ГЛАВА 15. ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ЭТНИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ В XX В.

Историю отечественной этнической психологии в XX в. можно условно разделить на несколько периодов.

В 20-е гг. XX в., в первые годы становления Советского государства, интерес к этнической проблематике был стимулирован рядом обстоятельств. Во-первых, социальным заказом на решение национальных проблем, которые возникали в процессе создания и укрепления СССР. Во-вторых, задачей разработки проблематики межнационального взаимодействия, которую ставила жизнь в условиях формирования нового общественного строя и создания нового многонационального общества, его унификации. В-третьих, тем, что идеологизация целей развития советского общества не могла не коснуться и этнической психологии. В этот период советская этнопсихологическая наука не владела даже элементарными данными об этническом составе населения многонациональной России (единственная всеобщая перепись населения Российской империи была проведена в 1897 г.). Следовательно, принимаемые в эти годы политические решения, в огромной степени судьбоносные для десятков населяющих Россию этносов, не имели сколько-нибудь серьезной научной этнопсихологической проработки.

Второй период развития советской этнопсихологии приходится на 1930-1950-е гг. Делаются первые шаги в изучении национальных отношений, но основное внимание исследователей направлено на решение вопросов, связанных с образованием СССР и его развитием как многонационального государства, при этом доминирует позиция И. В. Сталина по национальному вопросу и национальным отношениям. Его взгляды на решение национального вопроса в Советском Союзе, отраженные в работах «Национальный вопрос и ленинизм», «Марксизм и национальный вопрос», признаются единственно правильными, что выразилось в недооценке работ, даже марксистских, в области теории наций и национальных отношений.

Главным условием решения национального вопроса в России Сталин считал развитие национального автономного самоуправления, но при этом он не исключал, что тот или иной народ найдет нужным поставить и решить вопрос о своей независимости. Говоря о решении вопроса о том, как быть с народами, которые предпочтут остаться в рамках единого целого государства, Сталин отметил два пути: либо культурно-национальная автономия, либо областная автономия. Но культурно-национальную автономию он считал непригодной для России, поскольку, во-первых, она нежизненна, так как предполагает искусственное стягивание в одну нацию людей, которых реальная жизнь разъединяет, а во-вторых, такая автономия толкает к национализму, поскольку ведет к размежеванию людей по «национальным квартирам» и культивированию национальных особенностей. Поэтому единственно верным решением национального вопроса Сталин считал областную автономию, которая позволяла иметь дело не с «фикцией без территории», а с «определенным населением, живущим на определенной территории». Поскольку ни одну из областей нельзя считать единообразной в национальном отношении, то по мнению Сталина, можно опасаться, что меньшинства будут угнетаться национальным большинством, и чтобы эти опасения лишились оснований, необходимо обеспечить реальные права меньшинства. Среди факторов, которые могут вызвать волнение национального меньшинства, выделялись: отсутствие права пользоваться родным языком; отсутствие родной национальной школы; отсутствие свободы совести (свободы вероисповедания); отсутствие свободы передвижения и пр. Для действительной гарантии прав меньшинств, по Сталину, необходим общегосударственный закон, предполагающий полную демократизацию сторон и запрещающий все без исключения виды национальных привилегий и любое стеснение или ограничение прав национальных меньшинств.

Следующий период развития советской этнопсихологии — 1960-е гг. — отличается усилением внимания исследователей к различным аспектам сотрудничества и дружбы народов СССР. Особый интерес вызывали вопросы, связанные с интернациональным воспитанием и социально-культурным сближением народов, вопросы национально-государственного строительства. Предметом исследований стали проблемы формирования нового этноса — советского народа. Основным аргументом успешности решения проблем межэтнических отношений в публикациях данного периода была победа народов СССР в Великой Отечественной войне, которая как бы служила доказательством того, что национальный вопрос решается верно и что в этнопсихологической науке утвержден правильный — марксистский — методологический принцип.

В советской науке этого периода господствовало представление о том, что национальные проблемы являются комплексными и обусловлены экономическими, политическими, культурными и психологическими факторами. Внутри этнопсихологии сложились два направления: этнопсихологическое — изучение социальных явлений и процессов в их национальном разнообразии, и этнокультурное — исследование этнокультурных явлений и процессов в их социальном разнообразии.

К данному периоду относятся и первые массовые опросы. В результате такого опроса, проведенного в 1967 г. в Татарской АССР, была разработана классификация социально-профессиональных групп и апробирован инструментарий для изучения многонациональных отношений. В центре внимания латвийских и эстонских исследователей был процесс интернационализации духовной жизни и быта; проводимые ими опросы в основном были направлены на определение уровня социально-экономического развития, социальной структуры народов, уровня культурного развития.

Следующий, четвертый, период — 1970-е гг. — период конкретного социологического изучения наций и народностей, национальных отношений. Результатом этносоциологических исследований стали обобщающие труды по формированию «новой исторической общности» — советского народа: «Советский народ — новая историческая общность людей» (1975), «Современные этнические процессы в СССР» (1976), «Национальные отношения в развитом социалистическом обществе» (1977) и др. Цель таких работ состояла в доказательстве сближения народов и выравнивания их социального и культурного уровней. На основе результатов локальных исследований делались выводы о национальном развитии страны в целом. Среди советских этнологов господствовало мнение, что национальность не является сколько-нибудь существенным фактором, определяющим социальное положение человека.

Особой сферой исследований были межнациональные отношения. Интересно, что изучались они в основном по конкретным поступкам людей. Так, например, дружба народов оценивалась по участию представителей различных национальностей в крупных общесоюзных стройках. Была предпринята попытка рассматривать межнациональные отношения в системе политических, социальных, экономических, демографических, культурных, исторических и психологических факторов. Это позволило утверждать, что, к примеру, установки на общение в разных условиях (на работе, в семье, среди друзей) зависят от перечисленных выше факторов. Так, культурно-исторические традиции больше влияют на межнациональные отношения в семье и меньше — на производстве. Один из ведущих советских этнологов Ю.В. Бромлей считал, что межнациональные отношения следует изучать как явления социально-психологического характера. Такой подход к межнациональным отношениям разделяется и современными исследователями. Делались первые шаги в изучении процесса формирования национального самосознания: М.Н. Губогло, «Языковые контакты и элементы этнической идентификации» (1973), Г.В. Старовойтова, «К исследованию этнопсихологии городских жителей» (1976), А.А. Кожанов, «Внешность как фактор этнического сопоставления» (1977). В целом, работы носили частный характер и не раскрывали всех процессов этнического развития. Вне поля зрения исследователей оставались такие кардинальные проблемы, как психология межнациональных взаимодействий, воздействие государственных форм развития и законодательных норм на национальные психологию и самосознание.

Подводя итог развитию этнической психологии в советское время, отметим следующее: на протяжении не одного десятка лет этнопсихологическая наука имела лишь одно право: доказывать, что так называемый этнический фактор — преходящее явление на пути «дальнейшего развития» исторической общности — советского народа. А если имели место проявления этничности, то они рассматривались либо как происки националистов, либо как «родимые пятна» исторического прошлого, которые еще не изжиты в силу недостаточного интернационального воспитания. Исследования в основном сводились к изучению культуры общения, роли языка, смешанных браков. Самым благодатным полем для исследовательских работ был интернационализм, «одерживающий победу над национализмом». И только к середине 1980-х гг. стали появляться первые психологические диссертационные исследования, посвященные проблемам межгрупповых и межнациональных отношений (Г.У. Кцоева, «Этнические стереотипы в системе межэтнических отношений», О.И. Дреев «Роль национальных обычаев и традиций в социальной регуляции поведения»).

В марте 1988 г. в Институте психологии АН СССР прошла конференция по проблемам психологии межнациональных отношений, в которой приняли участие психологи из большинства союзных республик. На конференции получил поддержку тезис о необходимости дополнения традиционного для этнопсихологического исследования интрасубъективного методологического принципа новым — интерсубъектизным, который особенно важен для изучения особенностей межнациональных отношений. В январе 1990 г. было принято решение о создании в Институте лаборатории психологии межгрупповых отношений. Тем самым был дан импульс активному участию социальных психологов в изучении проблем столь сложного и многомерного явления, как межнациональные отношения.

Обострение межнациональных отношений в конце 1980-х — начале 1990-х гг. и этнические конфликты вызвали возрастание спроса на знания реального положения дел в сфере межнациональных отношений и позволили убрать с пути этнопсихологической науки своего рода запрет на изучение проблем социального взаимодействия этносов. Приходится признать, что в целом отечественная этнопсихологическая наука отстала от зарубежной в изучении проблем взаимодействия между различными этносоциальными группами и не смогла своевременно сориентироваться в практическом решении межнациональных конфликтов.

С распадом СССР связано возникновение принципиально новых проблем, в частности — проблемы формирования этнического самосознания русских как единого народа. Этот процесс подтолкнул другие народы России к поиску своих исторических корней, своей особой этнической самобытности. Этнологи и этнопсихологи откликнулись на эти процессы рядом интересных исследований.

Одной из первых опубликованных работ по проблематике этнической психологии была коллективная монография «Актуальные проблемы этнической психологии» (1992). В основу монографии легли статья Л.Н. Гумилева (одна из последних при жизни) и работы преподавателей кафедры прикладной социальной психологии С.-Петербургского университета. В университете с 1991 г. стал читаться курс лек­ций по этнической психологии, включенный в программу подготовки социальных психологов. В издательстве СПбГУ было издано учебное пособие «Введение в этническую психологию» (1995), авторы которого, преподаватели факультета психологии СПбГУ, представили свое видение применения социально-психологических знаний для решения многогранных проблем межэтнических отношений. В частности, Л.Г. Почебут предложила деление этнических общностей по отношения к миру идей на креативные, к которым относятся этносы создающие, то есть продуцирующие идеи, и аккомодивные, которые не склонны к продуцированию собственных идей и ориентированы на заимствование их у других социумов и этносов. При этом учитывалось предложенная Л.Н. Гумилевым классификация этносов на гомеостатические и динамические; комплементарные и некомплементарйые. Кроме того, Л.Г. Почебут предложила учитывать в процессе социализации личности три взаимосвязанных процесса: социумизацию как освоение индивидом духовных ценностей и опыта того социума, в котором он воспитывается, эгпнизацию как освоение индивидом духовных ценностей и опыта того этноса, к которому он принадлежит, и кулътуризацию как усвоение индивидом духовных ценностей и опыта других (как завершивших свой путь в истории, так и современных индивиду) социумов и этносов.

Развивая положение об этнизации личности, М.В. Харитонов в качестве важного условия этого процесса предложил учитывать влияние этнических ценностей на поведение этнофора с точки зрения концепции диспозиционной регуляции, выдвинутой В.А. Ядовым (на содержании этой концепции мы остановимся в главе «Этнические диспозиции»).

В 1990-е гг. были опубликованы результаты прикладных этнопсихологических исследований, выполненных 3.В. Сикевич, Г.У. Солдатовой, В.Ю. Хотинец и рядом других ученых.

Актуальные для российского государства вопросы этнического самоопределения народов Северного Кавказа нашли свое отражение в работах Г. У. Солдатовой (Кцоевой), в частности, в монографии «Психология межэтнической напряженности» (1998).

Межэтническая напряженность рассматривается Солдатовой в качестве социально-психологической характеристики отношений и взаимодействий между народами. Она исследуется в трех аспектах: как психологическое фоновое состояние, влияющее на развитие межэтнических разногласий, противоречий и конфликтов; как психокультурная составляющая проблемных ситуаций межэтнического взаимодействия; как результат активизации защитных психологических механизмов этнических групп.

В монографии Солдатовой предложены методологические и теоретические принципы социально-психологического подхода к исследованию межэтнической напряженности. Раскрыта система понятий, представляющих ее феноменологическое поле. Главное внимание уделено этничности (этнической идентичности), мотивационно-потребностной сфере этнического самосознания, этническим образам и поведенческим установкам. Обоснована система социально-психологических индикаторов уровня межэтнической напряженности, «а основе которых рассматриваются ее фазы; раскрываются механизмы психологической защиты этнической группы в условиях роста напряженности между народами.

В исследовании рассматриваются ситуации межэтнической напряженности в различных республиках России — Туве, Татарстане, Саха (Якутии). Но основное внимание уделяется самому «горячему»региону страны — Северному Кавказу. Именно здесь в пределах России межэтническая напряженность достигла своих критических значений. Объективно — на основе не только социально-психологических, но и этнологических, политологических, социологических, исторических и демографических материалов — анализируются результаты конкретных эмпирических исследований отношений между народами Северного Кавказа в различных ситуациях межэтнической напряженности. Исследуются идентичности чеченцев, ингушей, осетин и русских, а также этнические границы между этими народами в ситуа­ции латентной напряженности в начале 1990-х гг. Анализируются социально-психологические детерминанты сохранения конфликтной напряженности между осетинами и ингушами. В ситуациях фрустрационной и конфликтной напряженности исследуются статус, особенности самосознания русских Северного Кавказа и их взаимоотношения с горскими народами. Рассматриваются этнопсихологические проблемы адаптации вынужденных мигрантов на Северном Кавказе и с Северного Кавказа, переживших ситуации фрустрационной, конфликтной и кризисной межэтнической напряженности.

Эмпирической основой монографии является ряд социально-психологических исследований и этносоциологических опросов, проведенных Солдатовой в различные годы, а именно:

- Социально-психологическое исследование особенностей этнического самосознания у осетин, ингушей, чеченцев и русских, проведенное через полтора года после обострения осетино-ингушских отношений в октябре 1982 г.

- Этносоциологический опрос и исследование этнических стереотипов у беженцев из Южной Осетии и внутренних районов Грузии. Выполнены в сентябре 1991 г. в период наибольшего обострения отношений между Грузией и Южной Осетией.

- Этносоциологический опрос населения Владикавказа (Северная Осетия, май 1992 г.), проведенный за 5 месяцев до начала вооруженного конфликта между Ингушетией и Северной Осетией (русские, осетины, ингуши).

- Исследование самосознания терского казачества, проведенное в 1993 и 1995 гг. в различных республиках Северного Кавказа.

- Социально-психологическое исследование городского населения Северной Осетии (Алании), Тувы, Татарстана и Саха (Якутии), проведенное в рамках проекта «Национальное самосознание, национализм и разрешение конфликтов в Российской Федерации» (1993-1995 гг.).

- Социально-психологическое исследование лидеров и активистов национальных движений Северной Осетии (Алании) и Тувы, проведенное в рамках проекта «Национальное самосознание, национализм и разрешение конфликтов в Российской Федерации» в августе-сентябре 1994 г. (осетины, тувинцы).

- Социально-психологическое исследование русских беженцев из Чечни, проведенное в августе-сентябре 1994 г. в Северной Осетии (Алании). Исследования, представленные в книге Солдатовой, как мы видим, отражают всю палитру межэтнических отношений на Северном Кавказе и осуществлены в русле конфликтологического аспекта этнопсихологии с широкой опорой на данные социальной и общей психологии, этнологии, социологии, истории, демографии, политологии и культурологии.

Проблеме этнического самосознания народов Урала посвящена монография В.Ю. Хотинец [39]. Основной задачей исследования являлось теоретическое и эмпирическое объяснение такого сложного социально-психологического образования как этническое самосознание.

Эмпирическая часть книги содержит материалы изучения коренных народов Прикамья — западной территории Среднего Урала: удмуртов, татар, башкир, коми-пермяков. В отечественной истории и культуре Средний Урал занимает особое место: с XIV века он считается органической частью Русского государства. Народы Прикамья проживают на территории традиционного расселения своих предков, сохраняют самобытный уклад жизни, оригинальную этническую культуру, являясь носителями специфической этничности и своеобразного этнического самосознания.

Достоинством монографии Хотинец является определение структуры этнического самосознания личности. Она включает в себя шесть компонентов:

• осознание особенностей культуры своей этнической общности;

• осознание психологических особенностей своей этнической общности;

• осознание тождественности со своей этнической общностью;

• осознание собственных этнопсихологических особенностей;

• осознание* себя субъектом своей этнической общности;

• социально-нравственная самооценка этничности.

С учетом теоретических и методических подходов к психологии этнического самосознания Хотинец сформулировала достаточно конкретное определение этого феномена как относительно устойчивой системы осознанных представлений и оценок реально существующих этнодифференцирующих и этноинтегрирующих компонентов жизнедеятельности этноса. В итоге формирования данной системы человек и осознаёт себя в качестве представителя этнической общности.

В 1990-е гг. был опубликован ряд интересных публикаций по этнической психологии, которые можно считать добротной основой ее дальнейшего развития.

Это работы Платонова Ю.П., Почебут Л.Г. (1993), Бороноева А.О., Павленко В.Н. (1994), Саракуева Э.А., Крысько В.С. (1996), Лебедевой Н.М. (1997), Стефаненко Т.Г. (1999).

Следует отметить, что российская этническая психология, учитывая сложности межэтнических отношений в России, должна быть востребована в XXI веке в гораздо большем объеме.