Понятие международной подсудности

Понятие международной подсудности

Предметом регулирования главы 44 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее ГПК) является подсудность дел с участием иностранных лиц судам в Российской Федерации или международная подсудность. В российской доктрине, как дореволюционной, так и современной, традиционно использование понятия “международная подсудность” для разграничения компетенции между судебными (юрисдикционными) органами различных государств.¹Наряду с подведомственностью, родовой подсудностью и внутренней территориальной подсудностью, которыми принято обозначать различные аспекты компетенции судов, международная подсудность представляет собой самостоятельную предпосылку гражданского процесса по делам с участием иностранных лиц и самостоятельный институт гражданского процессуального права. Правоотношения, осложненные иностранным элементом (иностранным гражданством, иностранным местожительством его субъектов, иностранным местонахождением спорного имущества и др.), связаны с правопорядками разных государств. Разрешение споров и других гражданских дел, возникающих из таких правоотношений, входит в компетенцию юрисдикционных органов соответствующих государств. Вопрос о международной подсудности возникает, например, в случаях, когда необходимо установить, может ли суд Российской Федерации рассматривать иск в отношении ответчика, не имеющего местожительства внутри страны? Или может ли суд рассмотреть дело о расторжении брака между иностранцами, скажем между французским гражданином и польской гражданкой, проживающими в Санкт-Петербурге? Или могут ли иностранные лица подчинить рассмотрение спора российскому суду на основании соглашения между ними? Или где может быть разрешен спор о наследстве, оставшемся после смерти российского гражданина, проживавшего за границей? Или может ли российский суд признать умершим иностранного гражданина?

В силу специфики судебной системы Российской Федерации судебная компетенция подвергается проверке сначала в аспекте подведомственности и лишь затем – в аспекте международной подсудности. Регулирование международной подсудности системы судов общей юрисдикции и международной подсудностии системы федеральных арбитражных судов осуществляется отдельно, и общие подходы, используемые для достижения этого регулирования, различаются (ст.402-406 гл.44 ГПК и ст.247-249, 252 гл.32 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее АПК)).

Неединообразна и терминология, используемая законодателем в ГПК и в АПК для определения общего правового явления международной подсудности. В ГПК использовано объектное понятие международной подсудности: глава 44 ГПК называется “Подсудность дел с участием иностранных лиц судам в Российской Федерации”. АПК же употребляет субъектное понятие международной подсудности: глава 32 АПК получила название “Компетенция арбитражных судов в Российской Федерации по рассмотрению дел с участием иностранных лиц”. В международных договорах о правовой помощи с участием Российской Федерации употребляется термин “компетенция”, отчасти и потому, что в этих договорах разграничивается не только судебная компетенция, но и компетенция несудебных юрисдикционных органов различных государств. Противоречий здесь нет, поскольку одно и то же явление рассматривается либо с объективной, либо с субъективной стороны. Поэтому совершенно оправданно в юридической литературе равно употребительны как объектные, так и субъектные понятия подведомственности, родовой подсудности, внутренней территориальной подсудности, международной подсудности.

Представляется оправданным все понятия, характеризующие полномочия суда на рассмотрение и разрешение гражданских дел, определять с помощью категории “компетенция”. Научная категория “международная подсудность” чаще всего определяется как компетенция судов данного государства на рассмотрение и разрешение гражданских дел с иностранным элементом.² Все эти понятия отражают в своем содержании какую-либо часть компетенции судов. Тем не менее каждое из названных понятий должно сохранять свое самостоятельное значение, ибо они обозначают компетенцию конкретного суда в различных аспектах.³ С помощью категории “международная подсдуность” определяется, компетентны ли российские суды разрешать гражданское дело с иностранным элементом.

Общий принцип всех современных правовых систем, положенный в основу определения пределов международной подсудности, заключается в том, что любое лицо - собственный гражданин или иностранец - может выступать итцом и ответчиком в судах государства. Но он требует объективных ограничений, ибо государство не может претендовать на разрешение всех мировых споров. С одной стороны, государство может определить такие внутригосударственные элементы в спорном правоотношении, связанные со своей территорией, которые оправдывали бы разрешение спора судом данного государства. С другой стороны, государство может регулировать только международную подсудность своих собственных судов, но не судов других государств.

С учетом всего сказанного международная подсудность – это компетенция российских судов общей юрисдикции на рассмотрение и разрешение гражданских дел с «иностранным элементом».

Ответ на вопрос о международной подсудности содержится в национальном законодательстве и в международных договорах.

За пределами регулирования международных договоров сущность регулирования международной подсудности заключается в том, что каждое государство самостоятельно решает, в каких случах оно наделяет комптенцией свои суды. С юридической точки зрения не требуется принимать во внимание установленные в другом государстве правила о международной подсудности, поскольку суд в силу принципа государственного суверенитета не может считать себя некомпетентным, основываясь на иностранном законе. Посему не исключены конфликты компетенции между судами различных государств. Верный путь устранения будь то позитивных, будь то негативных конфликтов международной подсудности⁴ – заключение международных договоров.

Международня подсудность имеет два аспекта. С одной стороны, государство может непосредственно регулировать вопрос о том, когда его суды вправе и должны разрешать спор, имеющий отношение к собственной государственной территории. Этот аспект международной подсудности обозначается как прямая компетенция. С другой стороны, международная подсудность может выступать в качестве масштаба для признания иностранных судебных решений. Решение иностранного суда признается постольку, поскольку иностранный суд был компетентен для разрешения спора с точки зрения действующего в России регулирования о международной подсудности. Этот аспект международной подсудности обозначается как косвенная компетенция. Например, в ст. 160 Семейного кодекса Российской Федерации (далее – СК РФ) используется как прямое, так и косвенное регулирование компетенции российских судов.

Прямое определение компетенции содержит ч. 2 ст. 160: “Гражданин Российской Федерации, проживающий за пределами территории Российской Федерации, вправерасторгнуть брак с проживающим за пределами территории Российской Федерации супругом независимо от его гражданства в суде Российской Федерации ” (курсив наш – М.М). Налицо прямая альтернативная международная подсудность.

Косвенное определение компетенции содержится в ч. 3 той же статьи: “ Расторжение брака между гражданами Российской Федерации и иностранными гражданами или лицами без гражданства, совершенное за пределами Российской Федерации с соблюдением законодательства соответствующего иностранного государства о компетенции органов, принимавших решения о расторжении брака, и подлежащем применению при расторжении брака законодательстве, признается действительным в Российской Федерации” (курсив наш – М.М.). И в этом случае речь идет об альтернативной международной подсудности.⁵

Правовые принципы, лежащие в основе регулирования международной подсудности в национальных законах различных государств и в международных договорах, отличаются разнообразием. Российской, затем советской доктриной и судебной практикой была воспринята получившая широкое распространение (немецкая) система определения международной подсудности путем распространения на международную подсудность основных правил внутренней территориальной подсудности. Законодательное закрепление этот принцип получил в ГПК РСФСР 1964 г. в 1978 году⁶, а до того времени использовался на практике.

И в действующем ГПК этот метод регулирования международной подсудности нашел использование, хотя теперь он носит субсидиарный характер. Основным методом определения международной подсудности в Росийской Федерации стало её специальное регулирование в ч.2 ст.402, ст.403 и 404 ГПК. А из отсылочной нормыч.1 ст.402 ГПК следует, что в случаях, не предусмотренных специально, международная подсудность определяется по аналогии из установленных в главе 3 ГПК правил внутренней территориальной подсудности.

Правила о внутренней территориальной подсудности выполняют, таким образом, две функции. Это оправданно и с юридической, и с практической точек зрения, поскольку Российское государство ставит международную подсудность своих судов в зависимость от интересов, подобных тем, которые учитываются при определении внутренней территориальной подсудности. Приоритетной целью юрисдикции полагаются коллидирующие интересы сторон. Интересы истца заключаются в том, чтобы предъявить иск в суде той страны, где у него есть реальные шансы добиться принудительного исполнения решения в случае победы в процессе. Ответчик в первую очередь должен иметь преимущества наиболее доступной и доверительной для него судебной системы и собственного языка судопроизводства. Это вытекает из общего положения о том, что ответчик может претендовать на большую защиту, чем его противник. Поэтому принцип actor seguitоr forum rei (истец следует суду ответчика) признается наиболее предпочтительным.

Публичные интересы принимаются во внимание при установлении компетенции по делам, затрагивающим гражданское состояние лица; по делам о праве собственности на землю: «всякая земля есть часть отечества» («omnis fundus patriae pars»).

Действующему законодательству известен и другой метод регулирования международной подсудности. В предписаниях ч. 1 ст. 29 ГПК⁷ содержатся указания, имеющие прямое отношение к международной подсудности: иск к ответчику, место жительства которого неизвестно или не имеющему места жительства в Российской Федерации, может быть предъявлен в суд по месту нахождения его имущества или по его последнему известному места жительства в Российской Федерации. В этих случаях законодатель специально регулирует только внутреннюю территориальную подсудность, но с его молчаливого согласия предполагается и международная подсудность российских судов⁸. Такой метод регулирования международной подсудности может оказаться востребованным в тех случаях, когда «иностранный» в спорном правоотношении относится не к его субъектному составу, а к другому элементу, скажем, к месту исполнения договора, месту нахождения имущества, месту причинения вреда.

Формулировка главы 44 ГПК (также как и гл.32 АПК) требует некоторого пояснения. Она рассчитана на “иностранный элемент”, заключающийся в субъекте правоотношения: речь идет о международной подсудности гражданских дел с участием иностранных лиц. Возникает вопрос, как же будет определяться международная подсудность в указанных выше случаях? Главу 44 ГПК следовало бы понимать расширительно, то есть в том смысле, что она распространяется на все случаи правоотношений с наличием «иностранного элемента».⁹ Если же придерживаться буквального толкования гл.44 ГПК, тогда определенным подспорьем в ряде случаев будет выступать регулирвоание ч.1 ст.29 ГПК.

Применение к международной подсудности по аналогии правил внутренней территориальной подсудности соответствует многолетней практике российских судов. Представляется, однако, что новый подход, принятый в　ГПК　РФ, более оправдан. Части 2 и 3 ст.402, ст.403 и 404 ГПК содержат правила, определяющие подсудность судов общей юрисдикции по подведомственным им делам с участием иностранных лиц. Законодатель, используя практически те же критерии, что и при установлении внутренней территориальной подсудности, вводит специально и правила международной подсудности. Тем самым достигается определенность компетенции судов именно для аспекта международной подсудности; рельефно обнаруживаются отличия международной подсудности от внутренней территориальной подсудности и отметаются те критерии, которые не имеют значения для международной практики.

Вместе с тем, как показывает практика, исчерпывающим образом определить международную подсудность российских судов для всех возможных категорий дел　— задача трудноразрешимая. Поэтому при разработке нового гражданского процессуального законодательства Российской Федерации были предприняты шаги в направлении объединения двух методов регулирования международной подсудности. За пределами подробного специального регулирования о международной подсудности, помещенного в ГПК, в целях восполнения пробелов используются правила внутренней территориальной подсудности. Распространение действия правил внутренней подсудности на международную подсудность путем законодательного закрепления предпочтительнее, нежели путем применения методов толкования и обращения к аналогии закона. Ибо конституционное положение ч.　1　ст.　47　о том, что «никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом», имеет отношение и к международной подсудности.¹⁰

Иногда на практике может встретиться использование и других – неправомерных – подходов при решении вопроса о наличии или отсутствии международной подсудности. Так, Свен Якобсон работал в жилищной строительной организации в пос.Рассказово Тамбовской области. В результате Дорожно-транспортного происшествия он получил тяжкие повреждения. Поскольку ДТП произошло по вине водителя свохоза «Подвисловский», что подтверждено приговором суда, Якобсон предъявил к совхозу иск о возмещении вреда, связанного с повреждением здоровья. Определением судьи Ряжского районого суда Рязанской области в приеме заявления Якобсона было отказано с указанием на то, что заявление не подлежит рассмотрению в Российской Федерации, поскольку истец является гражданином Германии, с которой у Российской Федерации не имеется договора о правовой помощи. Определение было отменено Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда РФ с передачей дела для рассмотрения по существу те тот же районный суд. Для отмены определения справедливо названы следующие основания: иностранные граждане имеют равные процессуальные права с гражданами России и они вправе обращаться в суды Российской Федерации за защитой своих прав и интересов, что прямо предусмотрено ГПК; иск подведомственен суду, предъявлен с соблюдением правил о подсудности. То обстоятельство, что Якобсон является гражданином Германии, с которой у Российской Федерации нет договорао правовой помощи, значения не имеет, отказ в принятии заявления не основан на законе. ¹¹

Внутренняя территориаланая подсудность индуцирует международную подсудность, но они не идентичны. Для международной подсудности используются и дополнительные критерии, не приемлемые для внутренней, например, гражданство сторон (п. 8 ч.3 ст. 402, п.3 ч.1, ч.2 ст. 403 ГПК; ст. 160, 165 СК РФ). В таких случаях, когда ответчик имеет место жительства за границей и невозможно использование других установленных законом привязок, требуется корректировка правил внутренней территориальной подсудности. Подобные последствия могут возникнуть при договорной международной подсудности российских судов. Поэтому чтобы избежать споров о внутренней территориальной подсудности как между сторонами, так и между сторонами и судебными органами, соглашение о международной подсудности должно содержать не только общую отсылку к российской судебной системе, но и информацию о том, какой именно по территориальному признаку суд в Российской Федерации должен принять дело к производству.

Во внутреннем законодательстве и в международных договорах по-разному может решаться вопрос об исключительной подсудности. Возможны варианты, когда при наличии исключительной международной подсудности отсутствует внутренняя исключительная подсудность (например, по делам, вытекающим из международной перевозки; по делам о наследовании), или наоборот, существует исключительная территориальная подсудность, но нет исключительной международной подсудности (например, по спорам о правах на недвижимое имущество, подведомственным судам общей юрисдикции). Так, ст.20 Минской конвенции и ст.　22　Кишиневской конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам государств - участников　СНГ ограничивают исключительную международную подсудность судов по месту нахождения недвижимости только в отношении требований из вещных правоотношений, статья же 30 ГПК　(ч.1) предполагает аналогичную территориальную подсудность в отношении защиты любых прав на недвижимое имущество.

В процессуальном законодательстве Российской Федерации отсутствует механизм определения внутренней территориальной подсудности по делам с участием иностранных лиц, если непригодны обычные критерии ее выявления. В мировой практике встречаются такие способы решения проблемы поиска запасной территориальной подсудности, как определение компетентного с точки зрения внутренней территориальной подсудности суда верховным судом (§ 28 Закона об отправлении правосудия и подсудности судов общей юрисдикции по гражданским делам (Закона о юрисдикции) Австрии¹²); признание компетентным суда в столице (ст.155 Закона применительно к регулированию отношений международного частного права (Закона о международном частномправе) Румынии¹³; в немецкой практике¹⁴применяется как неписаное правило Брюссельской конвенции¹⁵) либо в ряде городов (ст.28 Закона о международном частном праве и международном гражданском процессе Турции признает компетентными один из судов Анкары, Стамбула или Измира¹⁶).

Таким образом, требуется проведение более четкого целевого и содержательного разграничения между институтами международной подсудности и внутренней территориальной подсудности. Наличие международной и территориальной подсудности подлежит отдельной проверке. При международной и территориальной подсудности речь идет о двух родственных, но подлежащих четкому разграничению процессуальных предпосылках. ¹⁷

Тенденции развития регулирования в этом направлении в Российской Федерации обозначены в ГПК. Во-первых, в ГПК используется метод «двойной функциональности наоборот», т. е. две функции законодательно придаются не только правилам внутренней территориальной подсудности, но и правилам международной подсудности российских судов (ч. 1 ст. 402). В силу действия нормы ч. 3 ст. 398 ГПК, распространяющей общие правила производства Кодекса на дела с участием иностранных лиц, не представляется возможным определить внутреннюю территориальную подсудность по делам, предусмотренным п.5, 7, 9 ч.3 ст. 402 ГПК, если с территорией 　Российской Федерации не связаны обстоятельства, указанные в ст. 29-31 ГПК　(например, по деликтным или кондикционным обязательствам). Содержание же ч. 1 ст. 402 ГПК позволяет в необходимых случаях расширить альтернативную внутреннюю территориальную подсудность, устновленную ст. 29 ГПК, за счет привязок, предусмотренных п. 5, 7, 9 ч. 3 ст. 402 ГПК.

Во-вторых, имеется попытка учета регулирования международной и внутренней территориальной подсудности применительно к договорной подсудности. Так, в ч. 2 ст. 404　ГПК　«Договорная подсудность дел с участием иностранных лиц», содержащей ограничение возможности изменения соглашением сторон подсудности, установленной ст. 26, 27, 30 и 403 Кодекса (то есть как внутренней - родовой, исключительной территориальной, так и международной исключительной подсудности).

Специальных правил о международной подсудности, установленных иным отечественным законодательством, отнюдь немного. Специальное регулирование международной подсудности российских судов общей юрисдикции помимо ГПК находится только в СК РФ. В частности, в СК помещены некоторые правила о международной подсудности по делам о расторжении брака (ст.160); по делам об усыновлении (удочерении) (ст.165)¹⁸.

Детальное специальное регулирование международной подсудности является одной из гарантий соблюдения п.1 ст.6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод¹⁹, а также положений, сформулированных Европйским судом по правам человека и направленных на защиту права на правосудие. К таким основным положениям, которые находят непосредственное отражение в современном регулировании о международной подсудности, являются свободный доступ к суду иностранных лиц и учет соотношения публичных и частных интересов. Последнее из них особо зримо проявляется в видах международной подсудности.