Louis of the Jungle Part 1.2

Короткий путь от аэропорта до автомобиля занял чуть больше времени, чем требовалось, из-за столпившихся вокруг них папарацци. Их было гораздо больше, чем в Лондоне, поэтому, как только они их обступили, Луи вздрогнул и вцепился в руку звезды. Он тут же отпустил её, как только осознал, что делал, но актёр рассчитал это за приглашение прикоснуться к нему в ответ.

Мужчина уместил свою руку на его пояснице и мягко подтолкнул его вперёд, шепча ему на ухо, чтобы он не беспокоился. Всё, о чём мог думать Луи, это о статьях в жёлтых газетёнках, гласящих о том, как молодой и наивный Луи поддаётся манипулированию со стороны самого известного голливудского актёра, чтобы добраться до пика славы. И все бы этому поверили, особенно со всеми приложенными к статье фотографиями, как Луи, с испуганными распахнутыми глазами, цепляется за крепкую руку актёра, шепчущего слова поощрения ему на ухо.

Сначала Луи до безумия хотелось разыграть сценку, взять ситуацию под свой контроль, заставить журналистов написать историю, которую хотелось бы ему, но он быстро поумерил свои желания. Он больше не был таким человеком, к тому же, эта шумиха не привела бы его ни к чему хорошему, поэтому он опустил взгляд, покорно следуя за звездой.

Путь до отеля был ужасен, актёр не прекращал нести всякую чушь в попытке произвести впечатление.

Он оставил Луи в покое, когда они оказались возле его номера, упоминая, что в шкафу его ждали сшитые по заказу костюмы.

— Я зайду за тобой в половину восьмого, и мы поедем на ужин. Надень то, что висит в твоём шкафу, — сказал он на прощание.

Луи оставил свои вещи у двери и первым делом рухнул на кровать. Он вытащил телефон, чтобы проверить, сколько времени в запасе у него имелось, обнаруживая, что его было достаточно, чтобы немного вздремнуть.

Полёт вымотал его, и он моментально провалился в сон, но когда проснулся, то почувствовал себя гораздо хуже. Его тело отчаянно требовало продолжения отдыха, веки отяжелели, голова кружилась, но Луи, всё же, заставил себя подняться с кровати.

Он запрыгнул в душ, помыл голову и потёр лицо, надеясь, что это его взбодрит.

Он подсушил волосы полотенцем, впервые замечая, как они отросли. Он сотню лет не беспокоился об укладке и теперь понятия не имел, что с ними сделать. Несколько секунд он просто смотрел на своё отражение, затем пропустил пальцы через чёлку, тем самым зачёсывая её набок.

Он выбрал костюм, даже не взглянув на этикетки, потому что знать цену ему было вовсе ни к чему. Перелёт и отель, вероятно, стоили около тысячи долларов, ну а с костюмом, все десять. Луи понимал, что в этом не было никакого смысла, но чем дороже был его костюм, тем дешевле и продажнее он себя чувствовал.

Ровно в двадцать восемь минут раздался стук в дверь, и Луи открыл её, чувствуя на себе оценивающий взгляд актёра.

Тот поджал губы, когда осмотрел его с ног до головы. Затем вздохнул.

— Мы должны это сделать. Отвести тебя на стрижку завтра. Ты выглядишь нелепо.

Настроение актёра не менялось, пока они не вышли из машины рядом с рестораном, а на его лице вдруг не вспыхнула улыбка. Когда Луи выбрался вслед за ним, он понял, почему.

Около ресторана стояла небольшая группа папарацци, по всей видимости, их ожидающая, и актёр взял Луи за руку, потянув его к входной двери.

— Улыбнись. Выглядишь, как мертвец, — прорычал актёр сквозь зубы в ухо Луи.

Поэтому Луи еле вымучил из себя улыбку, всё также следуя за мужчиной, и нисколько не удивился, когда обнаружил, что тот заказал для них лучший столик.

Он даже не успел сесть, когда около них возник официант, разливающий шампанское по бокалам.

— Хочешь, чтобы меня опять развезло? — фыркнул Луи, но сделал небольшой глоток.

— Выбирай выражения. Это было мило раньше, а теперь твои словечки меня раздражают.

— В честь чего это?

Актёр многозначительно на него посмотрел, затем взял меню со столика, открывая.

— Ты же понимаешь, что за нами следят, да? — спросил Луи. — Мы должны выглядеть влюблёнными друг в друга, но, по-моему, для всех очевидно то, что ты меня ненавидишь. Я никогда в жизни больше не соглашусь ни на одно свидание с тобой после церемонии, поэтому тебе следует постараться напоследок.

— Я не ненавижу тебя, — хмыкнул актёр.

— Ладушки. Значит, веди себя, как полагается. — Затем Луи расплылся в улыбке. — Не могу поверить в то, что именно я говорю об этом.

— Почему ты? Я знаю, что ты не хочешь здесь находиться.

— Но это работа, и я решил для себя, что выложусь на все сто процентов.

Актёр ухмыльнулся.

— Решил, да?

— Да. Ну, я, по крайней мере, пытаюсь, если это то, чем я хочу заниматься всю жизнь. Я имею в виду быть актёром. А не встречаться с тобой.

Мужчина резко рассмеялся, но было заметно, что ему вовсе не хотелось этого делать.

Тем не менее, Луи улыбнулся и взял меню, пообещав себе, что постарается сделать последующие двадцать четыре часа хотя бы немного приятными. Он пришёл к выводу, что всё будет гораздо лучше, если актёра будет устраивать то, как он себя ведёт, а это время пройдёт намного быстрее.

***

Конечно же, Луи развезло. Он чувствовал слабое головокружение, ощущая себя лёгким и воздушным, как пузырьки в бокале, которые он только что проглотил. Теперь они щекотали его изнутри, заставляя его хихикать без всякой весомой причины.

Он запретил себе думать о чём-то грустном, игнорируя Гарри, который застрял в его голове, сердце и всём теле, что служило назойливым напоминанием о том, как одинок он теперь был, поэтому Луи пил всё больше и больше, опрокидывая в себя бокал за бокалом.

Когда настало время уходить, Луи находился в ужасном состоянии.

Он едва мог стоять на ногах, и был, в самом деле, благодарен поддержке актёра, который обернул руку вокруг его талии, волоча его мимо вспыхивающих камер и усаживая в машину.

Как только они сели, Луи навалился на актёра, используя мужчину для того, чтобы удержать себя в вертикальном положении, потому что сам он совершенно был не в состоянии это сделать.

— Тебе понравилось? — спросил актёр, и Луи заметил его ярко-розовые щёки из-за собственно выпитого алкоголя.

— Да, это было веселье. Весело, — невнятно пробормотал Луи.

— Хорошо, мне тоже всё понравилось.

Луи насупился.

— Просто «хорошо»?

А потом губы актёра оказались прижатыми к его собственным. Лишь на секунду, потому что Луи отшатнулся и оттолкнул его.

— Что за хуйня?

— Я думал-

— Что? Что я пьян, и я буду… трахаться с тобой? Вот и нет… У меня есть Гарри. Ты это знаешь.

— Я знаю, что сейчас он находится чёрт-те где, — отрезал актёр. — Ты флиртовал со мной весь вечер, что мне ещё оставалось думать?

— Я делал свою работу!

— Напиваться — это не работа. Ты наслаждался этим временем. Нам было весело на нашем свидании, и ты не делал свою работу!

— Какой же ты говнюк, — выплюнул Луи, отодвигаясь и с трудом удерживая себя в прямом положении. Это было довольно тяжело, его голова до сих пор кружилась, но он был достаточно трезв для того, чтобы понять, что происходит. — Ты никому не можешь позволить быть для тебя достаточно милым.

Актёр фыркнул.

— Смотри-ка, ты прямо королева драмы, Луи Томлинсон. Ты никто, а я, поверь, значимая личность. Когда ты, чёрт возьми, осознаешь, насколько ты удачлив, что я в тебе заинтересовался? Люди падают передо мной на колени, но тут ты, ноющий о своём туп- глупом пареньке из джунглей, который кинул тебя. Я могу дать тебе всё-

— Если я позволю тебе трахнуть меня?

— Да, — сказал актёр, и Луи шокировано откинулся назад.

Он знал это, актёр был очевиден с самого начала, но слышать эти слова, произносимые самим мужчиной, было совершенно неожиданно.

— Мы не будем трахаться. Ты ужасный человек, и не существует ни единого, блять, шанса, чтобы я позволил тебе ко мне прикоснуться.

Водитель кашлянул, сообщая, что они подъехали к отелю.

Актёр проворчал слова благодарности, выходя из машины. Он даже не стал ждать Луи, очевидно, больше не беспокоясь о том, чтобы поддерживать статус влюблённой парочки.

Луи вышел вслед, радуясь, что сзади него шёл телохранитель, оберегающий его от папарацци до самого номера.

Он налил себе воды в бутылку и выпил половину, затем стягивая с себя ненавистный костюм.

Усталость впиталась в его кости, он валился с ног, но не мог перестать думать о предстоящем дне и возмездии, которое актёр, конечно же, для него планировал.

Это была самая ужасная ночь в его жизни. Алкоголь и смена часовых поясов сделали его сон беспокойным и тяжёлым.

Луи должен был прийти в номер актёра к двум, но волнение разбудило его гораздо раньше.

Он включил телевизор для фонового шума, просматривая меню в обслуживании номеров. Он заказал завтрак, несмотря на лёгкую тошноту, предполагая, что это облегчит его похмелье и вялое состояние перед церемонией.

Еда, а также короткий сон, заставили его почувствовать себя гораздо лучше, когда он получил сообщение о том, что стилист и парикмахер уже направлялись в его комнату, чтобы подготовить его к предстоящему событию.

Тот же самый мужчина, который одевал его на премьеру, прибыл с темя же двумя девушками, не изъявляя терять и секунды, тут же принимаясь за работу.

Стилист принёс идеально подогнанный по размеру Луи костюм и абсолютно новую пару туфель. Но ему не разрешили их надеть, так как сначала ему предстояло подстричься.

— Хочешь оставить их длинными? — спросила девушка, пока увлажняла его волосы водой из распылителя.

Луи посмотрел на себя в зеркало и поджал губы.

— Да, хочу.

Она улыбнулась.

— Тогда я просто приведу их в порядок.

Срезав кончики, она высоко зачесала чёлку, заставляя его быть похожим на некую рок-звезду.

— Они хотят, чтобы ты выглядел простачком, но я могу тебя заверить, что ты не такой.

Луи был рад это услышать, но всё же спросил:

— А тебе разве разрешено не подчиняться указаниям? Я его простое украшение на сегодня, не думаю, что тебе сказали сделать из меня нечто выдающееся.

— Да пошли они. — Она пожала плечами. — Мы сделаем так, чтобы ты выглядел потрясающе, не беспокойся об этом. Тебе нужно привлекать внимание, если ты хочешь заполучить некоторые связи. И, кстати, небольшой совет. Уборные — отличное для этого место.

Луи поморщил нос.

— Это что, ваш американский намёк?

— Нет, — рассмеялась она. — Это, честно, просто добрый совет. Если ты останешься выслушивать болтовню на вечеринке, то все, с кем ты заговоришь, будут, наверняка, подвыпившими. Они, вероятнее всего, забудут обо всех разговорах, которые были в этот день.

— Оу. Спасибо.

В комнату зашла другая девушка, чтобы придать его лицу свежесть с помощью лёгкого макияжа. Когда она достала какой-то карандаш для глаз, Луи нахмурился, но прежде, чем ему удалось возразить, она сказала:

— Я всего лишь подведу им твоё внутреннее верхнее веко. Это придаст твоим глазам выразительность, и сделает ресницы более объёмными.

Поэтому Луи откинулся на спинку стула, позволяя ей делать свою работу и молясь, чтобы актёр не приказал им заставить его выглядеть как можно нелепее.

Когда она отстранилась и отступила, чтобы Луи смог посмотреть на себя в зеркало, он решил, что выглядит довольно хорошо.

Когда Луи вышел из ванной, одна из стилисток сказала:

— Сегодня ты какой-то тихий, в отличие от прошлого раза.

Он пожал плечами и пробормотал:

— У меня похмелье.

Она нахмурилась, но ничего не сказала в ответ, продолжая собирать свои вещи.

Личный стилист актёра одел Луи в костюм, подправляя плечи и складочки на штанах, чтобы всё сидело идеально.

— Постарайся не садиться, — сказал мужчина с усмешкой. — Не хочу, чтобы он разносился.

— Хорошо, — проворчал Луи. — Когда мы выходим?

Стилист полностью проигнорировал его, приказывая ему следовать за ним в номер звезды.

Луи послушался, прикусив губу, чтобы воздержаться от ответа на то, что он не такой как прежде.

Его заставили ждать ещё два часа, пока команда стилистов работала с актёром. Он даже не видел его с того раза, поэтому он просто включил телик, перекусывая овощной нарезкой, пока его не позвали в спальню звезды.

Мужчина выглядел поразительно, но всё, что почувствовал Луи, когда его увидел, было отвращение.

— Ты хорошо выглядишь, — сказал актёр, и Луи пробормотал слова благодарности. — Тебе нельзя разговаривать на красной дорожке сегодня. Ты должен всё время находиться рядом со мной, пока тебе не разрешат отходить. Пока разрешения нет, тебе нельзя делать и шага от меня. Я знаю, твой менеджер сказала установить контакты, но это моя ночь, и тебе заплатили за то, чтобы ты меня сопровождал. Тебе нельзя разговаривать ни с кем, пока я сам тебе не позволю этого делать. Понятно?

— Да, понятно, — монотонно буркнул Луи.

Актёр на мгновение задержал на нём взгляд, и когда Луи вопросительно поднял бровь, он добавил:

— Мне нравится твоя покладистость. Она тебе идёт.

Луи буквально пришлось прикусить язык, чтобы не высказать то, что так хотелось. Он не мог ввязаться с актёром в очередную перепалку, и знал, что если он так поступит, мужчина устроит из его жизни сущий ад.

***

Церемония была оглушительнее, чем всё остальное, когда-либо испытываемое Луи.

В глазах мерцало, пока он шёл по красной ковровой дорожке, а в ушах звенел оглушительный шум толпы. Вокруг царила полнейшая суматоха, и он не мог сосредоточиться на чём-то конкретном, поэтому покорно ступал за актёром, стараясь не отходить от него ни на секунду.

Луи быстро осознал, насколько он его недооценивал. Мужчина был крупной шишкой, Луи это понимал, но перед этим он видел его только на мероприятиях, непосредственно посвящённых только ему. Он был ключевой фигурой на презентации аромата и исполнителем главной роли на премьере фильма, но на церемонии он был всего лишь одним актёром из многих.

Только вот он вовсе не был таковым. Казалось, что абсолютно все только и мечтали заговорить с ним. К нему подходило бесчисленное количество журналистов, которые задавали те же самые вопросы, но для разных источников. Другие гости церемонии также подходили к звезде для беседы, и хоть Луи не смог понять, кем они являлись, он видел, что они были достаточно важными личностями. Они все смотрелись невероятно; женщины в великолепных платьях в пол, мужчины в идеально прилегающих к телам костюмах. Луи уже не стоило упоминать об их макияже и причёсках. Он не думал, что когда-либо видел столько искрящихся, знаменитых людей в одном месте.

Некоторые знаменитости здоровались и с Луи, но большинство из них не обращали на него никакого внимания. Потому что он не мог отойти от звезды, он был буквально прикован к нему, слушая разговоры, в которые ему не было разрешено вступать, и замечая косые взгляды людей со стороны. Луи чувствовал себя ужасно неловко. Ему хотелось уйти от них и скрыться от осуждающих взглядов, но рука актёра крепко удерживала его за талию, не давая отстраниться ни на дюйм. Именно в этот момент Луи понял, как же сильно он ненавидел окружающую его обстановку, людей, всех. Он ненавидел их высокомерные выражения на лицах, их фальшивые улыбки, то, как они требовали внимания, сочась отчаянием. Их отношение «мы лучше, чем ты» убивало его, разрывая по кусочкам.

— К чёрту, — выпалил Луи, прерывая беседу актёра с некой женщиной-режиссёром, с которой он однажды работал или хотел работать, чёрт его знает, он не слушал их болтовню.

Оба повернулись к Луи; режиссёр вскинула брови, а актёр поджал губы, заливаясь краской.

— Это того не стоит. Я ухожу. — Луи смахнул руку актёра со своей талии и попытался развернуться, когда мужчина крепко схватил его за бицепс.

Его губы медленно расплылись в улыбке.

— Ты не можешь просто так уйти, — произнёс он искусственно-сладким голосом. Режиссёр по-прежнему смотрела на них, а её губы искривились, когда она увидела жёсткую хватку актёра.

— Я могу идти, поэтому ухожу. — Луи попытался вытащить руку, что не увенчалось успехом. Независимо от того, как сильно бы он не пытался это сделать, актёр его не отпускал.

— У вас всё в порядке? — спросила режиссёр. — Что происходит?

— Этот ублюдок сделал мне больно!

— Слова подбирай, — отрезал актёр. — Мой спутник забыл все хорошие манеры. Извините нас, мы отойдём на секунду, чтобы в этом разобраться.

Актёр не отводил взгляда от Луи, поэтому не заметил, как обеспокоенно на них смотрела режиссёр.

Женщина осталась стоять на месте, что заставило Луи ухмыльнуться. Он вздрогнул, когда хватка актёра ужесточилась, а затем произнёс:

— Ты же понимаешь, что здесь везде камеры, да? Ты не можешь ничего сделать, не попав под прицел, поэтому дай мне уйти.

— Я не планировал что-то делать с тобой, — зло выплюнул актёр. — Но я не позволю тебе уйти, пока ты не скажешь мне, что, чёрт возьми, сейчас с тобой происходит.

— Происходит то, что я ухожу. Сваливаю. Улетаю на ближайшем рейсе в Лондон. Понял, наконец?

— Ты не можешь, ты подписал контракт.

— Значит, подай на меня в суд. Мне похуй.

— Ладно, — выпалил актёр, наконец, отпуская его руку. Место, где были сцеплены его пальцы, болело, и Луи отчаянно хотел проверить кожу на наличие синяков. — Просто знай, что я уничтожу все твои шансы стать актёром. А я мог сделать тебя следующей самой известной и востребованной личностью.

Луи закатил глаза, выкрикивая через плечо: «Спустись уже на землю, ты, мудила!», пока уходил с красной дорожки, шагая в том направлении, откуда они пришли.

Чья-то рука появилась перед ним буквально из ниоткуда, и Луи повернулся, чтобы увидеть следовавшего за ним репортёра, а не актёра, как он предполагал.

— У меня несколько вопросов. Ты тот, кто нашёл парня из джунглей, да?

— Да, — вздохнул Луи. — Вы можете мне сказать, как отсюда выбраться?

— Почему ты хочешь уйти? Где Гарри? Это правда, что он вернулся в джунгли? Что ты был с ним в отношениях?

— Вы же понимаете, что не даёте мне времени ответить. Не то чтобы я вообще собирался это делать. Так, просто дружеский совет.

Луи возобновил шаг, не обращая внимания на репортёра, который бросился за ним, бросая ему вопросы в спину.

Он запрыгнул в лимузин, как только из него вышли две знаменитости, поощряя водителя за то, что он делал, а затем выпрыгнул, вызывая себе такси.

Когда машина остановилась на стоянке, заполненной кучей других лимузинов, Луи тут же позвонил своему менеджеру.

— Что ж, я так понимаю, ты принял решение, — сказала она, после того как Луи рассказал ей обо всём случившемся.

— Насчёт?

— Насчёт твоей актёрской карьеры.

— Да, ну, это решение оказалось довольно лёгким. Мне понадобилось немного времени среди этих напыщенных ублюдков, чтобы это понять. Иисусе, я больше никогда не захочу в это ввязываться. Они, как эти жуткие старинные куклы, которые хранит моя тётушка. Сделанные с головы до ног, что заставляет любоваться ими издалека, но, на самом деле, все заперты в стеклянных шкафчиках, чтобы ты не мог подойти поближе и увидеть все трещинки и облупившуюся краску.

— Ты о чём, Луи? — вздохнула женщина.

— Я понял, что знакомиться со всеми этими голливудскими звёздами абсолютно не имеет для меня смысла, потому что в них нет ничего, чем можно было бы восхищаться. Я категорически не хочу окружать себя такими людьми, и я блядски уверен, что не хочу быть ни одним из них. Я не подписывался на это дерьмо.

— Что случилось с тем Луи, который уверял меня в обратном несколько месяцев назад? Который душу бы продал за то, чтобы стать знаменитым?

— Думаю, я нашёл своё достоинство. Понял, что я — человек, а не одна из наштампованных кукол. Я обнаружил для себя хорошие стороны человечества, и теперь хочу быть тем, кем сам смогу гордиться. Блять, я не знаю. Я просто хочу быть с Га- С ним. Но это не может произойти. Верните меня в Лондон, как только сможете это сделать. Я чувствую, что схожу с ума. Пожалуйста?

— Конечно, — быстро ответила она. — Чего бы это ни стоило, я думаю, что ты сделал правильный выбор. Ты слишком хорош для этого. Ты заботишься о других. И я знаю, что ты так не считаешь, но ты хороший человек. Шоу-бизнес для жадных, алчных людей, а ты совсем не такой.

***

Луи провёл первые четыре дня в Лондоне, не вставая с кровати. Иногда он вылезал, чтобы пойти перекусить или посмотреть телик, завернувшись в одеяло, и, очевидно, чтобы сходить отлить, но в основном, он оставался в спальне, не прекращая думать.

Он понимал, что скучал по Гарри, и что с течением времени он сможет это преодолеть, но проблема была в том, что Луи не хотел этого. Несмотря на то, что Гарри был за несколько миль от него, что он был вне доступа сети, Луи не хотел сдаваться и прерывать их отношения. Он хотел, чтобы всё было так, как сказал Гарри — физическое расстояние не сможет их сломить.

Он проспал весь день и провёл всю ночь у окна, высматривая звёзды на тёмном небе. Только вот он не увидел их, ни одну, в этот момент осознавая, что ему стоит бросить вызов жизненным принципам Гарри.

Тот покинул свой дом и близких, чтобы быть с кем-то, кого он знал всего несколько часов, всё из-за глупости и наивности, а Луи устал ждать того, что все его проблемы чудом смогут наладиться сами по себе.

Он никогда не был так счастлив, с тех пор как встретил Гарри, и никогда не был так опечален, когда его потерял.

Теперь он собирался найти и вернуть его обратно.

Но затем, с такой же мгновенной скоростью, как у него в голове возникла эта мысль, на замену ей пришла другая, отличающаяся своей полной противоположностью.

Что ж. Он, в самом деле, не имел ни малейшего представления о том, как жить в грёбаном домике на деревьях, чёрт знает где, пытаясь выжить каждый божий день. Он никогда не проводил и дня без использования чего-нибудь, что было связано с электричеством. Например, свет. Как, чёрт подери, он будет видеть в темноте без света? Что он будет делать без своего телефона? А телевизора? И как он собирается себя развлекать? У него не было ни единого шанса, чтобы выжить. Если его не сожрёт какой-нибудь дикий зверь, то он, безусловно, умрёт со скуки.

Его мысли боролись друг с другом, кидаясь из крайности в крайность, пока Луи окончательно это не надоело.

Ему было необходимо выйти из дома, поэтому он позвонил парням и пригласил их выпить в соседнем пабе.

Луи пришлось взять с собой телохранителя, потому что журналисты стали ещё более настойчивыми после исчезновения Гарри, и, несмотря на то, что паб был в конце его улицы, ему пришлось ездить кругами в течение нескольких минут, чтобы они отстали.

Когда он, наконец, добрался до паба, Зейн и Найл уже ждали его с наполовину пустыми пинтами в руках.

На столике стояла ожидающая его полная кружка, и Луи сделал большой глоток, прежде чем опуститься на свободный стул.

— Где Ли?

— Едет, я думаю. Написал мне десять минут назад, сказал, что уже находится в метро, — ответил Зейн. — Будет здесь в ближайшее время.

— Ладно, — кивнул Луи.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросил Найл.

Луи вздохнул, отвечая:

— Паршиво.

— Как Штаты? Не видел тебя с тех пор, как ты уехал.

— Тоже паршиво, — сказал Луи, рассказывая друзьям о том, что произошло, начиная с ужина и заканчивая угробленной церемонией актёра.

— Ох и тяжко ему, наверно, пришлось, — тихо сказал Зейн. — И что ты собираешься делать?

— Не знаю, — протянул Луи. — Определённо не быть актёром. Это индустрия для придурков.

— Ты то же самое говорил и про моделей, помнишь? Прежде, чем ты начал этим заниматься? И посмотри-ка, что случилось.

— Но мне было восемнадцать, и я был в отчаянии! Я стал старше. Опытнее. Я могу точно определить, чего я хочу. — Что было полным враньём, учитывая его состояние все эти несколько дней.

Но Зейн поверил ему.

— Думаю, да. Просто, с самого начала, как я тебя знаю, ты говорил о том, что тебе всегда нужно больше. Я не могу представить, что сейчас ты просто возьмёшь и… бросишь это.

— Что ж, тебе придётся, — проворчал Луи.

Найл встрял в разговор.

— Ты собираешься бросить и работу моделью?

На что Луи ответил, пожимая плечами и делая очередной глоток.

Между парнями воцарилась тишина, пока не появился Лиам, но Луи отказался рассказывать что-либо ещё, отмахиваясь от каждого, кто пытался его разговорить.

Но Лиам, очевидно, не заботился о его нежелании, потому что, первое, что он спросил, когда поздоровался со всеми и пожаловался на пробки, было:

— Как ты справляешься без Гарри?

Луи уставился на него, отвечая:

— Не очень.

А затем, несмотря на своё первоначальное решение не упоминать об этом сегодня, он вылил парням все свои мысли, которые преследовали его со дня, когда уехал Гарри. Он рассказал о том, что ещё никогда не чувствовал себя более одиноким, что каждая вещь напоминала ему о Гарри, и как ему отчаянно хотелось вытеснить его из головы и сердца. Он рассказал о том, что, в самом деле, он не хотел, чтобы это случилось, не хотел забывать того, кто ушёл, оторвав от сердца Луи большой кусок и унеся его с собой. Он хотел сожалеть о том, что встретил Гарри, но просто не мог этого делать. Гарри изменил его к лучшему, а он даже не поблагодарил его нужным образом. Он даже не сказал ему о том, что он его любит.

— Что ж, может, тебе и правда следует поехать, — сказал Зейн. — Тебе следует поехать и рассказать ему об этом.

— Я не собираюсь переезжать в грёбаное Конго, Зейн, — фыркнул Луи.

— Я и не говорил о переезде. Ты же понимаешь, что существуют не только билеты в один конец? Просто навести его, опробуй всё, чтобы понять, что ты предпочитаешь. Жить там с ним, или жить здесь, но без него.

— Но… Я даже не знаю, где он находится. Я хочу сказать, я знаю, что он, вероятно там, где этот дом на деревьях, но эти джунгли просто огромные. Как я смогу его найти? К тому же, здесь у меня работа. Я не могу просто так взять и уехать.

Лиам одарил его своим самым снисходительным взглядом и сказал:

— Когда ты в последний раз работал моделью? Я сомневаюсь, что твой менеджер будет против. Она кажется очень милой, и, очевидно, заботится о тебе.

— Ладно. Я смогу повременить с работой. Но как я найду Гарри, Мистер Оптимист? — резко ответил Луи.

Лиам открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же захлопнул, видимо, тщательнее обдумывая ответ в своей голове.

— В журналах, которые ты забрал из того дома, есть какие-нибудь координаты или карта? — спросил Зейн.

Луи поджал губы, задумавшись.

— Не помню. Хотя я могу посмотреть. — На этих словах парни широко заулыбались, и Луи спешно добавил: — Но это ещё не значит, что я точно поеду! Я просто… Посмотрю, насколько это возможно. Нет смысла ехать, если я даже не смогу его найти.

— Это точно, — кивнул Найл.

— Мы просто хотим, чтобы ты был счастлив, — добавил Лиам.

***

Четверо парней вернулись в квартиру Луи после нескольких кружек пива. Они совершили ошибку, отправляясь домой пешком, а не на машине.

Их окружили журналисты в нескольких футах от дома Луи, и парням пришлось проталкиваться через них всю оставшуюся дорогу. Вспышка разъедала глаза, пронзительные голоса и сыплющиеся вопросы звенели в ушах, кулаки сжимались, но им удалось попасть в дом, не произнеся ни единого слова. Хотя Найл не прекращал болтать. Ну, петь, в самом-то деле. Он буквально орал слова песни, заглушая голоса журналистов и заставляя парней смеяться. Так, игнорировать толпу было гораздо легче, и, вероятно, поэтому Луи смог вытерпеть это до конца.

Первое, что сделал Луи, когда зашёл в квартиру, схватил сумку с журналами и папками, которые забрал из дома на дереве.

Он бросил их на стол, и остальные парни сели рядом, доставая ещё пива и насыпая чипсов в тарелку.

Они даже пожаловались на пустой холодильник Луи, но он не удостоил их ответом. Он был слишком занят просмотров журналов, заставляя парней к нему присоединиться.

Но в них ничего не было. Не было ни единого упоминания о месте их исследования. Ничего о доме на дереве.

Сердце Луи словно сжали тисками. Он не осознавал, как сильно хотел поехать в джунгли до этого момента, постоянно думая над тем, как же оставить Гарри в городе.

Его друзья молчали, замечая его обречённый взгляд и не имея ни малейшего представления, как его утешить.

— И что, блять, мне теперь делать? — простонал Луи, закрывая глаза ладонями и надавливая на них, пока под веками не стали мерцать ярко-жёлтые вспышки.

— У меня есть идея, — вдруг выпалил Зейн. — Но тебе, возможно, она не понравится.

Луи убрал руки с лица и вздохнул.

— Говори.

— Ты можешь спросить маму Гарри, — предложил он, замечая нахмурившегося Луи и выкрикивая: — Просто выслушай меня! Она должна знать точное место, и к тому же, эта женщина — единственный способ для тебя найти Гарри. И да, она может быть не лучшим человеком, но я сомневаюсь в том, что она тебе откажет.

— Не самый лучший человек? Она обращалась со своим сыном, которого не видела восемнадцать лет, как с исследовательским проектом!

— Да, я понимаю. Но это единственный вариант.

— Я могу позвонить в университет. Они могут что-то знать. Или спросить моего менеджера.

— Можно. — Зейн пожал плечами. — Вряд ли, конечно, но попробовать стоит.

***

Конечно же, Зейн был прав. Его менеджер знала не больше, чем он сам, а исследователи и вовсе не приложили никаких усилий, чтобы узнать о местоположении дома на дереве.

Что, в принципе, было хорошо, иначе они бы вновь ухватились за попытку его исследования.

Но это значило, что ему предстояло связаться с матерью Гарри.

Она сменила номер телефона, поэтому ему пришлось идти в зоопарк, чтобы с ней встретиться.

Она кормила горилл бананами, когда Луи пришёл туда, и после нескольких нетерпеливых взмахов рукой, она подошла к забору, чтобы узнать, кто же ей махал.

— Оу. — Она нахмурилась, когда подошла достаточно близко, чтобы его разглядеть. — Это ты.

— Да. Меня бы здесь не было, если бы это не было так важно. Мы можем поговорить?

— Ты знаешь, было бы замечательно увидеть его перед его уходом. Ты мог бы сказать мне об этом, чтобы я могла прийти попрощаться, — ответила она, одарив его свирепым взглядом.

Луи сжал челюсть, отчаянно желая защитить себя и выплеснуть всю вину на неё, но знал, что таким образом ничего не добьётся. Поэтому, он извинился.

— Я знаю, извините, но это был его собственный выбор. Он ужасно скучал по джунглям, поэтому всё произошло очень быстро, как только он изъявил желание уехать.

Она задумчиво промычала, поджав губы в явном недоумении.

— Ладно, давай поговорим. О чём ты хочешь узнать?

— Я хочу узнать, где находится тот дом на деревьях, где вы растили Гарри с его отцом.

— Зачем?

— Я должен его найти.

В эту секунду выражение её лица сменилось на более благосклонное, чем подозрительное.

— Что-то не так? Он в порядке?

— Да, в полном, это всё я. Мне просто очень нужно его увидеть.

И снова выражение её лица похолодело.

— Оу. Боюсь, я не смогу тебе помочь.

— Пожалуйста! — взмолился он. — Я в отчаянии. Я хочу быть с ним.

— Как я могу быть уверена в том, что он не уехал туда, чтобы избавиться от тебя? — спросила она, что заставило Луи шокировано замереть.

Может, она заботилась о Гарри чуть больше, чем он предполагал.

— Всё не так. Вы можете спросить об этом учёных. Они хорошо его знают, он доверял им. А они доверяли мне, поэтому они смогут рассказать всё, что вам необходимо. Пожалуйста, я в отчаянии, мне нужно быть с ним.

Она задумалась на мгновение, не отводя от него взгляда с непоколебимым выражением на лице. Наконец, когда Луи уже был на грани того, чтобы сорваться, она сказала:

— Хорошо, я скажу тебе.

— Спасибо! — выдохнул Луи, не в состоянии поверить её словам. — Просто дайте мне координаты или что-нибудь, и я всё выясню сам.

— Я не буду ничего тебе давать, — нахмурилась женщина. — Я сама тебя отведу. Мы едем туда вместе.