Часов Цусимского боя.

 

Развертывание японской эскадры было простым и эффективным. Получив около 5.00

первое сообщение об обнаружении русской эскадры, уже через 2 часа (в 7.10

утра) Того вышел в море. К полудню он пересек с запада на восток Корейский

пролив и спокойно ожидал неприятеля.

Рожественский, очевидно, пытался перехитрить своего противника за счет

нескольких последовательных тактических перестроений. Ночью и рано утром он

шел в тесном строю двух кильватерных колонн с вспомогательными судами между

ними, а в 9.30 перестроил броненосцы в одну колонну. Около полудня русский

адмирал сделал второй маневр, приказав 1-му броненосному отряду повернуть

"последовательно" вправо на 8 румбов (под прямым углом), а затем - еще на 8

румбов влево. Возникла путаница: "Александр III" повернул за флагманом

"последовательно", а следующий за ним в строю "Бородино" начал поворот "все

вдруг". Пока еще не вынесен окончательный вердикт - кто же из них ошибся. Сам

Рожественский объяснял впоследствии свой замысел как попытку выстроить 4

наиболее сильных корабля в строй фронта путем поворота "все вдруг". Однако

существует немало других объяснений не этому предполагаемому, а реально

осуществленному маневру (наиболее полное и изящное обоснование возможной

"тактической игры" Рожественского можно найти в статье В.Чистякова). Так или

иначе, русская эскадра оказалась в строе двух колонн, выстроенных уступом -

правая несколько впереди левой. Около 14.40 далеко впереди и справа по курсу

открылся японский флот. Интересно, что оба русских перестроения - из двух

колонн в одну, затем опять в две - остались Того неизвестны. Плохая видимость

и плохая радиосвязь стали причиной того, что последние данные, которые имел

японский командующий о русском строе, относились к раннему утру. Так что

вполне понятны утверждения наблюдателей с японской стороны, свидетельствующие

о построении русских, как о двух параллельных кильватерных колоннах. Именно в

таком строю шла эскадра Рожественского ранним утром, и именно в нем ожидалось

ее увидеть.

Далеко впереди Того пересек курс русской эскадры с востока на запад и пошел

встречным курсом на пересечку левой, слабейшей русской колонне. Существует

мнение о том, что он и хотел атаковать ее, быстро разгромить, а затем уже

заняться главными силами противника - 4 новейшими броненосцами. Вряд ли это

верно: весь ход Цусимского боя показывает, что японский адмирал

сосредотачивал огонь на самых сильных кораблях русских, совершенно

справедливо считая, что только они и могут оказать реальное влияние на ход

боя, и полагая, что "старики" и так никуда не денутся. Кроме того, атака на

встречных курсах никак не могла входить в планы Того. Перед его глазами стоял

призрак боя в Желтом море, когда разойдясь с 1-й Тихоокеанской эскадрой на

контркурсах, японцам пришлось в течение 4 часов догонять противника, потеряв

почти весь остаток светлого времени суток. Переход на другой борт может быть

объяснен совершенно другой причиной, о которой почему-то забывают

исследователи Цусимы. Дело в том, что погодные условия в роковой день 14 мая

были плохими: сильный юго-западный ветер (5-7 баллов) развел довольно большие

волны и мощные фонтаны брызг. В этих условиях существенным недостатком стала

казематная система расположения вспомогательной артиллерии на японских

броненосцах и броненосных крейсерах. Стрельба из казематов нижнего яруса, а в

них располагалась половина японских 6-дюймовок, которые, как станет видно из

дальнейшего, сыграли очень важную роль, была затруднена. В немногим более

плохих условиях английские броненосные крейсера "Good Hope" и "Monmouth",

"родные сестры" японских кораблей того же класса, в бою у Коронеля вообще не

могли стрелять из орудий нижних казематов.

Перейдя на западную сторону от русской колонны, Того получил дополнительное

тактическое преимущество. Теперь русские корабли были вынуждены вести огонь

против ветра и волны.²

Развертывание сил приблизилось к решающему моменту. Рожественский около 1:50

пополудни скомандовал перестроение - вновь в строй одной кильватерной

колонны. Для быстрого выполнения маневра 1-му броненосному отряду не хватило

превосходства в скорости и расстояния между ним и 2-м отрядом. Существует

множество оценок "качества" последнего изменения строя русских - от полностью

погубившего завязку боя до почти четко выполненного. Очевидно только, что в

той или иной мере этот маневр помешал выравниванию колонны из 12 броненосных

кораблей. Но и Того в это время занимался, на первый взгляд, очень странными

маневренными упражнениями.

Десятью минутами позже (в 14.02) раздельно маневрировавшие, но шедшие один за

другим с небольшим разрывом отряды Того и Камимуры, дойдя примерно до

траверза головы русской колонны, начали поворот "последовательно" влево почти

на обратный курс, находясь менее чем в 50 кабельтовых от русской эскадры.

Действительно, этот маневр выглядит очень рискованным. Однако Того мог

ориентироваться на все тот же опыт боя в Желтом море, полагая, что русские

орудия вряд ли смогут нанести его броненосцам существенный ущерб за те 15

минут, которые требовались ему для того, чтобы последний крейсер Камимуры лег

на новый курс. Зато удачное выполнение такого маневра сулило немало

тактических преимуществ. Японцы выходили в голову русской эскадры, охватывая

ее справа. Их преимущества в расположении по отношению к ветру и волне

сохранялись. Такая ситуация могла расцениваться как близкая к идеальной и

безусловно стоила риска.

Рожественский тем не менее получил небольшое и кратковременное преимущество.

Большинство критикующих его действия дружно полагает, что 1-й броненосный

отряд должен был "броситься на противника". Но, в сущности, выходя в голову

2-му отряду, русский командующий именно это и сделал. Довольно смело звучит

выражение "броситься" для кораблей, имевших в это время скорость не более 12

узлов! Для того, чтобы увеличить ход, требовалось время, сравнимое со

временем японского маневра. При попытках самостоятельного маневрирования

русские броненосцы могли окончательно потерять строй. Рожественский должен

был как огня бояться повторения неразберихи, постигшей 1-ю эскадру в решающий

момент боя в Желтом море. и предпочел сделать куда более логичный шаг,

пытаясь реализовать свое мимолетное преимущество: открыл огонь в кильватерной

колонне.

Первый выстрел был сделан с "Суворова" в 14.08 по местному времени.

Дальнейшие события боя удобно отсчитывать от этого момента, приняв его за

"нулевую точку".

Через две минуты после начала боя открыли огонь японцы. К этому моменту на

новый курс легли только "Микаса" и "Сикисима". Некоторые из концевых японских

кораблей вынуждены были открыть огонь еще до точки поворота - сказалось общее

нервное напряжение начала генерального сражения.

Часто указывается, что в этот момент Того находился чуть ли не в безысходном

положении, поскольку его корабли, ворочая "последовательно", проходили одну и

ту же точку поворота, но которой легко было пристреляться. Это грубая ошибка,

так как никакой системы центральной наводки нс было в то время даже в

пределах одного корабля. По данным дальномеров получали примерную дистанцию,

а затем едва ли не каждое орудие или башня пристреливалась индивидуально,

следя за падением своих снарядов относительно обстреливаемого корабля.

Стрелять же но "мнимой" точке поворота в открытом море было скорее даже более

затруднительно, чем по реальной цели. Единственной "ущербностью" положения

кораблей Того в этот момент было то, что достаточно точно могли стрелять

только те из них, кто уже повернул и лег на устойчивый курс.

Начальным минутам боя не зря уделено столько места: именно в эти мгновения и

русские и японские корабли получили большое, количество попаданий. Кроме

того, именно в первые полчаса боя была по сути решена участь флагманов 1-го и

2-го броненосных отрядов 2-й Тихоокеанской эскадры -"Суворова" и "Осляби".

Дальнейшие события разворачивались по одной схеме: под японским огнем русская

эскадра все более и более склонялась вправо, совершенно естественно пытаясь

выйти из того положения охвата головы, в котором она оказалась. Но

значительное, практически полуторное превосходство в скорости японцев

позволяло, двигаясь по дуге большого радиуса, сохранять тактическое

превосходство, находясь впереди и слева от русской колонны.

Уже через 10 минут после открытия огня "Ослябя" получил первые значительные

повреждения, а через 40 минут на нем был сильный пожар. Примерно в это же

время был тяжело ранен Рожественский, а через 50 минут после начала боя

"Суворов" покинул строй. Через час после первого выстрела "Ослябя" пошел ко

дну, и стало ясно, что русской эскадре уже никакими силами не удастся

выиграть это сражение.

Дальнейший ход битвы состоял из серии попыток русской эскадры скрыться в

тумане и дыму. Через 10-30 минут эти усилия парировались кораблями Того и

Камимуры, которые, восстановив контакт, немедленно выходили в голову колонны

противника. Так, в первый раз эскадры разошлись через 1:20 после начала боя.

Вторая потеря контакта произошла через два с половиной часа после первого

выстрела, третья - еще через час. До наступления темноты - после 7 часов

вечера, противники имели едва ли более часа передышки, а артиллерийский огонь

велся 4 часа.

Подробно разбирать тактику боя после завершения первого его часа не имеет

смысла: маневры русской эскадры были, как правило осмысленны, но при этом

совершенно бесцельны. Японцы же с завидным упорством "подлаживались" под них,

все время сохраняя выгодное тактическое положение охвата головы

неприятельской колонны. Обе стороны сделали все, что могли. Только огромное

превосходство в скорости позволило Того выполнить свою задачу так, как он ее

понимал. Поведение русского командующего в начальной стадии боя безусловно

вызывает ряд вопросов, но принимавшиеся им тактические решения ни в коей мере

нельзя считать предосудительными. Даже оставшись без управления, 2-я

Тихоокеанская эскадра не лишилась "разума" просто из такого положения не

существовало реального выхода.

Недостатки тактического положения не мешали русским броненосцам поддерживать

непрерывный огонь до самого последнего момента. Поэтому критики несчастной

эскадры, расправившись с ее "некомпетентным командующим", обычно переходят к

"неэффективности русской артиллерии".