Глава 1. James Newton Howard – I'm Sorry
С каждым днем я все сильнее и сильнее чувствовал, как они буквально давят на голову и грудную клетку, заставляя задыхаться. Чертова клаустрофобия. В моменты самых сильных припадков, когда все мое тело содрогалось, а из горла вырывались громкие рыдания, в мою комнату забегали санитары с видом кровожадных убийц и вкалывали мне дозу успокоительного, считая меня конченым психом. Возможно, так и было. Но я ничего не мог с этим поделать. Люди были злыми, особенно здесь. За то время, что я пробыл здесь, а это довольно долго, я ни с кем так и не нашел общего языка, если с психами вообще можно его найти. Половина людей, окружавших меня, были сумасшедшими, самыми настоящими, без всяких преувеличений. Во время нахождения в общей комнате я поражался тому, как они себя ведут: бьются головой о стены, смотрят в пустоту и чему-то улыбаются, некоторые бегали по комнате и орали полную неразбериху. Я старался не обращать на них внимания из личной безопасности, ибо от них можно ожидать чего угодно. Мое поведение в этом месте было довольно предсказуемо: сиди и молчи, никого не трогай, делай вид, что тебя здесь нет. И, знаете, это помогало. Даже местные блюстители «порядка» придирались ко мне меньше, что, безусловно, радовало. Хотя я нередко тревожил их своими приступами «сдвигающихся стен», но, видимо, это еще было более-менее приемлемо для этого места и если брать в основу тех, кого я вижу - я абсолютно адекватный человек. Недавно я стал замечать, что один из санитаров всегда наблюдает за мной, как будто кто-то специально приставил его ко мне и приказал ему приглядывать исключительно за мной. Такое внимание к моей персоне пугало, учитывая, что чаще всего я был больше похож на статую. Он так смотрит на меня. Я боюсь его взгляда. Будто я должен ему свою душу, хотя я даже не знаю его. Я никогда здесь не разговаривал, только с психологом, и то по принуждению. Тогда почему этот рабочий лечебницы так волнует меня? Точнее, почему он заставляет меня волноваться? Очередной день. В дверь моей палаты громко стучат и кричат «подъем», сколько раз я уже это слышал? Надо было оставлять пометки на стене, тогда я смог бы понять, сколько я здесь нахожусь, но, конечно же, я до этого не додумался. Медленно поднимаюсь с кровати. Голова страшно кружится, все расплывается перед глазами, и я падаю обратно на койку. Отличное начало дня. Кое-как выбравшись из своей комнаты, если это, конечно, можно так назвать, иду в столовую, которую можно считать столовой лишь потому, что там кормят, а так это была громадная комната с большим количеством столов и стульев, на которых было просто невозможно сидеть, но приходилось. Если не подчиняться этим, как я их называл, «кровожадным убийцам», то они находили тысячи способов наказать провинившегося, например, увеличив его сеанс «избавления от воспоминаний» вдвое, и, поверьте мне, это просто невыносимо. Я всегда сидел в самом углу, делая вид, что меня не существует. Получалось, как всегда, неплохо. Устроившись поудобнее на сооружении под названием «стул», но совершенно внешне на него не похожем, я уперся взглядом в пол, ожидая санитара, который подойдёт и как собаке кинет мне миску с чем-то отдаленно напоминающим еду. Но не питаться здесь тоже было глупо, ибо нужны были хоть какие-то силы, чтобы пережить каждодневные сеансы. И вот, как и во все дни, ко мне подходит санитар. Я не вижу его лица, но вижу его белые штаны и кеды. Стоп. Кеды? Удивившись такому повороту событий, я не выдержал и медленно поднял глаза на этого санитара, который явно плевал на все местные правила дресс-кода. Встретившись с ним глазами, я смог лишь судорожно вздохнуть. Это тот самый рабочий, который постоянно за мной наблюдает. Даже сейчас он уперся в меня своим взглядом, будто ждет от меня чего-то. Но я не знаю, чего он хочет, да и не особо хочу знать. Мы смотрели друг другу в глаза не больше трех секунд, а затем я снова опустил голову и уперся взглядом в пол. Мне показалось, или он только что разочаровано вздохнул? А, да плевать на него. Я даже не знаю его, и не желаю знать. Но почему тогда мое дыхание сбилось, когда я посмотрел ему в глаза? Почему сердце пропустило приглушенный удар, когда мои глаза столкнулись с его глазами цвета карамели? Этот парень, который, видно, очень любит обреченно вздыхать при виде таких людей, как я, уронил на мой стол тарелку с едой, отчего та неприятно звякнула, и побрел отдавать еду другим больным. Я даже не хотел смотреть ему вслед, да и зачем? Он все равно не обернется, я ведь разочаровал его, сам не знаю чем. Сердцебиение стало стабильным и спокойным сразу же, как он отошел от меня, - вот совпадение. Видимо, даже мое подсознание боится его, и дает такую реакцию. Забавно, ведь этот санитар, который нарушал все законы формы рабочих, даже ничего мне не сделал, не считая его пронзительного взгляда, который, как мне казалось, мог заглянуть в душу, и я не удивлюсь, если уже заглянул. После кратковременной трапезы каждому нужно было выпивать положенные ему таблетки, а если ты сопротивлялся... Думаю, не надо объяснять еще раз, что тут делают с бунтарями. Ну, вы поняли. Так что я, как один из послушных больных, подошел к санитару и принял лекарства от неведомой для меня самого болезни. Теперь у меня есть полчаса на личную гигиену, а затем наступит кромешный ад, то есть сеанс электрошока.
|
