ЯДЕРНАЯ КАТАСТРОФА

 

Судный день настал на двадцать четвертом году пребывания Авраама в районе Хеврона, когда патриарху исполнилось девяносто девять лет.

«И явился ему Господь у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер, во время зноя дневного. Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него. Увидев, он побежал навстречу им от входа в шатер и поклонился до земли».

Так в 18 главе Книги Бытия типичная ближневосточная сцена отдыха властителя в тени своего шатра внезапно наполняется драматическими событиями — Авраам (а вместе с ним и читатели) вдруг поднимает глаза к небу и сталкивается с божественными существами. Авраам не видел их приближения — они возникли внезапно. Несмотря на их человеческий облик, Авраам тут же узнал «мужей». «Владыка! — сказал он, —...не пройди мимо раба Твоего», — а затем принес им воды и хлеба.

Божественные гости закончили трапезу уже в сумерках. Один из них, расспросив про Сарру, сказал Аврааму: «В назначенный срок буду Я у тебя в следующем году, и у Сарры (будет) сын».

Обещание Аврааму и Сарре законного наследника не было единственной причиной появления божественных гостей. Существовала еще одна, более важная цель:

И встали те мужи и оттуда отправились к Содому;

Авраам же пошел с ними, проводить их.

И сказал Господь:

Утаю ли Я от Авраама, что хочу делать!

Объявив Аврааму о том, какое будущее суждено его потомкам, Господь открывает ему истинную цель своего путешествия: проверить обвинения, выдвигаемые против Содома и Гоморры. «Вопль Содомский и Гоморрский, велик он, и грех их, тяжел он весьма, — говорит Господь и добавляет, — сойду и посмотрю, точно ли они поступают так, каков вопль на них, восходящий ко Мне, или нет; узнаю».

Уничтожение Содома и Гоморры является одним из самых распространенных сюжетов произведений искусства, а также тем проповедей. Религиозные ортодоксы никогда не сомневались, что Господь Бог в буквальном смысле пролил серу и огонь с небес, чтобы стереть города грешников с лица земли. Ученые упорно искали «естественные» объяснения библейской легенды: землетрясение, извержение вулкана и другие природные явления, которые могли быть восприняты как гнев Божий, как наказание за грехи.

Однако в библейском повествовании — а до сих пор это был единственный источник, доступный для интерпретаций, — это событие явно не относится к разряду природных катастроф. Во-первых, оно спланировано заранее: Господь открывает Аврааму, когда должна произойти катастрофа и почему. Во-вторых, оно не является неотвратимым: катастрофа случится только в том случае, если обвинения против Содома и Гоморры подтвердятся. И в-третьих, время наступления этого события можно изменить.

Осознав, что беды можно избежать, Авраам прибегнул к хитрости. «Может быть, есть в этом городе пятьдесят праведников? — спросил он. — Неужели Ты погубишь, и не пощадишь места сего ради пятидесяти праведников в нем? — А затем быстро добавил: — Не может быть, чтобы Ты поступил так, чтобы Ты погубил праведного с нечестивым, чтобы то же было с праведником, что с нечестивым; не может быть от Тебя! Судия всей земли поступит ли неправосудно?»

Авраам читает мораль Господу! И умоляет отменить разрушение — заранее спланированную катастрофу, которую можно избежать, — города, если в нем найдется пятьдесят праведников. Но как только Господь соглашается в этом случае пощадить город, Авраам, вероятно выбравший число пятьдесят из-за того, что оно имело особе значение для Господа, спрашивает, проявит ли Бог милосердие, если праведников окажется на пять меньше. Когда Господь соглашается на число сорок пять, Авраам продолжает торговаться, снижая необходимое число праведников сначала до сорока, потом до тридцати, двадцати и десяти. «Он сказал: не истреблю ради десяти. И пошел Господь, перестав говорить с Авраамом; Авраам же возвратился в свое место».

Накануне катастрофы два спутника Господа — Библия называет их термином «малахим» (что обычно переводится как «ангел», но имеет значение «посланник») — прибыли в Содом, чтобы проверить справедливость обвинений, выдвинутых против города, и сообщить Господу о том, что им удалось узнать. Сидевший у городских ворот Лот сразу же (как и Авраам) распознал божественную природу гостей — по всей видимости, по их оружию или по тому, как они появились (возможно, прилетели?).

Пришла очередь Лота проявить гостеприимство, и гости приняли его предложение переночевать у него в доме. Однако ночь выдалась неспокойной, поскольку весть о прибытии чужаков взбудоражила весь город.

«Еще не легли они спать, как городские жители, Содомляне, от молодого до старого, весь народ со (всех) концов (города), окружили дом и вызвали Лота и говорили ему: где люди, пришедшие к тебе на ночь? выведи их к нам; мы познаем их». Когда же Лот отказался выполнить их требование, толпа попыталась ворваться внутрь, но посланцы Господа «людей, бывших при входе в дом, поразили слепотою, от малого до большого, так что они измучились, искав входа».

Когда «Малахим» поняли, что из всех жителей города праведным оказался один Лот и дальнейшего расследования не требуется, судьба Содома была решена. «Сказали мужи те Лоту: кто у тебя есть еще здесь? зять ли, сыновья ли твои, дочери ли твои, и кто бы ни был у тебя в городе, всех выведи из сего места, ибо мы истребим сие место». Лот бросился к своим зятьям, чтобы сообщить ужасную новость, но в ответ слышал лишь насмешки. Поэтому на рассвете посланники Господа заставили Лота немедленно уйти из города, взяв с собой лишь жену и двух незамужних дочерей.

И как он медлил, то мужи те, по милости к нему Господней, взяли за руку его и жену его, и двух дочерей его, и вывели его и поставили его вне города.

Буквально подняв в воздух четырех человек, а затем опустив их за пределами города, посланники Господа приказали Лоту спрятаться в горах. «Спасай душу свою; не оглядывайся назад и нигде не останавливайся в окрестности сей, — говорили они, — спасайся на гору, чтобы тебе не погибнуть». Но Лот боялся, что не успеет вовремя укрыться в горах: «Я не могу спасаться на гору, чтоб не застигла меня беда и мне не умереть». Он предложил отсрочить разрушение Содома, пока он не доберется до дальнего города Сигор. «Малахим» согласились, и один из них сказал: «Поспешай, спасайся туда, ибо Я не могу сделать дела, доколе ты не придешь туда».

Таким образом, катастрофу можно было не только предсказать, отменить, но и отсрочить. Кроме того, Господь мог сделать так, чтобы она обрушилась на разные города в разное время. Ни одно стихийное бедствие не обладает такими свойствами.

Солнце взошло над землею, и Лот пришел в Сигор.

И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем

серу и огонь от Господа с неба,

и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех

жителей городов сих, и произрастания земли.

Города, люди, растения — все было «ниспровергнуто» божественным оружием. Жар испепелил буквально все, а излучение поражало людей на большом расстоянии: жена Лота, которая не послушалась предостережения и оглянулась, когда они бежали из Содома, стала «соляным столпом»¹. «Беда», которой так боялся Лот, настигла ее...

Разгневавшие Господа города были уничтожены один за другим, и каждый раз Лоту предоставлялась возможность спастись.

И было, когда Бог истреблял города окрестности сей, вспомнил Бог об Аврааме и выслал Лота из среды истребления, когда ниспровергал города, в которых жил Лот.

Традиционный и буквальный перевод словосочетания «нетсив мелах» — это «соляной столп», и в Средние века были написаны многочисленные трактаты с объяснением процесса, посредством которого человек может превратиться в кристаллическую соль. Однако если — а мы в этом уверены — родным языком Авраама был шумерский, а рассказ об этом событии впервые был записан не на древнееврейском, а на шумерском языке, то более вероятным и правдоподобным нам представляется совсем другое объяснение печальной судьбы жены Лота.

В 1918 году в докладе Американскому обществу востоковедов, а затем и в статье в «Beitrage zur Assyriologie» Пауль Гаупт убедительно доказал, что первыми источниками соли в Шумере служили болота у побережья Персидского залива и что шумерский термин НИ МУР имеет два значения: «соль» и «пар». Поскольку Мертвое море на древнееврейском языке называется Соленым морем, составитель Библии, по всей видимости, неправильно понял шумерский термин и написал «соляной столп» вместо «столп пара». В связи с этим стоит заметить, что в угаритских текстах, таких как ханаанская легенда об Ахате (в ней много общего с историей жизни Авраама) смерть человека от руки бога описывается следующим образом: «его душа испарилась, улетела, как дым, из его ноздрей».

 

В «Мифе об Эрре», в котором, по нашему мнению, описывается применение ядерного оружия, о смерти людей бог говорит:

Людей я уничтожу,

их души превращу в пар.

Жене Лота не повезло — она оказалась среди тех, кто «превратился в пар».

Следуя указаниям посланцев Господа, Лот «стал жить в горе... И жил в пещере, и с ним две дочери его».

Что должны были чувствовать Лот и его дочери, став свидетелем уничтожения всего живого в долине Иордана, а также смерти жены и матери, которую невидимая сила буквально превратила в пар? Из строк Библии можно сделать вывод, что они думали, что эра человечества на земле закончилась и им одним посчастливилось выжить в катастрофе.

Поэтому дочери Лота решили, что единственный способ не дать исчезнуть роду людскому — это пойти на кровосмешение и родить детей от собственного отца.

«И сказала старшая младшей: отец наш стар, и нет человека на земле, который вошел бы к нам по обычаю всей земли; итак, напоим отца нашего вином, и переспим с ним, и восставим от отца нашего племя». Исполнив задуманное, они обе забеременели и родили сыновей.

Перед катастрофой Авраам провел бессонную ночь, гадая, найдется ли в Содоме достаточно праведников, чтобы Господь пощадил города, и волнуясь за судьбу Лота и его семьи. «И встал Авраам рано утром и (пошел) на место, где стоял пред лицем Господа, и посмотрел к Содому и Гоморре и на все пространство окрестности и увидел: вот, дым поднимается с земли, как дым из печи».

Он видел древние «Хиросиму» и «Нагасаки» — уничтожение ядерным оружием плодородной долины, населенной людьми. Это случилось в 2024 году до нашей эры.

Где же расположены руины Содома и Гоморры? Греческие и римские географы древности писали о том, что после катастрофы водой была затоплена плодородная равнина с расположенными на ней пятью городами. Современные ученые убеждены, что описанное в Библии «ниспровержение» привело к образованию провала на южном берегу Мертвого моря (рис. 102), в результате чего вода хлынула в расположенную на юге низину. Остаток того, что некогда было плодородной долиной, местные жители называют эль-Лиссан («язык»), а некогда населенная людьми долина с пятью городами превратилась в новую, южную часть Мертвого моря, которая до сих пор носит название «море Лота». В результате перемещения воды на юг северный берег моря тоже передвинулся.

 

Сведения, полученные из древних источников, подтверждаются современными исследованиями, начало которым положила экспедиция Папского библейского института, организованная в 20-х годах двадцатого века (А. Мэллон «Voyage d'Exploration au sud-est de la Mer Morte»). Известные археологи, такие как В.Ф. Олбрайт и П. Харланд, обнаружили, что в двадцать первом веке до нашей эры горные поселения в окрестностях этого региона были внезапно брошены жителями и оставались необитаемыми на протяжении нескольких веков. И в наше время вода из источников в окрестности Мертвого моря отличается повышенным уровнем радиоактивности, «достаточно высоким, чтобы стать причиной бесплодия и других заболеваний людей и животных, пьющих эту воду на протяжении нескольких лет» (И.М. Блейк, «Joshua's Curse and Elisha's Miracle», «The Palestine Exploration Quarterly»).

Облако смерти, поднявшееся в небо из городов равнины, испугало не только Лота с дочерьми, но и Авраама, который не чувствовал себя в безопасности в горах Хеврона, в пятидесяти милях от места катастрофы. Из Библии мы узнаем, что он свернул свои шатры и двинулся дальше на запад, поселившись в Гераре.

Более того, нога Авраама больше никогда не ступала на территорию Синая. Даже через много лет, когда его сын Исаак решил бежать от разразившегося в Ханаане голода в Египет, «Господь явился ему и сказал: не ходи в Египет; живи в земле, о которой Я скажу тебе». По всей видимости, путь через Синайский полуостров все еще был небезопасен.

Но почему?

Мы убеждены, что разрушение городов на плодородной равнине было лишь побочным эффектом: одновременно ядерным оружием был уничтожен космопорт на Синайском полуострове, и повышенный уровень радиации на этой территории сохранялся в течение многих лет.

Главной целью ядерного удара был Синайский полуостров, а настоящей его жертвой в конечном итоге стал сам Шумер.

Несмотря на то что город Ур был уничтожен буквально в одночасье, его печальная участь все явственнее проступала еще со времен «войны царей», подобно постепенно приближающимся звукам далекой барабанной дроби — сопровождающей казнь, — которые с каждым годом становились все громче. Роковой год (2024 год до нашей эры) был шестым годом правления Убби-Сина, последнего царя Ура, но для того чтобы выяснить причины разразившейся катастрофы и найти объяснение ее природы, нужно изучить все свидетельства об этих судьбоносных годах, начиная с «войны царей».

Не достигшие цели вторжения и дважды разбитые Авраамом — при Кадеш-Варни и в окрестностях Дамаска — цари довольно быстро лишились трона. В Уре Амар-Сина сменил его брат Шу-Син, обнаруживший, что некогда прочный альянс распался, а бывшие союзники стремятся отхватить куски его распадающейся империи.

Несмотря на то что в результате неудачной войны репутация Нанны и Инанны тоже пострадала, поначалу Шу-Син доверился именно им. По свидетельству надписей первых лет царствования Шу-Сина, именно Нанна «призвал» его на трон; царь называл себя «любимцем Инанны», которая лично представляла его Нанне (рис. 103). Шу-Син хвастался, что «божественная Инанна, несравненная, Первейшая Дочь Сина» подарила ему оружие, чтобы применить «в битве с вражеской страной, проявившей непокорность». Но всего этого оказалось недостаточно, чтобы удержать от развала шумерскую империю, и Шу-Син обратился за поддержкой к более могущественным богам.

Согласно Царским хроникам, в которых каждый год правления назывался в часть главного события, случившегося в этот год, Шу-Син на втором году своего царствования стремился заручиться поддержкой Энки, построив для него специальную лодку, которая могла плавать в открытом море и преодолеть расстояние до самого Нижнего мира. Третий год правления Шу-Сина тоже ознаменовался стремлением заключить союз с Энки. Об этих усилиях царя нам почти ничего неизвестно, и они могли представлять собой лишь уловку с целью усмирить сторонников Мардука и Набу. Как бы то ни было, затея Шу-Сина провалилась, и четвертый и пятый год после его восшествия на престол были отмечены строительством огромной стены вдоль западных границ Месопотамии, предназначенной в основном для сдерживания сторонников Мардука.

По мере того как угроза с запада все усиливалась, Шу-Син обратился за помощью и поддержкой к великим богам Ниппура. Хроники его царствования, подтвержденные археологическими раскопками в Ниппуре, свидетельствуют, что Шу-Син предпринял масштабную реконструкцию священной территории в Ниппуре, какой не проводилось со времен Ур-Намму. Работы завершились установкой памятной стелы в честь Энлиля и Нинлиль, «подобной которой не воздвиг ни один царь». Шу-Син отчаянно искал подтверждения, что он «избран Энлилем». Но Энлиль хранил молчание, и лишь его супруга Нинлиль, оставшаяся в Ниппуре, услышала мольбы Шу-Сина. Она посочувствовала царю и пообещала «продлить время его царствования», вручив ему «оружие, которое сиянием ниспровергает... чья ужасная вспышка достигает небес».

Текст времен правления Шу-Сина, названный учеными «Собрание В», свидетельствует, что в своих усилиях восстановить старые связи с Ниппуром Шу-Син попытался заключить союз с уроженцами Ниппура (такими, например, как семья Фарры), покинувшими Ур после смерти Ур-Наммы. В тексте говорится, что, заставив земли, где находился Харран, «дрожать от страха перед его оружьем», Шу-Син сделал шаг к миру. Он выдал свою дочь замуж за местного правителя (или его сына). Затем она вернулась в Шумер в сопровождении местных жителей и «основала город для Энлиля и Нинлиль на границе земель Ниппура». Шу-Син писал (по всей видимости, ожидая награды), что впервые «с тех дней, когда были определены судьбы, царь построил город для Энлиля и Нинлиль». Опираясь на поддержку жителей города, Шу-Син также возродил храмовую службу в Ниппуре, присвоив себе роль и титул Верховного Жреца.

Однако все его усилия оказались тщетными. Вместо укрепления безопасности он столкнулся с новыми угрозами, и тревоги по поводу верности окраинных провинций сменились беспокойством относительно положения в самом Шумере. «Могущественный царь, царь Ура», читаем мы в надписях Шу-Сина, обнаружил, что «управление землями» — самим Шумером — превратилось в главную проблему.

Была предпринята еще одна, последняя попытка убедить Энлиля вернуться в Шумер, чтобы найти защиту под его крылом. Шу-Син — явно по совету Нинлиль — построил для божественных супругов большую лодку, способную плыть по самым большим рекам. Он украсил ее драгоценными камнями, снабдил веслами из редких пород дерева и резным рулем. В лодке имелось все необходимое для комфортного путешествия, в том числе супружеское ложе. Построенную лодку поместили в большой пруд напротив Дома Наслаждений Нинлиль.

Приятные воспоминания, ассоциировавшиеся с лодкой — он влюбился в юную Нинлиль, увидев, как нагая девушка купается в реке, — тронули сердце Энлиля, и он вернулся в Нипур:

Когда Энлиль услышал (это)

от горизонта к горизонту

он пересек земное небо с севера на юг.

Небо и землю он пересек,

чтобы воссоединиться со своей

возлюбленной царицей, Нинлиль.

Однако сентиментальное путешествие длилось недолго. В самом конце глиняной таблички повреждены несколько важных строк, и мы не знаем, что случилось дальше. Однако последние строки текста рассказывают о «Нинурте, великом воине Энлиля, который одурманил врага» — вероятно, после того, как на одном из изображений, украшавших лодку, была обнаружена «злая надпись», порочившая Энлиля и Нинлиль.

Реакция Энлиля нам неизвестна, но, согласно другим источникам, он вновь покинул Ниппур и на этот раз забрал с собой Нинлиль.

Вскоре после этого — по нашим подсчетам, в феврале 2031 года до нашей эры — на территории Ближнего Востока наблюдалось полное лунное затмение, когда луна исчезла с небес на всю ночь и ее не было видно на всей траектории, от одного края горизонта до другого. Жрецы-предсказатели из Ниппура были не в состоянии рассеять тревоги Шу-Сина. В письменном послании они объявили, что это знак «царю, который правит четырьмя странами света: его стена будет разрушена, Ур станет необитаемым».

Отвергнутый великими богами древности, Шу-Син предпринял еще один, отчаянный шаг — это был либо вызов, либо последняя соломинка в надежде заручиться расположением богов. В святилище Ниппура он построил храм, посвященный молодому богу по имени Шара. Этот бог был сыном Инанны и — подобно Лугальбанде в прежние времена — царя, о чем свидетельствовало его имя («принц»). В надписи, которую по приказу Шу-Сина поместили в новом храме, царь утверждал, что является отцом молодого бога: «Божественному Шаре, небесному герою, возлюбленному сыну Инанны: его отец Шу-Син, могучий царь, царь Ура, царь четырех стран света, построил храм Шагипада, его любимую святыню». Это произошло в девятый — и последний — год царствования Шу-Сина.

Новый правитель Ура Ибби-Син был не в состоянии остановить процесс распада империи. Он мог лишь лихорадочно возводить стены и укрепления в самом сердце Шумера, вокруг Ура и Ниппура, а остальная территория страны оставалась незащищенной. Его хроники (до нас не дошло ни одной после пятого года его царствования, хотя он правил дольше) не содержат практически никаких сведений о том, что происходило в этот период; гораздо больше нам говорит исчезновение обычных документов и торговых записей. Так, например, заверения в верности, которые подчиненные Уру города должны были присылать ежегодно, постепенно перестают приходить. Сначала отказываются признавать власть Ура западные районы страны, а на третий год царствования Ибби-Сина такие документы перестают поступать и из центров восточных провинций. В этом же году «с удивительной внезапностью» (по выражению С. Дж. Гада, «History and Monuments of Ur») прекратилась международная торговля. На таможенном посту в городе Дрехем (неподалеку от Ниппура), где со времен Третьей династии Ура велись записи о поставках товаров, скота и таможенных пошлинах, на третий год после восшествия на престол Ибби-Сина записи — были найдены тысячи прекрасно сохранившихся глиняных табличек — внезапно обрываются.

Забыв о Ниппуре, великие боги которого отвернулись от него, Ибби-Син вновь стал искать расположения Инанны, объявив себя верховным жрецом храма Инанны в Уруке. Он снова и снова обращался за поддержкой и наставлениями к богам, но слышал лишь пророчества о катастрофе и конце его царства. На четвертый год его правления ему было сказано: «Сын поднимется на западе... это знамение для Ибби-Сина: настанет судный день для Ура».

На пятый год Ибби-Син решил еще больше упрочить свои позиции, сделавшись верховным жрецом Инанны в ее храме в Уре. Однако и это не помогло: в этом же году остальные города Шумера отказались подтвердить свою верность Уру и перестали присылать жертвенных животных для храма Инанны в Уре. Власть Ура, его богов и его величественного храма-зиккурата больше не признавалась.

На шестом году пребывания Ибби-Мина на престоле пророчества, предсказывающие «разрушение», становились все мрачнее. В одном из предсказаний говорилось, что в этом году все жители Ура окажутся в смертельной ловушке. Другое пророчество сообщало, что вскоре с запада второй раз придет тот, кто называет себя «Всевышним». Донесения, поступавшие из приграничных районов страны, свидетельствуют, что именно в этом году «враги с запада вторглись на равнину» Месопотамии. Не встретив сопротивления, они «быстро двинулись в центр страны, одну за другой захватывая сильные крепости».

Ибби-Син смог удержать лишь небольшой анклав вокруг Ура и Ниппура, но в конце шестого года его правления и в Ниппуре внезапно исчезают надписи, прославляющие царя Ура. Враг Ура и его богов, «тот, кто называет себя Всевышним», достиг сердца Шумера.

Пророчества сбылись — Мардук во второй раз вернулся в Вавилон.

Двадцать четыре судьбоносных года — с тех пор, как Авраам покинул Харран, Шульги лишился трона, а сосланный Мардук перебрался в земли хеттов, — завершились Годом

Катастрофы, 2024 годом до нашей эры. Проанализировав библейский рассказ об Аврааме, а также связанную с ним историю судьбы Ура и трех его последних царей, попробуем пройти по стопам Мардука.

Глиняная табличка с автобиографией Мардука (выше мы уже приводили выдержки из этого текста) рассказывает о его возвращении в Вавилон после двадцати четырех лет жизни в стране хеттов:

В земле Хатти я спрашивал оракула (о) моем троне и о моем владычестве; посреди этой страны (я вопрошал) «Доколе?» 24 года я томился.

Затем он получил знамение, которое счел благоприятным:

Мои годы (изгнания) окончились; я направил свои стопы в Вавилон, через многие земли я шел в свой город; чтобы стать царем Вавилона и посреди него вознести к небесам свой храм — гору.

В тексте на поврежденной табличке перечисляются города, через которые прошел Мардук по пути в Вавилон. Строки, которые удалось разобрать, свидетельствуют, что маршрут Мардука из Малой Азии в Месопотамию привел его сначала в город Хама (библейский Хамат), а затем в Мари (см. карту на стр. 372). После этого он действительно — как и предсказывали пророчества — вступил на территорию Месопотамии с запада, в сопровождении своих союзников амаритян.

По утверждению Мардука, он стремился принести мир и процветание на эту землю, «изгнать зло и несчастье... дать материнскую любовь людям». Но все благие намерения Мардука пошли прахом: на его родной город Вавилон обрушился гнев бога, который был врагом Мардука. Имя этого бога присутствует в начале следующего столбца текста, но от него сохранился лишь первый слог: «Божественный НИН...» Это мог быть только Нинурта.

Из текста этой таблички мы практически ничего не можем узнать о действиях противника Мардука, поскольку следующие строфы сильно повреждены и не поддаются расшифровке. Тем не менее некоторые недостающие подробности содержит третья табличка «Текстов Кедорлаомера». В ней многое остается неясным, но перед нами тем не менее разворачивается картина масштабных беспорядков, когда враждующие боги идут войной друг на друга, возглавляя армии, набранные из смертных: аморитяне, поддерживающие Мардука, движутся по долине Евфрата по направлению к Ниппуру, а Нинурта мобилизует войска Элама, чтобы дать им отпор.

Читая и перечитывая записи об этих нелегких временах, мы обнаруживаем, что обвинение противника в жестокости — это далеко не новый прием. Вавилонский текст — не следует забывать, что он был составлен сторонником Мардука — обвиняет лишь отряды эламитов в осквернении храмов, особенно святилищ Шамаша и Иштар. Вавилонские хроники идут еще дальше — в них Нинурте ставится в вину ложное обвинение сторонников Мардука в том, что они осквернили святая святых в храме Энлиля в Ниппуре, что заставило Энлиля выступить против Мардука и его сына Набу.

По свидетельству вавилонского текста, это случилось в тот момент, когда две противоборствующие армии сошлись в Ниппуре. Именно тогда был разграблен священный город и осквернен Экур. Нинурта обвинил в злодеянии Мардука, но это было неправдой: виновен в бесчинствах был союзник Нинурты Эрра!

Внезапное появление Нергала/Эрры в вавилонских хрониках остается загадкой до тех пор, пока мы не обратимся к «Мифу об Эрре». Как бы то ни было, именно этот бог упоминается в «Текстах Кедорлаомера» как виновник разрушения Экура:

Эрра, безжалостный,

вошел в святилище.

Он остановился в священном месте,

он окинул взглядом Экур

Слова приказа слетели с его уст:

разграбьте Экур,

унесите все сокровища,

разрушьте его основание,

разбейте ограду святилища!

Когда Энлиль «на высоком троне» услышал об уничтожении своего храма и осквернении святая святых, он поспешил в Ниппур. Впереди него «летели боги, одетые сиянием», а сам он был «подобен молнии, спустившейся с небес» (рис. 104). Прибыв в Ниппур, от чего «содрогнулось священное место», он обратился к своему сыну Нинурте с просьбой найти того, кто повинен в святотатстве. Но Нинурта не признался, что это его союзник Эрра, а переложил вину на Мардука и его сторонников...

Описывая эту сцену, автор вавилонского текста признает, что Нинурта встретил отца без должного почтения: «не опасаясь за свою жизнь, он не снял тиары». Он обманул Энлиля и тем самым направил гнев отца против Вавилона.

Кроме «злых дел» против Мардука и Вавилона планировалось нападение на Набу и его храм Езида в Борсиппе. Однако Набу удалось бежать и скрыться на западе, в верных ему городах средиземноморского побережья:

Из Езиды...

Набу к управителям своих городов

направился:

к великому морю держал он путь.

Следующие строки вавилонского текста удивительно похожи на библейский рассказ о гибели Содома и Гоморры:

Но когда сын Мардука пребывал в прибрежных землях, Тот, Кто Посылает Злой Ветер (Эрра), жаром равнину сжег.

Эти строки и слова Библии о сере и огне, которые пролились с небес и уничтожили города на равнине, должны иметь общий источник!

В Библии (Второзаконие 29:22-27) утверждается: «грех» городов долины Иордана заключался в том, что «они оставили завет Господа Бога... и пошли и стали служить иным богам». Из вавилонского текста нам известно, что стали на сторону Мардука и Набу в последнем столкновении богов. Однако в вавилонской версии присутствует еще одна важная деталь — нападение на ханаанские города имело целью не только уничтожить центры поддержки Мардука, но и самого Набу, который нашел здесь убежище. Как бы то ни было, вторая цель не была достигнута, потому что Набу удалось ускользнуть и спрятаться на одном из островов Средиземного моря, где жители приняли его, хотя он и не был их богом.

Он (Набу) в великое море вошел, Занял трон, который был не его, (Потому что) Езида, его законная обитель, была захвачена.

Картина бедствия, обрушившегося на Ближний Восток во времена Авраама, которая вырисовывается из библейского текста и вавилонской хроники, гораздо подробнее описана в «Мифе об Эрре» (ранее мы уже ссылались на него). Этот ассирийский текст, поначалу составленный из фрагментов, найденных в библиотеке Ашурбанипала в Ниневии, постепенно обретал форму и смысл — по мере того, как в других местах археологических раскопок обнаруживались все новые и новые отрывки. В настоящее время достоверно известно, что текст был записан на пяти табличках. Несмотря на повреждения, неполные и отсутствующие строки, а также разногласия ученых относительно места отдельных фрагментов, существует два подробных перевода этого мифа: «Das Era-Epos» П.Ф. Госсманна и «L'Epopea di Erra» Л. Кагни.

«Миф об Эрре» объясняет не только природу и причины конфликта, который закончился применением Ужасного Оружия против населенных людьми городов и попыткой убить прятавшегося в них бога (Набу). Мы также узнаем, что решение об этом далось нелегко.

Из других древних текстов нам известно, что в кризисные моменты великие боги собирались на Военный Совет, который продолжался достаточно долго и во время которого поддерживалась постоянная связь с Ану: «Ану Земле свои слова говорит, Земля Ану слова произносит». В «Мифе об Эрре» рассказывается о том, что перед применением смертоносного оружия имело место еще одно столкновение между Нергалом/Эрой и Мардуком, в котором Нергал угрозами пытался заставить брата покинуть Вавилон и отказаться от притязаний на верховную власть.

Однако на этот раз угрозы не помогли, и на Совете Богов Нергал заявил, что для низложения Мардука следует применить силу. Древние тексты свидетельствуют, что споры были жаркими и продолжались «весь день и всю ночь без перерыва». Особенно ожесточенным было столкновение между Нергалом и Энки, в котором Энки выступил на стороне своего первенца. Зачем Эрра упорствует, спрашивал он, когда Мардук вновь возвысился и люди второй раз поддержали его. В конечном итоге Энки вышел из себя и приказал Нергалу удалиться.

Взбешенный Нергал вернулся в свои земли. Поразмыслив, он решил применить «грозное оружье»: «Сокрушу я страну, обращу в руины, города разрушу, превращу в пустыню, горы унесу, уничтожу их живность, моря всколыхну, истреблю их богатства... ниспровергну людей, испарю их души, никого не оставлю, даже на семя!»

Из текста, известного под каталожным номером — xvi-44/46, мы узнаем, что Гибил, африканские земли которого соседствовали с владениями Нергала, предупредил Мардука о коварных планах Нергала. Ночью, когда великие боги отправились отдохнуть, Гибил передал Мардуку слова Нергала о том, что тот собирается применить семь видов мощного оружия, созданного Ану.

Встревоженный Мардук спросил Гибила, где хранится это оружие, на что Гибил отвечал, что оно спрятано под землей:

Те семь орудий, в горе они лежат, в пещере под землей они хранятся. Оттуда устремятся вперед они в сияньи, от земли до неба от страха все оцепенеют.

Но где именно находится это место? Мардук продолжал расспросы, но Гибил мог лишь сказать, что «даже мудрым богам, им оно неведомо».

Тогда Мардук поспешил к своему отцу Энки, чтобы сообщить неприятную новость. Он нашел отца в комнате, куда тот удалился для ночного отдыха, рассказал обо всем и попросил найти место, где спрятано страшное оружие.

Вскоре боги снова собрались на Совет, поскольку даже Энки не знал, где находится оружие. К его удивлению, не все боги были так же шокированы, как он. Энки решительно выступил против применения оружия и призвал принять меры, чтобы остановить Нергала, потому что ужасное оружие «земли опустошит, людей убьет». Нанна и Уту пребывали в нерешительности, а Энлиль и Нинурта выступили в защиту радикальных действий. К единому мнению прийти не удалось, и Совет Богов переложил принятие решения на Ану.

Когда Нинурта в конечном итоге прибыл в Нижний мир, чтобы передать волю Ану, выяснилось, что Нергал отдал уже приказ начинить «семь орудий страшных» «ядами» — ядерными зарядами. Хотя в «Мифе об Эрре» Нинурта продолжает именоваться эпитетом Ишум («Опаляющий»), в тексте подробно рассказывается, как Нинурта пытался объяснить Нергалу/Эрре, что это оружие следует использовать лишь в самом крайнем случае и только против заранее одобренных целей и что сначала следует предупредить об этом аннунаков, находящихся в районе поражения, и богов-игигов, обслуживавших космические челноки и орбитальную станцию. И последнее, но не менее важное — необходимо отвести угрозу от человечества, потому что «Ану, господин богов, к земле питает жалость».

Поначалу Нергал отверг саму идею о предупреждении кого бы то ни было, и древний текст подробно излагает жесткий разговор между двумя богами. Затем Нергал согласился отправить предупреждение аннунакам и игигам, обслуживающим связанные с космосом объекты, но не Мардуку и его сыну Набу и не людям, поддерживавшим Мардука. Тогда Нинурта попытался уговорить Нергала, чтобы он не уничтожал всех без разбору — почти теми же словами, что и библейский Авраам, умолявший Господа пощадить Содом:

Воитель Эрра!

Правого предал ты смерти

И неправого предал ты смерти,

Кто перед тобой повинен, предал ты смерти,

Кто перед тобой не повинен, предал ты смерти...

Лесть, угрозы, логика — все шло в ход в споре между богами, обсуждавшими применение оружия. Нергал в большей степени, чем Нинурта, был ослеплен ненавистью. «Я сына убью. Пусть отец хоронит, а потом и отца — пусть лежит без могилы», — кричал он. В конце концов Нинурта убедил Нергала, указав на несправедливость поголовного уничтожения людей и стратегическое значение избранных для уничтожения целей. «Как услышал его воитель Эрра — Ишума речь, как елей ему приятна». Согласившись не наносить удара по морям и Месопотамии, он изменил свой план: уничтожение будет выборочным, тактической целью станут города, в которых мог скрываться Набу, а стратегической целью космодром — «место, где возносятся Великие», — завладеть которым так стремился Мардук.

Из города в город я пошлю гонца;

сын, семя отца его, не скроется от меня;

мать его разучится смеяться...

Он не будет иметь доступа к месту богов;

это место, откуда восходят Великие, я разрушу.

После того как Нергал закончил излагать свой план, предполагавший уничтожение космопорта, Нинурта промолчал. Однако другие древние тексты утверждают, что Энлиль одобрил этот план. По всей видимости, с ним согласился и Ану. Не теряя времени, Нергал призвал Нинурту заняться делом:

Воитель Эрра Ишуму молвит слово: Ишум, ступай, что ты сказал — исполни!

Первой целью был космопорт, центр управления которого располагался на «Высочайшей горе», а посадочные полосы протянулись по близлежащей равнине:

Ишум к Высочайшей горе, к горе обратился,

Ужасных Семь (орудий), бойцы несравненные,

вокруг него собрались.

К Высочай