Ничего не выходило. Срочно нужна была юмореска, новелла или что-то в этом духе. Дал себе слово написать и...
В голове ничего такого, чтобы потом можно было сказать: «Ну как, старики, годится?».
...Так про что же, а?
Может, про цирк?
«Выходит клоун и обращается к зрителям: «Сейчас, дорогие друзья, для вас совершенно новая шутка!». А в это время тигры начинают есть своего дрессировщика».
Нет, за это редактор меня самого съест.
А может, что-то сатирическое? Дело, например, происходит в оранжерее... Начать так: «Как хороши, как свежи были розы... и вдруг кто-то вбегает и кричит:
«Господа, к нам едет ревизор!»... Нет, кажется, это где-то, у кого-то было.
И вдруг вбегает ко мне старый друг и кричит: «Есть идея!».
- Какая?!
- Сколько месяцев мы не были дома?
- Восемь.
Я внимательно посмотрел на него и все понял. Взял чистый лист:
«Дорогая мама, здравствуй, прости, что так давно не писал...»
Мой литературный дебют
Короткие новеллы сейчас в моде. Я и написал свое первое произведение - короткую новеллу. Такую:
«ВСТРЕЧА»
«В это раннее утро она бежала к нему навстречу раскинув руки. Она обняла его и сказала: «Ты мой!».
Над ними цвело солнце».
Я отнес свое произведение в редакцию молодежного журнала «Прыть». Редактор - с бородой, в очках, лет двадцати, долго и внимательно читал мою миниатюру. -«Ну что, старикашечка, неплохо. «Встреча» - это здорово! Просто какая-то повестуха. Но ты понимаешь, старичок, сейчас так не пишут. Сейчас пишут коротко, сжато, как... хм, как... ну, в общем, ты понял. Отсекай все лишнее, не жалей себя. Только главное. И давай, приходи, старичок».
Я пошел домой и стал отсекать. «Начнем», - сказал я себе.
«ВСТРЕЧА»
«В это раннее утро». Стоп. Что значит «раннее», что - утро бывает позднее? Долой! — «Она бежала к нему навстречу, раскинув руки». Стоп. Что значит «к нему»? А к кому же еще, ясно и так. Потом «раскинув руки». Как будто можно на бегу раскинуть еще что-нибудь. Вычеркиваем. Дальше. «Ты мой!» Не могла же она сказать: «Он мой!». А если выбрасываем «ты», то причем здесь «мой»? Кого или что мыть? «Над ними» - нет, мне это нравится! Будто можно, чтобы солнце цвело «под ними».
На утро я принес редактору следующее:
«ВСТРЕЧА»
«В это утро она бежала. Она обняла его. Цвело солнце». - «Дед, неплохо. И название есть, - сказал редактор. - Но есть длинноты, украшения. Понимаешь, цвести могут одуванчики, кактусы, орхидеи, лопухи, а тут солнце! Старайся меньше объяснять, доверяй нашему читателю, старичуля».
Я снова взялся за перо. Ничего не объяснять, что он, дурак, читатель наш, старички-то наши? Вот как:
«ВСТРЕЧА»
«Утро. Она бежала».
Потом я подумал: «она бежала», а он что, стоял, что ли? Коротко. Сильно. Ничего лишнего.
«ВСТРЕЧА»
«Утро».
А? А может так: «Утро» или «УТ». Нет, нужно «у». Я принес редактору рукопись и положил на стол:
«ВСТРЕЧА»
- Дедусь, ты знаешь, это звучит. Но много, много! «У» - это и первый лепет дитя, «У» - и утро страны, «У» - и гудок паровоза, и угроза агрессора - «У». Давай, работай, дедуля.
Я заплакал и пошел домой сокращать «У».
Нарисованный
Есть один художник, который нарисовал меня. И теперь я живу. Нарисованный.
И там и тут. На бумаге и здесь, где-то между осенью и зимой. И где я настоящий?
Я заметил, что не все у меня хорошо получается правой рукой, раньше я думал это потому, что я левша, но теперь я вижу, тебе не удалась на рисунке моя правая рука. Вот в чем дело.
И еще я стал тоньше чувствовать, меньше грубить, в этом виноваты твои тонкие линии. Я живой или нарисованный?..
Я, твой нарисованный, - живой.
И даже смешно, не знаю, как сказать: ты меня нарисовала или нарисовал.
Потому что ты художник, значит, ты нарисовал, но ты женщина, и без тебя я не живой, мертвый, как нарисованный.
Очень прошу, пожалуйста, подправь мою правую руку.
Новое течение
Это случилось, когда расклеенные по городу объявления с приглашением на работу на вокзал приобрели цвет сентябрьских кленовых листьев.
Посудите сами: кто в наше время, время всяческих незаконченных образований, пойдет на разгрузку вагонов? Смешно. И вагоны простаивали.
Ранним утром в кабинет председателя горисполкома вошли двое. Один был известный в городе художественный руководитель местного драмтеатра, второй был неизвестный молодой человек с известной физиономией.
- Мефистофелев, драматург, - представился молодой.
- Мы вот по какому вопросу, Иван Павлович, -обратился режиссер к председателю, - Сербан Урзульевич Мефистофелев, наш драматург, предложил любопытную вещицу. В городе нехватка рабочей силы, вагоны простаивают, и Мефистофелев написал пьеску, хе-хе, - «Эй ты, грузчик!». Очень современная темка.
- Ну, играйте, мы посмотрим, - любезно заулыбался Иван Павлович. Мефистофелев явно производил впечатление своей бородкой. - Мы поддержим.
- Но тут идейка, Иван Павлович, реализм и только реализм, мы хотим и сыграть и разгрузить - так сказать, метод прямого реализма. Сыграть спектакль прямо на вокзале. Представляете, - глаза режиссера заблестели по-мефистофелевски, - зрители располагаются на двух перронах. Соорудить места не трудно, в 7 часов после третьего гудка начинается спектакль. Оркестр, расположившийся в комнате «Матери и ребенка», начинает увертюру: «Как родная меня мать...».
Освещение вокзала отличное, диспетчер дает зеленый свет, и на первый путь прибывает один из ваших неразгруженных составов, его ведет нар. арт. СССР Р. Дыхалов. На вагонах расположились действующие лица.
- Пьеса остросюжетная, производственная, - сверкнув глазами, вставляет Мефистофелев.
- Да, - разгорается режиссер, - начинается разгрузка. Артисты театра с песней композитора Слабоухова на мои слова - Мефистофелев, к пианино! - Режиссер закатил глаза, и по кабинету разлилась задушевная:
Дрова, дрова, дрова,
Были и вы леса,
И вот на бревне, смотри,
Наши слова любви.
Разгружают вагон. Плывут бревна. Конфликт назревает, когда передовая грузчица - Катя, арт. Дубовых, влюбляется в прогульщика Сеньку, арт. Трезвых. На фоне разгрузки идет сцена около пивного ларька на перроне, где Сенька «распивает на троих».
- Ну это вы... - нахмурился Иван Павлович.
- Но в третьем действии, когда разгрузка подходит к концу, Сенька становится ударником, - вкрадчиво вставляет Мефистофелев.
- Да, да, - режиссер долго еще рисует совершенно необычные постановочные эффекты в спектакле «Эй ты, грузчик!».
Спектакль должен заканчиваться свадьбой Кати и Сеньки уже на пустых платформах состава. В 22ч. 30мин. молодоженов провожают в свадебное путешествие, они садятся в Московский экспресс, настоящий (артисты Дубовых и Трезвых едут до первой станции, оттуда возвращаются на машине). Финал.
-А артисты, того... не устанут? - спросил Иван Павлович.
- Что вы! - прищурил глаза Мефистофелев, - артист в образе, он играет грузчика. Метод прямого реализма, абсолютно современно.
Иван Павлович вспомнил про неразгруженные составы и, вздохнув, сказал: «Добро!».
...На банкете в привокзальном ресторане уставшие, но счастливые артисты целовались с режиссером и качали Мефистофелева, который легко взлетал в воздух и иногда парил прямо по-настоящему.
...На улицах города свежие афиши. Ожидаются премьеры спектаклей: «My, еще раз му» - на городской бойне и «Крупноблочное сердце» - комедия на стройке.
Ходят слухи, что скоро приедут из Москвы изучать метод «прямого реализма».
