Маршруты аргонавтов

В июле 1984 года в порту города Поти – древнего Фасиса – состоялась встреча двух экспедиций, названия которых связаны с легендарным походом аргонавтов за золотым руном: болгарской «Аргонавтики», организованной при содействии Научно‑экспедиционного клуба ЮНЕСКО и экипажа судна «Арго», повторившего маршрут аргонавтов от берегов Эллады к берегам Колхиды. Руководитель «Аргонавтики» Тодор Троев показал капитану «Арго», известному ирландскому исследователю Тиму Северину фотографию, запечатлевшую крайне любопытную находку. Советский подводник Сергей Куприянов, сотрудничающий с Академией наук Болгарии, поднял со дна в районе мыса Калиакра золотой слиток в виде растянутой овечьей шкуры… Уж не подобные ли слитки и были целью плавания аргонавтов за золотым руном? В III веке до н. э. Аполлоний Родосский, заведовавший Александрийской библиотекой, книголюб и знаток географии, создал поэму «Аргонавтика», в которой описал плавание аргонавтов в Колхиду. В ней слиты правда и вымысел, наука и поэзия, мифы и реальность. И по сей день не утихают споры ученых о том, что имели в виду эллины под «золотым руном», что породило миф о войне с амазонками, какие подлинные трудности и опасности трансформировались в рассказ о движущихся скалах Симплегадах и т. д. Но ни у кого в наши дни не вызывает сомнение тот факт, что за рассказом об аргонавтах стояли реальные события, связанные с плаваниями древних греков в Черное море из Эгейского через Мраморное море, Босфор и Дарданеллы.

Плавать в Черном море было значительно труднее, чем в Эгейском, где и родилось древнейшее искусство мореплавания. Тут не было островов, столь многочисленных в Эгеиде, сильные течения мешали пройти через проливы, северные участки Черного моря покрывались льдом. Во времена Гомера, по словам Страбона, это море называлось Аксинским, то есть «Негостеприимным», из‑за «зимних бурь и дикости окрестных племен, особенно скифов, так как последние приносили в жертву чужестранцев». Греки представляли себе это море как бы «другим Океаном» и отправлявшихся туда воображали уехавшими столь же далеко, как и тех, кто отплывал за Столпы Геракла. Лишь после того, как на побережье Черного моря основали свои колонии греки‑ионийцы, оно стало называться Эвксинским – «Гостеприимным». Иногда же его называли Понтом Скифским или просто Понтом – «Морем».

Были ли древние греки первыми покорителями Черного моря? Ряд античных авторов говорит, что задолго до колонистов‑эллинов в водах Понта и даже Меотиды (Азовского моря) плавали жители Малой Азии – карийцы. Есть гипотезы о том, что в Черном море, так же как и в водах Атлантики, первыми появились мореплаватели острова Крит, великой морской державы, или финикийцы, народ‑мореплаватель. Есть указания на то, что знали искусство мореходства древнеабхазские племена, многие тысячи лет живущие на берегах Черного моря. «Некоторые сведения античных мифов, такие, как указания на плавания вверх по течению реки с выходом в море, знание коротких северных или даже полярных ночей, сведения о том, что земля со всех сторон омывается океаном, о плавающих в море скалах, обледеневших пространствах и т. д., позволяют высказать предположение, что, возможно, некоторые древние мореходы могли проникнуть далеко на север Восточной Европы, двигаясь от Черного и Азовского морей вверх по течению рек, достигая различными путями Балтийского моря или более северных районов, – пишет Б. Г. Петере в книге „Морское дело в античных государствах Северного Причерноморья“. – И, возможно, совершили объезд с востока на запад вокруг Европы с возвращением в Средиземноморье через Гибралтар. Отдельные эпизоды этих странствований могли войти в более поздние, дошедшие до нас циклы сказаний».

Проверка этих сказаний – дело многих наук, от фольклористики до метеорологии. Ведь древние мифы – материал очень специфический. Например, сведения о полярных ночах – и вообще о севере – можно найти не только в древнегреческой, но и в древнеиндийской мифологии. А индийцы уж никак не могли плавать в Арктику тысячи лет назад. По всей видимости, сведения о Севере и в древнегреческой, и в древнеиндийской мифологии восходят к общему индоевропейскому источнику, к древнейшей мифологии всех народов, говорящих на языках индоевропейской группы (а это – и персы, и греки, и литовцы, и славяне, и армяне, и исландцы, и таджики; отошлем читателей к книге автора этих строк «Земля людей – земля языков»). Не так давно появилась гипотеза, правда, очень спорная, согласно которой прародина индоевропейцев (а ее искали и в Прибалтике, и в Тибете, и в Малой Азии, и в Средней Азии, и даже в легендарной Атлантиде) находилась… на территории Арктиды! Арктида, как вы могли убедиться сами, прочитав нашу трилогию о «новых атлантидах», земля не легендарная, а реальная. Но была ли она вообще населена – это остается вопросом, не говоря уже о том, была ли «полярная атлантида» прародиной всех индоевропейцев, будь то исландцы или индийцы.

Лопата археолога не раз и не два доказывала правоту того или иного мифа. Но всякий раз необходимо было делать поправку на своеобразное отражение действительных событий сквозь «призму мифа». Например, после раскопок Генриха Шлимана казалось, что он и в самом деле документально подтвердил правдивость сведений, сообщаемых гомеровской «Илиадой». Затем археологи поняли, что древний город, открытый Шлиманом, был вовсе не той Троей, которую осаждали греки. А сейчас стало ясно, что на самом деле «Илиада» отражает в поэтических образах лишь небольшой фрагмент истории сложнейшего конгломерата народов и языков, существовавшего в Малой Азии и Эгеиде.

В последние годы на службу истории, пытающейся «расшифровать» древние мифы, приходит, как в точных науках, Его Величество Эксперимент. Достаточно вспомнить плавания Эрика де Бишопа на полинезийских катамаранах и Тура Хейердала на «Кон‑Тики», «Ре» и «Тигрисе» или четыре путешествия Тима Северина (сначала он пересек Атлантику на кожаной лодке «Брандан», затем повторил маршрут Синдбада‑морехода на арабском судне «Сохар» от берегов Омана до китайского порта Кантон и наконец прошел на «Арго» – сначала дорогой аргонавтов, а потом попытался промоделировать странствия Одиссея).

«Я беру миф, – говорит Северин, – и проверяю практическим способом, что в этом мифе – сказка, а что может быть реальностью. Единственный способ проверки, который я признаю, – это реконструкция судов и событий, своеобразный „следственный эксперимент“. Меня всегда занимает конкретный вопрос: насколько древние мифы соответствовали реальности? Можно выразиться и так: меня интересует аргонавтика в широком смысле – плавание людей к неведомым берегам.»

Будем надеяться, что в недалеком будущем исследователям удастся смоделировать не только плавание аргонавтов, но и критян, финикийцев, древних абхазцев по водам Черного моря. Для успешного же моделирования нужны не только отвага и силы участников эксперимента, но и точные знания о том, какими были суда древних мореплавателей. Например, мифы говорят о том, что до аргонавтов к берегам Колхиды поплыли в кожаной лодке, сшитой из бараньих шкур, царский сын Фрикс и его сестра Гелла, причем последняя погибла в проливе, носящем ныне ее имя – Геллеспонт («Море Геллы»). Действительно, в Геллеспонте (нынешнем Дарданелльском проливе) существуют самые опасные подводные течения и водовороты, в которых и по сей день гибнут небольшие суда. Возможно, что миф о Фриксе и Гелле отражает плавания древних задолго до аргонавтов, на судах, сшитых из шкур… Но какими были эти суда? Походила ли их конструкция на конструкцию ирландского «Брандана» или нет? Какими надо строить корабли критян и финикийцев, если мы захотим проверить гипотезы о том, что именно они первыми покорили воды Черного моря?

Ответы на эти вопросы должно дать само море. Точнее, подводно‑археологические раскопки на дне Понта Эвксинского, где лежит множество затонувших кораблей, а помимо них – руины древних городов, построенных эллинами более 20 веков назад.