Глава 15.2
Он же точно выбрался, точно-точно. Иначе и быть не может. Подбегая к каждому, кто попадется мне на глаза, я искал знакомые черты, но тщетно. Раскидывая людей направо и налево, я пробился ближе к входу в больницу. Моя самоуверенность дошла до того, что я готов был кинуться за ним в горящее здание. Я бы и правда сделал это, если бы не рука, схватившая меня за плечо. – Фрэнк, что ты тут делаешь? – голос Мисс Браун был хриплый, от дыма, которым она надышалась больше всех, стараясь контролировать ситуацию. – Джи... где он? – я, все еще прибывая в панике, взглянул на нее расширенными от страха зрачками, и как никогда бледным лицом. Я боюсь за него. Очень боюсь. – Не знаю, я не видела его, не видела, чтобы он выходил из здания, – ее голос тоже стал немного подрагивающим, в конце концов, кому хочется отвечать за чью-то смерть? – спроси у пожарных, у тех, кто недавно выбрался, может они его видели. Мы разошлись в разные стороны, занимаясь поисками уже вдвоем. Где-то в сознании пролетела мысль, что он мог умереть, но я тут же отогнал ее, мысленно дав себе пощечину. Он жив. Я уверен Продолжая метаться от человека к человеку, я получал один и тот же ответ: «Мы его не видели». Даже когда я подбежал к пожарным, и второпях описал им его внешность, они лишь покачали головами, и сказали, что не видели такого. Тогда страх возрос во мне в несколько раз. Не помня, и не отвечая за свои действия, я плюнул на все и на всех, и сам влетел в левый корпус. Здание уже потушили, но дым по-прежнему висел в воздухе, не давая дышать. Я прикрыл рот и нос краем кофты, и двинулся в сторону его палаты. Мои надежды на его спасение гасли на глазах, как фитиль бенгальского огня, она была все ближе к тому, чтобы погаснуть. Но я буду верить в то, что он жив, пока не увижу его бездыханное тело. На этой мысли сердце ухнуло. Как я переживу, если сейчас зайдя в его палату, увижу его, но мертвого? Хватит ли мне сил это пережить? Так, Айеро, соберись, еще никто не умер, не разводи сопли раньше времени. Хреновые попытки успокоить самого себя. Левый корпус пострадал меньше всего, можно сказать, он не пострадал совсем. Только был задымлен. Правой части в этом плане не повезло совсем. Интересно, из-за чего тут вообще полыхнуло? Надо будет спросить об этом у Мисс Браун. На подгибающихся ногах я наконец добрался до палат, осталось только добраться до девятой. 1,2,3,4,5,6,7,8,9. Наконец-то. Притормаживаю и пытаюсь взять себя в руки. Не сильно толкаю дверь рукой, и она покорно открывается. Медленно прохожу внутрь, и не наблюдаю ничего, кроме пустоты. Его здесь нет. Оседаю на пол и притягиваю колени к себе. Где же он? Жив ли вообще? Будто в ответ на мои мысли, я слышу шаги, а потом голос Мисс Браун: «красивый». Фрэнк, они сказали, что все уже на улице. Джерарда там нет. Я поднимаю на нее полные боли глаза: – А где он тогда? – через силу хриплю я, сквозь комок в горле. – Фрэнк, мне жаль, правда очень жаль, но, кажется, Джерарда с нами больше нет. Пожарные скоро начнут выносить тела, идем отсюда, – она сочувствующие посмотрела на меня, и похлопала по плечу. Будто меня сейчас это утешит. – Нет, – еще никогда мой голос не был таким холодным и твердым, как металл. – Фрэнк, не глупи, идем. Зачем тебе здесь оставаться? – она еще раз похлопала меня по плечу, а я смахнул ее руку. – Я сказал, нет! – крикнул я, что было сил, пытаясь дать ей понять, что меня сейчас лучше не трогать. – Хорошо, оставайся здесь. Мне жаль Джерарда, он был хорошим парнем, – я ответил ей злобным взглядом, и она поспешила скрыться с моих глаз. Я уткнулся лицом в колени, и слезы сами потекли, будто ждали момента, когда я останусь один. Он не мог умереть. Просто не мог. Нечеловеческий крик вырвался из моих легких, вместе со все той болью, что я сейчас испытывал. Но даже этого не помогло. Половины меня будто не стало. Вся эта розово-плюшевая чепуха по поводу второй половинки здесь не причем. Просто только что не стало части меня, самой важной. В последние года два я даже не представлял себе жизни без этого человека, а теперь его нет. Он исчез, забрав вместе с собой мою душу. Никто и никогда не сможет вернуть мне ее. Я сам хочу, чтобы она осталась с ним. Самая лучшая часть меня. Самая важная часть меня. Она должна принадлежать ему, и никому другому. Я выл от боли, лез на стены, но легче мне не становилось. Только хуже. Будто водоворот из вечных мучений засасывал меня в свои объятья. Слезы превратились в нескончаемые рыдания, в сопровождении моего единственного вопроса: «Почему он?» Глаза болели от слез, а горло саднило от криков. Голос, наверное, тоже охрип. Я был жалок, но иначе не мог. Он умер, и я не готов его отпустить. Никогда не буду готов.
|
