Открытое письмо Борису Сергеевичу Миронову

 

 

Избави меня, Боже, от друзей, а с врагами я и сам справлюсь.

Александр Македонский

 

Великому народу непристойно играть глупую роль – роль простака, на шее которого усаживаются более ловкие собратья.

М. О. Меньшиков

 

МОЯ ПУБЛИКАЦИЯ в «Независимой газете» под названием «Как и почему я стал националистом. Русской интеллигенции пора вспомнить о том, что она русская» вызвала немало отзывов. Некоторые из них, полемизирующие со мной прямо или косвенно, уже обнародованы - это заметки и статьи Л. Оникова («Субботник-НГ» 11.03.2000), Е. Прошечкина, Р. Абдулатипова («НГ-Сценарии» 12.04.2000), Г. Попова («НГ» 05.04.2000, 12.04.2000), Э. Паина («НГ» 08.04.2000), В. Чкаусели («НГ» 20.04.2000). Мой ответ им опубликован в «НГ-Сценариях» 14.06.2000.

По большому счету я уже победил в этом споре. В новом тексте я пишу об этом так:

«Первой своей победой я считаю тот факт, что среди моих фактических оппонентов не оказалось ни одного русского человека. Свои контраргументы предлагают армянин, грек, дагестанец, два еврея, грузин. Это наглядно подтверждает заявленные в публикации немаловажные тезисы: во-первых, о том, что незримый водораздел в интеллигентской среде в наши дни уже произошел - и именно по национальной линии; а во-вторых, о том, что русской интеллигенции пришло время вспомнить о том, что она – русская.

Вторая победа, на мой взгляд, в том, что оба ведущих оппонента – эксперт Комиссии по противодействию политическому экстремизму при президенте РФ Прошечкин и доктор философии Абдулатипов – оказались вынуждены избрать жанр политического доноса, не слишком, видимо, надеясь на интеллектуальный инструментарий».

Есть и другие достижения (об этом – ниже).

Отрадную картину противостояния с инородцами портит только один русский человек. Этот человек – Вы, Борис Сергеевич, раскритиковавший меня в пух и прах в работе «Об отношении русских к коренным народам России. (Позиция русских националистов)». Не знаю, чем вы при этом руководствовались: русской поговоркой «Бей своих, чтобы чужие боялись» или латинской пословицей «Платон мне друг, но истина дороже». Надеюсь, что последней, но должен сказать, что такую позицию может позволить себе только тот, у кого истина лежит в кармане. Видимо, вы в этом уверены, раз приписали свою позицию не лично себе, русскому националисту Миронову, а неким «русским националистам» вообще. Не указав, кто Вас на то уполномочил.

Другому я не стал бы отвечать, ибо Ваш текст показался мне сделанным наспех, непродуманно, он выдает, в самом лучшем случае, лишь Ваши добрые намерения. (Куда ведет дорога, устланная добрыми намерениями, Вы знаете.)

Я отвечаю Вам по трем причинам. Во-первых, я уважаю Вас, сотрудничаю с Вами и, будучи выше личных амбиций, намерен ради пользы дела сотрудничать и впредь. Надеюсь, что и у Вас хватит моральных сил на подобный подход после прочтения моего ответа. Поэтому считаю, что между нами не должно быть никаких недоговоренностей, никаких темных умолчаний. Если возникает недоразумение, его надо как можно быстрее устранить – и идти вместе дальше. Конечно, я предпочел бы не делать этого на людях, но инициатива публичной полемики между нами принадлежит не мне. Не могу понять, кстати, почему, если что-то показалось в моей позиции сомнительным, Вы не пригласили меня, своего заместителя по Всеславянскому союзу журналистов, на встречу (в любом составе), чтобы прояснить все, что угодно. Вы не отмерили семь раз, прежде чем отрезать. Вы предпочли ударить молча, без предварительных объяснений со мной, без «объявления войны» - и, в сущности, в спину. Я охотно тоже поступаю так, но только с врагами. Неужели я стал для Вас неприятелем? Видит Бог, я всегда хотел лишь сотрудничать, а не конкурировать с Вами. Теперь уж давайте один раз договорим все до конца, а там – либо еще теснее станем плечом к плечу, либо разойдемся навсегда.

Во-вторых, тема отношения русских к другим народам России действительно чрезвычайно важна и актуальна. Ее решение есть во многом решение всей нашей судьбы. Обсуждение это темы давно назрело. У меня есть более чем серьезные основания считать, что эта тема также не для публичных дискуссий, но Вы, поставив меня перед необходимостью отвечать, тем самым открыли ящик Пандоры. Ответственность за это – на Вас.

В-третьих. Как Вы знаете, я – филолог, историк, социолог - пришел в политический национализм из академической науки. Однако вернуться туда я уже не смогу, даже если захотел бы. Ибо после выхода в свет многих моих статей и книг (особенно книги «Чего от нас хотят евреи») моя репутация русского националиста служит мне на пользу лишь в весьма узком секторе политической жизни, во всех же остальных, без исключения, - только вредит. Такой выбор я сделал сознательно, по убеждению, к нему привела меня именно моя научная работа, это выбор не только сердца и чести, но и ума. Все мосты за мной сегодня сожжены. Поэтому я никому (даже Вам) не могу позволить поколебать мои позиции на той единственной и тонкой полоске политической почвы, на которой закрепился, пожертвовав всем. Эту полоску я намерен отстаивать во всеоружии доступных мне знаний и интеллекта. Так что прошу извинить, если калибр моих аргументов покажется Вам чрезмерным: я защищаюсь, как могу. Не надо было на меня нападать.

ЕСЛИ говорить в самых общих чертах, то главный недостаток Вашей критики – отсутствие либо поверхностность исторических знаний. А ведь в таком вопросе без исторического «глубокого бурения» невозможно ни разобраться, ни сделать верные выводы, в том числе политико-практические. Конечно, история открывает нам зачастую страницы, на которых написано вовсе не то, что нам бы хотелось. Но, как известно, «поиск истины – не есть поиск желаемого».

Знать и мыслить – порой тяжелый крест для политика, но всегда счастье для ученого. Политик – зачастую больше тактик, чем стратег; настоящий ученый, идеолог – всегда стратег и только. Политик может действовать по принципу «два пишем – три в уме»; он, как капитан корабля, должен маневрировать, лавировать, избегая рифов, мелей и столкновений, прокладывая путь к маяку. Но ученый, идеолог, как тот самый маяк, – он не имеет права маневрировать и лавировать, иначе пойдут ко дну все корабли вокруг. Одно дело, если вы что-то скажете в личной беседе – политики часто в разных аудиториях говорят совершенно противоположные вещи, и это нормально. Другое дело, если вы даете письменную публичную установку коллегам: тут уж вы отвечаете за каждое слово. Лучше смолчать, чем ляпнуть лишнее.

Второй недостаток – самоуверенность, с которой Вы судите о сложнейших проблемах, не будучи в них специалистом. Ваша беда в том, что Вы взялись за «интегральное исчисление» – еврейский вопрос, не полностью освоив простую «арифметику» национализма. Точнее, освоив ее как художник слова, эмоционально, а не рационально. Успешно разобравшись с некоторыми аспектами еврейского вопроса, Вы решили, что ключи к решению всех русских проблем уже у Вас в руках. А это не так. Русский вопрос – шире и глубже, чем вопрос русско-еврейских отношений, и не ими одними определяется. Еврейский вопрос – лишь фрагмент русского, хотя и важнейший. Но реальная проблематика русской жизни не сводится лишь к русско-еврейскому противостоянию, она многомернее и сложнее. Решив с кондачка поучить меня «правильному» национализму, Вы, отнюдь не обладая монополией на истину, попадаете впросак.

В целом Ваше сочинение – манифест заурядного патриота-имперца, мечтающего, что «на русских с надеждой смотрят не только народы России, но и народы бывших союзных республик», а вовсе не просвещенного русского националиста. (Не зря Вы и партию свою назвали не «Русская национальная», а «Русская патриотическая»).

Попробую пояснить все сказанное и ответить Вам по существу.

 

НЕСКОЛЬКО ОБЩИХ ЗАМЕЧАНИЙ

 

1. Почему «Независимая»

НЕ СКРОЮ, больше всего меня задела не сама Ваша критика, а тон Вашей статьи – мягко говоря, недружеский.

Например, Вы пишете: «Охотно и с размахом откровения русского националиста печатает «Независимая газета», не допускавшая прежде на свои полосы националистических материалов. Сошлись я сейчас на свой опыт общения с «Независимой газетой», скажут, личные счеты свожу, обиделся… Отчего же такая милость наших идейных противников к статье «Как и почему я стал националистом», не потому ли, что статья эта не националистическая вовсе, а антинационалистическая, она не разъясняет, не развивает, не пропагандирует идею национализма, напротив, искажает, извращает представление о национализме настолько, насколько искажает представление о математике человек, пытающийся выдать дважды два за три с половиной или пять с четвертью… Ряженым в чужие одежды предстает национализм во всей громадной статье Севастьянова, тем и любезен он «Независимой газете»… То-то обрадовались этой статье в «Независимой газете». Одно дело, когда кто другой из авторов, родственных по духу «Независимой газете», изгваздает национализм во лжи, совсем другое дело, когда это сделает человек, называющий себя русским националистом и действительно слывущий (! – А.С.) националистом в националистических кругах».

Хорошенький текст! Даже странно, что Вы удержались на грани Вашего негодования и подозрения и не добавили, что Севастьянов-де выполнял вражеский заказ, да еще за деньги.

Увы, в этом тексте, от которого на ум сразу приходит басня «Лиса и виноград», много неправды. Прежде всего: «Независимая газета» допускает на свои страницы националистические материалы, причем с весьма давних времен. Если Ваши личные усилия опубликоваться там до сих пор не увенчались успехом – ну, что поделать, профессиональные критерии в этой газете высоки, как нигде. Но еще осенью 1994 года в «НГ» вышла моя большая статья «Национал-капитализм», а затем, после критических отзывов, еще одна – «Национал-капитализм – 2». После чего один из читателей еврейской национальности прислал в газету письмо (оно также было опубликовано), в котором грозил мне Нюрнбергским трибуналом; а редактору Третьякову, насколько я знаю, по поводу моих статей не раз выговаривали люди разного политического веса. Было, правда, и другое письмо (в 1998), автор которого назвал мою публикацию самым значительным вкладом в развитие современной русской идеи. Но так или иначе почин был сделан мною почти шесть лет назад. В дальнейшем в «Независимой газете» публиковались мои манифесты «Можно ли вернуть Россию?», «Национализм с человеческим лицом», «Неотразимость этнополитики», «Как и почему я стал националистом», а также рецензии на мои книги «Национал-капитализм» (1995) и «Национал-демократия» (1996).

Возможно, с Вашей точки зрения в моих писаниях, как выражался Ленин, «нет ни грана» национализма. Но я так не думаю. Какой ни на есть – я считаю себя русским националистом, а чей национализм ближе к истине, Ваш или мой, об этом пусть судят те, кто лучше нас в этом понимает (если такие есть, конечно). И только после того, как прочтут оба наших текста, сверят наши позиции.

Замечу попутно, что в «НГ» мною опубликованы четыре капитальные статьи в ходе «битвы за трофеи», которую я вел против продажного Минкульта с 1991 по 1998 год. Они сыграли свою роль в ходе обсуждения закона «О культурных ценностях, перемещенных в ходе Второй мировой войны»; мы раздавали их депутатам Думы, членам Совета Федерации, судьям Конституционного суда, рассылали в иные инстанции. Статьи много попортили крови нашим противникам, в том числе министру культуры Сидорову, замминистра Швыдкому, лично Ельцину, которого, преодолев его вето, заставили подписать закон… Я также, будучи завотделом Украины и Крыма, а затем – замдиректора по науке Института стран СНГ, опубликовал в «НГ» добрый десяток больших статей по проблемам российско-украинских отношений. Ни за одну из них мне не приходится краснеть – ни как ученому, ни как идеологу, ни как профессиональному журналисту. Словом, мои взаимоотношения с «Независимой газетой» - долгие и весьма плодотворные; я строил их не один год и надеюсь, что у них есть будущее.

Почему я придаю такое значение сотрудничеству именно с этой газетой? Дорожу им? Да потому же, наверное, почему и Вы пытались с ней сотрудничать, прекрасно понимая вес и влияние этой самой профессиональной российской газеты в сегодняшнем мире. Мы оба знаем, что «Независимую» читает вся верхушка интеллигенции и весь истеблишмент (как в России, так и ближнем зарубежье) – словом, те, кто намечает, обсуждает и принимает решения. Но публикации в «НГ» вообще не остаются незамеченными во всем информационном пространстве, что позволяет привлечь внимание интеллигенции в целом, всего культурного слоя России. Полагаю, Вы понимаете значение этого фактора.

В рамках этой задачи на первое место я ставлю цель номер один: отслоить, отграничить русскую по происхождению интеллигенцию от общеинтеллигентской толпы коллег, пробудить, развить в ней национальное чувство, привить ей начатки национального сознания, заставить задуматься о своей особости, своей отдельности от других национальных групп интеллигенции (в первую очередь – от еврейской), заставить говорить на наши темы. Это работа сродни хирургии на сердце: рискованная, ювелирная, виртуозная, требующая детального знания предмета.... Больше всего интеллигент дорожит истиной, добытой самостоятельно (даже если на самом деле это не так). Подтолкнуть его на путь поиска истины в национальном вопросе – это уже три четверти успеха. Потому что острую мысль, зароненную в голову интеллигента, он обязательно додумает до логического конца. Как это сделали в свое время Вы и я.

Ни одна другая газета не подходит так для этой роли, как «Независимая». Ни один другой русский публицист не справится с этой ролью так, как я. Понимание этого делает мою ставку на «НГ» не только возможной, но и единственно необходимой.

Почему «НГ» меня печатает? Вы можете думать по этому поводу все, что угодно. Но я, изучивший внутренние обстоятельства этой крупнейшей и сложнейшей во всех отношениях газеты, полагаю, что это следствие, во-первых, упомянутых внутренних обстоятельств, а во-вторых – моего точного расчета.

НАСКОЛЬКО Вы далеки от понимания ситуации, говорят Ваши упреки по моему адресу. Вы пишете с прямотой солдата, обладающего одной извилиной в мозгу (да и та тоже прямая): «Нет евреев в статье Севастьянова! Какое лукавство, цинизм, какое лицемерие в огромной статье, познающей природу русского национализма, избегнуть еврейского вопроса… Ко всем народам России приходит, наконец, осознание того, что у всех коренных народов России один враг, и этот враг - жид. Как же таких простых вещей не понимает человек, называющий себя русским националистом? Да понимает все это господин Севастьянов, прекрасно понимает и очень точно выражает в своей только что вышедшей книге «Чего от нас хотят евреи»… Понятно, что о таких истоках русского национализма «Независимая газета» точно не станет распространяться. Непонятно только, почему публикация в «Независимой газете» для русского националиста Севастьянова дороже истины».

Надеюсь, что вчерне я Вам это объяснил. Но добавлю еще кое-что.

Работая над своими статьями, я никогда не включаю автоцензора. Вот и на сей раз в оригинале, переданном мной главному редактору «Независимой», стояли такие два абзаца:

«Невозможно, если быть честным, не сказать и о зловещем факторе еврейско-русского противостояния, ярко проявившемся в ходе грабительской приватизации, в процессе реформ и утверждения нового режима вообще, в сфере идеологической борьбы, в СМИ, особенно на телевидении. Откровенно антагонистическое расхождение во взглядах на прошлое, настоящее и будущее России и русских, характерное для русского и еврейского менталитетов, отнюдь не смущало евреев: ни тех, что верховодили реформами и оформляли соответствующую идеологию, ни тех, что оправдывали, пропагандировали и поддерживали эти реформы в СМИ, ни тех, что участвовали в разделе советской народной собственности, ни тех, что пытались переделать самый дух «этой страны».

Особые размышления вызвало такое заметное явление, как еврей-полукровка в политике. Явлинский, Жириновский, Руцкой, братья Чубайсы, Гайдар, Кириенко, Немцов, Хакамада, Новодворская (я называю только самых заметных, всех не перечислишь) – принадлежность их, по большому счету, к одному антирусскому политическому лагерю заставляет задуматься. Пожалуй, сегодня именно такие, как они, заставляют со всей остротой ставить вопрос о феномене отщепенства в истории интеллигенции России. Правды ради скажу, что встречаются примеры иного образа мысли (генерал Рохлин), но они редки как исключения».

Я написал эти абзацы, надеясь, но не веря, что они будут опубликованы, просто потому, что не мог не написать. (Хотя вообще-то статья в «Независимой», носившая специально подчеркнутый характер личной исповеди, не предполагала этого.) Я нисколько не удивился, не обнаружив их в гранках. Иного я и не ждал. Затевать из-за этого скандал, снимать с полосы весь материал, жертвуя уникальной возможностью донести до аудитории весь остальной набор мыслей и вызовов? Ничего глупее нельзя было бы сделать. Статья вышла без вышеприведенных строк.

Я не слишком огорчился этим. Во-первых, главного, на мой взгляд, я все равно достиг. Во-вторых, у меня, как Вы знаете, и без «НГ» достаточно трибун, чтобы высказаться по еврейскому вопросу (и я это делаю, за что уже получил официальное предупреждение от русофобствующего Министерства печати). А в-третьих, замечу, что еврейский вопрос вообще рискованно обсуждать с интеллигенцией на первом же уроке националистического ликбеза. Это была бы грубая, а то и непоправимая методическая ошибка. Паническая мысль об «антисемитизме» - стоит ей тенью мелькнуть в типовом интеллигентском сознании – способна заставить моего читателя вообще отбросить газету. Зачем тогда писать, трудиться? Я не привык работать вхолостую.

Придет время – я подведу читателя к известным мыслям, если удастся сохранить возможность диалога. А пока напомню Вам слова Пушкина, написанные Бестужеву по поводу Чацкого из «Горя от ума»: «Все, что он говорит, очень умно. Но кому он говорит все это? Фамусову? Скалозубу? На балу московским бабушкам? Молчалину? Это непростительно. Первый признак умного человека – с первого взгляду знать, с кем имеешь дело». Жизнь слишком коротка, чтобы проповедовать ветру, морю и песку.

Впрочем, Вы, кажется, ждали от меня, чтобы я заговорил с аудиторией «Независимой» на том же языке, что и с закаленными читателями своей «Националки»? Пошел бы, так сказать, в лобовую, «психическую» атаку? И Вы еще возмутились тем, что я этого не сделал? Но дрессировщик не сует голову в пасть льву при первом знакомстве. Не знал, по правде говоря, что Вы меня за идиота держите. Извините, Борис Сергеевич, разочаровал Вас: я – не идиот.

 

2. Что я считаю главным в моей статье

ЛЮБАЯ моя статья – как ракета с разделяющейся боеголовкой, она предназначена для поражения нескольких целей, в том числе невидимых постороннему глазу. Но, конечно, эти цели ранжируются.

Вы избрали себе мишенью в моей статье то, чему я придавал лишь прикладное значение как поводу к речи, как зацепке для разговора. То, что я считал в данной работе проходным – взаимоотношения русских с нерусскими в России, Вы посчитали главным. Выдвинули это с последнего плана на первый. А мимо действительно главного прошли, как мимо пустого места.

В отличие от Вас, армянский националист (как он мне представился по телефону) Виген Оганян понял дело правильно, и написал, защищая меня от нападок одного своего недалекого соплеменника: «К сожалению, национальное чувство практически замалчивается нашими словарями и стыдливо утаивается учеными в «мешке» истории… Вряд ли стоит упрекать Александра Севастьянова за обоснование естественного права русского народа на контроль над созданной им державой. К тому же слишком часто невежественные популисты прикрываются знаменами национализма, дискредитируя его своей одиозностью Поэтому приветствовать нужно интеллигента, осмелившегося реабилитировать этот феномен, практически отданный на откуп политическим маргиналам. Конечно, это «опасная позиция, особенно для отца шестерых детей», обращается к автору Л.Оников. Но, во-первых, рискует любой исследователь… А во-вторых, по всему видно, что А.Севастьянов готов защищать свои позиции в буквальном и переносном смысле слова; наверное потому, что «никто не жаждет так страстно величия собственной нации, как интеллигент» (помните Каутского?). Что же касается детей, то на этот вопрос еще в 1812 году ответил генерал Раевский, поведший с собой в бой несовершеннолетних сыновей» («Субботник-НГ» 22.04.2000).

Все так. Именно этого я и добивался своей публикацией более всего. Проломить для русского национализма окно в «большую политику». Легализовать национализм в публичном политическом пространстве, придать ему респектабельность, научить интеллигенцию высшего разбора не шарахаться от него, не закрывать на него глаза, не зажимать нос. Адаптировать русскую интеллигенцию (изрядно денационализированную) к русскому национализму. Сочетать сущности на первый взгляд несочетаемые. Показать, в том числе личным примером, что рафинированная интеллигентность и национализм – вещи вполне «совместные». Я умышленно делал акцент не на рациональных, а на эмоциональных, личностных националистических мотивах, взывал к «национальному чувству» как наиболее сильному движителю, стремился известными мне способами пробудить это чувство у читателя – русского интеллигента. Судя по звонкам, письмам и встречам, мне это удалось вполне.

Именно этого испугались мои оппоненты, тоже весьма точно, в отличие от Вас, оценившие главное в моей публикации. Национализм масс, в сапогах и гимнастерках, им не страшен – они давно научились с ним справляться. Им страшен национализм в очках, при смокинге и бабочке. Национализм истеблишмента и «высшей лиги» русской интеллигенции. Национализм русской элиты, идущей на штурм банков и интеллектуальных штабов, Интернета и СМИ. Прошечкин и Абдулатипов именно потому взывают к высокой морали и пытаются «пришить» мне аморальность, что до смерти перепугались той очевидной моральной правоты национализма, которую Севастьянову удалось донести до аудитории «Независимой», вторгнувшись на традиционно «их» территорию. Чего им страстно хотелось бы избежать. И они идут теперь на все, чтобы только отогнать интеллигентское стадо от пастыря-националиста.

Вы, надеюсь, читали их грязные публичные доносы, опубликованные под видом критики, и отметили их слова-проговорки, выдающие панику и истерию.

Прошечкин: «Чем, собственно, интересна его статья? Обычно подобные манифесты печатаются в специфических изданиях типа «Русского порядка», «Штурмовика», «Опричного листка» или той же «Национальной газеты»… Многие уважающие себя люди этих газет не читают. Теперь примерно то же самое излагается в «НГ» в переводе с националистического на русский литературный язык, который вполне доступен восприятию культурного человека… Господин Севастьянов рассказывает обществу, как он, простой советский человек, дошел до жизни такой. Видимо, он надеется, что читатели «НГ», вдохновившись, последуют его примеру. Граждане, не спешите вдохновляться!»

Абдулатипов: «Не могу молчать». Именно в этом ключе я решил порассуждать по поводу статьи Александра Севастьянова, занявшей целый разворот в моей дорогой (! – А.С.) «НГ»… Что ж, хорошо, что «НГ» публикует статьи самого разного рода и демонстрирует тот мировоззренческий и нравственный потенциал, которым располагает сегодняшнее российское общество. Но я, например, в отличие от Севастьянова, националистом не стал. Почему? Потому что мне противно… Почему-то у интеллигенции, которую Севастьянов призывает вспомнить о том, что «она русская», как и у любой национальной интеллигенции, которая стремится под лозунгами национального самопознания вести свои народы к духовной изоляции, нормальный человеческий нюх восстанавливается только тогда, когда повеет смрадом из труб крематориев в результате деяний очередного националиста, нациста».

Чем напуганы мои оппоненты до такой степени, что опускаются даже до примитивнейших «аргументов», не брезгуя враньем, подтасовками и передергиванием? Это выражено в вышеприведенных словах очень ясно. И это еще раз подтверждает: мой удар попал точно в цель, в «десятку». Я действительно достиг главного.

Мой ответ заклятым друзьям русского народа уже опубликован в «НГ-Сценариях», поэтому не стану на этом задерживаться. Я спорю сейчас, увы, не с ними – с Вами.