Студопедия — Николас Спаркс Чудо любви 11 страница
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Николас Спаркс Чудо любви 11 страница






Кевин прошел в кухню и снова налил себе выпить. Зазвонил телефон. Он кинулся к аппарату, надеясь, что это Эрин. Но странно, после первого гудка телефон замолчал, и в трубке Кевин услышал ровный гудок. Он смотрел на трубку, ничего не понимая, потом положил ее.

Как она сбежала? Он что-то упускает. Даже если кто-то местный ее увез, каким образом она выбралась из дому, не оставив следов? Кевин смотрел в окно, пытаясь увязать одно с другим. Чего-то не хватало, но он не понимал, чего именно. Отвернувшись от окна, он вдруг поймал себя на мысли о телефоне. И тут все встало на свои места. Он вынул сотовой, набрал свой домашний номер и услышал, как телефон на тумбочке прозвонил один раз. Подняв трубку домашнего телефона, Кевин услышал ровный гудок и понял, что звонки переводились на мобильный. Значит, ее не было дома, когда он звонил ей вчера вечером. Вот чем объяснялась плохая связь, которую он замечал уже два дня, и отсутствие следов на снегу. Эрин, понял Кевин, ушла еще во вторник утром.

На автовокзале она допустила ошибку, хотя и не по своей вине. Ей надо было покупать билет у женщины-кассирши, потому что Эрин красива, а мужчины всегда запоминают красавиц, будь они с длинными волосами, со стрижкой, блондинками или брюнетками. Дело не спасла даже мнимая беременность.

Кевин поехал на автовокзал, показал свой значок и большую фотографию Эрин. В двух первых сменах никто из кассиров ее не вспомнил, в третьей мужчина поколебался и сказал, что вроде бы одна похожа, только волосы у нее были короткие и темные и была она на солидном сроке. Однако он не помнил, куда она брала билет. Вернувшись домой, Кевин нашел в компьютере фотографию жены и с помощью «Фотошопа» поменял ей волосы на короткие и темные. В пятницу, снова сказавшись на работе больным, он поехал на автовокзал. «Это она», – подтвердил кассир, и Кевин ощутил прилив энергии. Ха, мнила себя умнее мужа, а сама, бестолковая дура, вот, ошибку допустила. Он взял пару дней в счет отпуска и буквально не вылезал с автовокзала, показывая новую фотографию водителям, потому что автобусы приезжали и уезжали с утра до вечера. В его машине лежали две бутылки. Он наливал водку в пластиковый стаканчик и пил через соломинку.

В субботу, спустя одиннадцать дней после ее ухода, он наконец нашел водителя, который отвез ее в Филадельфию. Тот запомнил Эрин, потому что она была красивой, беременной и ехала без чемодана и даже без дорожной сумки.

Филадельфия. Оттуда она сто раз могла уехать куда угодно, но это была единственная ниточка. К тому же Кевин был уверен, что у Эрин мало денег.

Он собрал сумку, сел в машину и поехал в Филадельфию. Остановившись у автовокзала, он попытался думать, как Эрин. Он был хорошим детективом и знал, что если попробовать руководствоваться ее логикой, он сможет ее найти. Люди, судя по его опыту, до тошноты предсказуемы.

Автобус прибыл без нескольких минут четыре. Кевин, остановившись возле терминала, поворачивал голову то в одну сторону, то в другую. Она стояла здесь одиннадцать дней назад. Что она могла делать в незнакомом городе, без денег, без друзей и крыши над головой? С горсткой четвертаков, десятицентовиков и однодолларовых банкнот далеко не уедешь, особенно после покупки билета на автобус.

Было холодно, вспомнил он, и время было вечернее. Пешком она бы не ушла далеко, и ей требовалось где-нибудь переночевать. Там, где берут наличными. Но где? Не в центре, это точно. Слишком дорого. Тогда куда она направилась? Эрин побоялась бы заблудиться или пойти не в том направлении, значит, она наверняка заглянула в телефонный справочник. Он подошел к справочной в терминале, открыл список гостиниц и скривился – да тут полно страниц! Ну, выбрала она гостиницу, а потом что? Ей пришлось идти туда пешком. Стало быть, ей требовалась карта.

Покупая карту в киоске, он показал продавцу фотографию, но тот сказал, что во вторник не работал. Но Кевин инстинктом чувствовал – он на верном пути. Эрин действовала так же. Он развернул карту и нашел автовокзал. Неподалеку начинался китайский квартал. Кевин подумал, что она могла пойти туда.

Он сел в машину и принялся объезжать улицы Чайна-тауна. И снова чутье подсказывало, что он действует правильно. Он пил водку и обходил улицы пешком, начав с мотелей ближе к автовокзалу, везде показывая фотографию Эрин. Никто ничего не знал, хотя у Кевина возникло ощущение, что некоторые из опрошенных лгали. Он видел дешевые комнаты с грязными простынями, настоящие дыры, которые он никогда бы ей не снял в мотелях, где управляющие едва говорили по-английски и брали только наличными. Он намекал, что женщина в опасности, и он ищет ее, чтобы помочь. Он нашел первое заведение, где ночевала Эрин, но там не знали, куда она направилась потом. Кевин приставил пистолет к голове клерка, но тот, кроме крика, не смог добавить к своим словам ничего существенного.

В понедельник Кевину пришлось вернуться на работу. Он был взбешен, что Эрин ускользнула от него. На следующие выходные он снова приехал в Филадельфию. Через неделю тоже. Он был неутомим, но проблема состояла в том, что китайских гостиниц было слишком много, а он был один, и мало кто доверял копу из другого города.

Но он был терпеливым и упорным и регулярно наезжал в город, забирая все больше дней в счет отпуска. Прошел еще один уикенд. Он расширил зону поиска, зная, что Эрин понадобятся деньги. Он заходил в бары, ресторанчики и закусочные, решив проверить все до единой в городе, если понадобится. Наконец пятнадцатого февраля, сразу после Валентинова дня, официантка по имени Трейси сказала, что Эрин работает у них, только называет себя Эрика. По расписанию она будет завтра. Трейси поверила Кевину, потому что он был полицейским, она даже попыталась флиртовать, сунув ему свой номер телефона, когда он уходил.

Он взял в прокате машину и сел в засаду за один квартал до кафе, когда солнце еще не поднялось. Работники заходили в кафе с переулка. Кевин прихлебывал свой излюбленный допинг из пластикового стаканчика, сидя на переднем сиденье и высматривая Эрин. В переулке показались поочередно владелец заведения, Трейси и еще одна женщина, но Эрин так и не появилась. Не вышла она и на следующий день, а где она живет, никто не знал. Она даже не зашла за чеком.

Где она жила, он выяснил через несколько часов. Это был дерьмовый мотель в пределах пешего хода от кафе. Служащий, принимавший только наличные, ничего не знал, кроме того, что Эрин ушла на работу, но быстро вернулась, забрала вещи и уехала в большой спешке. Кевин обыскал ее комнату, но там ничего не оказалось. Он помчался на автовокзал, но там работали только женщины-кассирши, и ни одна не запомнила Эрин. Автобусы за последние два дня уходили в северном, южном, западном и восточном направлениях, искать теперь надо было везде.

Эрин снова исчезла, и в машине Кевин кричал и бил кулаками по рулю, пока руки не покрылись синяками и ссадинами.

В отсутствие Эрин боль внутри с каждым днем становилась все более токсичной и всепожирающей, распространяясь подобно раку. Кевин несколько раз приезжал в Филадельфию и расспрашивал водителей. В конце концов он выяснил, что она уехала в Нью-Йорк, но там ее след терялся. Слишком много автобусов, слишком много водителей, прорва пассажиров, и целая вечность прошла с того дня. Слишком много вариантов, она могла поехать, куда угодно. То, что ее нет рядом, мучило Кевина смертельно. В ярости он крушил все вокруг, а затем, плача, засыпал. Он был охвачен отчаянием. Временами ему казалось, что он теряет рассудок.

Это же несправедливо, ведь он полюбил ее с первого мгновения, когда увидел в Атлантик-сити! Они же были счастливы, разве нет? В начале их брака Эрин тихонько напевала, когда накладывала макияж. Он отвозил ее в библиотеку, и она брала по восемь-десять книг. Иногда она читала ему вслух отрывки, а он слушал ее голос, смотрел, как она наклонилась над столом, и думал, что она самая красивая женщина на свете.

Он был хорошим мужем. Он купил ей дом, какой она захотела, и занавески, которые она выбрала, и мебель по ее вкусу, хотя с трудом мог себе это позволить. Когда они поженились, по дороге домой он часто покупал цветы у уличных торговцев. Эрин ставила вазу на стол вместе со свечами, и получался романтический ужин на двоих. Иногда они занимались любовью прямо в кухне, тогда он подсаживал ее на стол.

Он не заставлял ее работать. Она никак не могла понять, как хорошо ей живется. Она не ценила, на какие жертвы он пошел ради нее. Она была избалованная эгоистка, и Кевина выводило из себя ее упорное нежелание понимать, насколько легка ее жизнь. Убирай себе дом, еду готовь, хоть всю жизнь читай свои глупые библиотечные книжки, смотри телевизор, спи, когда хочешь, и не твое дело волноваться о счетах за коммунальные услуги, выплатах за дом или о сплетнях за твоей спиной. Ей никогда не приходилось видеть лица убитых. Кевин о многом не рассказывал, потому что любил ее, но это дела не меняло. Он молчал о детях, сожженных утюгом или сброшенных с крыши, о женщинах, зарезанных в переулках и затолканных в мусорные контейнеры. Он не рассказывал, что иногда ему приходится счищать кровь с ботинок, прежде чем сесть в машину, а когда он смотрел в глаза убийцам, то знал, что противоборствует дьяволу в человеческом облике, потому что в Библии сказано: «…Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукой человека: ибо человек создан по образу Божию…»[8].

Он любил ее, а она любила его, и она должна вернуться домой, потому что он не может ее найти. Ее ждет прежняя счастливая, беззаботная жизнь. Войди Эрин сейчас в дверь, он не ударил бы ее ни ладонью, ни кулаком, ни ногой, ни о стену, потому что он хороший муж. Он любил ее, и она любила его. Когда он делал ей предложение, она напомнила ему вечер их знакомства возле казино, когда на нее напали двое подонков. Кевин спас ее от них в тот вечер, а утром он и Эрин гуляли по деревянному настилу на пляже и он пригласил ее на кофе. На предложение руки и сердца она ответила – конечно, она выйдет за него замуж. Она его любит, сказала она. С ним она в безопасности.

В безопасности. Именно так она сказала: в безопасности.

 

 

Третья неделя июня порадовала чередой роскошных летних дней. К полудню температура повышалась, давила влажность, густел воздух, горизонт терялся в сизой дымке. Тяжелые тучи сгущались как по волшебству, бурные грозы проливали потоки дождя, однако ливни быстро заканчивались, оставляя мокрые листья и слой тумана над самой землей.

Кэти продолжала работать долгие вечерние смены. Домой она ехала уставшей, по утрам мышцы ног и ступни часто болели. Половину чаевых она по-прежнему опускала в жестянку из-под кофе, которая наполнилась почти до краев. Теперь у нее было больше денег, чем она надеялась когда-либо скопить, более чем достаточно, если вдруг придется уехать. В первый раз она подумала: «Нужно ли копить дальше?»

Почти доев завтрак, она задумчиво смотрела в окно коттеджа Джо. После встречи в пабе они не виделись. Вчера, вернувшись после смены, Кэти заметила свет в окнах соседки, а утром слышала мотор ее машины и шорох гравия под колесами. Она не знала, что сказать Джо, да и не хотела объясняться. Она не могла даже разобраться, сердится на нее или нет. Джо беспокоилась за Алекса и детей и высказала Кэти свои опасения. Вряд ли в этом можно отыскать злой умысел.

Алекс приедет сегодня. Его визиты уже стали обязательными. Когда они оставались вдвоем, Кэти всякий раз вспоминала, почему они вообще сошлись, но Алекс мирился с ее внезапной молчаливостью и переменчивым настроением и относился к ней с нежностью, которая изумляла и трогала. После разговора с Джо Кэти задумалась, не обманывает ли она невольно Алекса и детей. Что будет, если Кевин все-таки заявится в Саутпорт? Что почувствуют Алекс, Кристен и Джош, если она исчезнет и никогда не вернется? Готова ли она сама навсегда расстаться с ними?

Вопросы, поднятые Джо, занозами сидели в Кэти. Ей страшно не хотелось на них отвечать. «Да ты понятия не имеешь, что я вынесла, – мысленно вскидывалась она, – ты с моим муженьком не жила!» Но она и сама понимала неубедительность такого аргумента.

Оставив тарелки в раковине, Кэти прошлась по тесному коттеджу, размышляя о том, как сильно изменилась ее жизнь за несколько месяцев. У нее по-прежнему почти ничего не было, и все же она стала богаче чем когда-либо. Впервые за много лет она чувствовала себя любимой. Она никогда не была матерью, но, к своему удивлению, часто ловила себя на мыслях и беспокойстве о Кристен и Джоше. Не решаясь загадывать, Кэти с холодящей определенностью чувствовала, что отказаться от новой жизни невообразимо, немыслимо.

Джо однажды сказала: «Я просто говорю людям то, что они уже знают, но боятся себе признаться».

Вспомнив эти слова, Кэти отчетливо поняла, что нужно делать.

– Конечно, – сказал Алекс, выслушав ее просьбу. Кэти видела, что он удивлен, но как будто и приободрился. – Когда начнем?

– Может, сегодня? – предложила она. – Если есть время?

Алекс огляделся. У гриля что-то жевал одинокий покупатель.

Роджер болтал с ним, облокотившись на стойку.

– Роджер, старина, не побудешь часок на кассе?

– Нет проблем, босс, – сказал Роджер, не двинувшись с места, чего вообще не делал без крайней необходимости. Но утром в будний день покупателей много не бывало, поэтому Алекс ничего не сказал и вышел из-за прилавка.

– Ты готова?

– Не очень. – Кэти нервно обхватила себя руками. – Но мне надо научиться.

Они вышли из магазина и направились к джипу. Забираясь на сиденье, Кэти поймала на себе взгляд Алекса.

– С чего вдруг такая автомобильная лихорадка? – спросил он. – Что, лучший в мире велосипед нас уже не устраивает?

– Нет, велосипед – то, что нужно, – сказала Кэти. – Просто я хочу получить водительские права.

Алекс как раз вынимал из кармана ключи, но тут застыл на месте. Когда он повернулся к Кэти и пристально посмотрел на нее, на мгновение став прежним следователем, она уловила зародившуюся в нем тревогу.

– Уметь водить мало. Для получения прав нужно удостоверение личности. Свидетельство о рождении или социальная страховка.

– Я знаю, – спокойно ответила Кэти.

– Информацию такого рода легко отследить, – тщательно подбирая слова, сказал он. – Если ты получишь права, тебя… могут найти.

– Но я уже пользуюсь номером социальной страховки, – сказала Кэти. – Кевин давно мог меня отследить. Если я остаюсь в Саутпорте, мне необходимо уметь водить машину.

Алекс покачал головой:

– Кэти…

Она подалась к нему и поцеловала в щеку.

– Все нормально, – сказала она. – И зовут меня не Кэти, помнишь?

Он провел пальцем по линии ее скулы.

– Для меня ты всегда будешь Кэти.

Она улыбнулась.

– У меня есть еще одна тайна, – добавила она. – Я не шатенка. По-настоящему я блондинка.

Алекс откинулся на спинку кресла, переваривая новую информацию.

– Неужели мне доверена такая тайна?

– Ну, я думаю, в конце концов ты и сам узнаешь. Вдруг я снова решусь стать блондинкой.

– А с чего это все? Желание сесть за руль, добровольный отказ от секретов?

– Ты говорил, я могу тебе довериться, – пожала плечами Кэти. – Я поверила.

– И только?

– Да, – подтвердила она. – Мне кажется, я могу рассказать тебе обо всем.

Он посмотрел на соединенные в крепком пожатии руки на подлокотнике между сиденьями и поднял взгляд на Кэти.

– Тогда перейду к главному. Твои документы точно можно предъявлять? Копии не годятся, нужны оригиналы.

– Я знаю, – сказала она.

Расспрашивать дальше Алекс благоразумно не стал. Взяв ключи, он помедлил.

– Что? – спросила она.

– Раз ты хочешь научиться водить, начнем прямо сейчас. – Он открыл дверь и вышел. – Пересаживайся за руль.

Они поменялись местами. Алекс показал основное: педали газа и тормоза, как заводить мотор, как включать поворотники, сигналы, дворники и какие индикаторы есть на приборной панели. Всегда лучше учить с самого начала, чем переучивать.

– Готова? – спросил он.

– Да, – ответила Кэти, сосредоточившись.

– Коробка передач здесь автоматическая, поэтому давишь только одной ногой – либо на акселератор, либо на тормоз, о’кей?

– О’кей, – сказала Кэти, передвинув левую ногу к двери.

– Сейчас нажми на тормоз и заведи машину. Когда будешь готова, не отпуская тормоза, включи передачу заднего хода. На педаль газа не дави и немного отпусти тормоз. Вот сейчас легко удерживай педаль тормоза и поворачивай руль, будем выезжать.

Она, в точности выполняя то, что он говорил, осторожно вывела машину, а потом, повинуясь указаниям Алекса, выехала с парковки и впервые остановилась.

– Неужели на шоссе поедем?

– Будь сейчас час пик, я бы отсоветовал. Будь ты несовершеннолетней, я бы тоже не разрешил. Но я вижу, ты справляешься, да и я рядом, помогу. Готова? Поверни направо, и поедем до поворота. А там снова повернем направо. Я хочу, чтобы ты привыкла к машине.

Следующий час они провели, разъезжая по местным дорогам. Как большинство новичков, Кэти слишком сильно поворачивала руль, и джип заносило на поворотах, оглядывалась через плечо, забыв о зеркале заднего вида, и с трудом парковалась, но в остальном у нее получилось лучше, чем оба ожидали. Когда час почти истек, Алекс попросил ее остановиться на одной из центральных улиц.

– А куда мы пойдем?

Он указал на маленькую кофейню:

– По-моему, это надо отметить. Ты отлично справилась.

– Не знаю, – засомневалась Кэти. – Я не понимала, что делаю.

– Это приходит с опытом, – заметил Алекс. – Поездишь, привыкнешь.

– А можно завтра еще попробовать? – спросила она.

– Конечно, – ответил Алекс. – Только давай утром, ладно? Занятий сейчас нет, Джош и Кристен из школьного лагеря возвращаются около полудня.

– Отлично, – сказала Кэти. – Ты правда считаешь, что я хорошо справилась?

– Через пару дней сможешь сдать практический экзамен. А вот к письменному тесту придется подготовиться.

Кэти порывисто обняла его:

– Спасибо тебе большое.

Алекс радостно улыбнулся:

– Рад был помочь. Даже если у тебя нет машины, нужно хоть немного уметь водить. А почему ты…

– Не научилась водить в юности? – Лицо Кэти стало серьезным. – У нас в семье была только одна машина, на ней обычно ездил отец. Даже получи я права, он не пустил бы меня за руль, а я как-то и не хотела. Когда я начала самостоятельную жизнь, не могла позволить себе машину, поэтому снова не стала учиться. А когда я вышла замуж, Кевин запретил. – Она помолчала: – Так что вот так. В двадцать семь все еще катаюсь на велосипеде.

– Тебе двадцать семь?

– Ты же это знал!

– Вообще-то нет.

– И… что?

– Ни за что не дал бы тебе больше тридцати.

Она легонько пихнула его повыше локтя.

– За это купишь мне еще и круассан!

– Справедливо. Раз уж ты в разоблачительном настроении, я бы хотел услышать, как тебе удалось сбежать.

Кэти колебалась всего мгновение.

– Хорошо, – согласилась она.

За маленьким уличным столиком она рассказала историю своего побега: о переадресовке домашних звонков, о Филадельфии, частой смене работы, жутких дешевых гостиницах и о том, как наконец попала в Саутпорт. На этот раз она говорила о пережитом спокойно, будто это случилось не с ней, а с кем-то еще. Когда она закончила, Алекс какое-то время молча смотрел ей в глаза.

– Что?

| – Просто пытаюсь представить, что ты чувствовала, повесив трубку по окончании последнего разговора с Кевином. Когда он думал, что ты еще дома. Готов поспорить, ты испытала облегчение.

– Да, но и ужас тоже. В тот момент у меня не было работы, и я не представляла, что делать.

– Но у тебя все получилось.

– Да, – сказала она, – получилось. – Ее взгляд стал далеким, невидящим. – Не такую жизнь я себе представляла.

– Вряд ли у кого-то жизнь складывается в точном соответствии с желаниями, – мягко сказал Алекс. – Надо научиться извлекать из нее максимум хорошего. Даже когда это кажется невозможным.

Кэти поняла, что Алекс говорит и о ней, и о себе. Долгое время они молчали.

– Я люблю тебя, – прошептал он наконец.

Она подалась вперед и погладила его по щеке.

– Я знаю. Я тоже тебя люблю.

 

 

К концу июня цветочные сады в Дорчестере, ослеплявшие красками весной, начали никнуть и увядать. Цветы бурели и сохли, заворачивая внутрь лепестки. Стало влажно. Узкие улицы Бостона пахли гниющей пищей, мочой и тлением. Кевин сказал Коффи и Рамиресу, что они с Эрин проведут выходные дома, будут смотреть телевизор и заниматься садом. Коффи вспомнил о Провинстауне, и Кевин солгал о пансионе, где они якобы жили, и ресторанах, которые посещали. Коффи обрадовался – он бывал во всех этих ресторанах и спросил, заказывал ли Кевин в одном из них крабовые котлетки, Кевин посетовал, что нет, но обещал в следующий раз непременно заказать.

Эрин ушла, но Кевин постоянно видел ее повсюду. Он ничего не мог с этим поделать. Проезжая по улицам Бостона и завидев золотой отблеск на плечах женщины, он чувствовал, что сердце готово выпрыгнуть из груди. Он хотел увидеть маленький нос и зеленые глаза, выискивал красивую походку. Порой он останавливался у булочной, притворяясь, что ждет жену из магазина.

Он должен найти ее, пусть даже в Филадельфии она от него сумела скрыться. Люди оставляют следы. Иначе не бывает. В Филадельфии она назвалась вымышленным именем и придумала номер социальной страховки, но это не может длиться вечно, если только она не решит селиться исключительно в захудалых отелях и менять работу каждые несколько недель. Пока настоящий номер ее страховки нигде не всплыл – полицейский из другого участка проверил это по просьбе Кевина. Он единственный был посвящен в тайну, но помалкивал, потому что Кевин знал о его связи с несовершеннолетней нянькой его детей. Кевин чувствовал себя грязным, когда приходилось говорить с этим типом, извращенцем, заслуживающим тюрьмы, ибо в Библии сказано: «А блуд и всякая нечистота не должны даже именоваться у вас, как прилично святым»[9], но сейчас Кевину было без него не обойтись. Он хотел найти Эрин и вернуть ее домой. Мужу и жене надлежит быть вместе, ведь они обменялись клятвами перед лицом Господа и в присутствии родственников.

Он не сомневался, что найдет ее в марте. Он был уверен, что-нибудь прояснится в апреле. Он ждал новостей в мае, но дом по-прежнему был пуст. Заканчивался июнь. Мысли Кевина часто путались; он двигался автоматически, как заводная кукла. Ему было трудно сосредоточиться, водка уже не помогала. Ему приходилось лгать Коффи и Рамиресу, а потом уходить, оставляя их сплетничать.

Он понимал одно: Эрин уже не бежит. Не станет она постоянно переезжать с места на место и бесконечно менять работу, это не в ее натуре. Она любит хорошие вещи и красивую обстановку. Стало быть, она живет по чужим документам. Если ей не хочется вечно быть в бегах, рано или поздно ей понадобится оригинал свидетельства о рождении и настоящий номер социальной страховки. Сейчас везде требуют удостоверение личности. Но где и как она раздобыла чужие документы? Кевин знал: проще всего найти человека такого же возраста, недавно умершего, и завладеть документами покойного. Первое еще можно с натяжкой допустить, потому что в библиотеку он Эрин все-таки возил. Кевин представил, как она читает некрологи на микрофише, выбирая, чье имя присвоить. Она замышляла побег и обдумывала детали, притворяясь, что смотрит на полки, и делала это, когда после тяжелого трудового дня он возил ее в библиотеку. Он проявлял к ней доброту, а она отплатила черным предательством, и Кевин приходил в бешенство при мысли, что Эрин наверняка исподтишка смеялась над ним. Однажды его обуяла такая злоба, что он раскрошил молотком сервиз китайского фарфора, который им подарили на свадьбу. Выпустив пар, он смог сосредоточиться на том, что нужно делать. Весь март и апрель Кевин по много часов проводил в библиотеке, вычисляя ее новое имя. Но как она достала документы? Где она сейчас? Почему не возвращается домой?

Эти вопросы жгли его огнем. Порой все становилось так запутанно, что он не мог сдержать слез, потому что тосковал по ней и хотел, чтобы она вернулась, потому что органически не мог жить один. Но иногда сознание того, что Эрин его бросила, напоминало ему, какая же она эгоистка, и тогда Кевину хотелось убить ее на месте.

Июль принес обжигающе-влажную, словно дыхание драконов, удушающую жару. Горизонт рябил и переливался вдали, словно мираж. Прошли праздники Четвертого июля, началась новая неделя. Кондиционер в доме сломался, но Кевин из осторожности не вызвал мастера и каждое утро отправлялся на работу с головной болью. Методом проб и ошибок он установил, что водка помогает лучше тайленола, но до конца боль не отпускала, стучала в висках. Он перестал ходить в библиотеку. Коффи и Рамирес снова справлялись о его жене. Кевин ответил, что с ней все в порядке, но больше не прибавил ни слова и сменил тему. Ему дали напарника, Тодда Вэннерти, новоиспеченного офицера полиции. Тодд охотно передоверил Кевину опрос свидетелей и потерпевших, а тому ничего больше и не надо было.

Кевин объяснил новичку, что жертва почти всегда знакома с убийцей, но не всегда эта связь очевидна. В конце первой недели совместной работы они выехали на вызов в квартиру менее чем в трех кварталах от участка на труп десятилетнего мальчика, погибшего от пулевого ранения. Этажом выше иммигрант-грек праздновал победу Греции в футбольном матче, паля в пол. Пистолетная пуля прошила потолок нижней квартиры и вошла лакомившемуся пиццей мальчишке точно в темя. Ребенок так и упал лицом в пиццу, и когда детективы осматривали труп, лоб мальчика был перемазан сыром и томатным соусом. Его мать два часа кричала и плакала и попыталась наброситься на грека, когда того вели по лестнице в наручниках. В конце концов она рухнула без чувств на лестничной площадке, и полицейским пришлось вызывать скорую.

После смены Кевин и Тодд пошли в бар. Тодд делал вид, что выбросил из головы, увиденное в квартире, но выпил три бутылки пива одну за другой. Он рассказал, что только со второго раза сдал экзамен на чин детектива. Кевин пил водку, но из-за Тодда велел бармену плеснуть в бокал клюквенного сока.

Это был полицейский бар. Много блюстителей закона, низкие цены, приглушенный свет и женщины, любившие путаться с копами. В нарушение правил бармен разрешал посетителям курить – ведь большинство из них были полицейскими. Тодд не был женат и часто сюда захаживал. Кевин раньше здесь не бывал. Ему бар не понравился, но идти домой он тоже не хотел.

Тодд ушел в туалет, а вернувшись, сел ближе к Кевину:

– По-моему, вон те две на нас глаз положили.

Кевин обернулся. Сидевшим у края стойки женщинам на вид было лет по тридцати, как и ему. Брюнетка поймала его взгляд и спустя секунду неторопливо отвернулась к рыжеволосой подруге.

– Вот когда пожалеешь, что женат! Правда, красивые?

«Потрепанные они», – подумал Кевин. Не похожи на Эрин с ее чистой кожей и духами с запахом лимона и мяты, которые он купил ей на Рождество.

– Ну, иди познакомься с ними, если хочешь, – предложил он.

– А что, и пойду, – согласился Тодд. Он заказал еще пиво и с улыбкой направился в конец стойки. Наверняка, он сказал какую-нибудь глупость, но женщины рассмеялись. Кевин заказал двойную водку без сока, наблюдая за троицей в большое зеркало за стойкой.

Брюнетка встретилась с ним взглядом в зеркале, и он не отвел глаза. Через десять минут она непринужденно подошла и присела рядом, на место Тодда.

– Что, сегодня плохое настроение? – спросила она.

– Я не специалист по салонной болтовне.

Брюнетка вроде бы задумалась.

– Я Эмбер, – сказала она.

– Кевин, – представился он, не зная, что еще сказать, и отхлебнул водки, которая показалась ему безвкусной, как вода.

Брюнетка подалась поближе. От нее шел запах мускуса, а не лимона с мятой.

– Тодд сказал, вы раскрываете убийства?

– Так и есть.

– А это сложно?

– Иногда, – ответил Кевин, допил водку и поднял бокал. Бармен пододвинул ему другой. – А ты где работаешь?

– Офис-менеджером в булочной у брата. Он делает роллы и выпечку для ресторанов.

– Интересно.

Она цинично улыбнулась:

– Вовсе тебе не интересно. Это скука, зато реальные деньги. – Ее зубы блеснули в полумраке. – Я тебя раньше не видела.

– Меня Тодд привел.

– А, ну этого я знаю. Он западает на все, что в юбке шевелится… и не шевелится. Моя подружка любит сюда ходить, я этот бар терпеть не могу. Это она меня сюда затащила.

Кевин кивнул и заерзал на высоком стуле, подумав, ходят ли сюда Коффи и Рамирес.

– Я тебе надоела? – спросила Эмбер. – Могу уйти, если хочешь.

– Ты мне не надоела.

Она взбила волосы, и Кевин подумал, что она симпатичнее, чем показалась на первый взгляд.

– Угостишь меня коктейлем? – спросила Эмбер.

– Что ты будешь?

– «Космополитен», – ответила она.

Кевин помахал бармену, и на стойке появился «Космополитен».

– Я плохо это умею, – сказал Кевин. – Что?

– А вот это.

– Мы же просто разговариваем, – успокоила она. – И у тебя хорошо получается.

– Я женат.

Она улыбнулась:

– Я заметила кольцо.

– Это тебя не смущает?

– Мы же только разговариваем.

Она провела пальцем по бокалу. Кончик пальца стал влажным.

– А твоя жена знает, что ты здесь? – спросила она.

– Моей жены сейчас нет в городе, – ответил он. – У нее подруга заболела, она поехала за ней ухаживать.







Дата добавления: 2015-08-17; просмотров: 474. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ МЕХАНИКА Статика является частью теоретической механики, изучающей условия, при ко­торых тело находится под действием заданной системы сил...

Теория усилителей. Схема Основная масса современных аналоговых и аналого-цифровых электронных устройств выполняется на специализированных микросхемах...

Логические цифровые микросхемы Более сложные элементы цифровой схемотехники (триггеры, мультиплексоры, декодеры и т.д.) не имеют...

Этапы трансляции и их характеристика Трансляция (от лат. translatio — перевод) — процесс синтеза белка из аминокислот на матрице информационной (матричной) РНК (иРНК...

Условия, необходимые для появления жизни История жизни и история Земли неотделимы друг от друга, так как именно в процессах развития нашей планеты как космического тела закладывались определенные физические и химические условия, необходимые для появления и развития жизни...

Метод архитекторов Этот метод является наиболее часто используемым и может применяться в трех модификациях: способ с двумя точками схода, способ с одной точкой схода, способ вертикальной плоскости и опущенного плана...

Особенности массовой коммуникации Развитие средств связи и информации привело к возникновению явления массовой коммуникации...

Тема: Изучение приспособленности организмов к среде обитания Цель:выяснить механизм образования приспособлений к среде обитания и их относительный характер, сделать вывод о том, что приспособленность – результат действия естественного отбора...

Тема: Изучение фенотипов местных сортов растений Цель: расширить знания о задачах современной селекции. Оборудование:пакетики семян различных сортов томатов...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.012 сек.) русская версия | украинская версия