельной воли и деятельности человека; но на самом деле Будда понимал спасение просто как пассивный уход из жизни: спастись от страданий бытия можно только отрекшись от самого бытия [156]. Буддизм действительно чисто атеистическое учение, самое близкое по духу к “диалектике” марксизма-ленинизма — учению, в котором каждый человек оставляет за собой память (добрую или злую), а его потомство наследует качества предков: если предки соблюдали идейность политического строя, то они должны вырасти добрыми людьми, а если нет, то потомство может пойти в родителей. Правда эта теория (также как и буддийская теория «дхармы») была опровергнута практикой Жизни. Ведь если предки, внимающие Языку Жизни, находят в политическом строе объективные изъяны (и Бог с этим согласен) и начинают на них указывать, то политическая система объявляет их злыми (плохими) и пытается покарать. Согласно учению о «дхармах» и марксизму-ленинизму — у этих «плохих» родителей должно быть и потомство «так себе»[157]. Но в действительности такие «плохие» родители могут весьма праведно повлиять на своё потомство (и Бог это учтёт согласно известным лишь Ему принципам формирования судьбы для каждой входящей в Жизнь души) так, что эгрегориальное обеспечение и вообще культура их потомства будет очищено от объективного зла[158]; потенциал таких детей предстанет перед Создателем и Бог примет решение о наилучшей судьбе для потомства «преступников» перед идейно-религиозным законом[159]. Это-то и не учтено в учении Будды и в марксизме-ленинизме: они обе атеистичны. Но это их и роднит: марксисты пытались наладить контакт с буддистами. Общая оценка исторической роли буддизма не вызывает сомнений. Буддистское учение давало страдающему человеку какое-то утешение. Но это было иллюзорное утешение. С самого начала буддистское учение своей проповедью терпения и непротивления злу отвлекало людей от борьбы за лучшую жизнь в этом мире. Проникая в отсталые страны — Тибет, Монголию, Бурятию — буддизм, правда, нёс с собою элементы культуры и образованности, прежде всего письменность, обрывки знаний, принесённые из Индии. Но образованность эта была только для немногих, для ламской [160] аристократии. Собственно народу буддизм ничего не давал, кроме грубых суеверий. Несмотря на проповедь любви и благожелательности ко всем живым существам, буддизм мало содействовал смягчению нравов [161]. Заключение
|
