Регулирование международной подсудности в международных договорах

Регулирование международной подсудности в международных соглашениях превалирует над предписаниями о международной подсудности в ГПК. В тех случаях, когда установленные международным договором Российской Федерации правила международной подсудности отличаются от соответствующих правил внутреннего законодательства, в силу ч.4 ст. 15 Конституции Российской Федерации и соответствующих ч.2 ст.1 ГПК и ч.3 ст.3 АПК подлежат применению договорные нормы.

Международная подсудность относится к тем сферам гражданского процесса, к которым при рассмотрении и разрешении гражданиских дел применимы международные договоры, имеющие прямое и непосредственное действие в правовой системе Российской Федерации. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации»⁵¹ отмечается, что международные договоры применимы судами, в частности, при рассмотрении гражданских дел, если международным договором Российской Федерации регулируются отношения с иностранными лицами, ставшие предметом судебного рассмотрения.

Примером может служить иск к проживающему в Российской Федерации ответчику о взыскании алиментов на внебрачного ребенка, имеющего румынское гражданство. Хотя на основании российского законодательства такой иск может быть рассмотрен российским судом (по месту жительства ответчика), суд должен признать себя некомпетентным, так как согласно Договору о правовой помощи с Румынией⁵² иски о взыскании алиментов на таких детей отнесены к компетенции судов гражданства ребенка.

На международно-правовом уровне регулирование международной подсудности осуществлено в целой системе договоров о правовой помощи: 1)　двусторонних договорах о правовой помощи⁵³; 2)　Минской конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам государств　— участников　СНГ от 22　января 1993 г.⁵⁴ с Протоколом к ней от 28 марта 1997 г.⁵⁵; 3) в пришедшей ей на смену Кишиневской конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам государств - участников СНГ от 7 октября 2002 г.⁵⁶; 4)　в Киевском соглашении о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности государств СНГ от 20 марта 1992 г.⁵⁷

Бóльшая часть двусторонних договоров о правовой помощи (далее – ДПП) содержит детальные правила международной подсудности в отношении определенных категорий дел, но не устанавливает общих правил определения компетенции.

Например, компетенция по делам, возникающим из личных и имущественных отношений супругов, определяется по большинству ДПП так: компетентны суды государства, где супруги имеют совместное местожительство, независимо от гражданства; при местожительстве супругов на территории разных государств и при одинаковом гражданстве - компетентны суды государства, гражданами которого они являются; при различном гражданстве супругов – компетентны суды государства, в котором супруги имели последнее совместное местожительство (ст.22 ДПП с Кубой; ст.27 ДПП с Латвией).

По наследственным делам: в отношении движимого имущества компетентны суды гражданства (ст.35 ДПП с Болгарией, ст.40 ДПП с Венгрией) наследодателя или его последнего постоянного местожительства (ст.34 ДПП с Кубой, ст.45 ДПП с Эстонией)⁵⁸; в отношении недвижимого имущества – суды страны, на территории которой находится имущество.

В более поздних из ДПП (с Азербайджаном, Грузией, Ираном, Кыргызстаном, Латвией, Литвой, Молдовой, Эстонией) присутствуют нормы, определяющие общую международную подсудность, а также допускается возможность договорной международной подсудности. Например, ст.21 ДПП с Латвией «Компетенция судов» определяет общую международную подсудность по месту жительства ответчика или месту нахождения органа управления, представительства или филиала юридического лица.

Минская конвенциия (далее – МК) в принципе содержит аналогичные специальные критерии разграничения компетенции учреждений юстиции. Вместе с тем в нее включены и общие для определения международной подсудности положения. Кишиневская конвенция (далее – КК) в части определения международной подсудности по гражданским и семейным делам сохранила полную преемственность по отношению к Минской конвенции.

1. В качестве общего принципа определения компетентного суда в Конвенциях использован критерий места жительства ответчика на территории одной из договоривающихся сторон; а в отношении юридических лиц – критерий места нахождения органа управления юридического лица, его представительства либо филиала (абз.1 п.1 ст.20 МК; абз.1 п.1 ст.22 КК).
2. Исключительная подсудность установлена следующим образом:
1. по искам о праве собственности и иных вещных правах на недвижимое имущество - компетентны суды по месту нахождения имущества (абз.1 п.3 ст.20 МК; абз.1 п.3 ст.22 КК);
2. по искам к перевозчикам, вытекающим из договоров перевозки грузов, пассажиров и багажа, - компетентны суды по месту нахождения управления транспортной организации, к которой в установленном порядке была предъявлена претензия (абз.2 п.3 ст.20 МК; абз.2 п.3 ст.22 КК).

Оба конвенционных правила отличаются от соответсвующего регулирования ГПК. Ограничительным условием применения правила исключительной международной подсдуности по месту нахождения недвижимого имущества является, в отличие от внутреннего регулирования, вещный характер иска.

1. В пункте 2 ст.20 МК и п.2 ст.22 КК установлены дополнительные (альтернативные) критерии международной подсудности:
1. по месту осуществления торговой, промышленной или иной хозяйственной деятельностти предприятия (филиала) ответчика;
2. по месту исполнения обязательства из договора, являющегося предметом спора;
3. по постоянному местожительству (или местонахождению) истца по иску о защите чести, достоинства и деловой репутации.

Среди перечисленных правил дополнительной подсудности особого внимания заслуживает первое, поскольку оно не известно внутреннему праву Российской Федерации. Это правило международной подсудности является частным случаем проявления критерия места присутствия иностранных лиц на территории Российской Федерации.

1. Статья 21 МК и ст.23 КК допускают договорую подсудность: суды договаривающейся стороны могут рассматривать дела в других случаях, если имеется письменное соглашение сторон о передаче спора этим судам. При этом не может быть изменена исключительная международная подсудность, предусмотренная в Конвенции и во внутреннем законодательстве.
2. В обеих Конвенциях предусмотрена также известная международная подсудность по связи дел:
1. в отношении дел с участием нескольких ответчиков, имеющих различное местожительство (местонахождение) – по местонахождению любого из них (абз.2 п.1 ст.20 МК; абз.2 п.1 ст.22 КК);
2. в отношении встречного иска и требования о зачете, вытекающих из того же правоотношения, что и основной иск - по месту рассмотрения первоначального иска (п.2 ст.22 МК; п.2 ст.24 КК).

Специфика регулирования второго из названных правил международной подсудности по связи дел заключается в его более узком содержании, нежели во внутреннем праве. Согласно Конвенциям не любой встречный иск, условия предъявления которого предусмотрены ст.138 ГПК, может быть принят по месту рассмотрения первоначального, а лишь тот, который вытекает из того же правоотношения, что и основной иск.

Правила о международной подсудности содержат также некоторые специальные международные договоры с участием Российской Федерации, в частности:

• конвенции по вопросам международных перевозок (например, Варшавская конвенция об унификации некоторых правил, касающихся международных воздушных перевозок от 12　октября 1929　г. с Гаагским протоколом о поправках к ней от 28 сентября 1955 г. (ст. 28, 32)⁵⁹; Женевская конвенция о договоре международной дорожной перевозке грузов (КДПГ) от 19　мая 1956　г. (п.1-3 ст.　31, п.2 ст.39)⁶⁰);
• конвенции, затрагивающие гражданскую ответственность по отдельным видам правонарушений (например, Конвенция о гражданской ответственности за ущерб от загрязнения нефтью 1969 г. в редакции Протокола к ней от 27 ноября 1992 г. (ст.IX, X)⁶¹; Римская конвенция об ущербе, причиненном иностранными воздушными судами третьим лицам на поверхности от 7　октября 1952　г. (п.1, 3, 4, подп. «с» п.5, п.8, 9 ст.　20)⁶²); в обеих конвенциях международная подсдуность определена, исходя из места причинения вреда;
• соглашения в области защиты иностранных инвестиций (например,Вашингтонская конвенция об урегулировании инвестиционных споров между государствами и физическими или юридическими лицами других государств от 18 марта 1965 г. (ст.　26)⁶³; некоторые межправительственные соглашения о содействии и защите капиталовложений, например Соглашение между Правительством　РФ и Правительством Итальянской Республики от 9 апреля 1996 г. (п. 2 ст. 9)⁶⁴ и др.);
• нормы о международной подсудности имеются в Евразийской патентной конвенции государств СНГ от 9 сентября 1994 г. (п.1 ст.13)⁶⁵;
• в Конвенции об унификации некоторых правил, касающихся ареста морских судов от 10 мая 1952 г. (ст.2, 7)⁶⁶ и др.

Сфера действия Конвенции 1952 г. очерчивается возможностями обеспечения морского требования путем наложения ареста на морское судно в стране его нахождения путем задержания, осуществляемого в порядке судебного производства (ст.2). К морским требованиям, в частности, относятся требования, возникающие в связи с причинением вреда жизни или здоровью лица на суше или на воде в связи с эксплуатацией судна, а также о взыскании заработной платы и других сумм, причитающихся членам экипажа судна за работу на борту судна, в том числе расходов на репатриацию и взносов на социальное страхование (подп. «b» и «m» п.1ст.1 Конвенции; ст.389 Кодекса торгового мореплавания Российской Федерации).

В соответствии с п.1 ст.7 Конвенции 1952 г. суды страны, в которой был наложен арест, компетентны рассматривать дело по существу, если закон страны, в которой арест был наложен, предоставляет судам такую компетенцию или если требование возникло в стране, в которой наложен арест.

Исходя из этого и с учетом регулирования п.2 и 4 ч.3 ст.402, а также ч.1 ст.402 ГПК, в постновлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 ноября 2003 г. № 18 «О подсудности дел, вытекающих из морских требований»⁶⁷ конкретизированы правила международной подсудности по делам, вытекающим из морских требований: «суды Российской Федерации вправе разрешать по существу названные выше дела по спорам, вытекающим из морских требований, также и по месту нахождения на территории Российской Федерации судна, зарегистрированного в реестре судов иностранного государства и плавающего под Государственным флагом Российской Федерации; судна, зарегистрированного в Государственном судовом реестре или судовой книге и временно переведенного под государственный флаг иностранного государства с правом пользования и владения иностранным фрахтователем; судна, имеющего национальность иностранного государства и плавающего под государственным флагом данного государства» (абз.3 п.2). Под местом нахождения судна в указанном случае следует понимать его нахождение в морском торговом, рыбном или специализированном портах, расположенных в Российской Федерации (абз.4 п.2).

Существенным для практики применения международных договоров является вопрос о соотношении действия различных договоров, о чем свидетельствует следующее дело⁶⁸. Определением суда Ямало-Ненецкого автономного округа от 8 мая 2003 г. было отказано в удовлетворении ходатайства М. о принудительном исполнении решения Липоводолинского суда Сумской области Республики Украина от 7 октября 2002 г. о возмещении ущерба, причиненного повреждением здоровья на территории Российской Федерации, ОАО «Ямалгазпромстрой».

Отказывая в удовлетворении ходатайства, суд привел следующие мотивы. В соответствии со ст.55 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 7 октября 2002 г. ⁶⁹ в признании судебного решения или разрешении исполнения может быть отказано, если согласно положениям настоящей Конвенции, а вслучаях, не предусмотренных ею, согласно законодательству Договаривающейся стороны, на территории которой должно быть признано и исполнено судебное решение, дело относится к исключительной компетенции ее учреждений юстиции. При этом суд счел, что Конвенцией определено, что дела о возмещении вреда, причиненного истцу трудовым увечьем, компетентны рассматривать суды того государства, на территории которого имело место причинение вреда или на территории которого находится ответчик.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ по частной жалобе М. отменила определение суда и направила дело на новое рассмотрение. Судебная коллегия не согласилась с выводом суда, поскольку согласно ст.8 Соглашения о взаимном признании прав на возмещение вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанным с исполнением ими трудовых обязанностей, от 9 сентября 1994 г. ⁷⁰ по делам, предусмотренным в этом Соглашении, компетентен суд Стороны, на территории которой имело место действие, послужившее оснвоанием для требования о возмещении вреда, или суд Стороны, на территории которой проживают лица, имеющие право на возмещение вреда, по выбору пострадавшего.

Как видно из дела, несчастный случай на производстве произошел 20 июня 1997 г. в поселке Ямбург Надымского района Ямало-Ненецкого округа, местом нахождения организации является г. Надым Ямало-Ненецкого автономного округа. Однако пострадавший проживает на Украине и в качестве компетентного суда правомерно выбрал суд Украины.