Страны Азии в 1945 - 1985

Крушение колониальной системы. Вторая мировая война оказала громадное влияние на развитие стран Востока. В боях участвовало огромное количество азиатов и африкан­цев. Только в Индии было призвано в армию 2,5 млн чело­век, во всей Африке — около 1 млн человек (а еще 2 млн были заняты обслуживанием нужд армии). Огромны были потери населения в ходе боев, бомбардировок, репрессий, из-за лишений в тюрьмах и лагерях: в Китае за годы войны погибло 10 млн человек, в Индонезии — 2 млн человек, на Филиппинах — 1 млн Неимоверны были бедствия населе­ния, разрушения и убытки в зонах военных действий. Но наряду со всеми этими тяжелыми последствиями войны не­сомненны и ее положительные результаты.

Народы колоний, наблюдая поражения армий колони­заторов, сначала — западных, потом — японских, навсегда изжили миф об их непобедимости. В годы войны как никог­да четко определились позиции разных партий и лидеров.

Самое же главное — в эти годы выковывалось и созрело массовое антиколониальное сознание, сделавшее необрати­мым процесс деколонизации Азии. В странах Африки этот процесс по ряду причин развернулся несколько позже.

И хотя борьба за достижение независимости еще потре­бовала ряда лет упорного преодоления попыток традици­онных колонизаторов вернуть «все старое», жертвы, при­несенные народами Востока во Второй мировой войне не были напрасны. В пятилетие после окончания войны доби­лись независимости почти все страны Южной и Юго-Восточ­ной Азии, а также Дальнего Востока: Вьетнам (1945 г.), Индия и Пакистан (1947 г.), Бирма (1948 г.), Филиппины (1946 г.). Правда, Вьетнаму пришлось в дальнейшем вое­вать еще тридцать лет до достижения полной независимос­ти и территориальной целостности, другим странам — мень­ше. Однако во многом военные и иные конфликты, в кото­рые втягивались эти страны вплоть до недавнего времени, порождены уже не колониальным прошлым, а внутренни­ми или международными противоречиями, связанными с их независимым, суверенным существованием.

Традиционные общества Востока и проблемы модер­низации. Развитие современного мирового сообщества про­исходит в духе глобализации: сложились мировой рынок, единое информационное пространство, существуют между­народные и наднациональные политические, экономичес­кие, финансовые институты и идеологии. Народы Востока активно участвуют в этом процессе. Бывшие колониальные и зависимые страны получили относительную независимость, но стали вторым и зависимым компонентом в системе «мно­гополюсный мир — периферия». Это было определено тем, что модернизация восточного общества (переход от тради­ционного общества к современному) в колониальный и по­стколониальный период проходила под эгидой Запада.

Западные державы по-прежнему стремятся и в новых условиях сохранить и даже расширить свои позиции в странах Востока, привязать их к себе экономическими, политическими, финансовыми и прочими узами, опутав сетью соглашений о техническом, военном, культурном и прочем сотрудничестве. Если же это не помогает или не получается, западные державы, особенно США, не колеб­лясь, прибегают к насилию, вооруженной интервенции, экономической блокаде и прочим средствам давления в духе традиционного колониализма (как в случае с Афга­нистаном, Ираком и другими странами).

Тем не менее, в будущем под влиянием изменений в развитие экономики, научно-техническом прогрессе воз­можно перемещение мировых центров — экономических, финансовых, военно-политических. Тогда, возможно на­ступит конец евро-американской направленности эволю­ции мировой цивилизации, а восточный фактор станет направляющим фактором всемирной культурной основы. Но пока доминантой складывающейся мировой цивилиза­ции остается Запад. Его сила опирается на сохраняющее­ся превосходство производства, науки, технологии, воен­ной сферы, организации экономической жизни.

Страны Востока, несмотря на различия между ними, в большинстве своем связаны сущностным единством. Их объе­диняет в частности, колониальное и полуколониальное про­шлое, а также периферийное положение в мировой эконо­мической системе. Их объединяет также то, что по срав­нению с темпами интенсивного восприятия достижений на­учно-технического прогресса, материального производства, сближение Востока с Западом в сфере культуры, религии, духовной жизни происходит относительно медленно. И это естественно, потому что менталитет народа, его традиции в одночасье не меняются. Иными словами, при всех наци­ональных различиях страны Востока до сих пор роднит наличие определенной совокупности ценностей материаль­ного, интеллектуального и духовного бытия.

Повсюду на Востоке модернизация имеет общие черты, хотя каждое общество модернизировалось по-своему и по­лучило свой результат. Но при этом западный уровень материального производства и научных знаний остается для Востока критерием современного развития. В разных восточных странах проходили проверку, как западные модели рыночной экономики, так и социалистические плановые, по образцу СССР. Соответствующие воздействия испытывали идеология и философия традиционных об­ществ. Причем «современное» не только сосуществует с «традиционным», образует с ним синтезированные, сме­шанные формы, но и противостоит ему.

Одна из особенностей общественного сознания на Вос­токе заключается в мощном влиянии религий, религиоз­но-философских доктрин, традиций как выражения соци­альной инертности. Выработка современных взглядов про­исходит при противоборстве традиционного, обращенное в прошлое шаблона жизни и мысли с одной стороны, и современного, ориентированного на будущее, отмеченного научным рационализмом — с другой.

История современного Востока свидетельствует о том, что традиции могут выступать как в качестве механизма, способствующего восприятию элементов современности, так и в качестве тормоза, блокирующего преобразования.

Правящая элита Востока в социально-политическом от­ношении делится, соответственно, на «модернизаторов» и «охранителей».

«Модернизаторы» пытаются примирить науку и рели­гиозную веру, социальные идеалы и морально-этические предписания религиозных доктрин с действительностью через освящение научного знания священными текстами и канонами. «Модернизаторы» нередко призывают к пре­одолению антагонизма между религиями и допускают воз­можность их сотрудничества. Классический пример стран, сумевших приспособить традиции с современностью, ма­териальными ценностями и институтами западной циви­лизации — конфуцианские государства Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии (Япония, «новые индустриальные страны», Китай).

Напротив, задача фундаменталистов-«охранителей» — переосмысление действительности, современных социокуль­турных и политических структур в духе священных тек­стов (например, Корана). Их апологеты утверждают, что не религии должны приспосабливаться к современному миру с его пороками, а общество должно строиться так, чтобы соответствовать основным религиозным принципам. Фун-даменталистам-«охранителям» присущи нетерпимость и «по­иск врагов». Во многом успехи радикальных фундаменталистских движений объясняются тем, что они указывают людям на их конкретного врага (Запад), «виновника» всех его бед. Фундаментализм получил широкое распростране­ние в ряде современных исламских стран — Иране, Ливии и др. Исламский фундаментализм — это не просто возвраще­ние к чистоте подлинного, древнего ислама, но и требова­ние единства всех мусульман в качестве ответа на вызов современности. Тем самым выдвигается претензия на созда­ние мощного консервативного политического потенциала. Фундаментализм в его крайних формах ведет речь об объе­динении всех правоверных в их решительной борьбе с из­менившимся миром, за возврат к нормам очищенного от позднейших наслоений и искажений настоящего ислама.

Японское экономическое чудо. Япония вышла из вто­рой мировой войны с разрушенной экономикой, угнетенной в политической сфере — ее территория была оккупирована войсками США. Период оккупации закончился в 1952 году, за это время с подачи и при содействии американской адми­нистрации в Японии были проведены преобразования, при­званные направить ее на путь развития стран Запада. В стра­не вводилась демократическая конституция, права и свобо­ды граждан, активно формировалась новая система управ­ления. Такой традиционный японский институт как мо­нархия сохранялся лишь символически.

К 1955 году, с появлением либерально-демократической партии (ЛДП), которая стояла у руля власти несколько последующих десятилетий, политическая ситуация в стране окончательно стабилизировалась. В это время происходит первая смена экономических ориентиров страны, заключав­шаяся в преимущественном развитии промышленности группы «А» (тяжелая промышленность). Ключевыми от­раслями экономики становятся машиностроение, судостро­ение, металлургия

Вследствие ряда факторов во второй половине 50-х — начале 70-х годов Япония продемонстрировала небыва­лые темпы роста, обогнав по ряду показателей все страны капиталистического мира. Валовой национальный продукт (ВНП) страны увеличивался на 10 — 12 % в год. Будучи весьма скудной, в сырьевом отношении, страной, Япония смогла развить и эффективно использовать энергоемкие и трудоемкие технологии тяжелой промышленности. Рабо­тая по большей части на привозном сырье, страна смогла пробиться на мировые рынки и добиться высокой рента­бельности хозяйства. В 1950 г. национальное богатство оценивалось в 10 млрд долларов, в 1965 уже в 100 млрд долларов, в 1970 эта цифра достигла 200 млрд., в 1980-м был перейден порог в 1 триллион.

Именно в 60-е годы появилось такое понятие, как «япон­ское экономическое чудо». В то время, когда 10 % счита­лись высоким показателем, промышленное производство Японии увеличивалось на 15 % в год. Япония в два раза превзошла в этом отношении страны Западной Европы и в 2,5 раза - США.

Во второй половине 70-х годов произошла вторая смена приоритетов в рамках экономического развития, что было связано, прежде всего, с нефтяным кризисом 1973 — 1974 годов и резким подорожанием нефти — основного энергоно­сителя. Наиболее остро подъем цен на нефть отразился на базовых отраслях японской экономики: машиностроении, металлургии, судостроении, нефтехимии. Первоначально Япония была вынуждена значительно сократить ввоз нефти, всячески экономить на бытовых нуждах, но этого оказалось явно недостаточно. Кризис экономики, ее энергоемких от­раслей, обострялся традиционной для страны нехваткой земельных ресурсов, экологическими проблемами. В этой ситуации японцы поставили во главу угла развитие энер­госберегающих и наукоемких технологий: электроники, точного машиностроения, средств связи. В результате Япо­ния вышла на новый уровень, вступив в постиндустриаль­ную информационную стадию развития.

Что же позволило разрушенной после войны многомилли­онной стране, практически лишенной полезных ископаемых, достичь такого успеха, относительно быстро войти в число лидирующих в экономическом отношении мировых держав и добиться высокого уровня благосостояния граждан?

Конечно, все это в немалой степени было обусловлено всем предшествующим развитием страны, которая в отли­чие от всех других стран Дальнего Востока, да и большей части Азии, изначально встала на путь преимущественно­го развития частнособственнических отношений в услови­ях незначительного давления государства над обществом.

Очень важным был предыдущий опыт капиталистиче­ского развития, последовавший за реформами Мэйдзи. Бла­годаря им обособленная островная страна с весьма специ­фическими культурными чертами смогла адаптироваться к новым реалиям мирового развития, изменениям обще­ственной и экономической жизни..

Хороший толчок дали реформы периода оккупации пос­ле второй мировой войны. Окончательно поставив страну на путь демократического развития, они высвободили внут­ренние силы японского общества.

Поражение в войне, уязвившее национальное достоин­ство японцев, также стимулировало их высокую экономи­ческую активность.

Наконец отсутствие, вследствие запрета, собственных во­оруженных сил и расходов на них, американские промыш­ленные заказы, благоприятная политическая обстановка так­же сыграли важную роль в формировании «японского чуда».

Совокупное влияние всех этих факторов и породило яв­ление, известное как «японское экономическое чудо», отра­зившее характер развития японского общества во второй половине XX века.

Исламская революция в Иране. Революционные со­бытия конца 70-х годов XX в. в Иране были вызваны к жизни социально-экономическими и политическими рефор­мами, проводившимися шахом Мохаммедом Пехлеви и его окружением в предшествующий период. Данные преобра­зования были направлены на ликвидацию полуфеодаль­ных отношений в стране, ускоренную модернизацию Ира­на и его интеграцию в современный капиталистический мир (так называемая «белая революция»).

Из 19 реформ важнейшей была аграрная, направлен­ная на передачу земли крестьянам-арендаторам. Тем са­мым поощрялось создание товарных хозяйств. Вместе с тем множество семей землевладельцев не смогли адаптиро­ваться к новым условиям и устремились в город, попол­няя ряды неквалифицированных рабочих, безработных, люмпенов.

Помимо аграрной реформы проводится и модернизация промышленности. Значительно возросли поступления от продажи нефти, появились новые отрасли легкой и тяжелой промышленности. Несмотря на то, что реформы по­могли стране преодолеть ее социально-экономическую от­сталость, развитие экономики не было органичным и рав­номерным. Одни отрасли развивались ускоренно, в других наблюдался застой. На всех уровнях имели место такие пагубные явления, как расточительность, бесхозяйствен­ность, коррупция, жажда наживы, перекрывавшие во мно­гом положительные стороны реформ.

Главной ошибкой шаха стала его опора исключительно на силу, а также явное пренебрежение интересами исламс­кого духовенства, ущемленного реформами. Авторитет ду­ховенства оказался значительно подорванным в результа­те попыток модернизации и секуляризации страны, вне­дрения западной культуры. Духовенство смогло привлечь к борьбе широкие слои населения, уставшего приспосаб­ливаться к быстрой капиталистической модернизации стра­ны. Массовой базой революции стали средние городские слои, обнищавшие крестьяне и нишие.

Во главе революции встал аятолла (обладатель высшего религиозного звания) Хомейни, сумевший довести ее до по­бедного конца. В обстановке небывалого подъема революци­онной активности народа вопрос о власти был фактически решен уже в начале 1979 года. Шах покинул народ, в стране был проведен референдум, следствием которого было провозглашение Исламской Республики Иран. В декабре того же года была принята конституция страны, в которой было специально оговорено, что высшая власть в стране при­надлежит духовенству в лице Хомейни (после его смерти — его преемнику), а гражданскую политическую власть осу­ществляет президент, парламент (меджлис) и премьер.

Внутриполитическая жизнь страны после революции ха­рактеризуется доминированием духовенства, которое смог­ло сформировать крупнейшую фракцию в парламенте, скон­центрировать в своих руках исполнительную власть, об­разование, карательные органы, расправиться с оппози­цией. В Иране насаждается исламская этика, выдвигается тезис о Коране как конституции всего человечества.

Для внешней политики характерна явная антизападная направленность. Новая власть расторгла ряд гражданских и военных контрактов с США и другими странами, ликви-дировала американские военные базы, банки и компании. Основным внешнеполитическим принципом была объявлена формула «Ни Запад, ни Восток, а ислам». Иран вплоть до настоящего времени считает своей обязанностью проведение «экспорта» исламской революции, поддерживает радикаль­ные фундаменталистские движения во многих странах.

Таким образом, исламская революция в Иране была неразрывно связана с провалом реформ, проводя которые шах, его окружение и американские советники нимало не считались ни с народом, ни с его традициями и обычаями, корнями уходящими в многотысячелетнюю историю. Но именно народу пришлось расплачиваться за реформы, ко­торые несли бешеное обогащение кучке богачей (в частно­сти, от продажи нефти), спекулянтов, чиновничества и обнищание, разорение рабочего люда, крестьянства, мел­ких предпринимателей. В стране расцвели такие негатив­ные явления западной культуры, как преступность, алко­голизм, наркомания, проституция. На «иранский пирог» ринулись тысячи международных проходимцев и авантю­ристов. Заморское, прежде всего, американское стало вы­теснять свое иранское. Всеобщее падение морали и нрав­ственности дополнило картину. В этой ситуации соци­альный взрыв был неизбежен, а духовенство лишь умело им воспользовалось.