ПОНЯТИЕ И ОСНОВАНИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ

³⁰⁰СП СССР 1958 г. № 14, ст. 110.

³⁰¹СССР 1961 г. № 7, ст. 54.

³⁰²СП СССР 1964 г. № 3, ст. 15.

 

§ 1. Понятие и элементы обязательства

Понятие обязательства. К обязательствам относятся разнообразные гражданские правоотношения. Их основ­ную массу составляют гражданско-правовые договоры: купля-продажа, поставка, подряд, комиссия, поручение, хранение, экспедиция и т. д. Недоговорные обязатель­ства возникают из административных, в том числе пла­новых, актов, например предписаний компетентных орга­нов власти о передаче предприятий, зданий и сооружений от одного госоргана другому. Особое место отводится обязательствам по возмещению вреда и по возврату неос­новательно приобретенного или сбереженного имущества.

Разнообразен и характер общественных отношений, на урегулирование которых направлены обязательства. В форму обязательств облекаются и нормальные отноше­ния между субъектами гражданского права, связанные с реализации продукции, производством работ, оказанием услуг и т. д. и отношения, возникающие вследствие ненормальных, недозволенных действий — причинения вреда, не­основательного приобретения или сбережения имущества. Столь же широк и круг возможных участников обязатель­ственных правоотношений. Обязательства устанавлива­ются между социалистическими организациями, между ними и гражданами, а также между самими гражданами.

И все же, несмотря на многообразие обязательств по их характеру, целевому назначению и субъектному составу, они обладают определенной как экономической, так и юридической общностью. Это позволяет рассма­тривать их в качестве единого вида правоотношений, охватываемого общим понятием обязательства, и сформулировать в законе общие правила, которым подчиняются различные разновидности обязательств наряду с тем, что к каждому из них применяется ряд специальных юридических норм.

Экономическая функция обязательства состоит в опо­средствовании перемещения имуществ и иных результа­тов труда из сферы производства в сферу обращения и через последнюю — в сферу потребления (производительного или личного). Такой характер носят, например, обязательства по поставке или купле-продаже, при по­мощи которых производитель реализует в сфере обраще­ния изготовленную им продукцию, а потребитель извле­кает из той же сферы предметы, необходимые ему для производственных или личных потребительских нужд. Обязательства могут также опосредствовать перемеще­ние имущества в пределах одной только сферы обраще­ния, как это, например, происходит в обязательственных отношениях по реализации товаров между оптовой и розничной торговой сетью. Иногда при помощи обяза­тельств осуществляется переход имущества из производ­ственной или потребительской сферы одного лица в про­изводственную или потребительскую сферу другого, ми­нуя сферу обращения. Это характерно, например, для обязательств по возмещению вреда, когда в целях его ликвидации часть имущества причинителя передается в натуральной или денежной форме потерпевшему и, сле­довательно, не попадая в сферу обращения, выходит 513 производственной или потребительской сферы одного субъекта и поступает в имущественную сферу другого. На почве обязательственных отношений может про­исходить перемещение не только имущества в веществен­ной форме, но и иных результатов труда, также нося­щих имущественный характер. Например, приобретение поверенным по договору поручения прав и обязанностей. для доверителя не всегда влечет передачу последнему тех или иных вещей, но порождает для него имуществен­ные права и обязанности как результат действий, совер­шенных поверенным.Таким образом, если экономическая сущность права собственности заключается в том, что оно выступает как право присвоения, то обязательственные правоотношения по своему экономическому содержанию выступают как способ перемещения уже присвоенного имущества. Целью этого перемещения может служить реализация присво­енного, и тогда обязательство возникает как результат осуществления права собственности. Но его цель может состоять в создании предпосылок для нового акта при­своения, и тогда обязательство явится основанием воз­никновения права собственности. На практике достиже­ние обеих указанных целей чаще всего обеспечивается одним и тем же актом. Так, для отчуждателя купля-про­дажа есть средство реализации продукта, а для приоб­ретателя — предпосылка его присвоения.

Двуединое действие купли-продажи обусловлено тем, что право собственности и обязательственные права не только отличаются друг от друга, но и тесно друг с дру­гом связаны. Это предопределено природой экономичес­ких отношений, обслуживаемых правом собственности, с одной стороны, и обязательственным правом — с другой. Тем жеисточником порождены и юридические особен­ности обязательств как специфического вида граждан­ских правоотношений.

Во-первых, обязательства опосредствуют процесс пе­ремещения имущества или иных результатов труда, также носящих имущественный характер. Они всегда высту­пают поэтому как имущественные гражданские правоот­ношения. Отмеченный признак отграничивает обязатель­ства от личных неимущественных гражданских право­отношений. Но он не выявляет специфики обязательств по сравнению с другими гражданско-правовыми иму­щественными отношениями.

Во-вторых, поскольку обязательства опосредствуют процесс перемещения имущества, которое может быть передано лишь строго определенным, а не вообще всем третьим лицам, они всегда устанавливаются с каким-либо конкретным субъектом и, следовательно, носят относи­тельный характер. Этим обязательства отличаются от гражданских абсолютных имущественных правоотноше­ний, в частности от правоотношений собственности. Но такое разграничение опирается только на субъектный состав, не затрагивая особенностей ни содержания, ни объекта тех же правоотношений.

В-третьих, если юридическим объектом права собст­венности является пассивное поведение обязанных лиц, то в обязательствах, опосредствующих перемещение иму­щества, они призваны к определенным активным поло­жительным действиям. Лишь изредка на участника обя­зательства возлагается выполнение пассивной функции. Так, собственник имущества, сданного внаем, не должен препятствовать его нормальному использованию нани­мателем. Но в отличие от правоотношений собственности пассивная функция никогда не исчерпывает юридичес­кого объекта обязательства, а обычно выступает в ка­честве результата или дополнения к положительным дей­ствиям его субъектов. Так, обязанность наймодателя не мешать нанимателю пользоваться имуществом есть след­ствие уже ранее совершенного им положительного дейст­вия по передаче имущества в пользование. В этом и за­ключается специфика обязательств с точки зрения их юридического объекта.

В-четвертых, если в юридическом содержании право­отношений собственности на первый план выступает воз­можность совершения определенных действий самим собственником, то решающее значение для юридичес­кого содержания обязательств имеет предоставленная управомоченному возможность требовать определенного поведения от обязанного лица. Именно поэтому в обя­зательственных правоотношениях субъективное право именуется правом требования, а обязанность — долгом; управомоченный — кредитором, а обязанный — должни­ком. Поскольку эти термины отражают специфику юри­дического содержания обязательственного правоотноше­ния, они должны быть также учтены при формулирова­нии общего понятия обязательства.

Обязательство есть закрепленное гражданским законом общественное отношение по перемещению имуще­ства и иных результатов труда, в силу которого одно лицо (кредитор) вправе требовать от другого лица (должника) совершения определенных действий и обус­ловленного этим воздержания от совершения опреде­ленных других действий.

Приведенное теоретическое определение опирается на соответствующую легальную формулу. Она гласит: «В силу обязательства одно лицо (должник) обязано со­вершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как-то: передать имущество, выполнить ра­боту, уплатить деньги и т. п. либо воздержаться от опре­деленного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности» (ч. 1 ст. 158 ГК ¹).

Определяя понятие обязательства, многие авторы считают воз­можным ограничиться той формулировкой, которая содержится в самом законе. Так было в период действия прежних граждан­ских кодексов². То же самое наблюдается и сейчас, после проведе­ния новой кодификации советского гражданского законодательства: формула ст. 158 ГК в одних работах воспроизводится буквально³, а в других — лишь с некоторыми словесными изменениями⁴.

Между тем формулы закона нередко сами нуждаются в со­вершенствовании. Так, ст. 107 ГК 1922 года, определявшая понятие обязательства, акцентировала внимание только на правах креди­тора, а прямое упоминание об обязанностях должника в ней вовсе отсутствовало. Впервые оно появилось лишь в ст. 33 Основ и было воспроизведено в новых ГК всех союзных республик. И если бы в то время теория ограничилась простым следованием буквальному тексту закона, она не смогла бы выполнить важной роли, отводи­мой ей в совершенствовании советского законодательства.

Нельзя, как это делают отдельные авторы, и прибегать лишь к некоторым словесным отступлениям от текста закона. Например, понятия «кредитор» и «должник», как уже отмечалось, весьма ха­рактерны для самой сущности обязательств, и потому они обосно­ванно включались в соответствующее определение как прежними, так и ныне действующими гражданскими кодексами. Но в теоре­тических работах речь идет зачастую не о кредиторе и должнике, а вообще о лицах или субъектах правоотношения⁵, и вследствие этого оказывается утраченным существенный признак, как раз и позволяющий выделить обязательства из числа других граждан­ских правоотношений.

Отдельные приемы, используемые для легальных определений, при разработке научных понятий вообще неприемлемы. В частности, для обеспечения общедоступности законодательного текста в ст. 158 ГК включен примерный перечень тех действий должника, на которые вправе притязать кредитор (передать имущество, вы­полнить работу, уплатить деньги). Но поскольку научное понятие должно отражать определяемые явления в наиболее общих приз­наках, самая его природа не допускает использования как при­мерного, так и исчерпывающего перечня. Кроме того, если в законе можно говорить, что кредитор вправе требовать от должника либо совершения действия, либо воздержания от него, то подобная альтернатива, воплощенная в научном понятии, страдала бы известной неточностью. В реальной жизни не существует обязательств, обращенных лишь к пассивному поведению должника. Должник всегда обязывается либо только к активным действиям, либо также к воздержанию от определенных действий, но непременно сопутствующих активной деятельности должника, а не заменяющих ее. Любое правовое явление обладает как юридическим, так и мате­риальным содержанием. Признаки, характеризующие его юридиче­ское содержание, закрепляются в законе. Теория же обязана на­ряду с юридическими признаками выявить определяющие данное явление материальные факторы, которые цементируют его глубин­ное содержание и служат объективной основой его правового конструирования. Такой основой для обязательственных право­отношений является экономический процессе перемещения иму­щества и иных результатов труда, также носящих имущественный характер. По понятным причинам эта сторона дела не освещается и не может быть освещена в законе. Но ее не должно игнорировать научное понятие обязательства, рискующее в противном случае превратиться из практически действенной теоретической категории в оторванную от реальности бесплодную абстракцию.

По этим причинам и необходимо отразить в определении по­нятия обязательства такое сочетание юридических и материальных признаков, которое присуще самим обязательственным отношениям в их законодательном нормировании и реальном осуществлении.

Вступая в обязательство, его участники ставят перед собой определенные цели — общие и непосредственные. Общие цели обязательств ничем не отличаются от общих целей правоотношений собственности или других гражданских правоотношений в социалистическом обществе. Все социалистические гражданские правоотношения, как и самое советское гражданское законодательство, подчинены решению задач строительства коммунизма (см. Преамбулу к Основам и ГК).

Но наряду с этим отдельные виды социалистических гражданских правоотношений, в том числе и отдельные разновидности обязательств, устанавливаются для до­стижения определенных непосредственных целей.

Во-первых, обязательства устанавливаются для того, чтобы обеспечить выполнение заданий народнохозяйст­венного плана. Этой цели подчинены обязательства, обеими сторонами которых являются социалистические ор­ганизации. Ее достижению служат также обязательства, устанавливаемые социалистическими организациями с гражданами. Но в этом случае непосредственное значе­ние приобретает и другая цель обязательства — удовлет­ворение личных потребностей гражданина.

Во-вторых, обязательства могут быть направлены на удовлетворение индивидуальных материальных и куль­турных потребностей. Такие обязательства устанавли­ваются между гражданами. Но наиболее широко они распространены в отношениях между гражданами, с од­ной стороны, и социалистическими организациями (тор­говыми, хозяйственными, культурными и т.д.) — с другой. В-третьих, некоторые обязательства служат обеспе­чению оплаты труда, а также распределению между гражданами уже полученных ими трудовых доходов. Примером обязательств первой группы являются отноше­ния по выплате вознаграждения авторам и изобретате­лям, а ко второй группе относятся алиментные обяза­тельства. Однако и те и другие отношения выходят за пределы обязательственного права в собственном значе­нии этого слова и включаются соответственно в сферу авторского, изобретательского и семейного права.

В-четвертых, особое положение занимают обязатель­ства, цель которых заключается в обеспечении охраны социалистической и личной собственности, имуществен­ных прав организаций и граждан. Эта задача выпол­няется обязательствами, возникающими вследствие причинения вреда, спасания социалистического имуще­ства, неосновательного приобретения или сбережения имущества.

Указанные цели, разумеется, не изолированы друг от друга. Совершенно очевидно, например, что выполне­ние плановых заданий социалистическими организаци­ями оказывает определяющее влияние на степень удов­летворения потребностей граждан и на размеры их тру­довых доходов, а охрана социалистической и личной собственности существенна для нормального развития как плановых, так и неплановых отношений. Но, постоянно имея это в виду, можно все же выделить для различных групп обязательств в качестве их непосредственных целей выполнение заданий народнохозяйственного дана, удовлетворение материальных и культурных потребностей граждан, распределение трудовых доходов или обеспечение охраны отношений социалистической и личной собственности⁶.

В капиталистическом обществе основное назначение обязательств определяется тем, что они выступают в качестве юридического средства реализации произведенной рабочими и присвоенной капи­талистами прибавочной стоимости, а также правового способа извлечения из оборота элементов, необходимых для повторения производственных циклов, каждый из которых служит источником новых прибылей. Тем самым буржуазное обязательственное право в такой же мере подчиняется целям капиталистической эксплуата­ции, как право собственности, как вообще все институты и отрасли буржуазного законодательства. Именно поэтому буржуазная юрис­пруденция всегда стремилась в своих теоретических построениях представить обязательства капиталистического общества в классово обезличенном виде, как бы это ни противоречило реальной действи­тельности. На различных этапах развития капитализма указанные устремления проявлялись по-разному.

В XIX в., например, выдвигается теория, согласно которой не только правоотношения собственности, но и обязательственные правоотношения представляют собой не общественные отношения людей, а отношения человека к вещи, отношения между субъектом и имуществом. Так, французский юрист Годэмэ писал: «Единствен­ное отличие (обязательственного права. — О. И.) от вещного права состоит в том, что оно обременяет не в отдельности определенную вещь, а все имущество в целом»⁷. Но если обязательство есть от­ношение человека к вещи, то из этого следует, что не только извле­чение капиталистической прибыли, но даже ее реализация лишена каких-либо общественных качеств. В результате фетишизация ка­питалистического способа производства при помощи соответствую­щих конструкций права собственности еще более усиливается благодаря использованию концепций, овеществляющих обязатель­ственные правоотношения.

В XX в. та же цель извращения подлинной направленности обязательственного права при капитализме достигается противопо­ложным способом — распространением на обязательства социаль­но-демагогических концепций, первоначально приуроченных к праву капиталистической собственности. Так, немецкий юрист Гедеманн утверждал, что «обязательственное право есть право оборота, которое связывает людей друг с другом. Оно особенно указывает нам на значимость людей как социальных существ, связанных в обороте с другими лицами»⁸. Объявив обязательственное право, как и право собственности, «социальной функцией», Гедеманн спра­шивает: «Должно ли обязательственное право здесь (в обороте. — О. И.) предоставить вещи своему собственному ходу или оно должно осуществлять регулятивное вмешательство и тем самым внести в оборот более высокую нравственную ноту?» И отвечает: «Решение должно быть, безусловно, принято в последнем смысле. Можно лишь спорить о степени вмешательства»⁹. Характерно, что социально-демагогические установки Гедеманна и ныне не сходят со страниц цивилистической литературы ФРГ. Имея в виду обязательственное, прежде всего договорное, право, западногерманский юрист Ларенц пишет, что как раз «здесь на передний план выступают социальные задачи частного права: установить условия и дать правила, которые содействуют здоровому уравновешению общественных сил и групповых интересов, а также учитывают потребности, испытываемые слабейшим в социальном отноше­ний»¹⁰.

В системе норм современного буржуазного законодательства нормы обязательственного права являются одним из сильнейших средств упрочения позиций капиталистических монополий. Как признают даже некоторые официальные политики капиталистиче­ских стран, основное назначение договора в буржуазном обще­стве — служить средством подчинения рынка, захвата сфер влия­ния и вытеснения конкурирующих производителей¹¹.

Для этого используется прежде всего самая структура договорных связей, применяемая в капиталистических странах. Так, при распространенной в США системе государственных заказов основ­ными контрагентами в отношениях с государством являются моно­полии, которые могут привлечь для выполнения таких договоров мелких предпринимателей, вынужденных соглашаться на любые предлагаемые им условия¹². Тем же целям, далее, подчинен порядок заключения договоров на монопольном рынке. Так, при системе «продиктованных договоров», содержание которых выражено в заранее заготовленных формулярах, лицо, вступающее в обязатель­ство с монополией, может заключить договор лишь на условиях, определенных в формуляре, т. е. продиктованных экономически сильнейшей стороной¹³. На это направлена, наконец, и система от­ветственности за неисполнение заключенного договора. Так, при­нятый в 1941 году в Англии Liabilities act установил, что если должник по денежному обязательству не в состоянии погасить долг, то при посредстве специального должностного лица (adjust­ment officer) с кредитором заключается соглашение о замене де­нежного долга выплатой ренты¹⁴. В результате зависимость должника от кредитора из кратковременной превращается в постоянную.

Эти и другие аналогичные явления вынуждают современную буржуазную цивилистику к отказу от трактовки договора как сво­бодного индивидуального акта, основанного на автономии сторон. Одни говорят, что индивидуалистическое понимание договора, гармонировавшее с экономическими условиями начала XIX в., про­тиворечит новой организации общества, и в этом, по их мнению, «состоит один из аспектов социализации гражданского права»¹⁵, которое обязано считаться с тем, что «вследствие постоянного прогрессирующего технического развития осуществляется... пе­реход от индивидуального изготовления к массовому производству материальных благ, имеющих для хозяйственной жизни определя­ющее значение»¹⁶. Другие, не исключая применения в известных пределах договоров обычного типа, отмечают вместе с тем, что ныне, когда достигнутый высокий уровень производства не может довольствоваться активностью отдельных лиц и требует усилий многих людей или даже всего общества, ключевые позиции начи­нают занимать государственные контракты, «коллективные», «пред­писанные», «направляемые» и т. п. договоры¹⁷. Третьи либо вовсе отвергают волевую природу договора, либо ограничивают ее та­кими рамками, которые по сути дела не оставляют места для сво­боды воли. С их точки зрения, воля сторон если и имеет значение, то лишь для решения вопроса о том, нужно ли заключать договор, но не для формирования его содержания¹⁸, и диспозитивные нормы сохраняются не для обеспечения контрагентам свободы выбора договорных условий, а всего лишь как способ санкционирования стандартизированных пунктов массового договора¹⁹.

Очевидно, однако, что ни откровенные признания, к которым буржуазные цивилисты иногда прибегают, ни тем более их стрем­ление извратить сущность капиталистических обязательств ни в какой мере не меняют экономической и классовой направленности норм буржуазного обязательственного права, стоящих на службе монополистического капитала и используемых в целях обеспечения и охраны его хищнических интересов.

Элементы обязательства. Обязательству присущи те же элементы, что и любому гражданскому правоотно­шению. Они обладают, однако, определенными особенностями, отражающими специфику самих обязательств.

Субъектами обязательства, как и всякого иного гражданского правоотношения, могут быть и граждане, и юридические лица. Но в отличие от других право­отношений управомоченный участник обязательств именуется кредитором, а обязанный — должником, при­чем, как уже говорилось, эти наименования выражают определенную их юридическую позицию именно как субъектов обязательственных правоотношений.

В некоторых обязательствах один из их участников становится только кредитором, а другой — только должником. Например, в обязательстве по возмещению вреда функцию кредитора выполняет потерпевший, а функцию должника — лицо, причинившее вред.

Однако в подавляющем большинстве обязатель­ственных правоотношений каждый из их участников выступает одновременно и в качестве кредитора, и в качестве должника. Возьмем, например, обязательство, возникающее из ведения чужих дел без поручения. Тот, кто вел чужие дела, имеет право на возмещение про­изведенных расходов, но обязан передать все выгоды заинтересованному лицу, которое, в свою очередь, имеет право на их получение, но обязано компенсировать все произведенные в его интересах расходы. Аналогичный ха­рактер носят обязательства, возникающие из договоров купли-продажи, имущественного найма, подряда и т. п. В таких обязательствах важно установить, в отноше­нии какого именно объекта данное лицо следует считать кредитором или должником. Это необходимо потому, что в законе содержится ряд правил, относя­щихся к должникам либо распространяющихся на кредиторов, и, чтобы не ошибиться при их применении, нужно предварительно выяснить, в каком качестве отно­сительно рассматриваемого объекта участник обяза­тельства выступает. Например, ст. 225 ГК определяет последствия просрочки должника, а ст. 227 ГК преду­сматривает уже последствия просрочки кредитора. В таком договоре, как поставка, каждая из приведен­ных норм может быть применена и к поставщику, и к покупателю в зависимости от того, кто из них и в отношении какого именно объекта допустил про­срочку.

Юридическим объектом обязательства, как и вся­кого иного гражданского правоотношения, признается определенное поведение обязанного лица. Но в отличие от многих других правоотношений на первый план здесь выступают положительные действия, а чисто негатив­ное поведение (воздержание от совершения каких-либо (действий) может явиться лишь дополнением или следствием выполняемой должником активной функции. Кроме того, если оба участника обязательства высту­пают в качестве кредиторов и должников одновременно, налицо два юридических объекта — действия каждого участника, совершаемые им при выполнении функции должника.

Что касается материального объекта, то в ряде обязательств он вообще отсутствует. Его нет, например, в некоторых договорных обязательствах по выполне­нию работ и оказанию услуг. Иногда, при наличии двух юридических объектов, в обязательстве имеется только один материальный объект. Так, единственный мате­риальный объект безвозмездного договора хранения воплощается в имуществе, сданном на хранение, но клиент имеет право на сохранение имущества храните­лем, а последний — на своевременное получение имуще­ства клиентом. Помимо этого, встречаются обязатель­ства, в которых двум юридическим объектам соответ­ствует такое же количество материальных объектов. Так, в договоре купли-продажи действия продавца по передаче имущества и действия покупателя по уплате денег будут юридическим, а самое имущество и упла­чиваемые деньги — материальным объектом правоот­ношения.

Юридическое содержание обязательства, как и вся­кого иного гражданского правоотношения, образуют правомочия и обязанности его субъектов. Но в отличие от других правоотношений, правомочие здесь облекается в форму права требования, а обязанность — в форму долга. С точки зрения материального содержания обяза­тельство представляет собою имущественное отноше­ние. В литературе предпринимались попытки доказать возможность установления обязательственного правоот­ношения неимущественного характера. В качестве при­мера приводилось заключение с адвокатом соглашения о бесплатной защите в судебном процессе с условием взыскания с него при неисполнении им принятой на себя обязанности либо заранее определенной неустойки либо возмещения вызванных этим убытков²⁰. Но, не говоря уже о нежизненности подобных правоотношений²¹, их юридическая сила, а значит, самое существование всецело зависят от имущественного обеспечения (в форме неустойки или возможности взыскания причи­ненных убытков). Если бы его не было, не образовалось бы имущественное отношение и потому не возникло бы обязательство.

Среди элементов обязательства особое место занимает санкция. Термин «санкция» многозначен. В качестве структурного подразделения юридической нормы санкция определяет общие последствия, которые могут наступить, если норма будет кем-либо нарушена. В качестве элемента обязательства она должна основы­ваться на юридической норме и соответствовать ей, во­площаясь уже в конкретных мерах, применяемых к нарушителю обязательства. Меры, охраняющие всякое обязательство, состоят в том, что, если должник не выполняет своей обязанности добровольно, кредитор вправе добиваться ее исполнения в принудительном порядке. Охрана обязательства может опираться и на другие меры принуждения.

Принудительные меры, охраняющие обязательство на случай его нарушения, называются санкцией в обя­зательстве.

Хотя определенные принудительные меры охраняют от возможных нарушений любые гражданские правоотно­шения, санкция в качестве особого элемента специально выделяется только в обязательственных правоотноше­ниях. И это вполне объяснимо. Обязательство сопряжено не только с обязанностью соблюдать право другого лица, а с долгом, исполняемым при помощи активных, положи­тельных действий. Чтобы побудить к таким действиям, если обязанный не совершает их добровольно, нужно иметь возможность в необходимых случаях прибегнуть к мерам, которые не только устраняют последствия уже допущенного нарушения, но одновременно понуждают к исполнению самого обязательства. Обусловленная этим специфика принудительных мер, охраняющих обяза­тельственные правоотношения, и отражена в присвоенном им специальном наименовании санкции в обязательстве. И подобно тому, как «право есть ничто без аппарата, спо­собного принуждать к соблюдению норм права»²², так и обязательство утрачивает силу, перестает быть обяза­тельством, лишь только оно лишается обеспечивающей его санкции.

Непосредственным способом приведения в действие санкции, обеспечивающей исполнение обязательства, является гражданский иск. Но с истечением давности право на иск погашается, а значит, в тот же самый момент обязательство утрачивает свойственную ему санкцию. Поскольку же без санкции обязательство суще­ствовать не может, надлежит прийти к выводу, что оно прекращается фактом истечения исковой давности. Правда, не всегда дело ограничивается одним лишь прекращением обязательства. Так, если в отношениях между социалистическими организациями хотя бы одна из сторон — госорган, то в соответствии с Положением о бухгалтерских отчетах и балансах государственных, кооперативных (кроме колхозов) и общественных пред­приятий и организаций взамен прекратившегося в связи с истечением давности обязательства возникает обязан­ность должника внести задолженность в доход государ­ственного бюджета. Если же на данное отношение распространяются правила ст. 89 ГК, то в случае добро­вольного исполнения обязанности должником по истече­нии срока исковой давности обязательство рассматрива­ется как не прекращавшееся. Но какие бы новые право­вые явления ни влек за собой факт истечения давности и какие бы прежние юридические последствия ни сохра­нялись после его наступления, раз давность истекла, значит, данное обязательство утратило санкцию, а это равносильно его прекращению.

 

§ 2. Основания возникновения и система обязательств

Основания возникновения обязательств. Подобно всем другим гражданским правоотношениям, обязательства возникают при наступлении определенных юридических фактов. Эти факты или известные их совокупности и име-1луются основаниями возникновения обязательств.

В ч. 2 ст. 158 ГК специально упомянуто лишь такое важнейшее основание возникновения обязательств, ка­ким является договор. Что же касается всех иных воз­можных оснований, то они определены с помощью от­сылочного принципа: ч. 2 ст. 158 ГК отсылает к ст. 4 ГК, в которой перечисляются основания возникновения не только обязательственных, но всех вообще граждан­ских правоотношений. Ознакомление с перечнем ст. 4 ГК показывает, что правообразующая роль предусмотрен­ных им юридических фактов в отношении различных обязательств неодинакова. Некоторые из них (например, причинение вреда) сами непосредственно порождают обязательства, тогда как другие (например, создание литературного произведения) приводят к возникновению обязательств лишь в сочетании с иными юридическими фактами (в приведенном примере — при использовании другими лицами созданного кем-либо произведения).

Ограничиваясь теми указанными в ст.ст. 4, 158 ГК юридическими фактами, которые имеют для обяза­тельств непосредственное правообразующее значение, следует различать такие основания, как: а) администра­тивные акты, включая акты планирования; б) сделки, включая договоры; в) причинение вреда и неосновательное приобретение или сбережение имущества; г) другие предусмотренные законом действия (например, по спа­санию социалистического имущества).

Обязательства, возникающие непосредственно из ад­министративных актов, в том числе актов планирования, характеризуются тем, что соответствующий акт опреде­ляет как субъектов обязательства, так и условия его исполнения. При этом никаких других юридических оснований, кроме планово-административного акта, для возникновения такого обязательства не требуется (ч. 1 ст. 159 ГК).

Типичным примером могли бы служить обязатель­ства по поставке продукции для экспорта (п. 2 Положе­ния о поставках продукции производственно-техниче­ского назначения и п. 2 Положения о поставках товаров народного потребления). Ежегодно утверждаемые контингенты товаров, которые предназначаются для экс­портной поставки, разверстываются по министерствам-поставщикам и их предприятиям, а также Всесоюзным экспортным объединениям, выступающим в качестве по­купателей этих товаров и реализующим их на внешне­торговом рынке. В пределах выделенных им контингентов экспортные объединения направляют организациям-поставщикам наряды-заказы, в соответствии с которыми эти организации выполняют обязательства по поставке продукции для экспорта.

Число обязательств, непосредственно возникающих из административных актов, включая акты планирова­ния, весьма незначительно. В отношениях между граж­данами или с их участием обязательства в таком по­рядке вообще не устанавливаются. Что же касается отношений между социалистическими организациями, то, помимо обязательств по поставке товаров для экспорта, здесь можно назвать, например, обязательства по пере­даче предприятий, зданий и сооружений одним госорга­ном другому или по сдаче излишков материалов и оборудования, затребованных для реализации сбытовыми органами данного ведомства.

Сравнительная малочисленность обязательств подоб­ного рода обусловлена тем, что планово-административ­ные акты, как правило, не могут учесть и предусмотреть всех деталей, существенных для надлежащего исполне­ния обязательств. Административное, в частности пла­новое, основание обязательства обычно становится действенным и эффективным, лишь когда оно конкрети­зируется и уточняется при помощи договора. Поэтому практика бездоговорных хозяйственных связей между социалистическими организациями не только не встре­чает поддержки, но и неоднократно осуждалась как по­рочная.и в принципе неприемлемая. В связи с проведе­нием хозяйственной реформы постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 4 октября 1965 г. «Об улучшении планирования и усилении экономического стимулирования промышленного производства»²³вновь подтвердило, что основным документом, опосредствую­щим хозяйственные отношения, признается договор, а выполнение обязательства непосредственно в силу плановых предписаний без заключения договора допу­стимо лишь в особых, специально предусмотренных за­коном случаях.

Решающая роль в советском гражданском обороте принадлежит обязательствам, возникающим из админи­стративных (плановых) актов и заключенных на их ос­нове договоров. В известном объеме такие обязательства могут устанавливаться и в отношениях между гражда­нами и социалистическими организациями. Например, жилищные правоотношения возникают на основе ордера, который выдается по решению исполкома местного Со­вета, и заключаемого в соответствии с ордером договора жилищного найма. Однако основная сфера применения таких обязательств — хозяйственные отношения между социалистическими организациями.

При этом акт планирования намечает важнейшие контуры будущего обязательственного правоотношения. Он определяет субъектов обязательства, предмет, коли­чественные показат