Кормилица. Нет на руках твоих, надеюсь, крови?

 

Нет на руках твоих, надеюсь, крови?

 

Федра

 

Душа во мне… душа заражена.

 

Кормилица

 

Иль это враг тебе какой подстроил?

 

Федра

 

О нет, мы зла друг другу не хотим;

Но он убьет, и я убита буду.

 

Кормилица

 

Перед тобой Тесей не согрешил?

 

Федра

 

Мне перед ним не согрешить бы только.

 

Кормилица

 

Но что ж тебя в Аидов дом влечет?

 

Федра

 

Мой грех — тебя касаться он не может.

 

Кормилиц

 

Конечно, нет. Но ты покинешь нас…

 

Федра

 

Оставь, оставь! Зачем к руке припала?

 

Кормилица

 

В мольбе твоих не выпущу колен.[152]

 

Федра

 

Тебе же мука, коль узнаешь, мука…

 

Кормилица

 

Нет большей мне, как Федру потерять.

 

Федра

 

Она умрет, но не бесславной смертью.

 

Кормилица

 

А слава в чем? Хоть это мне скажи.

 

Федра

 

Ее добуду на стезе греха.

 

Кормилица

 

Откройся ж нам, — и слава возрастет.

 

Федра

 

Уйди, молю… Освободи мне руку…

 

Кормилица

 

Нет, ни за что… Молящий дара ждет.

 

Федра

 

И ты получишь этот дар молящих.

 

Кормилица

 

Тогда молчу… но за тобою речь…

 

Федра

 

Какой любви ты сердце отдавала,

О мать, о мать несчастная моя!

 

Кормилица

 

Ты вспомнила быка[153]иль что другое?

 

Федра

 

О, бедная, и той же рождена

Для ложа Диониса Ариадна…[154]

 

Кормилица

 

Опомнись, дочь… ты свой порочишь род.

 

Федра

 

Мне третьей быть добычей смерти, третьей.

 

Кормилица

 

О, ужас… О, куда ж ты клонишь речь?

 

Федра

 

Туда, где злой давно таится жребий.

 

Кормилица

 

Но в чем же он?.. Когда бы знать могла я!

 

Федра

 

О, горе мне… Когда б мои слова

Ты, женщина, сама сказать могла бы.

 

Кормилица

 

Я ж не пророк, чтоб чудом их узнать.

 

Федра

 

Ты знаешь ли, что это значит — «любит»?

 

Кормилица

 

Да, слаще нет, дитя, и нет больней…

 

Федра

 

Последнее — вот мой удел, родная.

 

Кормилица

 

Что слышу я? Ты любишь? Но кого ж?

 

Федра

(тихо)

 

Не знаю кто, но сын он амазонки.

 

Кормилица

 

Как… Ипполит?..

 

Федра

 

Он назван, но не мной.

 

Кормилица

 

Не может быть, дитя.

Ты убиваешь

Признанием меня.

Для старых плеч

Такое иго, жены, слишком тяжко.

Проклятый день, проклятый свет очей…

Нет, в омут мне…

Но только эту ношу

Берите прочь…

На что ж и жизнь, когда

Порок возьмет насильем добродетель

Влюбленную? Киприда — ты не бог,

Ты больше бога.

Кто б ты ни была,

Но Федру, и меня, и дом сгубила.

 

Корифей

 

Вы слышали, подруги?

Из царских губ внимали ль вы

Неслыханным речам, речам ужасным?

О, лучше бы, о, лучше б умереть,

Покуда в грудь мою

Твои слова проникнуть не успели.

Всем горе, всем нам горе, всем нам горе!

Несчастная! Какой ужасный рок

Тобой владел?.. О смертные!.. О род,

На муки обреченный! Ты погибла,

Отдав лучам позор… Как этот день тебе

Короткий пережить еще?..

К концу идет с тобою царский дом,

И больше тайны нет, куда Киприды,

Тебя склоняя, воля губит,

О Пасифаи дочь несчастная, о Федра!

 

Федра

 

Вы, дочери Трезена, вы краса

Преддверия Пелоповой державы.

Уже давно в безмолвии ночей

Я думою томилась: в жизни смертных

Откуда ж эта язва, что нас губит?

Природа ль разума виновна в том,

Что мы грешим? Не может быть: ведь многим

Благоразумье свойственно. Я так

Сужу: что хорошо, что нет, — все это

Мы знаем твердо: лишь на деле знанье

Осуществить мы медлим. Почему?

Одним мешает леность, а другой

Не знает даже вкуса в наслажденье

Исполненного долга. Мир — увы! —

Соблазнов полн, и, если волны речи

Людской нас не закружат, — праздность нас,

За радостью гоняя, обессилит…

Ты скажешь, стыд?.. Какой? Есть два стыда:

Священный стыд и ложный, но тяжелый.

А будь меж них светла для света грань,

Они одним бы словом не писались…

И вот с тех пор, как тяжким размышленьем

Я различать их научилась, нет

Мне более к неведенью возврата,

И не могу не видеть я греха.

Но я хочу с тобою проследить

Решенья ход… Когда Эрота жало

Я в сердце ощутила, как его

Переносить, я стала думать честно…

И начала с того, чтоб затаить

Его как можно глубже. Проку мало

Для нас в речах. Пусть иногда язык

Поможет нам другого образумить,

Но раны нет больней, чем от него.

Я думала потом, что пыл безумный

Осилю добродетелью… И вот,

Когда ни тайна, ни борьба к победе

Не привели меня — осталась смерть.

И это лучший выход. Нет, не надо

Мне возражать. Для славы мы хотим

Свидетелей — для горя только тайны.

Я знала все — недуг, его позор,

И женскому я сердцу цену знала…

Пускай для той проклятий будет мало

Со всей земли, которая с другим

Впервые обманула мужа.

О, пойти с верхов должна была зараза.

Ведь, если зло — игрушка знатных, разве

В толпе оно не станет божеством?

Проклятие и вам, чьи скромны речи,

Но чьи под кровом ночи черной дерзки

Преступные объятья… Как они

Решаются, о, пеною богиня

Рожденная, потом смотреть в глаза

Обманутым мужьям? Как им не страшно,

Что самый мрак их выдаст, что стена

Заговорит, внимавшая лобзаньям?

Я от одной бы мысли умерла,

Что мужа бы могла я обесчестить

Или детей. Нет, никогда! Они,

Свободные и гордые, на землю

Священную прославленных Афин

Вступая, нас не постыдятся вспомнить.

Ведь самый дерзкий клонит, точно раб,

К земле чело, когда при нем напомнят

Клеймо отца иль матери позор.

И если что-нибудь поспорить может

С желаньем жить, так совесть, у кого

Она еще осталась… Слабодушным,

Как красной девице, когда-нибудь

Подносит время зеркало, но я,

Нет, я его не буду дожидаться…