Николас Спаркс Чудо любви 5 страница

«Но прежняя жизнь осталась в прошлом», – напомнила она себе.

Открыв ящики комода, Кэти достала шорты и босоножки, купленные в «Анна джинс». Вчера посиделки с подружкой, а сегодня пляж с Алексом и его детьми. Обычные события обычной жизни плохо укладывались в голове, словно Кэти осваивала обычаи чужой страны. К приподнятому настроению примешивалась настороженность.

Едва она оделась, как по гравию зашуршали покрышки. Кэти глубоко вздохнула, когда джип остановился у коттеджа. «Сейчас или никогда», – подумала она выходя.

– Вам надо пристегнуться, мисс Кэти, – сказала Кристен с заднего сиденья. – Папа не поедет, если вы без ремня.

Алекс покосился на Кэти, словно спрашивая: «Ну что, вперед?» Она улыбнулась самой смелой улыбкой.

– О’кей, – сказал он. – Поехали.

До Лонг Бич, прибрежного поселка с домиками с асимметричными крышами, потому что по фасаду было два этажа, а сзади – один, и бескрайними океанскими просторами, они доехали меньше чем за час. Алекс въехал на маленький паркинг у самых дюн. Рядом под сильным морским бризом покачивалась меч-трава. Кэти вышла на песок и, дыша полной грудью, жадно смотрела на океан.

Дети, выбравшись из джипа, сразу направились к тропинке между дюнами.

– Я воду попробую, пап! – крикнул Джош, держа в руках маску и трубку.

– Я тоже! – подхватила Кристен.

Алекс разгружал багажник.

– Подождите, – повысил он голос. – Подождите, слышите?

Джош остановился, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Алекс принялся вытаскивать сумку-холодильник.

– Вам помочь? – спросила Кэти.

Он покачал головой:

– Нет, с этим я справлюсь, а вот не могли бы вы намазать их кремом от солнца и пару минут за ними присмотреть? Им не терпится к воде.

– Да, конечно. – Кэти повернулась к детям: – Готовы?

Следующие несколько минут Алекс носил вещи из машины и разбивал лагерь возле ближайшего к дюнам стола для пикника, куда не добирался высокий прилив. Здесь отдыхали и другие семьи, но сейчас эта часть пляжа принадлежала им. Кэти сбросила босоножки и бродила по кромке воды, а дети плескались на мелководье. Даже издали Алекс разглядел на ее лице редкое выражение полного удовлетворения.

Перебросив через плечо пару полотенец, он направился к ней.

– Словно и не было вчерашней грозы, правда?

Она обернулась на голос:

– Я и забыла, как сильно соскучилась по океану.

– Не получалось приезжать?

– И очень долго, – подтвердила она, слушая мерный шум ласковых волн, накатывавшихся на берег.

Джош бегал то за волной, то от нее, а Кристен, присев на корточки, искала ракушки для своей коллекции.

– Наверное, трудно растить их одному? – вдруг спросила Кэти. Алекс ответил не сразу, странно мягким голосом:

– В основном справиться можно. У нас сложился определенный порядок, вроде расписания на каждый день. Такие вылазки мы совершаем, когда монотонность начинает утомлять. – Мыском он выбрасывал песок из маленькой ямки. – Когда мы с женой обсуждали, не родить ли третьего, она предупреждала, что тогда придется перейти от личной защиты к зональной обороне. Шутила, что я еще не той квалификации. А сейчас мне приходится защищать свою зону каждый день… – Он замолчал и покачал головой: – Извините.

– За что?

– Всякий раз я свожу наш с вами разговор к рассказам о моей жене.

В первый раз Кэти повернулась к нему:

– А почему о ней не надо говорить?

Он разровнял песчаный холмик, возя ногой взад-вперед; засыпал свежую ямку.

– Не хочу создавать впечатление, что я не способен говорить ни о чем другом. Что я живу прошлым.

– Вы ее очень любили?

– Да, – ответил Алекс.

– Тогда вспоминать о ней совершенно естественно, – сказала Кэти. – Вы должны о ней говорить. Она – часть вас теперешнего.

Алекс благодарно улыбнулся, но не нашелся с ответом. Кэти словно прочла его мысли и спросила осторожно:

– А как вы познакомились?

– Не поверите – в баре. Она пришла с подружками праздновать чей-то день рождения. Было жарко, людно, освещение тусклое, музыка громкая. Карли… очень выделялась. Ее подружки были навеселе и разошлись вовсю, а она сохраняла великолепное равнодушие.

– И наверняка сияла красотой.

– Само собой, – подтвердил Алекс. – Я притворился, что не волнуюсь, подошел и применил весь, до последней унции, наличный шарм.

Он заметил, что Кэти сдерживает улыбку. В уголках губ появились крохотные ямочки.

– И? – спросила она.

– За три часа добился только имени и номера телефона.

Кэти засмеялась:

– Дайте догадаться: на следующий день вы позвонили и пригласили ее куда-нибудь?

– Откуда вы знаете?

– Стандартная схема.

– Вы говорите как женщина, за которой многие ухаживали.

Она пожала плечами, никак не отреагировав на такой вывод.

– А потом?

– Для чего вам это слушать?

– Не знаю, – призналась она. – Хочется.

Некоторое время Алекс пристально смотрел на нее и наконец сказал:

– По крайней мере, честно. Ну ладно. Как вы чудесным образом угадали, я пригласил ее на ленч, и мы проговорили до вечера. В тот день я сказал ей, что однажды мы поженимся.

– Шутите!

– Она, кстати, тоже приняла меня за чокнутого, а я просто знал, и все. Карли была красива, добра, у нас было много общего, одинаковые жизненные ценности. Она любила посмеяться и умела рассмешить. Признаться, от нашего союза больше выиграл я.

Волны все накатывали на берег, гонимые океанским бризом. У щиколоток Кэти пенились бурунчики.

– А она, наверное, думала – это ей повезло.

– Потому что я умел морочить ей голову.

– Позвольте не поверить.

– Я и вас могу заморочить.

Кэти засмеялась:

– Не верю!

– Это вы из дружеского расположения.

– Вы уже считаете нас друзьями?

– Да. – Он выдержал ее взгляд: – А вы?

По выражению ее лица он понял, что вопрос удивил ее, но не успела девушка ответить, как подбежала Кристен, шлепая по воде, с горстью ракушек.

– Мисс Кэти! – закричала она. – Глядите, какие я красивые нашла!

Кэти нагнулась:

– Можно посмотреть?

Кристен пересыпала находки в ладонь Кэти, а сама повернулась к Алексу.

– Па-ап! – сказала она. – А ставь уже гриль, а то я голодная!

– Конечно, детка. – И пошел поближе к тому месту, где его сын нырял и выныривал. Когда Джош показался из воды, Алекс сложил руки рупором.

– Джош! – закричал он. – Я пошел разжигать уголь, выходи из воды!

– Сейчас? – прокричал в ответ Джош.

– Всего на пару минут!

Даже издали было видно, как сник мальчишка. Глядя на его опущенные плечи, Кэти предложила:

– Я могу помочь, если хотите.

– Точно?

– А Кристен покажет мне свои ракушки.

Алекс кивнул и повернулся к Джошу:

– Мисс Кэти за тобой присмотрит! Далеко не заплывай!

– Ладно! – с широкой улыбкой ответил сын.

 

 

Чуть позже Кэти привела дрожащую Кристен и радостного Джоша к одеялу, расстеленному Алексом. В гриле жарко горели уже белые по краям угольные брикеты.

Алекс раскладывал последний пляжный стул.

– Как вода, ребята?

– Потрясающая! – ответил Джош. Сохнущие волосы торчали у него в разные стороны. – А когда есть будем?

Алекс заглянул в мангал, проверив уголь:

– Минут через двадцать.

– А можно мы с Кристен пока пойдем?

– Вы только из воды, посидите хоть пять минут!

– Мы не будем плавать, мы замок будем строить, – сказал он.

Алекс заметил, что у Кристен стучат зубы.

– Ты что, тоже пойдешь? Ты уже и так синяя!

Кристен истово кивнула.

– Я нормальная! – сказала она дрожа. – Мы же все равно собирались строить замки на пляже.

– Ладно, только рубашки наденьте. И стройте вон там, чтобы я вас видел. – Алекс показал, где играть.

– Пап, ну я знаю, – вздохнул Джош. – Я уже не маленький!

Достав из спортивной сумки футболки, Алекс помог детям надеть их. Джош схватил пакет с пластиковыми игрушками и совками и кинулся к воде, остановившись в нескольких футах от прибоя. Кристен побежала за ним.

– Хотите, чтобы я пошла с ними? – спросила Кэти.

Алекс покачал головой:

– Нет, все нормально, они привыкли. Знают, пока папа готовит, нужно держаться подальше от воды.

Алекс присел на корточки перед сумкой-холодильником и снял крышку.

– Проголодались? – спросил он.

– Немного, – сказала она, только сейчас вспомнив, что не ела со вчерашнего вечера, после вина с сыром. Как нарочно, в животе заурчало. Кэти поспешила прижать к себе скрещенные руки.

– Хорошо, а то я ведь тоже умираю с голоду. – Алекс копался в недрах холодильника, и Кэти заметила его мускулистые руки. – Я планировал хот-доги для Джоша, чизбургер для Кристен, а нам с вами – стейки. – Вытащив мясо, он отложил его в сторону и наклонился над грилем, дуя на угли.

– Чем вам помочь?

– Застелите, пожалуйста, стол скатертью. Она в холодильнике.

– Конечно, – сказала Кэти. Вытащив пакеты со льдом из холодильника, она замерла, пораженная: – Да тут еды на пять семей!

– С детьми всегда лучше брать с запасом, чем в обрез, – никогда не знаешь, чего они захотят. Знаете, сколько раз оказывалось, что я что-то забыл и приходилось ехать обратно? Сегодняшний день я хочу провести спокойно.

Кэти развернула пластиковую скатерть и по указанию Алекса придавила углы несколькими пресс-папье, которые он как-то догадался взять.

– А что теперь? Хотите, я накрою на стол?

– У нас есть несколько минут. Не знаю, как вы, а я выпью пива, – сказал он, доставая из холодильника бутылку. – Будете?

– Можно газированную воду?

– Есть диетическая кола, – предложил он, опуская руку в сумку.

– Отлично.

Передавая ей банку, Алекс коснулся ее руки, хотя Кэти показалось, что он этого не заметил.

– Присядем? – подвинул он стулья.

Поколебавшись, она присела рядом. Алекс предусмотрительно поставил стулья на расстоянии, чтобы не задевать друг друга локтями.

Отвинтив крышку, он сделал глоток:

– Нет ничего лучше холодного пива в жаркий день на пляже. Кэти заставила себя улыбнуться. Наедине с Алексом ей стало немного неловко.

– Поверю вам на слово.

– Вы не любите пива?

У Кэти мелькнули воспоминания об отце и пустых банках «Pabst blue ribbon», валявшихся возле его шезлонга.

– Не очень, – призналась она.

– Только вино?

Через секунду она вспомнила, что он дарил ей бутылку:

– Да, вчера я пила вино. С соседкой.

– Хорошо.

Она искала нейтральную почву для разговора.

– Вы говорили, что сами из Спокана?

Алекс вытянул и скрестил ноги.

– Родился и вырос. Жил в одном и том же доме до самого колледжа. – Он скосил глаза на Кэти: – В университете Вашингтон, между прочим. Играл в «Лайках».

Кэти оживилась:

– Ваши родители по-прежнему живут в Спокане?

– Да.

– Неблизко им навещать внуков.

– М-да, пожалуй.

Что-то в его тоне привлекло ее внимание.

– А что?

– Их нельзя назвать образцовыми бабушкой и дедом. Детей они видели два раза – когда родилась Кристен и на похоронах Карли. – Алекс покачал головой: – Не просите у меня объяснений. Мои родители не проявляют к внукам интереса, максимум присылают открытки ко дню рождения и подарки на Рождество. Они заядлые туристы, живут в свое удовольствие.

– Вот как?

– А что поделаешь? Ко мне они относились примерно так же, притом что я единственный ребенок. В колледж первый раз приехали на вручение диплома, на соревнованиях – я довольно хорошо плавал мне даже дали полную стипендию, – были всего дважды. Поэтому, живи я через улицу, все равно не стали бы заниматься внуками. Это одна из причин, почему я остался жить здесь.

– А другие бабушка с дедушкой?

Алекс поскреб этикетку на бутылке пива:

– С ними еще сложнее. У них две дочери во Флориде, они продали мне магазин и уехали к ним. Проведывают нас раза два в год, но в дом не заходят – напоминает о Карли. Слишком много воспоминаний.

– Иными словами, вы совсем один?

– Как раз наоборот, – сказал он, кивнув на детей. – Мы втроем.

– Трудно же вам приходится – и магазин, и дети…

– Да нет, если вскакивать в шесть утра и не присаживаться до полуночи, вполне можно успеть.

Она рассмеялась и вдруг спохватилась:

– По-моему, уголь сейчас прогорит.

– Сейчас проверю, – сказал Алекс. Воткнув бутылку в песок, он встал со стула и подошел к грилю. Брикеты полностью стали белыми, жар поднимался дрожащими волнами. – А вы хорошо чувствуете время, – похвалил он и положил на решетку стейки и гамбургер.

Кэти принялась вынимать из сумки-холодильника пластиковые контейнеры с картофельным салатом, цветной капустой, маринованными огурцами, салатом из зеленой фасоли, нарезанными фруктами, сыром, пакеты с чипсами, всевозможные соусы.

Кэти только головой покрутила, расставляя еду: не иначе, папаша упустил из виду, что дети столько не едят. На столе оказалось больше еды, чем было у нее в доме за все время, которое она живет в Саутпорте.

Алекс перевернул стейки и котлету для гамбургера и положил на решетку хот-доги, то и дело поглядывая на ноги Кэти, ходившей вокруг стола, и поневоле в который раз подумал: «Как она красива».

– Что? – спросила Кэти, перехватив его взгляд.

– Ничего, – ответил Алекс.

– Но вы же о чем-то думали?

Алекс вздохнул:

– Я рад, что вы согласились с нами поехать, – сказал он наконец. – Потому что сейчас мне хорошо как никогда.

Пока Алекс колдовал над грилем, завязалась непринужденная беседа. Алекс в общих чертах обрисовал, что такое держать магазин в поселке, упомянув, что прежде бизнес принадлежал родне покойной жены, и не без юмора описал кое-кого из завсегдатаев – людей, мягко говоря, эксцентричных. Кэти про себя подумала – попади она в этот список, Алекс повез бы на пляж кого-нибудь другого.

Ну и повез бы, ей-то что… Чем больше говорил Алекс, тем сильнее Кэти проникалась убеждением, что он из тех, кто не привык жаловаться и всегда ищет в людях хорошее. Ей никак не удавалось представить его молодым, и, выбрав момент, она навела разговор на эту тему. Алекс рассказал, как рос в Спокане, о долгих беспечных каникулах, когда он с приятелями катался на велосипеде по Сентенниал-трейл. Он рассказал, как научился плавать и вскоре увлечение перешло в настоящую одержимость. Плавал по четыре-пять часов в день и уже видел себя участником олимпиады, но порванная на втором курсе плечевая связка положила конец мечтам о спортивной карьере. Алекс рассказал о студенческих вечеринках и университетских друзьях, признавшись, что давно потерял связь практически со всеми. Кэти видела, что он не приукрашивает и не умаляет свое прошлое. Казалось, Алекса мало заботит, что думают о нем другие.

Она угадывала черты прекрасного спортсмена, которым он когда-то был, замечая красивые плавные движения, легко появлявшуюся улыбку человека, привыкшего и к победам, и к поражениям. Когда Алекс умолкал, Кэти холодела при мысли, что сейчас он спросит о ее прошлом, но он чувствовал ее нежелание говорить об этом и рассказывал новую историю.

Когда мясо прожарилось, Алекс позвал детей, которые прибежали со всех ног, в песке с макушки до пят. Он велел им встать в сторонке и принялся оттирать. Глядя на них, Кэти подумала, что Алекс слишком строг к себе: он прекрасный отец, и все важные моменты у него учтены.

Когда дети уселись за стол, разговор зашел о песчаном замке и программе канала «Дисней», которую любили и Джош, и Кристен. Когда они наперебой заговорили о десерте – сандвиче из печенья, пастилы и шоколада, Кэти поняла, что на отдыхе Алекс завел особые, любимые детьми традиции. Он отличался от мужчин, которых она знала раньше, и под мирно текущую беседу последние следы ее мучительной тревоги понемногу исчезали.

Еда показалась очень вкусной, особенно после ее недавней строгой диеты. Небо было чистым – голубой простор лишь иногда прочерчивала пролетавшая птица. Мягкий бриз спасал от жары, а мерный шум волн вселял ощущение спокойствия.

После обеда Джош и Кристен помогли собрать и упаковать все, что не хватило сил доесть. Кэти сложила остатки еды в холодильник. На столе остались только нескоропортящиеся продукты – чипсы и маринованные огурцы. Дети рвались кататься на коротких бордах, и отец, еще раз намазав малышей кремом от солнца, стянул рубашку и повел их в воду.

Кэти принесла стул к самой кромке воды и целый час смотрела, как Алекс помогает детям справиться с прибрежными бурунами, придерживая то одного, то другую так, чтобы поймать волну. Дети восторженно визжали, пребывая на седьмом небе от радости. У Алекса как-то получалось, что сразу и сын и дочь чувствовали себя в центре внимания. Он общался с ними с редкостной отцовской нежностью и таким терпением, какого Кэти не ожидала. К вечеру, когда стали собираться тучи, она уже улыбалась от давно забытого удовольствия – полного покоя на душе. К тому же она веселилась не меньше детей.

 

 

Выбравшись из воды, Кристен заявила, что замерзла, и Алекс повел ее в туалет переодевать в сухое. Кэти осталась с Джошем на одеяле. Она любовалась солнечными бликами на рябившей воде, а Джош сгребал песок в маленькие кучки.

– Слушайте, а хотите помочь запустить моего змея? – вдруг спросил Джош.

– Ой, я ни разу в жизни этого не делала…

– Да это легко! – настаивал Джош. Покопавшись в горе игрушек, которые захватил Алекс, он вытащил маленького воздушного змея. – Я вам покажу. Ну давайте!

Он пустился бежать по пляжу. Кэти пробежала несколько шагов и перешла на быстрый шаг. Когда она нагнала мальчишку, он уже начал разматывать бечевку и подал ей змея.

– Держите над головой, и все!

Кэти кивнула, а Джош медленно пошел назад, умело ослабляя бечевку.

– Готовы? – громко спросил он, наконец остановившись. – Когда я побегу и закричу, отпускайте!

– Готова! – прокричала Кэти.

Джош кинулся бежать. Почувствовав, как натянулась бечева, и услышав крик Джоша, Кэти сразу отпустила змея. Она сомневалась, что ветер достаточно сильный, но змей свечкой пошел вверх. Через несколько секунд Джош остановился, обернулся и выпустил еще бечевки.

Встав рядом, Кэти прикрыла глаза от солнца ладонью, следя за медленно поднимавшимся змеем. Отчетливый черно-желтый логотип Бэтмена был различим даже с большого расстояния.

– Я змеев сто раз запускал, – сказал Джош, глядя вверх. – Как это вы ни разу не пробовали?

– Не знаю. В детстве я занималась другими делами.

– Надо было научиться! Это здорово.

Джош смотрел вверх с сосредоточенно-напряженным лицом. Кэти впервые заметила, как он и Кристен похожи.

– Ты школу любишь? Ты же еще в подготовительных классах?

– Больше всего я люблю перемены. Мы бегаем наперегонки и играем.

«Ну разумеется», – подумала она. С самого приезда на пляж не присел.

– Учительница у вас хорошая?

– Очень хорошая. Вроде моего папы. Она не кричит никогда.

– Твой папа не кричит?

– Нет, – убежденно ответил Джош.

– А что он делает, когда сердится?

– А он не сердится.

Кэти испытующе смотрела на Джоша, соображая, не шутит ли он, но мальчик говорил серьезно.

– А у вас много друзей? – спросил он.

– Не очень. А что?

– Папа сказал – вы его друг. Поэтому он взял вас на пляж.

– Когда он такое сказал?

– Когда мы катались на волнах.

– А что еще он говорил?

– Спрашивал, не против ли мы, что вы поехали.

– А вы против?

– С какой стати? – пожал плечами Джош. – Друзья всем нужны, а на пляже весело.

С этим Кэти спорить не стала.

– Мама с нами сюда ездила.

– Да?

– Да. Только она умерла.

– Знаю, мне очень жаль. Это тяжело. Ты, наверное, по ней очень скучаешь.

Джош кивнул и на мгновение показался сразу и старше, и моложе своего возраста.

– Папа иногда грустит. Он не знает, что я понимаю, а я всегда сразу вижу.

– Я бы тоже грустила.

Джош помолчал, словно обдумывая ответ.

– Спасибо, что помогли пускать змея, – сказал он.

– А вы, я гляжу, неплохо проводите время, – заметил Алекс. Он помог Кристен запустить второго змея и подошел к Кэти, встав на плотном песке у кромки воды так, чтобы видеть детей. Волосы Кэти мягко шевелил бриз.

– Джош очень милый. И куда разговорчивее, чем я думала.

Алекс смотрел, как дети управляются со змеями. У Кэти возникло ощущение, что от его глаз ничто не может укрыться.

– Значит, вот как вы проводите выходные. Посвящаете день детям?

– Всегда, – ответил он. – Я считаю, это важно.

– Но ведь от своих родителей вы такого не видели.

Алекс поколебался:

– Ответ напрашивается сам собой, правда? Дескать, в детстве я настрадался от пренебрежения и дал себе клятву поступать иначе? Красиво, но неправда. Я провожу с ними время, потому что мне это доставляет удовольствие. Я их люблю. Мне нравится смотреть, как они растут, участвовать в их жизни…

Кэти вспомнила собственное детство, безуспешно пытаясь представить, как отец или мать говорят что-нибудь подобное.

– А почему вы пошли в армию сразу после колледжа?

– Считал, что это правильно. Хотелось достойных задач, смены обстановки, а служба давала хороший повод уехать из Вашингтона. За исключением соревнований по плаванию, я никогда не выезжал из штата.

– А вам приходилось…

Кэти не договорила, и Алекс закончил за нее:

– Участвовать в боях? Нет, я был не в тех войсках. В колледже я изучал уголовное право, поэтому попал в подразделение спецрасследований.

– А что это?

Алекс объяснил. Кэти повернулась к нему:

– Вроде полиции?

Он кивнул:

– Да, я был следователем.

Кэти резко отвернулась. Ее лицо стало замкнутым, словно закрылось, как закрываются ворота.

– Я что-то не то сказал? – спросил Алекс.

Она молча покачала головой. Алекс смотрел на нее, гадая, что происходит. В нем сразу проснулись подозрения насчет ее прошлого.

– Что случилось, Кэти?

– Ничего, – упрямо сказала она, но было понятно, что она говорит неправду. В другом месте и в другое время Алекс задал бы новый вопрос, но сейчас не стал настаивать.

– Нам необязательно говорить об этом, – негромко сказал он. – В любом случае, я уже не следователь. Поверьте, мне куда спокойнее и больше по душе быть хозяином магазина.

Кэти кивнула, но Алекс видел, как медленно отпускает ее тревога. Он чувствовал, что ей хочется остаться одной, и показал большим пальцем за плечо:

– Слушайте, я забыл подбросить угля в мангал. Если дети не получат сладкого, возмущению не будет предела. Я сейчас, ладно?

– Конечно, – с деланной беспечностью отозвалась Кэти и, когда Алекс побежал к грилю, выдохнула, словно чудом избежав опасности. Бывший полицейский. Она уговаривала себя, что это не имеет значения, и все равно почти минуту ей понадобилось глубоко дышать, приходя в себя.

Кристен и Джош стояли там же, где и раньше, но девочка уже наклонилась, рассматривая очередную ракушку и забыв о парящем змее.

Сзади послышались шаги.

– Вот, я же сказал, что быстро, – легко продолжил разговор Алекс. – Съедим сладкое и, пожалуй, пора закругляться. Я бы с удовольствием посмотрел закат, но Джошу завтра в школу.

– Когда вы решите ехать, тогда и поедем, – сказала она, сложив руки на груди.

Услышав натянутые нотки и почувствовав напряжение, Алекс недоуменно свел брови.

– Не знаю, что из сказанного мною вас расстроило, но вы уж меня простите, – сказал он помедлив. – Если захотите поговорить, то я в любой момент.

Кэти кивнула, не ответив. Алекс ждал продолжения, но она молчала.

– Вы так теперь со мной и будете? – спросил он.

– Что вы имеете в виду?

– Я, видимо, зашел в опасную зону, но, клянусь, я ничего не понимаю.

– Я бы объяснила, но не могу.

Он едва расслышал ее голос сквозь шум волн.

– Скажите хотя бы, что я брякнул или сделал не так!

Кэти повернулась к Алексу:

– Ничего плохого вы не сделали, но сейчас я не могу об этом говорить.

Алекс испытующе смотрел на нее.

– Ладно, – согласился он. – Только не огорчайтесь.

Она заставила себя улыбнуться:

– Сегодня лучший день за долгое время. Лучший уикенд за всю мою жизнь.

– А вы по-прежнему сердитесь из-за велосипеда? – спросил он с притворным подозрением.

Несмотря на напряжение, Кэти рассмеялась.

– Конечно! От этого так запросто не оправишься! – сказала она, делая вид, что надувает губы.

Алекс облегченно посмотрел на океан, устремив взгляд на горизонт.

– Можно вас кое о чем спросить? – вновь став серьезной, спросила Кэти. – Не хотите – не отвечайте.

– О чем угодно, – сказал Алекс.

– Что произошло с вашей женой? Вы упомянули, что у нее был приступ, но не сказали, чем она болела.

Он вздохнул, словно давно ожидал этого вопроса, но все равно должен собраться с силами для ответа.

– Мозговая опухоль, – медленно начал он. – Вернее, несколько опухолей трех разных типов. Я потом узнал, так часто бывает. Одна оказалась размером с яйцо, и хирурги удалили ее почти полностью. С другими было сложнее. Есть такие опухоли, которые словно отращивают паучьи лапы, их можно удалить только с частью мозга. Они тоже оказались… агрессивными. Доктора сделали все возможное, но когда они вышли из операционной и сказали, что операция прошла очень хорошо для данных обстоятельств, я сразу понял, что имеется в виду.

– Господи, ужас какой услышать подобное. – Взгляд Кэти блуждал по песку под ногами.

– Да, мне было трудно в это поверить. Так все… неожиданно. Понимаете, за неделю до этого мы были обычной семьей, и вдруг мне дают понять, что она умирает и сделать ничего нельзя.

В стороне Кристен и Джош увлеченно водили своих змеев. Кэти чувствовала, что Алекс смотрит на них и не видит.

– Через несколько недель Карли снова начала ходить, и я очень надеялся, что самое страшное позади. Но время шло, и я начал замечать изменения. У нее слабела левая сторона тела. Карли часто засыпала и спала подолгу. Хуже всего, она начала сторониться детей, видимо не желая, чтобы они запомнили ее больной. Ей хотелось остаться в их памяти энергичной, полной сил. – Он замолчал, вспоминая, и продолжил: – Не стоило мне это рассказывать. Карли была прекрасной матерью. Смотрите, какие хорошие у нас вышли дети.

– Ну, это и от отца немного зависит.

– Я стараюсь, но очень часто действую наобум. Будто не живу, а в театре играю.

– Все родители так делают.

Он повернулся к Кэти:

– Ваши тоже?

Замявшись, она ответила:

– Ну, они всегда хотели как лучше…

«Не очень впечатляюще, зато правда», – подумала она.

– Вы общаетесь с ними?

– Они погибли в аварии, когда мне было девятнадцать.

Глаза Алекса расширились.

– Мне очень жаль это слышать.

– Да, мне было тяжело.

– А братья, сестры?

– Не было, – сказала она, отворачиваясь к воде. – Я одна.

Несколько минут спустя Алекс помог детям смотать бечевки, и они, подхватив змеев, пошли к мангалу. Угли еще не прогорели, и Алекс успел вымыть детские доски для серфинга и вытряхнуть песок из полотенец. Он начал носить вещи к джипу и укладывать в багажник. Вскоре остались только одеяло и четыре стула. Дети расставили стулья на одеяле кружком, а Алекс вручил им длинные шампуры и пакет пастилы. Джош, сгоравший от нетерпения, разорвал пакет, просыпав несколько пастилок.

По примеру детей Кэти нанизала три кусочка пастилы на шампур, и все четверо встали у мангала, поворачивая пастилу над углями и глядя, как пухлые сладкие ломтики становятся золотистыми. Кэти по неопытности опустила свои слишком низко, и две пастилки загорелись, но Алекс тут же задул пламя.

Потом он помог детям намазать шоколад на печенье, положить сверху теплую пастилу и накрыть другим печеньем. Лакомство получилось липким, сладким и настолько вкусным, что Кэти подумала: «В жизни такого не ела».

Она сидела между детьми. Шоколад из крошащегося сладкого сандвича размазался у Алекса по губам, и когда он попытался утереться, стало еще смешнее. Дети покатывались от хохота, Кэти тоже не удержалась от смеха, охваченная неожиданной надеждой. Несмотря на пережитую трагедию, они остались счастливой любящей семьей. Сегодняшний день для них был обычным выходным, это для нее стало небольшим откровением, что вообще можно вот так отдыхать. И в ней затеплилась слабая надежда, что, может быть, и ей суждено когда-нибудь испытать подобное счастье.

 

 

– А что было потом?

Они с Джо сидели за столом в ярко-желтой кухне, освещенной лишь лампочкой над плитой. Вскоре после возвращения Кэти к ней заглянула Джо с каплями краски в волосах. Кэти сварила кофе, и сейчас на столе стояли две кружки.

– Ничего. Доели сладкие сандвичи, последний разок прошлись по пляжу, сели в машину и поехали домой.

– Он проводил тебя до двери?

– Да.

– Ты пригласила его к себе?

– Ему нужно было отвезти детей.

– Ты поцеловала его на прощание?

– Конечно, нет!

– Почему?

– Ты что, не слушала? Он ездил с детьми на пляж и захватил меня! Это же не свидание.

Джо подняла свою кружку:

– А здорово похоже!

– Это был семейный выходной.