ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ 23 страница

Ральф продолжал изучать свою пустую тарелку.

- Это не было сном.

Джеймс и Зейн уставились на Ральфа.

- Тебе что-то известно, Ральф? - спросил Зейн.

Ральф вздохнул.

- То же самое случилось и со мной.

Глаза Джеймс расширились, а челюсть отвисла.

- Ты видел Пещерную Цитадель? И дриаду?

Ральф, почему же ты молчал?

- Я и не знал, что это были они! - сказал Ральф, поднимая взгляд. - Меня ведь не было с вами в ту ночь в лесу, когда вы видели остров и повстречались с дриадой, помните? Так вот, на прошлой неделе я направлялся через подземелья к комнатам Слизерина, и тут-то оно и произошло: коридор сменился на лес точно так же, как ты, Джеймс, описывал. Я видил остров и леди - древесного духа - но не понял, что это. Я тогда решил, что она была привидением или чем-нибудь в этом духе. Она сказала, чтобы я принес ей реликвию, но я струсил. У меня не было опыта относительно странных волшебных путешествий - вне - тела и тому подобного. Я попытался убежать прочь и внезапно очутился перед входом в общую гостиную Слизерина, где и должен был быть. Я беспокоился, не спятил ли я, потому и не рассказал. Я подумал, что вся эта магия отрицательно подействовала на мой разум. Честно говоря, я не уверен, не случилось ли того же и с тобой.

- Я даже догадываюсь о причинах, - закивал Зейн.

- Но почему и ты тоже? - спросил Джеймс. - Ведь у тебя нет реликвии. Она хранится у меня.

Зейн склонил голову и оттянул уголок рта в комичном выражении предельной концентрации, возникающем у него, когда он серьезно задумывался.

- Может, это случилось просто потому, что Ральф в Слизерине. Я имею в виду, он участвовал в дебатах против Петры и меня. Таким образом та штука, чем бы она ни являлась, посчитала его чем-то вроде слабо го звена. Она могла решить, что сможет заставить Ральфа предать тебя и, выкрав мантию, принести ее

на остров. Я не имею в виду, что ты мог бы, Ральф, - добавил Зейн, покосившись на Ральфа.

- Да все равно. Я в любом случае никогда не притрагивался к этой вещи, - миролюбиво ответил Ральф.

- Полагаю, в этом есть смысл, - признал Джеймс. - Тогда почему подобного не случилось и с тобой тоже, Зейн?

Зейн поднял взгляд к потолку с блаженной улыбкой.

- Потому что я чист как свежевыпавший снег, конечно же. И к тому же я никогда не возвращался к тому острову. Слишком уж все это странно для меня.

- В любом случае я не смог бы украсть мантию, даже если и захотел бы, - сказал Ральф, наморщив лоб. - На ней ведь Запирающее Заклятие Зейна. Джеймс - единственный, кто может открыть чемодан.

- Думаю, ты мог бы утащить ее вместе с чемоданом, - хмыкнул Джеймс. - Кто хочет, тот сможет.

- К счастью, этого не будет, - серьезно сказал Ральф.

Зейн отодвинул от себя пустую чашку из-под кофе.

- Дриада, или кто она там, вовсе не обязательно должна знать об особом запирающем заклятье на чемодане, что бы там ни было. Но тот факт, что это случилось с вами обоими, доказывает, что кто-то хочет заполучить мантию и знает, что она у нас. Если это не Джексон и не кто-то из его шайки, то кто тогда?

- Помните, что нам говорила зеленая дриада? - сказал Джеймс. - Она сказала, что деревья проснулись, но многие из них… как она выразилась?

Зейн кивнул, припоминая.

- Она сказала, что они «переменились», как молоко, когда истекает срок его годности или как-то так. Другими словами, некоторые деревья стали плохими. Они на стороне хаоса и войны. Думаете, ваша с Ральфом голубая дриада - одна из этих плохишей, пытающаяся выглядеть хорошей?

- Возможно, - сказал Ральф - Она была красивой и улыбалась, и все такое, но у меня было сильное чувство, что если я не принесу ей мантию, эта улыбка очень быстро обернется голодным оскалом. Вот что напугало меня. Это и ее ногти.

Он вздрогнул.

- Тут нечто большее, чем просто мы и заговорщики Мерлина, - серьезно сказал Зейн. - С этим связаны древесные духи и кто знает что еще. Все, что нам известно, это что каждый в волшебном мире должен выбрать, на чьей он стороне.

- Так или иначе, - убежденно сказал Джеймс, - это доказывает, что эти реликвии невероятно сильны. В неправильных руках, кто знает, какой вред они смогут причинить? Вот почему мы должны выкрасть посох у Табиты.

- Я не понимаю, почему мы просто не можем позвать сюда твоего отца, - вставил Ральф. - Это же его работа - управляться с подобными вещами, разве не так?

- Потому что есть правила, которым он должен следовать, - устало ответил Джеймс. - Он должен привести сюда команду мракоборцев, чтобы обыскать земли. Они не смогут забрать метлу Табиты просто потому, что мы сказали, что это посох Мерлина, даже если мы предъявим мантию. Они будут измерять уро-

вень магии, выявляя все необычные источники силы. Это затянется на дни. Пока они будут толпиться вокруг, проверяя Табиту, она уберет отсюда свою метлу. Джексон и Делакруа тоже пронюхают, что что-то неладно и смоются. Они могут даже попытаться воплотить заговор в жизнь, собраться в Перекрестке Старейших и попытаться призвать Мерлина. Это не сработает без мантии, разумеется, но тогда трон и посох будут потеряны, скрыты, и их будут контролировать темные маги.

Ральф вздохнул.

- Хорошо, хорошо. Ты меня убедил. Мы попытаемся стащить посох Мерлина у Корсики. Но это точно он, так ведь? Затем мы все это отдаем твоему папе и его профи. Они все подчищают, и мы становимся героями. Как бы то ни было. Верно?

Зейн кивнул.

- Да, я с вами. Хватаем метлу и дело сделано. Согласны?

Джеймс согласился.

- Итак, нам нужен план. Идеи?

- Это будет не просто, - решительно сказал Ральф. - Если нам повезло с портфелем Джексона, здесь понадобиться вмешательство бога, чтобы все получилось. В Слизерине такая мощная защита и столько заклинаний против шпионажа, что он почти гудит от них. Они самые недоверчивые ребята, которых я когда-либо встречал.

- Обманщики всегда ожидают обмана, - мудро изрек Зейн. - Но мы забыли одну вещь, и это может быть важнее добычи посоха Мерлина.

- Что может быть важнее этого? - спросил Джеймс.

- Сберечь реликвию, которая у нас уже есть, - просто ответил Зейн, встретившись глазами с Джеймсом. - Кто-то знает, что мантия у нас, и может снова попытаться заполучить ее. Я не знаю, что это была за магия, но вы двое убеждены, что вас перенесли на остров прямо из залов Хогвартса, верно?

Джеймс и Ральф обменялись взглядами и кивнули Зейну.

- Итак, - продолжил Зейн, - если трансгрессия невозможна на территории Хогвартса, тогда они использовали какую-то другую форму магии, чтобы вытащить вас. Какое-то могущественное заклятие. Кто сказал, что они не попытаются снова?

Ральф побледнел.

- Я даже не думал об этом.

- Может, она истратила всю свою силу в первый раз, - с сомнением предположил Джеймс.

- Вам двоим лучше надеяться на это, - сказал Зейн, переводя взгляд с одного на другого. - Потому что они уже пытались просить по-хорошему. В следующий раз они не будут столь учтивы.

Тут к Джеймсу пришла такая мысль, что он аж вздрогнул.

- Что? - спросил Ральф, увидев, что Джеймс изменился в лице.

- Удаленная проекция, - сказал Джеймс понизив голос. - Так профессор Франклин назвал способность Делакруа создавать свой двойник. Это не то же самое, что и обычная трансгрессия, потому что она просто посылает нечто вроде своего привидения, но проекция может выглядеть плотнее и влиять на вещи. Я видел это. Призрак создает плотную версию себя из любого

доступного материала и затем управляет им как марионеткой. Каким-то образом она использовала его, чтобы перенести трон Мерлина сюда и спрятать его на остров, не будучи обнаруженной.

Зейн нахмурился.

- Ну, и?

- Что, если мы с Ральфом оказались в Пещерной Цитадели именно так? Ральф, ты сказал, что почувствовал, будто вылетел из тела. Что, если это действительно было так? Что, если нас принудили создать удаленную проекцию! Только наши проекции переместились к пещере, а наши тела остались в коридоре как бы... замороженными.

Ральф пришел в ужас от этой мысли. Зейн выглядел задумчивым.

- Это выглядит реальным. Вы оба говорите, что это случилось в коридоре, когда вы были одни. Никто не видел, как ваши тела оставались там в режиме автопилота, пока ваши души или что-то в этом роде выдернули и отправили в Пещерную Цитадель.

- Но это же специализация Делакруа, - сказал Ральф, вздрогнув. - Думаете, она каким-то образом узнала, что мантия у нас?

Джеймс ответил:

- Возможно. Она скользкая, как угорь. Она могла все узнать и не сказать Джексону. Может, она хочет, чтобы вся слава досталась ей.

- Одна вещь мне совершенно ясна, - подытожил Зейн. - Мы не должны оставлять вас двоих в одиночестве. Я думаю, что тот или то, что делает это, не хочет, чтобы секрет выплыл наружу. Вот почему они ждали, пока вы двое останетесь одни на несколько минут.

Если вокруг вас будут люди, вероятно, они не смогут повторить попытку.

Ральф был бледен как статуя.

- Если все это правда, это действительно ужасно.

- Это да, - согласился Зейн. - Всегда есть такая возможность. Но мы ничего не можем сделать в этом случае, давайте просто надеяться, что они не будут этого делать.

- Теперь мне гораздо легче, - простонал Ральф.

- Да, ладно, - сказал Джеймс, вставая из-за стола. - Уже поздно, и домовые эльфы начинают коситься на нас. Пора убраться отсюда, пока нас не заподозрили в заговоре.

Трое мальчиков побрели в прохладный сад, болтая о прочих вещах, а затем, связанные обязательствами перед своими факультетами, разошлись по своим делам на весь день.

Вся следующая неделя, к сожалению, была занята. Невилл Долгопупс задал написать одно из своих очень необычных, но требующих кропотливой работы эссе. Джеймс вынужден был проводить огромное количество времени в библиотеке, изучая бесконечные способы использования спинобородавочника, что осложнялось еще и тем, что каждая часть этого растения от листьев до стебля с корнями и даже его семян использовалась с различными целями - от исцеления болезней кожи до полировки ручек метел. Джеймс как раз дописывал семьдесят девятый пункт своего конспекта, когда Морган Патония села за стол напротив него с тяжелым вздохом. Морган, первогодка с Пуффендуя, тоже занималась травологией и тоже работала над этим эссе.

- Ты должен найти всего пять методов использова-

ния, - заметила Морган, увидев лист Джеймса. - Ты же знаешь об этом, верно?

- Пять? - переспросил Джеймс слабо.

Морган с радостным презрением дала Джеймсу посмотреть свой лист.

- Профессор Долгопупс задал нам написать про спинобородавочника потому, что это растение наиболее часто используется в волшебном мире. Если бы мы писали обо всех способах его использования, мы бы создали энциклопедию, глупый мальчишка.

Джеймс покраснел.

- Я знал это! - сказал он, стараясь казаться высокомерным и скрыть свое раздражение. - Я просто забыл. Ты же не можешь винить меня за тщательно выполненную работу?

Морган захихикала, явно в восторге от того, что Джеймс потратил впустую столько времени. Спустя пару минут Джеймс собрал вещи и отправился в гостиную Гриффиндора с раздражением и облегчением одновременно. Наконец-то его эссе было завершено. На самом деле, поскольку он написал около двадцати трех способов использования спинобородавочника, он наверняка заслужил множество дополнительных очков. Главное, чтобы Невилл не догадался, что старательность Джеймса при выполнении задания была вызвана невнимательностью на уроке.

Дважды Джеймс видел профессора Делакруа в коридоре и четко ощущал, что она наблюдает за ним. Он никогда на самом деле не видел, чтобы ее глаза были обращены к нему, но поскольку она была слепа, это вряд ли имело значение. Джеймс помнил, как Делакруа управляла супницей с гумбо своей уродливой

палочкой из виноградного корня во время ужина с Альма Алерон, не пролив ни капли. Он подозревал, что у Делакруа есть способ видеть, не полагаясь на свои бесполезные глаза. На самом деле, это объясняло, как она могла заметить, что портфель Джексона изменился. Ведь заклятие Визиум-Инептио действует так, что изменяет только то, что люди видят, верно? Тем не менее, она ничего не сказала и даже не замедлила шаг, проходя мимо него. Джеймс решил, что он просто параноик. Кроме того, как заметил Зейн, что это меняет?

Она могла быть одной из тех, кто пытался обмануть Ральфа и Джеймса и забрать реликтовую мантию в Пещерную Цитадель, или это мог быть кто-то другой. В любом случае, они должны быть настороже и не оставаться в одиночестве вне зависимости от того, кто на самом деле является источником опасности.

Джеймс начал понимать, как это на самом деле трудно - не оставаться в одиночестве. Они никогда не задумывался об этом, считая, что в школе размеров Хогвартса такое может случиться крайне редко. Теперь же, когда он стал обращать на это внимание, он осознал, что остается один снаружи или в залах множество раз каждый день, когда пересекает их по пути на травологию к Невиллу Долгопупсу после трансфигурации или просто идет в туалет посреди ночи. Не оставаться одному в подобных обстоятельствах было довольно сложно, но Зейн, к удивлению Джеймса, был совершенно непреклонен.

- Даже если мы и заполучили мантию с помощью цепочки совершенно невероятных совпадений, я не собираюсь упускать ее из рук только потому, что мы не были достаточно осторожны, - сказал он однажды

Джеймсу, провожая его на травологию к теплицам. - Беспечность мерлиновых заговорщиков сработала на нас. Я не собираюсь предоставлять им подарки вроде этого.

Как-то раз Джеймс объяснял Ральфу и Зейну как использовать Заменяющий Заговор в качестве способа сообщения в какой-либо чрезвычайной ситуации. Джеймс заказал три Инновационные Резиновые Утки в магазине «Всевозможные Волшебные Вредилки» и раздал Зейну и Ральфу по одной.

- Заменяющий Заговор означает, что если я нажимаю на свою утку, обе ваши тоже крякнут, - объяснил Джеймс, ущипнув свою утку.

- Отвали! - хором крякнули все утки.

- Отлично, - сказал Зейн, от души сжимая свою утку, что вызвало хор радостных ругательств. - Итак, если кто-то из вас обнаруживает себя в одиночестве или нуждается в том, чтобы я проводил его в туалет, вы просто крякаете этим, и я прибегу, да?

- Угх, - фыркнул Ральф, стараясь держаться от своей утки на расстоянии. - Ненавижу это. Словно мне снова три года.

- Ну, если ты хочешь снова вылететь из тела, что бы встретиться с несчастным древесным духом, - сказал Зейн, пожимая плечами.

- Я не сказал, что не буду этого делать, - раздраженно ответил Ральф. - Я просто ненавижу это, вот и все.

Зейн повернулся к Джеймсу.

- Итак, как же я узнаю, кто из вас двоих мне крякает?

Джеймс достал черный маркер и нарисовал ма-

ленькое «Д» на дне своей утки.

- Теперь посмотрите на своих. Все, что мы делаем с одной уткой, отражается на всех остальных. Когда вы слышите кряк, просто проверьте дно утки и увидите, чьи инициалы там появились.

- Сильно, - сказал Зейн одобрительно. Он поднял свою утку и сжал ее, словно поздоровался.

- Ешь каки в котелке! - весело крякнули утки.

- Хорошо, - сказал Джеймс, пряча свою утку в рюкзак. - Но это будет работать только тогда, когда мы будем использовать их в исключительно чрезвычайных ситуациях. Уяснили?

- Почему они просто не пищат? - спросил Ральф, убирая свою.

- Спроси Уизли, - пренебрежительно ответил Джеймс.

Поначалу постоянное общество Зейна или кого-то еще раздражало Джеймса так же, как и Ральфа, но со временем Джеймс привык к этому, и ему даже начало нравиться. Зейн сидел на стуле в углу ванной комнаты, пока Джеймс мылся, тестируя его по защитным заклинаниям или терминологии и ограничениям трансфигурации. Джеймс узнал, что у многих из его однокурсников, включая Морган Патонию, перед Травологией идут занятия по Чарам. Запомнив это, Джеймс торопился после своей трансфигурации к кабинету Заклинаний, а затем в компании Патонии и ее друзей шел к теплицам, избегая таким образом одинокого похода через сад. Постоянно находиться рядом с людьми стало привычным для Джеймса, и, в конце концов, он почти забыл, для чего это делает.

Тем временем прошло несколько недель. Сырость

зимы сменилась хрупким весенним теплом, но ни Джеймс, ни Ральф, ни Зейн так и не придумали как заполучить метлу Табиты Корсики. В конце концов, они неохотно признали, что требуется разведка.

- Мне это не нравится, - признался Ральф, подведя двоих друзей к дверям общей комнаты Слизерина. - Я не видел никого кроме слизеринцев здесь уже несколько месяцев.

- Не волнуйся об этом, Ральф, - сказал Зейн, но его голос был менее уверенным, чем обычно. - У нас есть волшебная карта Джеймса. Мы можем еще раз ее проверить, но, как мы знаем, большинство твоих приятелей наблюдают за тренировкой слизеринцев перед турниром. Верно, Джеймс?

Джеймс держал в руках развернутую карту мародеров. Он изучал ее на ходу.

- Насколько я могу судить, в комнатах Слизерина сейчас всего несколько человек, и никто из них не относится к людям, из-за которых мы должны беспокоиться.

- Ты уверен, что правильно читаешь эту штуку? - спросил Ральф, прижимая свое кольцо к глазнице высеченной фигуры змеи на гигантской деревянной двери. - Последнее, что я слышал от тебя по ее поводу, это то, что ты не помнишь, как с ней обращаться.

- Ну, она же работает, не так ли? - раздраженно ответил Джеймс. На самом деле, он волновался по поводу точности карты. Он вспомнил фразу, которая заставляла карту открываться и показывать территорию, но, как заметил его отец, замок сильно изменился с тех пор, как Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост создали ее. Неправильные куски карты были пусты, за исклю-

чением уведомления о необходимости перерисовки, «пожалуйста, попросите помощи у господ Сохатого и Бродяги». Джеймс мог только догадываться о том, что его дед и Сириус Блэк были главными художниками, создавшими карту, но так как они оба были давно мертвы, перерисовать перестроенные части замка было невозможно.

Крошечные имена, отмечающие местоположение людей в замке, передвигались здесь и там, но едва они входили в перестроенную область, они выделялись и начинали мерцать. К счастью, комнаты Слизерина находились под озером и крайне мало пострадали в битве за Хогвартс (Ральф узнал, что только главный вход был уничтожен при осаде). Джеймс мог видеть все участки комнат и залов Слизерина на карте мародеров.

Скульптура змеи задала свой вопрос. Ральф представил себя и объяснил кто такие Джеймс и Зейн и что они его друзья. Светящиеся зеленые глаза внимательно изучили Зейна и Джеймса, а затем сложная система задвижек и барьеров, защищающих дверь, открылась.

Ничто не скрывало троих мальчиков, когда они прошли через очевидно пустынную общую комнату Слизерина. Неприятный зеленый солнечный свет, отфильтрованный озерной водой, проникал сквозь витражные потолки, наполняя комнату мутными тенями. Огонь тускло мерцал в огромном камине, напоминающем распахнутую пасть змеи.

- Что может быть лучше, чем почитать книжку перед зияющим роком? - пробормотал Зейн, проходя мимо камина. – Так, где они держат свои метлы, Ральф?

Ральф покачал головой.

- Я же уже говорил тебе, что не знаю. Я знаю только, что они не в общем шкафчике или чем-то подобном, как в Гриффиндоре или Когтевране. Большинство из этих парней не доверяют друг другу. Каждый имеет личный гардероб со специальным магическим ключом. Все равно их метел здесь сейчас нет, вы в курсе? Они все забрали их на поле для квиддича.

- Мы здесь не для того, что бы стащить ее сейчас, - ответил Зейн, осматривая общую комнату. - Мы здесь просто, чтобы выяснить, где они могут их прятать.

Даже в такой солнечный весенный полдень в комнатах Слизерина царил зеленоватый полумрак.

- Люмос, - сказал Джеймс, вызвав огонек на кончике своей палочки и подняв ее повыше. - Этот коридор ведет к спальням мальчиков, так, Ральф?

- Ага. Комнаты девочек располагаются с другой стороны, наверху тех лестниц.

Зейн двинулся вдоль комнаты по направлению к лестницам.

- Давайте-ка проведем "трусячье сафари" в комнатах девочек. Я в деле!

- Подожди, - решительно остановил его Джеймс. - Здесь наверняка чары. Мальчикам не разрешено входить в спальни девочек. Стоит тебе только приблизиться, как сто процентов поднимется тревога.

Зейн замер, посмотрев на Джеймса, затем вернулся обратно.

- Проклятье! Они все предусмотрели, верно?

- Кроме того, - заметил Ральф через комнату, - здесь они называют это «панталоны».

- Ты сказал «картофель», я сказал «картошка», -

пробормотал Зейн.

- Может, вернемся к тому из-за чего мы здесь, в конце концов? - сказал Джеймс настолько громко, насколько осмелился. - Мы должны найти способ украсть метлу Табиты. Даже если все, что мы сможем сделать, это просто выяснить, где она ее хранит.

- Верите или нет, - чопорно сказал Зейн, - я только об этом и думал. Как мы знаем, она спит с этой вещью. И даже если не так, держу пари, что она держит ее достаточно близко, чтобы постоянно приглядывать. Это означает поход на девчачью территорию, так ведь?

Джеймс покачал головой.

- Теперь понимаю, как повезло папе, что у него в команде была тетя Гермиона. У него была бы возможность послать ее в разведку. А вот для нас это реальная проблема.

Едва Джеймс закончил говорить, как с лестницы раздался шум. Мальчики виновато замерли, глядя в сторону лестницы. Послышалось шарканье маленьких ножек, а затем крохотный домовой эльф спустился вниз, балансируя корзиной с грязным бельем на голове. Эльф остановился, увидев троих мальчишек, глядящих на него.

- Мои извинения, господа, - сказал эльф, и Джеймс понял по тембру его голоса, что он женского пола. - Просто собираю стирку, если вы позволите.
Ее глаза-луковички метались между ними тремя. Она, кажется, смутилась, вызвав такой живой интерес. Джеймс понял, что обычно ее игнорировали, даже если она была на виду у всех.

- Без проблем, мисс… - сказал Зейн, слегка кивая и

отступая от лестницы.

Эльфийка не двигалась. Ее глаза следили за движениями Зейна с возрастающим ужасом.

- Простите, хозяин?

- Ваше имя, мисс? - повторил Зейн.

- А… Э… Фиггл, хозяин. Простите, хозяин. Фиггл не привыкла, чтобы хозяева и хозяйки говорили с ней, хозяин.

Эльфийка, казалось, дрожала от нервного напряжения.

- Уверен, что это так, Фиггл, - понимающе сказал Зейн. - Видишь ли, я член организации, о которой ты, возможно, слышала. Мы зовемся… э… - Зейн взглянул на Джеймса, вытаращив глаза. Джеймс припомнил, как рассказывал Зейну и Ральфу о том, как тетя Гермиона боролась за равноправие домовых эльфов.

- О… А… Г. А. В. Н. Э. Гражданская Ассоциация Восстановления… э… Независимости Эльфов?

- Да, как он сказал, - кивнул Зейн, поворачиваясь обратно к дрожащей Фиггл. - Г.А.В.Н.Э. Ты о нас, без сомнений, слышала. Мы помогаем эльфам, которые не могут помочь себе сами.

- Фиггл не надо, хозяин. Ни капельки. У Фиггл много работы, хозяин.

- Вот именно, моя дорогая Фиггл. Мы в Г.А.В.Н.Э., работаем над тем, чтобы уменьшить объем работы. На самом деле, в качестве акта доброй воли, я мог бы помочь тебе прямо сейчас. Пожалуйста, могу я помочь тебе отнести это?

Фиггл была в полном ужасе.

- О, нет, хозяин. Фиггл не может! Хозяин не должен насмехаться над Фиггл, сэр!

Джеймс не представлял, как Зейн разрешит эту шараду, но было сомнительно, что это как-то рассосется. Домашние эльфы, особенно те, кто работал в Слизерине, часто подвергались издевательствам и насмешкам со стороны своих хозяев. Фиггл выглядела так, словно готова была расплакаться от ужаса.

Зейн встал на колени так, чтобы его глаза были на уровне глаз Фиггл, стоящей на второй ступеньке лестницы.

- Фиггл, я не собираюсь обижать тебя или втравливать в неприятности. Я обещаю. Я не слизеринец. Я из Когтеврана. Ты знаешь Когтевран?

- Фиггл знает, хозяин. Фиггл собирает стирку в Когтевране по вторникам и пятницам. В Когтевране пахнет намного меньше, чем в Слизерине, хозяин, - пролепетала эльфийка, кажется, немного успокоившись.

- Я буду рад помочь тебе, Фиггл. Это слишком много, чтобы нести. Могу я отнести это для тебя?

Фиггл плотно сжала губы, балансируя на лезвии ножа: между тем, чтобы счесть это шуткой и необходимостью делать то, что ей говорят. Ее глаза, размером с теннисные мячики, изучали Зейна, затем, наконец, она один раз быстро кивнула.

- Отлично, Фиггл. Ты хороший эльф, - успокаивающе сказал Зейн. - Есть еще белье для прачечной наверху, так ведь? Я вижу, ты складываешь все около двери. Я соберу за тебя все остальное, - он сделал шаг вверх по лестнице.

- О, нет, хозяин! Подождите! - закричала Фиггл, вскидывая руки. Корзина на ее голове слегка накренилась, и она легко ее уравновесила. - Хозяин нарушит

границу. Фиггл не может позволить, чтобы другие видели, что ей помогают.

Фиггл прыжком преодолела последние две ступени и повернулась к лестнице. Она вскинула руки и щелкнула пальцами. Что-то изменилось в дверном проеме. Джеймс мог поклясться, что кто-то выключил свет, хотя освещение в комнате не изменилось.

- Теперь хозяин может подняться. Но, пожалуйста, хозяин... - снова Фиггл, казалось, мучилась между страхом и повинованием. - Пожалуйста, хозяин, не трогайте ничего, кроме корзины. Потом Фиггл помоет все подвалы. Хорошо? - Она, похоже, мечтала о том, чтобы поскорее закончить с этим и уйти.

- Конечно, - ответил Зейн, улыбаясь. Поколебавшись, он поставил ногу на первую ступеньку. Ничего не случилось.

- Я скоро вернусь, парни, - сказал Зейн через плечо и побежал вверх по лестнице.

Джеймс сдержал вздох и услышал, что Ральф сделал то же самое. Фиггл наблюдала, как Зейн поднимался по лестнице, затем взволнованно оглянулась на Джеймса и Ральфа. Ральф пожал плечами и улыбнулся ей. Это была довольно жутковатая улыбка, подумал Джеймс. Фиггл, казалось, этого не заметила. Она прошла мимо мебели, легко балансируя огромной корзиной на голове, и сгрузила ее на большую кучу около двери.

- Джеймс, - тихо сказал Ральф, - карта.

Джеймс кивнул и снова развернул карту мародеров. Для начала он посмотрел в верхний правый угол карты, где было показано поле для квиддича и трибуны. Множество имен теснилось там, большинство на

трибунах, но несколько летало по полю. Тренировка слизеринцев еще не закончилось, хотя, похоже, там стало меньше людей на метлах. Вероятно, они были где-то поблизости на земле, обсуждали стратегию или что-нибудь в этом роде. Он осмотрел имена на трибунах и на поле. Там были Скваллус, Норберт, Битлбрик и множество других, которых Джеймс не знал.

Джеймс заметил, что Фиггл подняла руки, так же, как домовые эльфы делали в Большом зале, чтобы собрать скатерти. Куча белья сгрудилась в большой шар, простыня обернулась вокруг него, создавая кокон, и связала свои кончики. Фиггл бросила небольшое количество розового порошка на огромный шар из грязного белья и снова щелкнула пальцами. Шар исчез, предположительно, для того, чтобы вновь появиться в прачечной. Она нервно бросила взгляд на лестницу.

- Ну? - спросил Ральф Джеймса сдавленным, обеспокоенным голосом.

- Я не вижу Табиту, - ответил Джеймс, стараясь, что бы его голос звучал спокойно. - Или Филию Гойл. Их больше нет на поле, насколько я вижу.

- Что? И где же они?

- Не знаю. Кажется они просто исчезли с карты в данный момент.

Фиггл смотрела на них с тревогой, широко распахнув глаза. Она чувствовала, что что-то стало намного хуже, чем было минуту назад. Джеймс внимательно следил за каждым белым пятном, чтобы не пропустить, если Гойл и Корсика появятся из них. Он не спускал глаз с пятна перед дверью в комнаты Слизерина.

- О, нет, - сказал он, широко распахнув глаза. -

Они идут сюда! Что они собираются здесь делать сейчас?

- Спрячь карту! - сказал Ральф, его лицо было пепельно-белым. - Выходи! Зейн! - крикнул он вверх по лестнице. Ответа не последовало.

Выражение лица Фиггл сменилось от тревожного до панического.

- Госпожа Корсика идет! Фиггл сделала ужасную вещь! Фиггл будет наказана!

Она кинулась к лестнице, щелкая пальцами на бегу. Снова возникло ощущение перемены, как будто включили свет, и Джеймс понял, что заколдованная граница вернулась. Послышался топот шагов и голоса от входной двери в общую комнату. Джеймс свернул Карту Мародеров и запихнул ее в свой открытый рюкзак. Ральф бросился на ближайшую кушетку в попытке создать впечатление полного безделья. Дверь распахнулась в тот момент, когда Джеймс забросил на плечо свой рюкзак и повернулся.

Табита Корсика и Филия Гойл шагнули в дверной проем. Их взгляд упал на Джеймса, и они смолкли. Табита была одета в спортивную мантию и черные капри, она держала метлу на плече. Ее волосы были собраны в «конский хвост» и хотя она всего пару минут назад летала над полем для квиддича на своей невероятной волшебной метле, она выглядела свежей и легкой как тюльпан. Она заговорила первой.

- Джеймс Поттер, - сказала она мягко, мгновенно оправившись от удивления от встречи с ним, - какой сюрприз.

- Что ты тут делаешь? - спросила Филия более зло. - Филия, не будь грубой, - сказала Табита, безза-

ботно проходя вглубь комнаты и мимо Джеймса. - Мистеру Поттеру так же рады у нас, как, я уверена, были бы рады нам в Гриффиндоре. Если у нас не будет доброй воли в эти трудные времена, то что у нас останется? День добрый, мистер Дидл.