ТОВАРИЩ БЕРИЯ ВЫШЕЛ ИЗ ДОВЕРИЯ

Чуть ослабел карательный пресс — и молодые директора клубов, комсомольские и профсоюзные администраторы попытались восстановить нормальную концертную деятельность под видом "танцев" и "вечеров отдыха", приглашали группы с "не по инструкции составленными" или откровенно поддельными документами.

Вдохновленные первыми же намеками на оттепель, музыканты ринулись из явочных квартир на сцену. Д. Яншин сформировал из аморфного музыкально-дискуссионного клуба, именовавшего себя "группой ДК", дисциплинированный концертный состав и назвал его в честь любимого журнала — ВЕСЕЛЫЕ КАРТИНКИ. Смелый совхоз имени Моссовета предоставил им репетиционную базу. Не поддержал инициативу Яншина только барабанщик ДК, которому было лень ездить за город на репетиции — тогда Дима взял на его место более техничного В. Кузнецова. Этот производственный конфликт будет иметь серьезные политические последствия...

В Ленинграде, если помните, постоянную альтернативу так называемому рок-клубу составлял лучший "писатель" в стране Андрей Тропилло. Но, в отличие от московских рок-диссидентов, он не вступал в шумные конфликты и избегал политических деклараций — просто записывал альбом за альбомом. И воспитывал молодых музыкантов: его отрытиями в 1986 году стали ТЕЛЕВИЗОР и НОЛЬ. "Когда мы начинали заниматься в студии Тропилло, — вспоминает "Дядя Федор" Чистяков, лидер-баянист группы НОЛЬ, — мы и играть-то ни на чем толком не умели"* (*Бурлака А. Рок-н-ролл на баяне. Молодой коммунар (Тула). 23.02.1988.). Хотя вряд ли Тропилло учил виртуозного баяниста Чистякова обращению с инструментом. Он генерировал принципиально новые идеи ни на что не похожих групп. Но анонимная магнитофонная популярность не удовлетворяла его молодых учеников. И вот филолог Михаил Борзыкин, начинавший со своим ТЕЛЕВИЗОРОМ в добропорядочно-позднегребенщиковской манере, на фестивале 86-го года вдруг предложил собратьям по жанру:

Выйти из-под контроля, выйти и петь о том

Что видишь, а не то, что позволят...

За исполнение этой "незалитованной" песни ТЕЛЕВИЗОР был удостоен тех же наград, что и АКВАРИУМ на "Весенних ритмах" Тбилиси—80: запрета на выступления, соблюдение которого, впрочем, уже не так просто было проконтролировать. Второй звездой фестиваля стала АЛИСА с новым хитом "Атеист-твист", сопровождавшимся мрачной церемонией смертной казни куклы — "атеиста"— через повешение. Видимо, означала она, что черти рано или поздно доберутся до своих земных единомышленников. Рефрен "АД, АД, Атеист" заставил поверить, что Кинчев владеет словом (и мыслью).

Помимо официального жюри и официального же рок-клубовского бюллетеня "Рокси", опустившегося до роли коллектора кулуарных сплетен, свою оценку группам давал независимый журнал "РИО" (двойная расшифровка: "Рекламно-Информационное Обозрение" — "Rock in Opposition"). Редактор его Андрей Бурлака — скромный "инженер на сотню рублей", был и остается уникальным знатоком отечественной рок-музыки, настоящим ученым того типа, который в исторической науке был представлен, например, академиком С.Б. Веселовским. При отменном музыкальном вкусе Андрей помнит состав любой группы в любой год ее творческой биографии. В отличие от "Урлайта", "РИО" представлял модель чисто-музыкального издания, как говорил его редактор: "издания для специалистов", но именно строгая профессиональная объективность быстро привела новый журнал в один лагерь с "диссидентами". В дальнейшем по всем остро- конфликтным вопросам "РИО" и "Урлайт", не сговариваясь, будут выступать единым фронтом.

В 1986 г. в Ленинграде произошла еще одна, пока незаметная новость: реставрация группы ДДТ. Встреченный снисходительными ухмылками — "что может нам сообщить этот провинциал, коли мы такие модные?" — Шевчук один раз выяснил отношения по-ковбойски, на кулаках, но потом не стал тратить время на перевоспитание рок- jksa` и на политические протесты по установленным правилам (после фестиваля в клубе на Рубинштейна стало модным собирать собрания и требовать «Долой Михайлова; Борзыкина в президенты!»). Его альтернативой стал новый состав ДДТ из круга «старых рокеров» еще до-АКВАРИУМного призыва.

Накануне перестройки рок-клубы стали появляться и в некоторых других городах. В Риге клуб был создан действительно демократическим путем и изначально не обладал монополией. Многие группы не состояли в нем, и тем не менее спокойно концертировали: к примеру, те, что были приписаны за городом к колхозам. Они пели на латышском языке. Хотя и под крылом Яхимовича, в клубе, собирались как «русскоязычные», так и "латышскоязычные" группы, никто тогда не проводил между ними различия. Формально подчиняясь горкому комсомола, рок-клуб пришел со своими "сюзеренами" к такому компромиссу: раз уж имперская столица настаивает на "литовках", пусть их выдачей ведает... сам Яхимович. Вечером он пел на концерте: «Беспокойные сердца, у которых нет конца" (показывая согнутой рукой, чего у них нет) — а утром разрешал себе и другим продолжать в том же духе.

В Свердловске ставил печати на "литовках" председатель рок- клуба энергичный Коля Грахов и его заместитель — поэт, педагог, переводчик Александр Калужский. Здесь же, в ДК имени Свердлова, постоянно можно было встретить Александра Пантыкина, который уже завоевал признание как "серьезный" симфонический и театральный композитор (его музыка к спектаклю «Иуда Искариот» удостоена специального приза на Всесоюзном фестивале ТЮЗов), и Илью Кормильцева, соединившего в своем лице гуманитарное образование уровня XIX века — 5 иностранных языков! — с современной профессией химика и поэтическим даром. Песни на его стихи исполняли УРФИН ДЖЮС, Настя Полева и НАУТИЛУС, известный пока в основном землякам. Для Свердловска рок-клуб стал одним из интеллектуальных и духовных центров (а не местом тусовки) – видимо, поэтому он и попал на первое место в черном списке нарождавшейся местной "Памяти" — общества "Отечество", обнаружившего, что УРФИН ДЖЮС значит «еврейский сирота». Но курировавший рок-клуб обком комсомола отличался от своего московского ЦК либерализмом культурной политики и антипатией к черносотенцам.

Новые рок-клубы сотрудничали с властями — но в своих собственных интересах.

Хотя если в 86-ом году за музыку перестали сажать, то это еще не значит, что прекратились милицейские налеты, допросы, увольнения с работы. Четыре раза закрывали Подольский рок-клуб – ему «посчастливилось» открыться слишом близко от столицы. Клуб перебазировался до тех пор, пока в городе не исчерпался список Домов культуры. Тогда странствующий президент Петр «Пит» Колупаев, выпускник МИФИ и клуба «Рокуэлл Кент», обосновался в городском парке. Разрушительные набеги бюрократических варваров уже никого не пугали, а только озлобляли молодежь. Умные головы в кабинетах готовились к расставанию с карательной политикой.