Troubled thoughts and the self-esteem to match

 

На следующее утро Луи лежал в кровати дольше, чем обычно, отчасти потому, что он был морально и физически истощён, но в основном потому, что он наслаждался сладким домашним запахом и до дрожи потрясающей акапеллой «Friday, I’m in love», проникающей сквозь дверь спальни. Он уже слышал её, по крайней мере, около трёх раз, но голос Гарри был таким сильным, низким и хриплым, в точности таким же, когда он разговаривал, и если бы Луи уже не лежал наполовину голый под одеялом, то он точно бы разделся, потому что Гарри звучал очень горячо.

 

Завёрнутый в одеяло, как и обычно, он слез с кровати и проковылял на кухню, где Гарри стоял у плиты только лишь в своих чёрных боксерах, с голой спиной, длинными руками и ногами, и Луи не смог не прикоснуться к перекатывающимся мышцам под его кожей.

 

Он обнял его сзади и высунул из-под одеяла свою голову с причёской, похожей на ураган, вставая на цыпочки, чтобы посмотреть через плечо Гарри, что он готовил.

 

- Ты в курсе, что сегодня понедельник? – поддразнил он его, наблюдая за жарящимися на сковородке блинами с золотистой корочкой.

 

Гарри пожал плечами и начал петь другую строчку.

 

- Monday you can fall apart / Tuesday, Wednesday break my heart / Oh, Thursday doesn’t even start / It’s Friday, I’m in love.

 

Гарри выглядел настолько счастливым, улыбающимся, тёплым и удивительным, что Луи почувствовал, как его переполняют любовь и восхищение. Он ощутил уже знакомое чувство, словно ему ввели инъекцию солнечного света, который приятно заструился по его венам. Луи вдруг понял, почему Гарри выбрал именно эту песню с утра и не смог не присоединиться.

 

- Saturda-a-a-ay, wait / Sunday always comes too late, - он знал, что Гарри обожал его голос, и мог это видеть, когда тот расплылся в улыбке, показывая свои ямочки, когда он присоединился к нему. – But Friday, never hesitate.

 

- I don’t care if Monday’s black / Tuesday, Wednesday, heart attack, - они спели вместе: хриплый бас Гарри, словно наждачная бумага, совпадающий с его собственным, более высоким голосом, и Луи должен был признать, что вместе они звучали прекрасно. - Thursday, never looking back / It’s Friday, I’m in love!

 

Луи прижался носом к набитому кораблю на его бицепсе, и Гарри вдруг бросил всё, что было у него в руках, поднял его и закружился с ним, словно они были в какой-то дешёвой и слащавой мелодраме. Несмотря на это, Луи рефлекторно обернул ноги вокруг его талии, повиснув на груди, словно детёныш коалы, и Гарри поцеловал его нос, щёки, лоб, морщинки, появившиеся вокруг его глаз и улыбки, каждую маленькую впадинку и чёрточку его лица. Луи улыбнулся настолько широко, что стало действительно больно, растворяясь в ответном поцелуе, когда Гарри, наконец, остановился на его губах.

 

- Я так счастлив, что мы вместе. Я безумно сильно тебя люблю, - сказал Гарри, когда они разорвали поцелуй.

 

- Я тоже тебя люблю, - лучезарно улыбнулся Луи, и Гарри поцеловал его ещё несколько раз перед тем, как поставить на ноги.

 

- Ты хорошо спал? – спросил Гарри, и желудок Луи скрутило, когда он вспомнил прошлую ночь. Он знал, что Гарри хотел просто убедиться, но в то же время желал, чтобы он ничего не спрашивал, потому что он сам справлялся со своими мрачными мыслями довольно хорошо, пока они не были упомянуты. Теперь же, Гарри только напомнил ему о его дне: болезненной и приевшейся рутине, с огромным количеством событий, которые никогда не произойдут.

 

- Я всегда сплю лучше, когда ты рядом, - ответил он, старясь скрыть грусть в голосе.

 

- Хорошо. Надеюсь, ты голодный, - Гарри казался довольным, взяв в руки тарелку с кучей блинов и выключив плиту.

 

- Да. Покорми меня, - Луи сел за стол, ожидая, когда его обслужат. Гарри никогда не позволял помогать ему, когда готовил, настаивая на том, что это была только работа повара: убедиться, что его клиенты удовлетворены, так что Луи перестал сопротивляться этому уже давно. Не было ничего плохого в том, что твой горячий бойфренд хотел обслужить тебя, как полагается.

 

Он приступил к еде сразу же, когда Гарри поставил перед ним тарелку с блинами, садясь рядом.

 

- Это блины? – спросил он, проглотив первый кусочек.

 

- Да, как тебе? – спросил Гарри с полным ртом еды, широко раскрыв глаза в ожидании ответа.

 

- Вкусно, но они какие-то… Другие? – он подцепил вилкой ещё один кусочек, отправляя его себе в рот.

 

Гарри гордо улыбнулся.

 

- Они вегетарианские. Я подумал, что хочу попробовать что-нибудь новое.

 

- Что они в себя включают? – спросил Луи, усердно жуя.

 

- Там нет ни молока, ни яиц. Только соевое молоко, ну и самые обычные ингредиенты, как мука, сахар и остальное.

 

- Это действительно вкусно, - Луи попробовал ещё один кусочек. – Я впечатлён.

 

- Спасибо, - ямочки Гарри были глубокими и очаровательными.

 

- То есть, так теперь всё и будет? – спросил Луи. – Я буду ничего не подозревающей о твоих новых рецептах морской свинкой?

 

- Возможно, - ответил Гарри, делая глоток молока. Или, как он сейчас узнал, соевого молока. Он отпил из своего стакана, и подумал, что оно не сильно отличалось от обычного.

 

– Я не знаю, хочу ли я быть строго соблюдающим диету вегетарианцем, но я подумываю над тем, чтобы попытаться.

 

- Пожалуйста, только не вздумай превращаться в одного из тех, кто говорит о своей грёбаной диете всё время, - взмолился Луи.

 

- Если это когда-нибудь случится, то я разрешу тебе задушить меня голыми руками, - пообещал Гарри. – По правде говоря, я буду умолять тебя сделать это.

 

Луи беспокойно засмеялся, кладя в рот ещё один кусочек блина, чтобы набить рот и не сказать чего-нибудь глупого. Завтрак был прекрасен, Гарри был милым, и ему нравилось сидеть с ним, разговаривая о предстоящем дне, но вчерашние мысли вновь закрались ему в голову, просверливая дыру в его затылке и распространяясь как вирус в мозгу, а упоминание Гарри об удушье ещё сильнее омрачило его состояние.

 

Самым лучшим событием в грядущем дне был завтрак с его парнем, но и это уже приелось, постепенно теряя свою значимость. После этого он пойдёт на работу, где бессмысленно проведёт ещё несколько часов, подшучивая над парнями, затем придёт домой и, возможно, сходит в бар или куда-нибудь ещё. Проблема состояла в том, что он не хотел делать ничего из этого. Он просто хотел заползти обратно под одеяло и потратить это время в одиночестве, вместо того, чтобы являться активным участником социума, где не было ничего прибыльного или продуктивного.

 

И, блять, Луи было больно видеть, каким счастливым был Гарри сегодня, и знать, что он совершенно не мог с ним сравниться. Он надеялся, что день будет хорошим, так почему же он просто не мог быть в таком же хорошем настроении, вместо того, чтобы испытывать некий жизненный кризис, уставившись в свою тарелку с блинами? Луи вдруг перестал ощущать голод, и ему на замену пришли только грусть и усталость.

 

Гарри всегда знал, когда с ним было что-то не так, но в этот раз он молчал, и это только сильнее обеспокоило его. Неужели он больше не переживал за него? Неужели он сдался от попыток заставить его почувствовать себя лучше или хотя бы поговорить с ним об этом? Неужели он принял поражение, позволяя ему молча страдать? Неужели он сам совершил настолько ужасную ошибку, которая оттолкнула Гарри слишком далеко, и он больше не хотел о нём беспокоиться?

 

Луи вдруг понял, во что вовлекал Гарри. Он по-прежнему опасался, что, однажды, мог сказать больше, чем нужно, и эти мысли в его голове отпугнут кудрявого, но теперь к этому беспокойству прибавилось ещё одно: его постоянные уходы в себя и молчание могли привести к точно такому же результату. Может быть, он откусил больше, чем мог прожевать со всеми этими отношениями. Может быть, он вовсе не был готов к таким обязательствам.

 

- Теперь ты готов присоединиться ко мне в душе? – Гарри прервал его беспокойные мысли, вытирая салфеткой рот. Луи заметил, что он слишком быстро закончил свой завтрак, или это он провёл слишком много времени в своей голове.

 

Луи принял предложение с улыбкой, искренне радуясь, что сможет отвлечься. Он направился в ванну, чтобы включить воду, пока Гарри убирал со стола.

 

Как выяснилось, принимать душ со своим парнем было отличным отвлечением от болезненных мыслей. Гарри трахал его в этой маленькой, обложенной плиткой комнате, и Луи смаковал каждую деталь: прозрачные капельки в спутанных кудрях, мягкое скольжение влажных тел друг напротив друга, прохладные струйки воды, стекающие по изгибам всех татуированных мышц Гарри. Затем они привели себя в порядок, намыливая шампунь друг другу на волосы и наслаждаясь моментами. Когда Гарри попросил потереть ему спину, у Луи упало мыло, и они одновременно вспомнили тюремную шутку, когда он должен был нагнуться и поднять его.

 

Луи подумал, что не было в мире ничего лучше, чем ощущение того, что его так желали и любили, не только в плане секса. Его радовал сам факт быть с кем-то в настолько близких и интимных отношениях, когда тебя видят в ужасном состоянии, и как ты медленно распадаешься на части однажды ночью, но продолжают безумно любить всё в тебе на следующее утро. Это было лучшее чувство, которое он когда-либо испытывал, и если даже этого для него не было достаточно, чтобы быть счастливым, что ж, возможно, больше ничего не будет.

 

Гарри никак не мог удержать свои руки подальше от него, даже когда они вытирались и одевались. Быстрые поцелуи и лёгкие прикосновения не заканчивались, пока они оба не были готовы к работе, и Гарри, наконец, вышел за дверь.

 

Луи подождал несколько минут, чтобы точно быть уверенным, что Гарри ушёл, перед тем, как принять таблетки, которые он достал из нижнего ящика тумбочки (он перестал хранить их в ванной, потому что Гарри слишком часто оставался у него - слишком рискованно) и выпил их, чтобы быть готовым к грядущему дню.

 

Он обнаружил, что у него оставался ещё целый час до работы. Его голова гудела, делая всё вокруг слишком резким и неприятным. Жало однообразной жизни по-прежнему пронзало его мозг, поэтому он поставил будильник и упал в постель, чтобы ненадолго вздремнуть и избежать мыслей в своей голове. Всё его тело словно налилось свинцом, как и его веки, поэтому он быстро погрузился в сон и через час упрямо игнорировал звонок будильника, и просто перевернулся на другой бок, решив скрыться под одеялом от ответственности и от всего остального в мире.

 

Он просыпался пару раз в течение всего дня, но снова быстро засыпал, даже не успев посмотреть на часы. В конце концов, Гарри вернулся с работы и нашёл в его постели, когда сон уже прошёл.

 

- Лу, ты провёл здесь весь день? – его голос был полон беспокойства.

 

- Да, - пробормотал он, зная, что Гарри поймёт, если он будет врать.

 

- Почему ты не пошёл на работу? – кровать прогнулась под весом Гарри, и кожа Луи загорелась, приветствуя нежное прикосновение большой и тёплой руки.

 

Луи застонал и перевернулся, изо всех сил стараясь держать свои глаза открытыми, когда посмотрел в эти сверкающие изумруды. Волосы Гарри идеально контрастировали с белыми розами, заплетёнными в них, а розы в кудрях являлись его абсолютными фаворитами, так что он сел на кровати, потирая глаза, чтобы лучше их рассмотреть. Хотя, он всё ещё чувствовал себя угрюмым, вялым и печальным.

 

- Я до сих пор чувствовал себя уставшим на утро. Я решил вздремнуть после того, как ты ушёл на работу… Но, видимо, не смог проснуться, - он пожал плечами, словно это было не так уж и важно, но Гарри всё равно выглядел обеспокоенным.

 

- Ты спал весь день? – недоверчиво спросил Гарри.

 

- Да. Что-то не так? – начал защищаться Луи.

 

- Нет, но ты ещё и спал всю ночь, - сказал Гарри, протягивая руку, чтобы погладить щёку Луи тыльной стороной ладони. – Я бы смог понять, если бы ты лёг поздно, и у тебя бы оставалось мало часов для сна, но…

 

- Может, я не спал всю ночь, - Луи скрестил руки и выпятил нижнюю губу, применяя своё обаяние, чтобы перевести тему. – Может быть, я тайный блюститель порядка, и я улизнул из дома, пока ты спал, чтобы держать город в безопасности, и был действительно занят. Поэтому я так вымотан.

 

Лицо Гарри озарила глуповатая и широкая ухмылка.

 

- Серьёзно? И какое твоё супергеройское имя? Капитан Леденец?

 

Луи надулся, услышав прозвище, которое ему, похоже, никогда не удастся избежать.

 

- Отъебись. Я не могу тебе сказать моё имя, потому что моя личность должна оставаться тайной.

 

- Почему? Мэри Джейн знала, кем был Человек-Паук, - возразил Гарри.

 

- Он не говорил ей об этом. Она сама догадалась, - опровергнул его Луи.

 

- Женщина-кошка знала, кем был Бэтмен, - вновь попытался Гарри.

 

- Ну да, но они не только были вместе иногда, но и являлись товарищами по команде, - сказал Луи, закатывая глаза. – Ты хочешь нарядиться в костюм кошки, начать воровать драгоценности и быть моим случайным сообщником?

 

- Если это означает, что ты позволишь мне окунуться в мир драк, становления мира и замаскированной славы, то конечно, - лукаво улыбнулся Гарри, заправляя прядь волос Луи за ухо. – Или, если ты хочешь попробовать что-то подобное в постели, я тоже не буду возражать.

 

Луи вспылил.

 

- Ты уже пытаешься разнообразить нашу сексуальную жизнь? Я даже не думал, что я был так скучен.

 

- Ничего подобного, - Гарри вытянул все его сомнения с поцелуем. – Я люблю тебя и люблю заниматься с тобой сексом.

 

- Это пока, - проговорился Луи, почувствовав себя уже более спокойно, хотя до сих пор переживая за то, что так легко выдаёт свою неуверенность.

 

- Нет, навсегда и навеки веков, - с уверенностью сказал Гарри, целуя его с таким пылом, что Луи почувствовал это в своей груди, животе и на всём пути вниз, вплоть до кончиков пальцев.

 

- Хочешь, чтобы я приготовил тебе ужин? Ты, должно быть, голоден, после этого утомительного дня в постели, - поддразнил его Гарри, когда они разорвали поцелуй, на что Луи неохотно улыбнулся.

 

- Да, пожалуйста. Накорми меня чем-нибудь, исключая твою вегетарианскую еду.

 

- Эй, ты сказал, что тебе понравилось, - надулся Гарри.

 

- Это всё равно странно, - Луи придерживался своего мнения.

 

- Я же не говорю тебе, из чего это всё состоит. Я просто собираюсь приготовить что-нибудь, а ты собираешься заткнуться и съесть это, иначе будешь сам готовить себе еду, - Гарри пихнул его в бок.

 

- Я сожгу весь дом, если попытаюсь, - напомнил ему Луи.

 

- Думаю, что теперь тебе придётся отвыкать от мяса. Либо научиться постоять за себя, как настоящий взрослый, - Гарри высунул язык и пулей вылетел из комнаты перед тем, как подушка, брошенная Луи ему в голову, смогла приземлиться.

 

Пессимизм и страх наполнили его снова, как только Гарри скрылся из виду. Луи знал, что сейчас было не очень хорошее время, чтобы впадать в яму отчаяния. Луи знал, что всё, что он имел, должно было делать его счастливым, но он не ощущал этого. Он старался выкинуть эти мысли из головы, но это был всего лишь вопрос времени, когда все его дни будут проводиться лишь в кровати, и он полностью отгородит себя от бурлящей снаружи жизни. Идея о том, что завтра ему придётся идти на работу, уже отталкивала его. Он даже не был уверен, хотел ли видеть Гарри рядом. Даже несмотря на то, что Гарри заботился о нём и любил его больше, чем кто-либо, молчаливое одиночество в своей комнате и отсутствие давления со стороны людей казались ему более привлекательными.

 

Каким-то образом ему удалось не выдать свои мрачные мысли за ужином с Гарри, и тот даже не задавал ему никаких вопросов, хотя Луи знал, что его настроение было очевидным. Он ощущал, как временами медленно ускользал в небытие, не слушая, о чём говорил кудрявый, отвечал на всё резко и коротко, и смотрел в никуда слишком часто, чтобы казаться нормальным. Луи был уверен, что даже Зейн и Лиам поняли, что с ним происходило, но ничего ему не сказали.

 

На данный момент, он не заботился о том, хорошо ли он себя чувствовал. Он просто хотел иметь возможность обмануть и избавить всех от беспокойства, чтобы они думали, что он в порядке.

 

***

 

 

На следующий день Гарри видел, что Луи всё ещё пребывал в состоянии, как будто его что-то угнетало. Нечто в его выражении лица выдавало его. Гарри знал, что этого никто бы не заметил, так как никто не проводил столько часов, запоминая каждую чёрточку, каждое выражение его лица. Гарри замечал изгиб его губ, как будто он пытался не выдать миру свою тайну, а в глубине его глаз покоилась пустота. Гарри помнил, как однажды, когда они были пьяные, он сказал ему, что его глаза не сверкали. Хотя, свет в его глазах иногда блистал, переливаясь с их ясно-синим цветом и заставляя его сиять внешне, но за этим светом не было ничего, кроме пустоты. Пустоты, словно Луи находился на другой планете. Никто бы этого не заметил, кроме Гарри.

 

Гарри было больно это осознавать, потому что Луи принадлежал ему, и он просто хотел целовать его всё время и кричать с крыш, что влюблён. Но мир был слишком большим, а чувство любви невзаимным, и осознание этого ранило кинжалом в сердце. Он знал теперь, что депрессия возвращалась слишком часто, и искренне ненавидел, что в мире существовало нечто настолько ужасное, что могло буквально высасывать жизнь из самого яркого и живого человека, которого он когда-либо встречал. Гарри не мог сделать ровным счётом ничего, кроме как заботиться о нём в любой момент, когда ему это понадобится и надеяться, что это когда-нибудь пройдёт.

 

Гарри хотел, чтобы Луи первый заговорил с ним об этом. Тогда бы он смог утешить его, уничтожить все плохие мысли, которые какой-то монстр заложил ему в голову, но Луи по-прежнему не знал, что он нашёл его таблетки, и в этом случае именно он стал бы жертвой. Гарри хотел, чтобы Луи чувствовал себя с ним достаточно комфортно, чтобы самому раскрыть свой секрет.

 

Он также начал переживать о том, что у Луи могли возникнуть мысли, что ему не стоит быть с ним. Поэтому Гарри просто хотел быть хорошим парнем и показать ему всю свою любовь и преданность. Он не хотел всё рушить своим признанием о том, что уже знает о его болезни, поэтому он просто позволял своим внутренностям быть сожжёнными дотла, корчась от беспомощной боли, пока наблюдал, как прямо на его глазах в Луи угасала жизнь.

 

- Твоя кровать в ужасном состоянии, - поддразнил он Луи, и тот выдавил из себя небольшую ухмылку.

 

Это заставило Гарри почувствовать себя триумфально, так как он заставил его хотя бы улыбнуться.

 

- А ты сам хоть смотрелся в зеркало? – парировал Луи. – В твоих волосах полно мятых лепестков.

 

- Тебе следует начать напоминать мне, чтобы я снимал венок, когда мы ложимся спать, - фыркнул Гарри, убирая несколько лепестков из кудряшек.

 

- Мне нравится, когда они падают на меня во время секса, - растерянно произнёс Луи, делая глоток чая.

 

- Ты серьёзно? Я всегда немного смущался из-за этого, - Гарри почувствовал, что краснеет. – Я всё время пытался их стряхнуть.

 

- Я знаю, - сказал Луи. – Не стряхивай. Мне нравится.

 

- Замётано, - Гарри улыбнулся ему, и Луи попытался улыбнуться в ответ, но улыбка была слишком вымученной, чтобы казаться реальной. Даже морщинки не появились вокруг его глаз, и на это было действительно больно смотреть.

 

Они вновь погрузились в пучину молчания, и единственным звуком между ними был звон их вилок о тарелки. Гарри понимал, что Луи вновь потерялся в своих мыслях, и не знал, что с этим делать. Оставить его одного или позволить ему уйти в себя с головой? Отвлечь его разговором или заставить его смеяться? Любое из выше перечисленного не слишком отличалось друг от друга, так что притворяться нормальным было самым оптимальным вариантом.

 

- Ты в порядке? – в этот раз Луи пришлось спросить его первым.

 

- Я? Да. Конечно, - заверил он его.

 

- Ты какой-то молчаливый, - заметил Луи.

 

- Ты тоже, - ответил Гарри.

 

- Да, но ты - это ты. У тебя всегда есть, что сказать.

 

- Прости. Я немного задумался, - Гарри наклонился к нему для поцелуя, но в этот раз он отличался от остальных. Обычно он чувствовал, как у Луи перехватывало дыхание, и чувствовал отдачу, возвращая ему столько же страсти. Сегодня же в нём не было ничего. Просто мягкие безответные губы, которые рвали его на части, как кусок ткани, случайно пойманный на крючок или что-то резкое, быстрое и достаточное, чтобы разрушить весь его день.

 

Неделя проходила за неделей, и всё оставалось по-прежнему. Луи было грустно, Гарри нет, и они не разговаривали об этом слишком часто. По крайней мере, Луи знал, что он был рядом, и Гарри пытался убедить себя, что это важно. Иногда Луи оставался дома целый день, и он готовил ему ужин. Они всё ещё курили и обнимались по вечерам, но Луи словно не было рядом с ним. Иногда Гарри приходил домой довольно поздно после вылазок с другими друзьями, но Луи, казалось, даже не замечал этого.

 

Он был уверен, что Лиам, Зейн и Найл знали, что происходило, но продолжали молчать. Гарри так же был уверен в том, что они видели, как состояние Луи ухудшалось с каждым днём, но, блядь, никто даже не говорил об этом (по крайней мере, при нём), потому что никто из них не знал, что он тоже был осведомлён о болезни Луи. Гарри не мог сказать им об этом, так как они бы точно рассказали Луи, и это могло только расстроить его в дальнейшем.

 

Время от времени были дни или часть дней, когда его Луи возвращался, солнечно улыбаясь, беззаботно шутя, и в этих днях были бабочки, радуги и счастье. Гарри так не хватало этого, что он не упускал ни малейшей возможности радоваться этим моментам, как радовался ребёнок рождественским утром. Но таких дней было очень мало, так что большую часть времени был просто сонный, грустный и пустой Луи, и всё более отчаявшийся и обескураженный Гарри.

 

Несмотря на то, что работа отвлекала его от этих мыслей, где-то на задворках разума он продолжал думать о том, было ли хоть что-то, что помогло бы Луи преодолеть его трудности. Он выполнял свои каждодневные обязанности, пристроил несколько котят в любящие семьи, и это по-прежнему было так же трогательно, как никогда. Были дни, когда он чувствовал себя счастливым, помогая людям доставить букеты цветов своим вторым половинкам или доставить новые семена в их сады. Он чувствовал себя хорошо в эти моменты, но чувство беспокойства за Луи, лежащего целыми днями в кровати, никогда не исчезало из его груди.

 

Гарри знал, что было неправильно находиться на работе или где-то ещё, когда его парень плохо чувствовал себя и находился дома. Гарри осознал, что психическое заболевание могло быть даже хуже, чем обычные болезни. Луи всё чаще оставался дома, и Гарри просто хотел быть рядом, заботиться о нём всё это время, но понимал, что не мог сделать этого, и вина разъедала его изнутри.

 

Теперь не только Луи нёс это бремя, оно тоже стало частью его собственной жизни. Конечно, у него была возможность находить подлинное удовольствие во многих вещах, но каждая улыбка и смех отзывались печальным эхом у него внутри. Гарри хотел бы поделиться этим с Луи, человеком, о котором он заботился больше всего, но не мог. И он так сильно по нему скучал.

 

Однажды вечером, после ужина с семьёй, он довольно поздно вернулся к Луи и обнаружил его уже в постели, но он, к счастью, ещё не спал. Ночник был включён, и Луи сидел рядом с ним, положив книгу на колени. На нём были очки, и Гарри никогда не видел, чтобы тот носил их, и, чёрт, ему захотелось трахнуть Луи прямо в них.

 

- Лу, я не знал, что ты носишь очки, - Гарри засветился от гордости, радуясь видеть его бодрствующим и таким милым, пока он читал. – Ты горячо смотришься.

 

- Они только для чтения, но спасибо в любом случае, - рассеяно ответил Луи, всё ещё поглощённый печатными словами.

 

Гарри знал, что нехорошо отрывать людей от какого-либо занятия, но он не разговаривал Луи с самого утра, и тот казался в гораздо лучшем настроении. Атмосфера вокруг него не искрилась напряжением или презрением, как это было в последнее время, и Гарри захотел воспользоваться этим моментом. Он лёг рядом с ним, положив голову ему на плечо.

 

- Что ты читаешь? – поинтересовался Гарри.

 

- «Gray», у Пита Вентца.

 

- Что тебя заставило её выбрать? – Гарри помнил, что фэнтези было любимым жанром Луи, так что его выбор был довольно странным. Он слышал об этой книге, что в ней рассказывалось о депрессии басиста и его зависимости от некоторых лекарств, поэтому это была не совсем та книга, которую следовало читать Луи сейчас. Это обеспокоило Гарри на мгновение, но затем он понял, что она могла помочь Луи почувствовать себя лучше. Несмотря на это, он достаточно заинтересовался в его выборе и собирался узнать об этом у Луи сразу, когда он закончит её читать.

 

- Друг посоветовал, - просто ответил Луи.

 

- Что за друг? – Гарри стало любопытно.

 

- Как будто ты не знаешь никого, с кем я общаюсь, - огрызнулся Луи.

 

- Я не это имел в виду, - тихо сказал Гарри, напоминая себе, что это говорил не Луи. Это была всего лишь его естественная защита от окружающего мира, когда депрессия набирала значительные обороты.

 

- Интересно? – спросил он снова.

 

Луи пожал плечами.

 

- Немного странно, но мне нравится, как он всё описывает. Это эмоционально и… Глубоко? Я не знаю, правильное ли это слово. Он же не великий философ, но книга наполнена глубокими размышлениями. Хотя, в основном, это куча нытья о его бывшей девушке.

 

- Эшли Симпсон?

 

- Они встречались? – спросил Луи, и Гарри с любовью закатил глаза на его довольно милую неосведомлённость о поп-культуре. Можно было считать подвигом, что он хотя бы знал её имя.

 

- Они были женаты два года. У них даже есть сын, - захихикал Гарри.

 

- Хм. Что за странная пара. Я не заметил этого.

 

- Я думаю, что никто не замечал, - согласился Гарри. – Но никто не знает, как ведут себя два человека, когда остаются наедине друг с другом.

 

Гарри поцеловал середину сердца между оленьими рогами и получил в ответ небольшую улыбку и взгляд пронизывающих голубых глаз за чёрной оправой.

 

- Я не думал, что это про неё, - сказал Луи, вновь переводя взгляд на книгу. – Имя девушки в книге не указано. Он называет её просто «Она» с заглавной буквы «о». Они встретились ещё до того, как группа приобрела популярность.

 

- Давай без спойлеров, - пожаловался Гарри. – Я тоже хочу прочитать её, когда ты закончишь.

 

- Сам попросил, - просто ответил Луи.

 

Между ними воцарилась тишина, и Гарри прочитал несколько строк из книги, так как страницы были прямо перед его лицом, но, в основном, он просто слушал сердцебиение Луи, обводя кончиками пальцев контуры его татуировок, впитывая в себя тишину и наслаждаясь таким личным моментом между ними двумя. Луи был спокоен и доволен, когда читал, и было приятно видеть его в таком состоянии, особенно после нескольких недель изнурительной печали.

 

Вскоре Луи загнул уголок страницы и закрыл книгу, снимая очки и положив всё на прикроватную тумбочку.

 

- Как прошёл твой день? – спросил он, уютно устраиваясь под одеялом.

 

- Он был не самым лучшим, - честно ответил Гарри.

 

- Почему? – взгляд Луи был до сих пор пустой, как будто он смотрел не на Гарри, а сквозь него.

 

- Я просто… - он вздохнул, зная, что этого не стоило говорить Луи, но в то же время отчаянно надеясь на его ответную реакцию. – Беспокоился о тебе.

 

Он оказался прав. Луи мгновенно застыл, и Гарри захотел вернуться на пару секунд назад, чтобы забрать свои слова и держать рот на замке, потому что рассеянный Луи, по крайней мере, был немного лучше расстроенного и тревожного Луи.

 

- Не волнуйся за меня, Хаз. Я в порядке, - заверил он его.

 

- Я знаю, что значит твоё «в порядке», - покачал головой Гарри. – Я знаю, как ты ведёшь себя, и как ты выглядишь, когда ты на самом деле в порядке, но в последнее время с тобой что-то не то.

 

- Я нормально выгляжу и веду себя, - в голосе Луи появилась резкость.

 

- Это нормально для тебя? – с вызовом спросил Гарри. – Пропускать работу и оставаться в кровати целый день, ни с кем не разговаривая?

 

- Да, Гарри, это нормально для меня, - прошипел Луи. – Иногда я просто становлюсь слишком ленивым и нуждаюсь в уединении. В этом нет ничего плохого. Это то, кем я являюсь. Прости, что не оправдал твоих ожиданий.

 

Гарри вздохнул, зная, что Луи будет продолжать скрывать правду, пока он не выберет наиболее правильный путь, чтобы узнать её.

 

- Лу, ты не обязан говорить мне о своей проблеме, но ты можешь хотя бы сказать мне, что я могу сделать для тебя, чтобы ты смог почувствовать себя лучше? – осторожно спросил Гарри, стараясь сохранять его голос тихим и спокойным, чтобы Луи не смог его неверно истолковать. – Это… Это убивает меня, когда я вижу тебя в таком состоянии. Ты словно зомби. Что я могу сделать?

 

- Я не зомби, - обиженно произнёс Луи.

 

- Да? Ты помнишь, что мы делали во вторник вечером? – спросил Гарри, и Луи замялся, пытаясь вспомнить. Когда тихое «нет» выскользнуло из его губ, Гарри почувствовал, как его сердце распалось на миллион осколков.

 

- У нас было первое настоящее свидание, - он напомнил ему. – Я повёл тебя в ресторан, и ты сказал мне, что тебе понравилось, но ты даже не смотрел на меня и почти не притронулся к своей еде.

 

- Наверно, потому, что это был один из твоих странных вегетарианских ресторанов? – напрягся Луи.

 

- Нет, Луи. Это был совершенно обычный ресторан, и довольно престижный, к слову, так что мне даже пришлось надеть обувь, - Гарри пытался сохранять спокойствие, но Луи был таким нахальным засранцем иногда, что ему было трудно оставаться спокойным и понимающим.

 

Словно подтверждая его мысли, следующие слова Луи были поразительно колкими.

 

- Так ты расстроился, потому что я не заметил, что ты надел свою грёбаную обувь?

 

- Я не об этом, Луи! – он не смог не повысить голос из-за нахлынувшего разочарования, но свёл его на нет, когда увидел отчаянное выражение лица Луи. Он не хотел ему навредить, поэтому он глубоко вздохнул, собираясь с мыслями и продолжая говорить. – Это… Ты как будто не здесь. Ты только что сказал мне, что не помнишь наше первое свидание. Ты хоть понимаешь, что со мной сделали эти слова?

 

- Прости меня, Гарри. Я…

 

Он тут же извинился и засомневался, и Гарри подумал, что он, наконец, скажет ему, что происходило, но он всего лишь сказал:

 

- Я пытаюсь.

 

- Что это вообще значит? С каких это пор ты пытаешься быть со мной? – всё его раздражение по поводу этой ситуации начало выходить из-под контроля, и он боялся сказать что-нибудь неправильное, но больше не мог держать это в себе. Все эмоции, обида и боль просто рвались наружу. – Я не думал… Я имею в виду, если всё так и дальше будет продолжаться между нами, я больше этого не хочу.

 

Луи быстро пришёл к выводу.

 

- Ты серьёзно расстаёшься со мной сейчас?

 

- Нет. Это последнее, что я хочу сделать, но всё было гораздо лучше, когда мы были просто друзьями, - признался он.

 

Гарри даже не знал, как чувствовал себя со всей этой ситуацией, пока не признался и не ощутил, словно крылья прорезались в его спине, унося его дальше и дальше от шипов в яме, в которую он падал.

 

- Хватит запугивать меня. Если ты не хочешь больше здесь находиться, просто, блять, уходи, - едко произнёс Луи, но Гарри знал, что за этим скрывалась боль, которую он не хотел показывать.

 

- Я не запугиваю тебя, Лу. Пожалуйста, просто выслушай меня, - умолял Гарри.

 

Луи фыркнул, но не сказал больше ничего, давая Гарри закончить.

 

- Я хочу, чтобы ты вернулся. Я хочу, чтобы ты был здесь, со мной, а не в каком-то другом измерении. Я был так счастлив, что мы, наконец, начали встречаться, что я даже не мог держать это в себе, - голос Гарри сломался, когда он вспомнил, как всё начиналось. Хотя, это всё ещё было началом для них, и его беспокоило, что они уже столкнулись с такой огромной проблемой. – Ты просто становишься всё грустнее и грустнее с каждым днём, и я начинаю беспокоиться: нужно ли тебе всё это, потому что очевидно, что я не могу сделать тебя счастливым.

 

Луи выслушал его, затем мгновенно отрицая сказанное:

 

- Нет, не думай так. Это никак не относится к тебе или к нашим отношениям. Я так счастлив, что ты у меня есть. Я люблю тебя, и я счастлив, что мы вместе. Серьёзно. Я счастлив.

 

- Тогда почему ты так себя ведёшь? – в отчаянии спросил Гарри. – Просто скажи мне, что происходит, чтобы мы смогли это исправить, пожалуйста. Пожалуйста. Я умоляю тебя. Я сделаю всё, что понадобится. Я не хочу потерять тебя, Луи. Я не могу. Я так сильно люблю тебя.

 

- Это всё, Гарри! – закричал Луи, переворачиваясь на спину и цепляясь за волосы. – Это не то, что может быть просто исправлено, потому что, блять, всё вокруг меня неправильно. Это просто жизнь, пустая трата времени, и я, блять, не могу думать ни о чём, кроме как: «Что я делаю?». Я плыву по течению жизни, но я, чёрт возьми, не понимаю для чего! Какой мне от этого смысл? В конце каждого грёбаного дня я до сих пор ощущаю пустоту внутри себя, и я знаю, что мне не следует этого делать, потому что у меня есть ты, друзья и семья. И всё, блять, настолько идеально сейчас, что я должен наслаждаться этим, но по какой-то причине я просто не могу. Я ненавижу это так же, как ненавидишь это ты, но я даже не знаю, как это остановить.

 

Гарри потерял дар речи. Он, как правило, всегда знал, что сказать, чтобы заставить Луи почувствовать себя лучше, но в этот раз у него не было ни малейшего понятия, как подавить его эмоции.

 

Он слышал о депрессии и о том, что она делает с людьми, но никогда прежде не сталкивался с ней настолько близко, не сталкивался с тем, у кого она была. В его жизни было полно неприятностей, но он никогда не считал её бессмысленной. Он никогда не чувствовал себя настолько опустошённо, как чувствовал себя Луи.

 

Хотя, это было хорошо с одной стороны. Луи мог не признавать, что у него была депрессия, но он, наконец, хотя бы заговорил об этом. Гарри хотел знать всё, что чувствовал Луи, и через что ему пришлось пройти, неважно, как ужасно это будет звучать, и как больно ему будет об этом слушать, зная, что он беспомощен против этого. Он знал Луи достаточно хорошо, чтобы понять, что он ещё не закончил, поэтому он просто терпеливо ждал, пытаясь сформировать слова, чтобы успокоить его в конце всего этого.

 

- Я смотрю на людей вокруг себя: на тебя, Найла, Зейна, Лиама и Эштона, да, блять, на всех. Вы все выглядите такими счастливыми. Вы просто плывёте по течению, делая такие повседневные вещи, как работа, общение с друзьями или семьёй, и этого на самом деле достаточно для вас. И я не могу не задаться вопросом: почему этого не достаточно для меня, чтобы я был счастлив? – бессвязно бормотал Луи, не отрывая глаз от потолка, чтобы не сталкиваться с ним взглядом.

 

- Почему каждый раз, когда я делаю что-то, я только ощущаю, как пустота всё больше и больше окутывает меня? Я хочу сказать, что да, ладно, я помог покупателю, ну и что с того? Я не повлиял на его жизнь, я просто делал свою работу. Я постоянно думаю об этих мелких отрицательных вещах, когда делаю что-то, например: «Круто, я заплатил за аренду сегодня. Что за достижение», - голос Луи сочился сарказмом. – И да, я люблю сидеть здесь по вечерам, читая книгу, пока ты лежишь рядом со мной. Мне нравится абсолютно всё, что я делаю вместе с тобой, но я продолжаю задаваться вопросом: что из этого имеет значение?

 

Ладно, вот это уже было словно удар в с