ЯМАНОЭ ОКУРА

 

 

Песня, сложенная в думах о детях

 

Дыни ли отведаю -

Вспомнишься ты мне,

Каштанов ли отведаю -

Стремлюсь к тебе вдвойне.

Откуда только взялся ты

Назойливый такой?

Все пред глазами вертишься,

Стоишь передо мной!

Одними лишь заботами

Мне наполняешь грудь,

Из-за тебя спокойным сном

Я не могу уснуть!

 

Каэси-ута

 

Для чего нам серебро,

Золото, каменья эти?

Все ничтожно.

Всех сокровищ

Драгоценней сердцу дети!

 

Поэма сожаления о быстротечности жизни

 

Как непрочен этот мир,

В нем надежды людям нет!

Так же, как плывут

Годы, месяцы и дни

Друг за другом вслед,

Все меняется кругом,

Принимая разный вид.

Множество вещей

Заполняют эту жизнь

И теснятся на бегу,

Чтобы вновь спешить вперед.

 

С женщин мы начнем.

Женщине привычно что? -

Жемчуг дорогой

Из чужих краев надеть,

Любоваться им,

Белотканым рукавом

Другу помахать в ответ

Или алый шлейф -

Платья красного подол,

-

Идя, волочить

И с подругою своей,

Взявшись за руки,

Играть -

Вот он радостный рассвет

Жизни сил!

Но тот расцвет

Удержать нельзя. -

Все пройдет:

На прядь волос,

Черных раковин черней,

Скоро иней упадет,

И на свежесть

Алых щек

Быстро ляжет

Сеть морщин.

 

А теперь - мужчин возьмем.

Рыцарям привычно что?

Славный бранный меч

Крепко привязать к бедру,

Крепко в руки взять

Стрелы счастья,

Оседлать

Своего коня

И, красуясь так в седле,

Забавляясь, разъезжать.

 

Мир, в котором мы живем,

Разве прочен он?

Там, где сладко девы спят,

Рыцари, сойдя с коней,

Двери распахнут

И приблизятся

И рук яшмовых рукой

Чуть коснутся - и тотчас,

Обнимая юных дев,

Руки вмиг переплетут

И в объятьях

До зари

Будут вместе спать.

Но глянь!

Нет этих ночей:

Вот уж с посохом в руках,

Сгорбившись,

Они бредут,

И теперь - они

Презираемы людьми,

И теперь - они

Ненавидимы людьми.

В мире здесь конец таков

Яшмою сверкающей

Юной жизни

Жаль тебе, -

Но бессилен ты.

 

Каэси-ута

 

Ах, неприступным, вечным,

как скала,

Хотелось бы мне в этой жизни быть!

Но тщетно все:

Жизнь эта такова,

Что мы не в силах бег ее остановить!

 

Диалог бедняков

 

Когда ночами

Льют дожди

И воет ветер,

Когда ночами

Дождь

И мокрый снег, -

Как беспросветно

Беднякам на свете,

Как зябну я

В лачуге у себя!

Чтобы согреться,

Мутное сакэ

Тяну в себя,

Жую

Комочки соли,

Посапываю,

Кашляю до боли,

Сморкаюсь и хриплю...

Как зябну я!

Но как я горд зато

В минуты эти,

Поглаживаю бороденку:

"Эх!

Нет, не найдется

Никого на свете

Мне равного -

Отличен я от всех!"

Я горд, но я озяб,

Холщовым одеялом

Стараюсь я

Укрыться с головой.

Все полотняные

Лохмотья надеваю,

Тряпье наваливаю

На себя горой, -

Но сколько

Я себя ни согреваю, -

Как этими ночами

 

Ответ

 

Зябну я!

Но думаю:

"А кто бедней меня,

Того отец и мать

Не спят в тоске голодной

И мерзнут в эту ночь

Еще сильней...

Сейчас он слышит плачь

Жены, детей:

О пище молят, -

И в минуты эти

Ему, должно быть, тяжелей, чем мне.

Скажи, как ты живешь еще на свете?"

Земли и неба

Широки просторы,

А для меня

Всегда они тесны,

Всем солнце и луна

Сияют без разбора,

И только мне

Их света не видать.

Скажи мне,

Все ли в мире так несчастны,

Иль я один

Страдаю понапрасну?

Сравню себя с людьми -

Таков же, как и все:

Люблю свой труд простой,

Копаюсь в поле,

Но платья теплого

Нет у меня к зиме,

Одежда рваная

Морской траве подобна,

Лохмотьями

Она свисает с плеч,

Лишь клочьями

Я тело прикрываю,

В кривой лачуге

Негде даже лечь,

На голый пол

Стелю одну солому.

У изголовья моего

Отец и мать,

Жена и дети

Возле ног ютятся,

И все в слезах

От горя и нужды.

Не видно больше

Дыма в очаге,

В котле давно

Повисла паутина,

Мы позабыли думать о еде,

И каждый день -

Один и тот же голод...

Нам тяжело,

И вечно стонем мы,

Как птицы нуэдори,

Громким стоном...

Недаром говорят:

Где тонко - рвется,

Где коротко -

Еще надрежут край!

И вот я слышу

Голос за стеной, -

То староста

Явился за оброком...

Я слышу, он кричит,

Зовет меня...

Так мучимся,

Презренные людьми.

Не безнадежна ли,

Скажи ты сам,

Дорога жизни

В горьком мире этом?

 

Каэси-ута

 

Грустна моя дорога на земле,

В слезах и горе я бреду по свету,

Что делать?

Улететь я не могу,

Не птица я, увы, и крыльев нету.

 

 

Песня, сложенная о том, как в старости

одолевают болезни, а годы проходят в страданиях

и думах о детях

 

Этой жизни краткий срок,

Что лишь яшмою блеснет,

Как хотелось бы прожить

Тихо и спокойно мне,

Как хотелось бы прожить

Мне без горя и беды.

Но в непрочном мире здесь

Горько и печально все,

А особенно тяжка

Наша доля, если вдруг,

Как в народе говорят, -

В рану, что и так болит,

Жгучую насыплют соль;

Или на тяжелый вьюк

Бедной лошади опять

И опять добавят груз.

Так в слабеющем моем теле

В старости еще

Вдруг добавился недуг.

Дни в страданьях я влачу

И вздыхаю по ночам.

Годы долгие подряд

Лишь в болезнях проводя,

Неустанно плачу я,

Проклиная жребий свой.

Думаю лишь об одном:

Как бы умереть скорей,

Но не знаю, как смогу

Я покинуть этот мир.

Разве брошу я детей,

Что вокруг меня шумят,

Словно мухи в майский день?

Стоит поглядеть на них -

И горит огнем душа.

В горьких думах и тоске

Только в голос плачу я!

 

Каэси-ута

 

1

 

 

Ныне сердцу моему

Не утешиться ничем!

Словно птица, что кричит,

Укрываясь в облаках,

Только в голос плачу я!

 

2

 

 

Без надежды день за днем

Только в муках я живу

И хочу покинуть мир.

Но напрасны думы те:

Дети преграждают путь.

 

3

 

 

Много платьев у ребенка богача,

Их вовек ему не износить,

У богатых в сундуках

Добро гниет,

Пропадает драгоценный шелк!

 

4

 

 

А у бедного - простого платья нет,

Даже нечего ему порой надеть.

Так живем,

И лишь горюешь ты,

Ничего не в силах изменить!

 

5

 

 

Словно пена на воде,

Жизнь мгновенна и хрупка,

И живу я, лишь молясь:

О, когда б она была

Длинной, крепкой, что канат!

 

6

 

 

Жемчуг иль простая ткань -

Тело бренное мое

Ничего не стоит здесь...

А ведь как мечтаю я

Тысячу бы лет прожить!

 

 

Песня Яманоэ Окура о любви к сыну Фурухи

 

Семь родов сокровищ есть

Драгоценных на земле {46},

Но зачем богатства мне,

Раз у нас родился сын -

Фурухи, подобный сам

Драгоценным жемчугам!

По утрам, в рассвета час,

В час, когда еще видна

Предрассветная звезда,

В мягкой ткани покрывал

На постели у себя

То сидел он, то вставал,

И, бывало, вместе с ним

Забавлялся я всегда.

А лишь вечер приходил

И вдали, на небесах,

Звезды появлялись вновь,

За руки меня он брал,

Говорил: "Идемте спать,

Папа, мама не должны

Сына покидать!

В серединку лягу к вам!" -

Он ласкался, говоря, -

И, казалось, расцветали

Травы счастья {47} для меня!

Думал я тогда, любуясь:

"Время минет, подрастешь,

Ждет ли радость, ждут ли беды,

Встретим их с тобой!"

Как большому кораблю,

Доверяли мы ему,

Но подул тогда нежданно

Ветер злой со стороны,

Заболел малютка наш, -

Как нам быть, не знали мы.

Перевязь из белой ткани

Мы надели на себя,

И, кристальной чистоты

Зеркало в руке держа,

Мы богов небес молили,

К небу взоры обратив,

Мы богам земли молились,

Низко головы склонив.

"Будет жив или не будет, -

Все зависит от богов", -

Думал я и всей душою

Им молиться был готов.

И в отчаянье и горе

Заклинал богов, молил,

Но напрасно было, - вскоре

Потеряли мы тебя...

Постепенно становился

Все прозрачнее твой лик,

С каждым утром, с каждым утром

Все слабее был язык.

И блеснувшая, как яшма,

Жизнь прервалась навсегда...

И вскочил я, как безумный,

Закричал от горя я!

То катался по земле я,

То смотрел на небеса,

То в отчаянье и горе

Ударял я в грудь себя.

Ведь дитя, что я лелеял,

Упорхнуло, - не вернуть!

Вот он, этой жизни бренной

Горький и тяжелый путь!

 

Каэси-ута

 

1

 

 

Оттого, что очень еще молод {48},

Он не будет знать, куда идти,

Принесу тебе богатые дары,

Из подземных царств гонец суровый, -

На спину возьми его и отнеси!

 

2

 

 

Поднося дары,

Молить тебя я буду,

Ты не обмани мое дитя,

Поведи прямым путем малютку,

Покажи, где путь на небеса! {49}

 

X x x

 

 

Придет весна,

И первыми цветут у дома моего

Цветы душистой сливы...

Ужель совсем один, любуясь ими,

Я буду проводить весною дни?

 

Песни Яманоэ Окура, сложенные на прощальном

пиру в честь Табито {50}

 

X x x

 

 

Когда бы в облаках я мог парить,

Как в небе этом реющие птицы,

О, если б крылья мне,

Чтоб друга проводить

К далеким берегам моей столицы!..

 

X x x

 

 

Вот люди близкие прощаются с тобою,

Печали и уныния полны,

Но лишь доедет конь

До Тацута-горы,

О них, наверно, ты забудешь!

 

Песня Яманоэ Окура, посланная им Отомо

Табито

 

Коль милости тебе теперь и слава {51},

Ты и меня пригреешь как-нибудь.

Когда придет весна,

В столицу нашу Нара

Позвать меня к себе не позабудь.

 

Песня Яманоэ Окура, сложенная в тоске

по родине во время пребывания в Китае

 

Итак, друзья, скорей в страну Ямато,

Туда, где сосны ждут на берегу!

В заливе Мицу,

Где я жил когда-то,

О нас, наверно, память берегут!

 

Песня, сложенная Яманоэ Окура, когда он был

тяжело болен

 

Отважным мужем ведь родился я.

Ужель конец короткого пути

Без славы,

Что могла из уст в уста,

Из года в год, из века в век идти?