Epilogue: you will see it's easy to be loved

 

Это произошло ночью, которая ничем не отличалась от других после того, как прошло около года чистой дружбы между ними. Они сидели на диване в комнате Луи, освещённой лишь низким свечением телевизора, с его ногами на коленях Гарри, пока тот рассеяно их массировал. На часах подходило время, в которое Луи обычно выгонял его на ночь, но в этот раз он задумался, должен ли был это делать.

 

Отношения между ними были лучше, чем когда-либо. Гарри всегда был рядом с ним, он играл важную роль в его жизни и в его лучших воспоминаниях (хотя и в нескольких худших тоже). Он всегда был единственным, к кому обращался Луи, когда ему вновь становилось плохо, и он до сих пор был единственным, кто знал, что сказать, чтобы Луи стало лучше. Луи был не так хорош в ответных действиях, но после того как Гарри столько сделал для него, он был экспертом подставлять плечо и выслушивать, когда у того были собственные плохие периоды в жизни. Гарри больше не являлся костылём для него, он был его партнёром, и Луи нравилось, как это звучало.

 

Луи подтолкнул ногу Гарри своей, чтобы привлечь его внимание, и когда Гарри посмотрел на него, когда их взгляды нашли друг друга, Луи не смог не позволить небольшой улыбке изогнуть его губы, и в этот момент они оба просто знали.

 

Гарри наклонился к нему медленно и осторожно, давая Луи возможность оттолкнуть его, если захочет, но Луи совершенно не собирался делать этого, поэтому он протянул руку, положив свою ладонь ему на затылок, и всё вокруг них словно растаяло в ту же секунду. Луи осознал, как же он скучал по ощущению их губ, соединённых вместе, по ощущению вкуса Гарри на своём языке, по тому, как их дыхание учащалось с каждой секундой, а сердца бились так быстро, словно им никогда не будет этого достаточно.

 

Луи больше не интересовало: верным ли решением было то, что он делал, и сможет ли он справиться с тем, что снова возобновит отношения с Гарри, потому что он чувствовал себя так спокойно, они были хорошими друзьями, и ничто в мире никогда не чувствовалось настолько правильно. Он не оттолкнёт или не выгонит его на этот раз, а на утро на полу определённо будет пара штанов для кого-то, чтобы перешагнуть.

 

***

 

 

- Ты знал, что ты немного наклонён в левую сторону, когда стоишь? – заметил Гарри, пока мыл Луи на следующее утро в душе. – Я думаю, что твоя нога немного короче.

 

- Боевые шрамы, - лениво пробормотал Луи, наслаждаясь ощущением мыльной мочалки, которой Гарри нежно водил по его спине.

 

- У тебя их несколько сейчас, да? – осведомил его тот, тыкая пальцем в бок, где находился один довольно длинный шрам.

 

- Мы можем не говорить об этом? Я вижу их каждый день, - пожаловался Луи.

 

Возможно, он был достаточно удачлив, чтобы выжить в аварии, обойдясь всего лишь несколькими сломанными костями, но шрамы были довольно отталкивающим зрелищем, особенно те, которые были на левой руке. Небольшие, выглядевшие не более чем, как игривые царапины, оставленные кошкой. Они были хаотично расположены по всему его телу: некоторые на ногах и всего лишь несколько крошечных, почти не видных на его скулах и подбородке, которые легко можно было скрыть за щетиной. Когда он смотрел на них, они напоминали ему о глупой ошибке, которую он совершил в то время, которое определял, как самое тёмное и мрачное в его жизни. Он старался не обращать на шрамы внимания, потому что они заставляли его чувствовать себя запертым, задыхающимся и испорченным.

 

- Я думаю, что они крутые, - сказал Гарри, противостоя негативу, как будто прочитал его мысли. Его палец проскользил по влажным дорожкам, оставленными струйками воды по всем изгибам и уголкам его тела, и Луи почувствовал, как мурашки забегали по нему всему, даже несмотря на то, что тёплая вода была везде.

 

- Выглядит потрясающе, почти как выцветшие татуировки, сделанные белыми чернилами. И они все являются небольшими мишенями для меня, которые нужно поцеловать. Я хочу найти их все.

 

Луи задавался вопросом прошлой ночью, что всё это значило, когда губы Гарри выбирали самые причудливые и небольшие шрамы на его теле, останавливаясь на мгновение на каждом из них. Луи догадался, что Гарри просто хотел насладиться им так же, как хотел этого он сам в их первый раз в постели после такого долгого времени. Луи знал, что сам был слишком переполнен чувствами, пока вновь исследовал всё тело Гарри, оглаживая руками тёплую кожу, а губами задевая все маленькие впадинки, родимые пятна и новые татуировки, которые он никогда не видел прежде.

 

- У тебя есть несколько новых рисунков, которые я нашёл, - сменил тему Луи. – Как так вышло, что ты никогда не рассказывал мне о них? Я оскорблён. Я думал, мы были лучшими друзьями.

 

- Бойфрендами, - счастливо поправил его Гарри, и Луи не стал отрицать этого.

 

- Но также и лучшими друзьями, - напомнил ему Луи, и Гарри нежно сжал его бёдра.

 

- Ты мой лучший друг, ты знаешь это, - сказал он, и Луи почувствовал мягкое прикосновение губ к его шее сзади и дрожь сквозь всё его тело. – Я думаю… Я хочу сказать, что я не горжусь тем, что произошло раньше, но я горжусь тем, кем мы являемся сейчас из-за этого. Я так счастлив, что ты снова у меня есть, и я обещаю, что никогда, никогда в своей жизни я больше не сделаю тебе больно. Я серьёзно. Я не собираюсь позволять тебе сожалеть о чём-то.

 

Луи сглотнул комок в горле при упоминании об этом. Не то чтобы он когда-нибудь забывал о случившемся, но ему вдруг стало интересно, на что будут похожи их отношения, когда они, наконец, снова пересекли линию. Это был последний шанс для Гарри, когда Луи решил, что тот должен был быть единственным для него. Если он всё разрушит и на этот раз, одного лишь прощения не будет достаточно. Это и так заняло у Луи слишком много времени, чтобы начать доверять ему снова. К тому же теперь, когда Луи знал, что может справляться с собой в одиночку, он точно не будет таким милосердным. Сделанное однажды – ошибка. Но сделанное дважды – привычка. Луи точно не позволит себе находиться в списке бывших жертв Гарри.

 

- Неважно, насколько это было ужасно, но я думаю, что ты сделал нам одолжение, - тихо сказал Луи. – Нам было нужно провести некоторое время вдали друг от друга. Я должен был исправить свои мысли, а тебе было необходимо взять из того, что ты сделал, определённый урок. Мы оба выросли и узнали многое друг о друге, и о наших ошибках, когда расстались.

 

- Мы были обречены на это с самого начала, - вздохнул Гарри.

 

- Это было только тогда, - Луи повернулся к нему лицом, чтобы Гарри смог увидеть искренность в его глазах. – Но сейчас мне лучше, и тебе тоже. Если ты можешь пообещать, что будешь верен мне, то я могу пообещать тебе, что больше никогда не позволю себе доводить себя до такого плохого состояния. Ради тебя.

 

- Я думаю, это справедливо. Хотя я также думаю, что ты должен пообещать это себе в первую очередь, а не мне.

 

- Я уже пообещал, - улыбнулся Луи. – Однако, дополнительная мотивация никогда не повредит. Я бы ненавидел себя за то, если бы ты чувствовал себя отверженным, ведь я так обожаю тебя.

 

- Я обожаю тебя больше, - промурлыкал Гарри, мягко улыбаясь и проводя пальцем по скуле Луи, любуясь. Это заставило Луи почувствовать, как затрепетало его сердце, и закружилась голова, потому что Гарри, казалось, никогда не будет его достаточно. Но сам он тоже так и не смог окончательно привыкнуть к красоте Гарри.

 

- Ну, если ты так говоришь… - пробормотал Луи, кивая, но внутренне не соглашаясь с его словами. Он позволил себе окунуться обратно в состояние подобное трансу, когда Гарри начал мягко тереть его грудь на этот раз.

 

***

 

 

Это было правдой, что Луи сдвинул горы, сделав оглушительный прогресс, который касался его психического здоровья. Он, вероятно, никогда бы не смог использовать слово «излечившийся», чтобы описать своё состояние, потому что люди, страдающие депрессией, были, очевидно, склонны к ней всегда, и всегда была вероятность того, что любой случай мог снова вернуть его в привычное для него состояние. Но его методы преодоления этого улучшились настолько, что он был в состоянии бороться со своими плохими мыслями довольно эффективно, отвлекая себя тренировками, бегом, футболом и даже йогой. Всем, кроме сна и приёма лекарств. Он по-прежнему много читал и виделся со своей семьёй так часто, что Лотти была твёрдо уверена, что он шёл с ней в ногу, смотря сериалы, которые она ему посоветовала. И, конечно же, Гарри всегда был рядом с ним, как и другие его друзья в минуты его слабости.

 

Пару месяцев спустя ему пришлось столкнуться с ужасными, требовательными и предельно грубыми клиентами, которые, казалось, были одержимы идеей, чтобы он взорвался, готовя им порцию за порцией грёбаного йогурта. Ему удавалось сохранять спокойствие всё это время, пока он обслуживал их, но с таким высоким уровнем стресса было гораздо сложнее справляться с собой, и к тому же ему пришлось восемь часов стоять на больной ноге. Всё это внесло свой вклад в длинный список причин, почему он не хотел иметь дело с миром в ту ночь. Его врач предупредила его, что он должен был быть осторожен со всеми возможными долгосрочными последствиями перелома, и поэтому лёгкая тупая боль была гораздо лучше, чем острая и резкая, но Луи был уставшим, раздражённым, и этому факту было не слишком сложно попасть в список вещей, которые разрушали его жизнь на тот момент.

 

Гарри нашёл его спрятанным под одеялом, когда поздно вернулся домой в ту ночь.

 

- Ты в порядке? – Луи почувствовал, как кровать прогнулась под его весом.

 

- Нет, - его краткий ответ был приглушен подушкой и одеялом, и он отказывался убирать их со своей головы.

 

- Я могу чем-нибудь помочь? – проверил Гарри.

 

- Нет, - снова сказал Луи, потому что он был упрям, и Гарри достаточно его знал, чтобы убедиться, что он не имел этого в виду.

 

- Ты сделал своё упражнение, улучающее настроение? – поинтересовался Гарри.

 

Во время сеансов Луи, которые проходили уже гораздо реже, они с врачом придумали небольшое упражнение, которое помогало бы ему сохранять спокойствие в приступы тревоги. Ему просто нужно было несколько раз глубоко вздохнуть, успокоиться и выявить для себя причины, почему ему стоило жить. Также ему стоило вспомнить каждого человека, о котором он заботился, и тех, кто заботился о нём. Он должен был удержать в голове все воспоминания о том времени, когда они помогали ему, поддерживая его в трудных ситуациях и заставляя жить дальше. Это было трудно сначала, обдумывать такой широкий список важных ему людей и вещей и учиться по-настоящему чувствовать их отношение к нему, но после повторения их в своей голове столь часто, для того чтобы поддерживать его настроение хорошим, он мог перечислить всё это задом наперёд даже во сне. Именно поэтому это упражнение ему больше не помогало.

 

- Блять, Хаз, конечно же, я сделал, это не помогло, - огрызнулся Луи, сбрасывая, наконец, пуховое одеяло со своей головы и садясь, чтобы посмотреть ему в глаза.

 

Гарри нахмурил брови, превращаясь в тошнотворно милого и внимательного бойфренда, что делал всякий раз, когда у Луи был плохой день/неделя/жизнь.

 

- Просто проверяю. Хочешь поговорить об этом? – легко предложил ему Гарри.

 

- Я устал говорить об этом. Я расстроен, потому что я устал говорить об этом, - слова, срывающиеся с его губ, звучали странно. Он знал, что большинство людей косо посмотрели бы на него, пока он позволял этой ерунде вырываться наружу, но Гарри прекрасно его понимал.

 

Всё началось с плохого дня на работе, затем плохие мысли продолжали всё больше и больше накатываться на него, заставляя вспомнить о том, что беспокоило его раньше, и что никогда не исчезало из его разума. Мысли о том, каким бесполезным он себя чувствовал. О том, что его жизнь была бессмысленной тратой времени. О том, что, сколько бы он не делал, в конце дня это всё равно казалось недостаточно хорошим для него. Луи знал, что ноющая пустота была всё ещё похоронена где-то глубоко внутри. Существовало много различных способов, с помощью которых он мог объяснить своё состояние, но когда слова закончатся, он останется ни с чем, кроме тяжёлой, угнетающей его меланхолии.

 

Луи нравилось, что Гарри не нужно было выслушивать его, чтобы быть способным прочувствовать, что с ним происходило.

 

- Я знаю. Разговоры об этом никогда толком ничего не меняли, да? – поразмыслил Гарри, абсолютно точно угадывая его мысли. – Но ты должен, потому что не поговорив об этом, тебе станет только хуже.

 

- Иногда мне хочется рвать на себе волосы и кричать до тех пор, пока я не выдохнусь, - Луи дал волю чувствам. – Я хочу плюхнуться на пол и закатить истерику прямо на работе. Я хочу, чтобы моя мама укутала меня в одеяло, читала мне детские сказки, целовала на ночь и просто заботилась обо мне, как это делают родители, когда ты ещё ребёнок, и твоя жизнь ещё слишком беспечна.

 

- Я думал, ты больше не хочешь, чтобы о тебе заботились, - Луи до сих пор полагался на Гарри, когда он занимался такими вещами, как стирка, готовка еды и иногда уборка (Луи удавалось больше не быть таким неряхой, но Гарри в этом плане всё же был чуть лучше, чем он), но Луи отказывался позволять ему снова стать его нянькой. Его не нужно было носить на руках и вытаскивать из кровати или напоминать, чтобы он принял душ. Также его не нужно было кормить, словно он был каким-то бессознательным овощем.

 

- Я не хочу. Но я, вроде как, и хочу? – Луи глубоко и задумчиво вздохнул. – Это так сложно. Я хотел бы не стараться так сильно, чтобы исправить это в себе. Почему я вообще должен был быть сломан? Всё было бы гораздо проще, если бы я не был проклят этим дерьмом.

 

- Ты никогда не был сломан, Лу, ты всегда был таким же прекрасным, каким остаёшься и сейчас, - Гарри положил голову Луи на плечо и посмотрел на него из-под ресниц. – У некоторых есть проблемы с их психическим здоровьем. Разве это делает их сломанными? Нет. Это просто болезнь. Ты сам не в депрессии, у тебя она просто есть. В этом-то и разница.

 

- Спасибо, Доктор Гарольд. Сколько я должен Вам за этот сеанс? – резко ответил Луи.

 

- Бесконечные поцелуи до конца наших жизней? – Гарри принял другую тактику, пытаясь развеселить его, и ему стало немного лучше.

 

- Договорились. Ты можешь начать забирать свою оплату, состоящую из коллекции поцелуев прямо сейчас, - Луи наклонился, чтобы соединить их губы: спешно, мягко, сладко и успокаивающе. Он, вероятно, никогда не сможет справиться с чувством, как его кости будто становились слишком мягкими и пластичными, всякий раз, когда они целовались, даже когда поцелуи были быстрые и лёгкие.

 

- Ты стараешься, малыш, - сказал Гарри, после того как они разорвали поцелуй, успокаивающе поглаживая его руку, усыпанную шрамами. – Это нормально – чувствовать себя грустным, и это нормально – хотеть сдаться иногда. Самое главное – это то, что ты до сих пор здесь. Ты прошёл через столько всего, и ты так хорошо справляешься со всем сейчас. Вот тебе и доказательство того, что ты можешь это сделать. Ты всё ещё здесь, и я так горжусь тобой за это. Я очень сильно тебя люблю.

 

Луи вздохнул, думая о том, как же сложно было иногда – проходить через все эти трудности в его жизни. Но он старался отгонять эти мысли, удерживая в своей голове другие мысли о том, что он не чувствовал себя так плохо вчера, и завтра, возможно, это чувство уйдёт. Его плохое настроение редко возвращалось к нему теперь. В большинстве случаев, ему было необходимо просто переждать, когда это пройдёт.

 

- Ты же знаешь, кто ещё тебя любит? – Гарри пихнул его в бок, заставляя начать упражнение.

 

- Прекрати, - отмахнулся от него Луи, надувшись.

 

- Я серьёзно. Скажи мне, кто ещё тебя любит, - настаивал Гарри. Луи знал, что он просто старался помочь ему, но он уже сделал это упражнение раньше, и оно не помогло. Тем не менее, широкие, словно у лани, глаза Гарри, облегчили ему задание.

 

- Зейн и Лиам, - сказал Луи, вспоминая о них. Даже несмотря на то, что они переехали в собственную квартиру, они до сих пор продолжали видеться чуть ли не каждый день, и Луи знал, что если ему понадобится что-нибудь, ему хватило бы одного телефонного звонка одному из них.

 

Гарри улыбнулся и нежно поцеловал его, как бы награждая его за то, что он всё-таки решился начать.

 

- Найл и Эмма, - сказал Луи, когда они отстранились друг от друга, думая теперь о неразрывном блондинистом дуэте, который занял старую комнату Зейна и Лиама до тех пор, пока им не удастся найти собственное место проживания, чтобы оставить квартиру в распоряжение только ему и Гарри. Интимность и близость идеи заставили его сердце биться в приступе паники и волнения сразу. Ему бы не хотелось упускать возможности пожить с Гарри наедине, к тому же он попробовал каково это на вкус, когда они давным-давно ходили вместе в поход, и это всё ещё возглавляло список лучших дней в его жизни.

 

Луи заработал ещё один поцелуй, поэтому он продолжал, начиная чувствовать себя гораздо лучше и желая большего.

 

- Моя мама. И мои сёстры, - Луи часто виделся с ними и всегда с нетерпением ждал времени, когда они ночевали вместе. Он присматривал за близняшками, когда его мама была вынуждена возвращаться домой поздно, и в тайне позволял им не ложиться спать даже после назначенного времени, и смотреть «X-Factor» с остальными девочками.

 

- И твоя мама. И сестра, - быстро продолжил Луи, думая о частых ужинах теперь и появившихся возможностях научиться готовить, в основном, чтобы произвести впечатление на обеих такими блюдами, как стейк или свинина, когда они приходили домой. Чем угодно, но только не той кроличьей едой, которой кормил их Гарри.

 

Гарри поцеловал его четыре раза, и Луи подумал о больших способах вознаграждения, заполняя себя мыслями о любви, счастье, о хороших людях и хороших воспоминаниях с теми, кого он любил больше всего на свете.

 

- Эштон, Калум и Люк, - Луи подумал о музыке, смехе, времяпровождении на репетициях и о ленивых деньках на работе. – Может быть, даже Майкл.

 

Отношения никогда больше не будут настолько хорошими между ними, но, тем не менее, они снова были друзьями. Ему бы не хватало новой одержимости этого парня татуировками, и как он постоянно пытался уговорить Луи, чтобы он позволил ему покрасить его волосы.

 

Ещё больше поцелуев от Гарри и ещё больше хороших чувств.

 

- Элеонор и Джеймс, - иногда Гарри приходил повидаться с ними к нему на работу, и Луи поставил себе цель – вновь начать приходить к нему в приют. Чем больше он будет выходить куда-либо, и окружать себя хорошими людьми, тем лучше он будет себя чувствовать. Тем более у него сейчас было время на всех.

 

- Не забудь про Диану, - напомнил ему Гарри и затем начал посылать в воздух небольшие и частые звуки поцелуев. Он позвал её по имени, и секунду спустя дверь спальни открылась, и она запрыгнула на кровать, громко мурча, словно поблизости завелась моторная лодка.

 

Только после ужасающе долгого времени, состоящего из просьб и бесчисленных убедительных минетов, Луи согласился завести кошку. Луи любил кошек, но жить с одной из них было совершенно другим делом. Хотя Гарри знал, что он не сможет сопротивляться снежному и маленькому пушистому комочку. Даже несмотря на то, что она была только-только оторвана от матери, и её глаза всё ещё были нежно-голубого цвета, одного взгляда на неё хватило, чтобы Луи попал под её чары. На самом деле, это было смешно, насколько он к ней привязался, учитывая то, что в самом начале он даже не хотел брать её к ним домой.

 

- И как только я мог забыть о моей прелестной малышке? – проворковал ей Луи, сидящей у подножья кровати, и она подползла к ним, чтобы положить мордочку около его щеки. Расположив своё тельце рядом с Гарри, она словно призывала их погладить её, затем сворачиваясь в нежно мурлыкающий комочек между ними, и Луи почувствовал себя также пушисто и тепло внутри, когда она была такой снаружи.

 

- Видишь, - прошептал Гарри, будучи осторожным, чтобы не потревожить её сон. – Мы все здесь. Мы все здесь, и все мы любим и поддерживаем тебя.

 

Он с любовью поцеловал Луи в лоб.

 

- Ты так хорошо справляешься со всем, Лу. Не начинай думать о том, чтобы сдаться.

 

- Ты просто мелешь какую-то чепуху сейчас. Спи давай, - отмахнулся от него Луи, но улыбка заиграла на его губах. Она была слышна в его голосе и вообще повсюду.

 

- Не чепуху. Правду. Любовь, - Гарри зевнул долго и широко, словно лев, заставляя ушки Дианы вздрогнуть в ответ. – Люблю тебя.

 

- Я тоже тебя люблю, Хаз, - Луи протянул руку, чтобы убрать мешающиеся кудряшки с его глаз, но уже закрытые веки чуть подрагивали из-за подступающего сна. Он вернулся домой так поздно и задремал так быстро, что, должно быть, у него тоже был напряжённый день, но, несмотря на это, он держался, просто чтобы убедиться, что Луи был в порядке. – Спасибо.

 

***

 

 

Время шло, их отношения только улучшались, и у Луи по-прежнему время от времени были плохие дни, но, эй, они ведь могли быть у каждого. В основном они оба были настолько счастливы и переполнены любовью друг к другу, что Зейн и Лиам начали дразнить их, называя их отношения: Медовый месяц, Фаза вторая: Продолжение. Луи даже начал задаваться вопросом: вырастут ли они когда-нибудь из этого не-могу-держать-свои-руки-при-себе чувства, и подумал, что, наверное, нет. Он не мог представить себе мир, в котором он перестанет быть слишком взволнованным, чтобы называть этого прекрасного парня своим, особенно теперь, когда он научился быть более благодарным и признательным за вещи, которые приносили ему столько радости и счастья.

 

Всё было настолько идеально, что заставило Луи вновь почувствовать некие подозрения. Сейчас он обращал особое внимание на поведение Гарри, следя за всеми его изменениями. Он никогда не замечал ничего перед его огромным признанием в прошлый раз, и всё было не так, словно он ожидал обнаружить что-то сейчас, но он не мог сопротивляться чувству, что что-то должно было случиться. Ссора, непредвиденные проблемы, да что угодно. Счастье никогда не длилось так долго в его жизни, и он боялся доверять этому чувству.

 

- Сладкий, я дома, - позвал его Гарри, когда пришёл домой однажды вечером.

 

- Эй, посмотри на меня! – крикнул ему с кухни Луи, где выключал плиту, после того как пожарил на ней уже подрумянившееся мясо для тако.

 

- Мой маленький чудо-повар. Ну разве ты не милашка? – довольно улыбнулся Гарри, обнимая Луи сзади, пряча лицо в сгибе шеи и оставляя на ней быстрый поцелуй, что заставило покалывать пальцы на его ногах.

 

- Мне не удалось бы сделать это без тебя, - Луи засветился от гордости.

 

- Я тронут, что именно я являюсь той причиной, по которой ты обучаешься такому важному жизненному навыку.

 

- Ты и твоя замечательная небольшая семья, - добавил Луи. – Я не знаю, думаю, что пока не смогу приготовить тебе тофу. Прости.

 

- По тому же принципу, только тебе нужно будет попробовать его, чтобы убедиться, что он готов, - объяснил Гарри. – Всё в порядке, мне не трудно приготовить его для себя. Я знаю, что я единственный странный человек здесь, когда дело касается еды.

 

- Но я тоже хочу научиться готовить для тебя, - сказал Луи. – Я уверен, что я должен тебе, ну, около тысячи блюд сейчас, учитывая то, насколько часто ты готовил для меня.

 

- Тысячу и четыре, на самом-то деле, но кто захочет продолжать счёт? – поддразнил его Гарри, получая в ответ тихое хихиканье.

 

- Значит тысячу и четыре. Я начну искать рецепты после ужина, - Луи выкрутился из его объятий, поворачиваясь и даря ему дурашливый поцелуй. Он действительно чертовски любил этого парня с его чуть нахальным сердцем хиппи. Его пугало иногда, насколько они были снова одержимы друг другом, и как легко он чувствовал себя, любя Гарри всем, что у него было, даже несмотря на то, что случилось в прошлом. Луи задался вопросом, было ли это некой подготовкой к другой катастрофе.

 

- Ты пришёл домой в другое время, - заметил после Луи. Когда Гарри не приходил домой после работы, Луи просто думал, что он виделся со своей семьёй за ужином, но тогда он был бы дома гораздо позже.

 

- Заскочил к Эду ненадолго на пути домой. Он хотел сыграть мне свою новую песню, - Гарри имел совершенно очевидную привычку, которую делал, когда врал. Он начинал избегать зрительного контакта, и Луи внимательно следил за ним, идущим к кухонному столу, берущим лист салата и начинающим обгрызать его по краям.

 

- Да? И как тебе? – Луи попытался вывести его на чистую воду.

 

- Почти идеально, конечно же. Он действительно гений, - с чувством ответил Гарри. – Он сыграл несколько песен, на самом-то деле, потом мы обсудили их и разговорились, ну, ты знаешь.

 

Гарри не был дураком, он знал к чему вёл Луи, и ему хватило одного краткого взгляда в его глаза, чтобы убедиться в этом.

 

- Ничего не произошло, - сказал он ему, прежде чем обвинения смогли сорваться с губ Луи, которые он всё равно вряд ли бы произнёс в конечном итоге.

 

Луи не хотел верить в то, что Гарри снова мог изменить ему, но он знал, что его беспокойство по этому поводу всё равно станет причиной многих проблем. Измена не была тем, что можно было просто забыть, неважно насколько ты любишь человека и неважно, сколько раз этот человек будет извиняться перед тобой. Если это произошло один раз, это может повториться. И у Гарри была целая история, когда его измены повторялись раз за разом.

 

- Ты не должен говорить мне каждый раз, с кем ты находишься, - сказал Луи, но это прозвучало слишком фальшиво. Лучшая часть его разума действительно доверяла ему, но крошечная, всегда сомневающаяся часть, находящаяся где-то в глубине, была бы успокоена полностью только эссе в двенадцать страниц под названием: «Почему Я Люблю Тебя и Никогда Не Причиню Тебе Боль Снова», написанная Гарри Стайлсом, всякий раз когда он приходил домой невесть откуда.

 

- По всей видимости, я должен, - в его голосе промелькнула резкость, и Луи задался вопросом: что, если он сам вёл себя неправильно в этой ситуации. У него уже выработалась привычка беспокоиться о мелочах, которые даже не имели значения, поэтому было вполне естественно, что он будет делать то же самое с чем-то, что, безусловно, будет иметь значение.

 

Луи знал о последствиях прошлых отношений Гарри, если их можно было так назвать. Как Кэролайн названивала ему по тридцать раз за день, чтобы убедиться, что он хорошо себя вёл. Как Брендан таскался за ним, словно беспомощный щенок, постоянно ноя о том, как он его любит, как он в нём нуждается и, убеждаясь, что каждый до единого знал, что они принадлежали друг другу. Как Тейлор буквально преследовала его в течение нескольких недель, просто чтобы попытаться поймать его за флиртом с кем-то ещё.

 

Луи знал, что имел право быть осторожным, но он не мог позволить себе заходить слишком далеко. Гарри любил его, и к тому же он старался. Они оба любили друг друга, и они оба старались. И к тому же, у них должны были быть хоть какие-то улучшения.

 

- Прости меня, Хаз. Я люблю тебя, - виновато произнёс Луи, вместо того, чтобы озвучить мысли в своей голове. Не то чтобы он не любил Гарри или не любил говорить ему эти слова, но это было тем, что заставило того признаться в случившемся. Он ясно помнил, как говорил Гарри, что доверяет ему, и все его чувства, в конечном итоге, просто перелились через край. Всё, на что он мог рассчитывать, так это на то, что, если у Гарри был какой-то секрет, то он рано или поздно станет явным.

 

- Я не хотел, чтобы ты почувствовал себя виноватым. Мне просто интересно иногда. Я очень сильно тебя люблю, и не хочу проходить через всё это снова.

 

Гарри сократил дистанцию между ними, обнимая и прижимая Луи к своей груди, начиная мягко поглаживать его по волосам.

 

- Я знаю, знаю. Я тоже тебя люблю. Больше, чем кто-либо, - он перестал поглаживать его по голове, убирая волосы с лица и целуя его в лоб. – Игнорируй моё поведение. Мне очень жаль. Это раздражает иногда, но я понимаю тебя. Я не имею права пресекаться с тобой, когда ты подозреваешь меня в чём-либо. Ты стараешься, и я каждый день чувствую благодарность за то, что ты дал мне шанс вновь быть с тобой.

 

- Только не… - Луи засомневался, на самом деле не зная, как продолжить этот разговор. Он бы хотел, чтобы каким-то образом не было ни единственного шанса, что это случится вновь, но, тем не менее, находиться в отношениях с Гарри всегда будет для него рискованно. – Просто, если ты когда-нибудь почувствуешь, что не хочешь этого больше… Я бы предпочёл, чтобы ты сказал мне об этом прежде, чем я узнаю, что ты вновь принялся за старое.

 

- Ничего из этого никогда не случится, но, ладно, - решил Гарри. – Если это то, что тебе необходимо, тогда я обещаю, что сообщу тебе, если я когда-либо передумаю насчёт нас.

 

- Спасибо, - Луи дотянулся до руки Гарри, сплетая их пальцы вместе. – Я действительно доверяю тебе, Хаз, мне просто… иногда нужно убеждаться в этом ещё раз.

 

- Это тебя достаточно убедит? – Гарри переместил его руку, положив её к себе на ширинку джинсов, за которой находилось что-то довольно твёрдое и растущее.

 

Луи запрокинул голову назад и очаровательно рассмеялся.

 

- Ты смешон. Что вообще в этом разговоре смогло тебя возбудить?

 

- Твоя задница выглядит чертовски аппетитной в этих джинсах. Я не переставал думать об этом с тех пор как вошёл.

 

- Ну, нам нужно сделать с этим что-то, ты так не считаешь?

 

- Как ты думаешь, мы дойдём до кровати или здесь тоже нормально? – их взгляды оставались прикованными друг к другу, когда Гарри крепче обнял Луи, чтобы жадно смять его ягодицы обеими руками.

 

- После ужина мы пойдём в кровать, и всю ночь я буду целиком в твоём распоряжении.

 

Гарри заскулил в нетерпеливом протесте на слова: «после ужина».

 

- Кому вообще нужна еда сейчас? – протянул Гарри, крадя поцелуй с его губ, чтобы быть более убедительным.

 

- Мне, - сказал Луи, разрывая объятия, чтобы остановить искушение.

 

Как по команде дверь спальни распахнулась и две блондинистые макушки зашли на кухню, нюхая воздух.

 

- Ужин уже готов? – спросил Найл, даже несмотря на то, что Луи уже суетился возле кухонного стола, доставая из шкафчика тарелки.

 

- И им тоже нужно поесть, - продолжил Луи. – Я возился у горячей духовки в течение целых двадцати минут сегодня, и я не позволю просто так пропасть моему упорному труду и самоотверженности.

 

- Боже, целых двадцать минут? Ты молодец, Луи. Как мы вообще бы смогли выжить без тебя? – усмехнулась Эмма.

 

- Я не знаю, спроси своего парня, - он кивнул в сторону Найла, который накладывал себе в тарелку гору мяса с сыром и лепёшки, в которые это всё должно было быть завёрнуто. – Я хотел сказать: машину по уничтожению еды.

 

- Кое-кто очень любит дразниться, - прошептал Гарри, задевая губами раковину его уха, чтобы только он мог это услышать.

 

- Заставлять тебя ждать – это половина всего удовольствия, - просто ответил Луи, искривляя губы в довольной ухмылке, пока они садились за стол, чтобы насладиться приготовленной едой вместе.

 

***

 

 

Когда погода сменилась снова, и начались праздники, Гарри и Эд всё чаще стали тусоваться вместе. Луи дружил с ним в течение долгого времени, но никогда так, как Гарри. Луи задумался над тем, чтобы проводить больше времени с Эдом, желая узнать его лучше, так как Гарри часто зависал с ним и с его друзьями, быстро вливаясь в их небольшую компанию. Луи хотел быть хорошим парнем для Гарри и тоже проводить больше времени, живя его жизнью. Луи бы соврал, если бы сказал, что ему не было любопытно, чем они всё время занимались, когда виделись друг с другом.

 

Поэтому он спросил у Гарри, мог ли он присоединиться к ним когда-нибудь, и тот с радостью согласился, отметая его подозрение из этой ситуации. Но всё было по-другому, когда он был с ними. Было очевидно, что не существовало способов узнать, каково это – когда они были только вдвоём, и Луи чувствовал себя третьим колесом. Из историй Гарри, они, казалось, вместе играли и писали музыку, но они не делали ничего подобного, когда Луи был рядом. Они курили, играли в приставку, и Эд действительно сыграл им пару новых песен, но только после того как Луи сам попросил его об этом. Он не упускал, как часто Гарри и Эд перекидывались небольшими, загадочными взглядами, которые он, безусловно, не должен был увидеть, и вот, это стало тем самым моментом, когда красные флаги взмыли вверх.

 

- Что значили все эти ваши взгляды сегодня? – спросил Луи Гарри позже ночью, когда они пришли домой, уютно устроившись на диване рядом друг с другом напротив телевизора. Он не обвинял его, ему просто было интересно. Луи был не совсем уверен, придумал ли это его параноидальный мозг или это было реально.

 

- Ты заметил это? – Гарри нахмурился.

 

- У тебя хреново получается скрывать что-то, если это то, к чему ты стремился, - сказал Луи, нежно поглаживая шёрстку спящего рядом с ними животного, чтобы избежать зрительного контакта.

 

- Вроде того. Это секрет, - сказал Гарри.

 

- Что за секрет? – поинтересовался Луи, и ответ Гарри заставил его желудок упасть куда-то вниз.

 

- Тот, о котором ты не должен знать.

 

- Почему? – надавил Луи. – Почему ты скрываешь от меня что-то?

 

- Ничего такого, - заверил его Гарри. – Это просто сюрприз. Ты пока не должен о нём знать.

 

Это успокоило нервы Луи немного. Гарри не стал бы так небрежно говорить о чём-то, если бы ему было что скрывать, но теперь ему стало интересно, какую роль играл в этом Эд. Почему Гарри не пошёл к одному из его лучших друзей, чтобы запланировать что-то подобное, а пошёл к его собственному? Луи не понимал этого, и он был уверен в том, что за его спиной происходило что-то подозрительное.

 

- Кто-нибудь ещё знает об этом? – спросил он затем.

 

- Неа. Только я и Эд. Я не хочу, чтобы ты узнал об этом от кого-то другого.

 

- Гарри, мне действительно это не нравится. Это странно, - напрямую сказал Луи, потому что, блять, не дай бог, если тот вновь собирался позволить проблемам возникнуть между ними.

 

- Мы не спим вместе, - вздохнул Гарри. – Я обещаю, что в этом нет ничего плохого.

 

- Тогда расскажи мне. Прямо сейчас. Я не хочу никаких сюрпризов.

 

- А я хочу. Это будет стоить того, - засветился Гарри. – Это не то, о чём я могу просто так взять и рассказать, это должно быть целиком и полностью проработано, и как следует показано.

 

- Тогда покажи мне, - потребовал Луи.

 

- Ни за что. Тебе всего лишь нужно подождать до своего дня рождения, чтобы узнать об этом.

 

Почти месяц ожиданий, зная, что его парень скрывал что-то грандиозное, что включало в себя слишком частое времяпровождение с кем-то ещё, свёл бы его с ума. Луи позвонил Эду на следующий же день, чтобы попробовать вытянуть из него информацию.

 

- Что происходит между тобой и Гарри? – выпалил Луи сразу же, как только тот взял трубку.

 

- Я тоже рад слышать тебя, Луи, - захихикал Эд.

 

- Я серьёзно. Он не расскажет мне, что вы скрываете.

 

- И я тоже.

 

- Мне следует расстраиваться?

 

- Нисколько, но я уверен, что ты всё равно расстроишься.

 

- Да, - легко признал Луи. Он продолжал пытаться успокоить себя, но у Гарри были секреты от него, и он что-то делал за его спиной, и всё это заставило Луи задаваться вопросом: было ли что-то ещё, что ему приходилось скрывать.

 

- Не надо. Он любит тебя, чувак. Это была