За подснежниками

 

На ветке берёзы поэт-галчонок с упоением декламировал свой новый стих:

 

Ясное солнце,

Пригрело немножко,

И проказник-грач

Заглянул в окошко.

 

- Браво! Браво! – зааплодировали ему Рыжик и Ух.

- Спасибо! – важно поклонился галчонок.

- Твой стих, галчонок, такой, такой, ну такой… – не мог найти подходящего слова Ух.

- Такой жизненный! – подхватил его Рыжик.

- В этом нет ничего удивительного, – сказал галчонок, – ведь вдохновение я черпаю из нашей лесной жизни.

- Ты молодец! – произнёс Рыжик.

- Ага, – кивнул Ух.

- Вот, например, вчера, – продолжал галчонок, – я летал над лесом и увидел подснежники. Весна пришла, воскликнул я, и решил написать поэтический сборник «Весенний букет».

- А где ты видел подснежники? – спросил Рыжик.

- За речкой, на поляне, окруженной ясенями, – ответил галчонок. – Ну, так вот, в сборник…

- Ты извини, галчонок, но нам надо идти, – сказал Рыжик.

- Как идти, – изумился поэт, – я же ещё не прочитал вам стихи, которые сочинил сегодня утром!

- Мы придём к тебе завтра, и ты обязательно их прочтёшь. А сейчас нам действительно надо идти, – проговорил Рыжик.

Галчонок посмотрел вслед удаляющимся бельчатам и, решив, что они просто не могут воспринять высокую поэзию, отправился на поиски новых слушателей.

- Почему мы не дослушали, галчонка? – спросил Ух у брата.

- Потому что мы отправляемся за подснежниками, – ответил Рыжик.

- За подснежниками? Хорошо, что я, когда выходил из дома, положил в карман два бутерброда с ореховым маслом – по дороге подкрепимся, – проговорил Ух, и бельчата запрыгали к речке.

С приходом весны лес преобразился. Снег потемнел и стал рыхлым. То тут, то там журчали ручьи. Кое-где на деревьях проклёвывались почки. Недалеко от реки, ещё скованной льдом, бельчата решили перекусить. Они сели на ветку поваленного дерева и стали есть бутерброды.

- Ой, посмотри Ух, какое облако летит по небу! – воскликнул Рыжик.

- Ух ты, как большой орех! – Ух задрал голову вверх. Затем он протянул лапу за бутербродом, который оставил на пеньке, и обнаружил, что его там нет. Зато рядом с пеньком сидел и облизывался волчонок.

- Какой вкусный бутербродик, тяв! Сроду такого не ел, тяв-тяв! А что это на хлебушек намазано, тяв, не подскажете? – проговорил волчонок.

- Нравится? – спросил его Ух.

- Очень! – ответил волчонок и похлопал себя по животику. – Ел бы эту вкуснятину, тяв, и ел!

- На, держи ещё один, – протянул ему свой бутерброд Рыжик, – я все равно пока не голоден.

- Тяв, спасибо, тяв! – волчонок проглотил второй бутерброд.

- На хлеб намазано ореховое масло, – сказал волчонку Ух. – Нам его каждый день даёт мама.

- Повезло вам, бельчата, тяв! – произнёс волчонок. – Вот бы мне, тяв, мама такую вкуснятину давала! А вы, кстати, куда идёте?

- За подснежниками, – ответил Рыжик.

- А что, белки едят подснежники? – спросил волчонок.

- Не-а, – сказал Ух, – мы просто хотим подарить подснежники маме и сестре Пушинке.

- Ну и ну, тяв-тяв, – почесал за ухом волчонок. – А у нас, у волков, цветы дарить не принято.

- Ладно, нам пора, – проговорил Рыжик, вставая.

Бельчата направились к речке, волчонок побежал за ними.

- Подождите, меня, тяв! – крикнул он им. – Я тоже, тяв, хочу подснежники маме подарить!

- Если хочешь, так идём, – сказал, обернувшись, Рыжик, – только поторапливайся!

Лёд, покрывавший речку, нагревало весеннее солнце. В воздухе висела дымка. Зверята аккуратно ступили на лёд и посеменили гуськом к другому берегу. Вдруг волчонок остановился.

- Слышите треск? – спросил он бельчат.

- Это у тебя в ушах трещит, – сказал Рыжик.

- Нет, тяв, не в ушах! – возразил волчонок. – Это трещит лёд. Переходить через реку опасно.

- Точно, лёд трещит! – пискнул Ух. – Что же нам теперь делать? Мы уже на середине реки!

- Даже не знаю, – проговорил Рыжик. – Может, пойдём назад?

- Пойдём, тяв, – сказал волчонок, и зверята повернули назад, но не сделали и пяти шагов, как перед ними по льду пошла трещина, перекрывшая путь к отступлению. Зверята снова направились к другому берегу, но и здесь через пару шагов перед ними образовалась трещина, через которую было невозможно перепрыгнуть. Они оглянулись вокруг, но трещины уже расползались со всех сторон. Лёд закачался, затрещал, разломился на множество льдин и льдинок и двинулся вниз по реке. Начался ледоход.

- Тяв, мы в ловушке! – заскулил волчонок.

- Пропали! – запищал Ух.

- Мы скоро утонем! – заплакал Рыжик.

Зверята стояли на середине льдины, прижавшись друг к дружке, и тряслись от страха. А потом волчонок завыл тоненьким голоском.

- Мама, папа, спасите меня, у-у-у-у-у! – выл он, и его голос разлетался по лесу, достигая самых отдалённых его уголков. – Мама, папа, спасите меня, у-у-у-у-у!

В это время в волчьем логове папа-волк лежал на диване и просматривал свежий выпуск лесной газеты.

- Дорогая, – обратился он к жене, оторвавшись от чтения, – тебе не кажется, что где-то в лесу кричит наш младший сын?

Мама-волчица отложила в сторону вязание и прислушалась.

- Мама, папа, спасите меня! – донеслось издалека.

Сомнений быть не могло: это выл младшенький. Волк и волчица выскочили из логова и понеслись в сторону, откуда доносился голос. Когда волчонок увидел, что по берегу бегут его мама и папа, то запрыгал от радости и чуть не перевернул льдину.

- Ура, тяв-тяв, ура! – кричал он. – Вон, – показал он бельчатам, – моя семья!

Бельчата увидели волков и съёжились от ужаса.

- Даже не знаю, что лучше: утонуть в ледяной воде или стать обедом для волков, –прошептал Ух брату.

- Ничего, что-нибудь придумаем, – успокаивал его Рыжик, но было видно, что ему самому очень страшно.

Тем временем мама-волчица помчалась что есть силы вперёд вдоль речки, а папа бежал, не упуская из виду льдину с волчонком. Вскоре волчица скрылась из виду. Добежав до жилища бобров, она несколько раз стукнула лапой в дверь. Из хатки показалась заспанная мордочка бобра.

- Ну фто ефё? – проворчал он.

- Срочно нужна ваша помощь! – взволнованно сказала волчица. – Там выше по течению на льдине сидит наш волчонок. Эта льдина вскоре будет проплывать мимо вас. Сделайте что-нибудь!

- И так из года в год, кавдую весну одно и то ве! То один лесной зверь прибевит, то другой! Нет, фтоб запретить своим детям ходить по льду весной, так они к бобрам приходят: помогите нам, повалуйста, спасите нафих малыфей-глупыфей! – пробурчал бобёр и захлопнул дверь.

Через некоторое время из хатки вылезли уже три бобра и принялись подгрызать высокое дерево, росшее у самой воды. Дерево долго не хотело падать, скрипело, трещало, но продолжало стоять, и завалилось, образовавши мостик, только когда на реке выше по течению показалась льдина со зверятами.

- Всё, мамафа, дальфе сами разбирайтесь! – сказал бобёр, и бобровая бригада опять забралась в хатку.

Скоро к волчице подоспел волк. Он ничего не говорил, только сверкал глазами. Льдина со зверятами находилась совсем близко. Нельзя было терять ни секунды. Нельзя было ошибиться. Следовало действовать быстро и точно. Папа-волк и мама-волчица запрыгнули на поваленное дерево и, когда под ним проплывала льдина, схватили зубами зверят, мама – волчонка, а папа – бельчат, и понеслись назад в логово. Дома папа-волк бросил бельчат у растопленного камина и обратился к жене, которая ругала и одновременно целовала младшего сына:

- Видишь, мы не только спасли нашего сорванца, но и раздобыли на закуску к ужину вот этих бельчат. Я хоть сам никогда белок не ел, но знающие звери говорят, что бельчатина – настоящий деликатес.

- Ой-ой-ой, никакой я не деликатес! – запричитал Ух, услышав эти слова.

- Прощай, братец! – прошептал Рыжик.

- Нет! – крикнул вдруг волчонок, вырвавшись из маминых лап. – Не ешьте их, тяв-тяв, пожалуйста! Бельчата – мои друзья, они отдали мне свои бутерброды с ореховым маслом! Не ешьте бельчат, тяв!

Родители переглянулись, и папа сказал:

- Ну, если ты настаиваешь, мы не будем их трогать, хотя я не понимаю, как можно водить дружбу с белками.

В это время сорока, которая видела, как волки бежали с бельчатами в зубах, полетела к дуплу и рассказала об этом белкам. Мама и Пушинка тут же заплакали навзрыд, а папа схватился за голову и несколько минут молча ходил из угла в угол по комнате. Затем он приказал маме и Пушинке оставаться дома, а сам отправился к волчьему логову. Каково же было его удивление, когда он, подкравшись ко входу, увидел, что Ух, Рыжик и маленький волчонок сидят у растопленного камина, укутавшись в плед, и пьют малиновый чай, передавая друг другу кружку. Вдруг папа почувствовал, как чья-то когтистая лапа легла на его плечо. Он повернулся и увидел волка.

- Твои? – спросил волк у него, кивнув на бельчат.

- Ага, мои, – ответил папа-белка, чувствуя, как шерстка на спине становится дыбом. Он ещё никогда не сталкивался нос к носу с волком.

- Забирррай, – прорычал волк и, нырнув в логово, улёгся на диван.

Бельчата увидели папу и побежали к нему на встречу.

- Приходи, волчонок, к нам на опушку, – обернулись они у выхода.

- Обязательно, – помахал им лапкой волчонок.

Сколько радости, сколько веселья было в беличьем семействе, когда папа и бельчата вернулись домой целыми и невредимыми!

- Помогите мне украсить дупло подснежниками, – попросила братьев Пушинка.

- Не подшучивай над нами, сестричка! – сказал Ух. – Мы же так и не нашли их сегодня.

- А я и не шучу, вон смотрите! – Пушинка указала на корзину полную подснежников, стоящую в кладовке.

- Где ты их взяла, Пушинка? – удивился Рыжик.

- Собрала на соседней полянке. Подснежники расцвели сегодня, – сказала Пушинка. – Пойдёмте, покажу!

Бельчата выскочили из дупла и побежали на полянку. Там на снежном ковре темнели проталины, и из каждой выглядывали белые и голубые цветочки.

- Ну и ну! – проговорил Рыжик. – Это же надо было идти в такую даль за подснежниками, чтобы потом найти их у себя под боком!

- Точно! – согласился с ним Ух.

Прошло два дня, и к бельчатам в гости зашёл волчонок. Сначала друзья перекусили бутербродами с ореховым маслом, а потом отправились на полянку, где расцвели подснежники.

- Ура, тяв-тяв! Теперь я подарю маме подснежники! – закричал волчонок и кинулся собирать цветы.

Над полянкой пролетал поэт галчонок. Он увидел бельчат и волчонка, и тут же сочинил стих:

 

Что за чудо вижу я,

Волчонок и бельчата теперь друзья.

Бегают, играют,

Цветочки собирают,

Как так получилось, уж не знаю я.