ИЗ НЕЁ ТЫ УЗНАЕШЬ, ЧЕМ КОНЧИЛАСЬ ВСЯ ЭТА УДИВИТЕЛЬНАЯ ИСТОРИЯНа улице вовсю хлестал дождь. Алёшка, перескакивая через лужи, полные пузырей, добежал до старого дуба. Под ним был кружок сухой земли, а на скамейке всего несколько тёмных мокрых пятнышек. Алёша перевёл дух. А может, и хорошо, что такой ливень. Во дворе пусто – ни души. Самое милое дело копать клад в такую погоду. Небо разорвала яркая молния, похожая на серебряное дерево. Сразу вслед за ней обрушился гром, похожий на грохот камней. Всё вокруг потемнело. В некоторых окнах зажглись разноцветные люстры. Алёшка прижался к дубу. Дуб был сухой, корявый и, как показалось Алёшке, добрый. Так, интересно, а чем копать? Не руками же! В тот же миг Алёшка увидел большую лопату с гладкой, словно отполированной, длинной ручкой. Она стояла под дубом. Просто удивительно, как он её сразу не заметил! Алёшка вонзил лопату в землю между корнями. Надо быстрей, пока никто не видит! Во все стороны полетели комья земли и кучки тощей городской травы. «Буду копать, пока не найду, – подумал Алёшка, изо всех сил налегая на лопату. – Пусть всё тут перекопаю». И вдруг лопата звякнула, наткнувшись на что-то твёрдое. Алёшка опустился на колени, стал дрожащими руками выкидывать землю из ямы. Показалась деревянная крышка, обитая по углам медью. Алёшка поднатужился и вытащил из ямы старинный сундучок. Подгнил, конечно, но так и должно быть. Он, может, сто лет пролежал в земле, а то и тысячу. Это уже вряд ли, но всё равно, сразу видно: старинный сундучок, настоящий разбойничий. Того и гляди, развалится на мелкие дощечки, до того старинный! Алёшка попробовал открыть сундучок – заперт. Сердце Алёшки билось так, будто хотело вдребезги разнести рёбра. Он сунул ключ в замочную скважину. Крышка откинулась с неожиданным музыкальным звоном. Алёшка приоткрыл сундучок – оттуда брызнул золотистый свет. Сундучок был полон старинных монет, больших и маленьких. Неожиданно по небу полоснула молния. Алёшке показалось, что она целится прямо в него. Он испуганно сжался. «Чего я боюсь, в самом деле! Я не вор какой-нибудь: своё копаю. Мне тётка Жадность подсказала, где клад зарыт. Она – добрая… для меня, – подумал Алёшка и почему-то вспомнил Катю. А, не до неё сейчас!» Главное, сундучок на чердак перетащить. Пусть его там госпожа Жадность стережёт. Она к нему никого не подпустит. Алешка попробовал приподнять сундучок, и тут же из щелей посыпались монеты, мешаясь с мокрой землёй. Алёшка торопливо сгрёб монеты, прямо вместе с комьями земли и травой, сунул в карман. Где-то грохнула входная дверь. Алёшка испуганно оглянулся, навалился животом на сундучок, закрывая его. Мимо прошёл сердитый старикашка. В одной руке – палка, в другой – раскрытый зонт. На носу тёмные очки. И зачем ему очки в такой дождь? Старичок ткнул палкой в яму и сказал недовольным голосом: – Не понимаю, зачем это роют во дворе такие глубокие ямы? Надо пожаловаться… Старичок, разбрызгивая палкой воду, прошёл мимо, обходя лужи. «Куда же спрятать сундук? – в растерянности подумал Алёшка. – Если я его на чердак понесу, развалится по дороге – то уж точно! Что же придумать? Делать нечего, придётся, видно, мой сундучок до поры до времени опять под дубом закопать. А что? Потом приду как-нибудь ночью, когда луны не будет. С мешком, с фонариком…»
Алёшка с нежностью погладил крышку сундучка. Потом тяжело вздохнул и опустил его обратно, на дно ямы. Кинул первую лопату земли, вторую. Нет, надо закопать как следует. Разровнял над ним землю. Потом лопатой поддел кусок дёрна, положил сверху. Теперь никто не догадается, какое тут богатство спрятано. Сполоснул в луже лопату и снова прислонил её к дубу, как стояла. Дождь лил не переставая. Алёшка стоял под дубом, и на него падали тяжёлые редкие капли с листьев. Ему стало вдруг тоскливо и холодно. Куртка на плечах промокла насквозь. Как-то пусто на душе, будто ничего и не случилось и вовсе он не откопал клад. И вообще… Тут Алёшка вспомнил о госпоже Жадности и помрачнел ещё больше. – Надо было мне всё-таки с Катькой пойти, – пробормотал он. – Зря я её одну отпустил. Девчонка всё-таки. Испугается ещё с непривычки… Алёшка стал неохотно подниматься по лестнице, волоча ноги. На третьем этаже, около батареи, сидела глиняная кошка Мурка. Она пристально посмотрела на Алёшку круглыми пустыми глазами. Алёшка прошёл мимо неё и услышал, как она тяжело затопала по ступенькам вслед за ним. На пятом этаже сидели три кошки-копилки. Они проводили Алёшку подозрительным взглядом и тоже запрыгали вслед за ним по ступенькам. На шестом этаже восемь кошек-копилок преградили ему путь. Алёшка перешагнул через них и подошёл к лестнице, ведущей на чердак. И тут он увидел, что на каждой ступеньке сидит не меньше десяти кошек. Они сидели рядами и угрюмо, недобро смотрели на Алёшку. Мальчик потоптался на месте, не зная, куда ему поставить ногу. – Да что вы, с ума посходили, что ли! – сказал он. – А ну пропустите! – А Катя уже домой пошла… Она уже чай пьёт… Она уже спать легла… – наперебой замяукали кошки-копилки. – Ну и ладно, – пробормотал Алёшка. – И я пойду полежу. Устал что-то. Не привык я ещё клады откапывать. Он махнул рукой и стал спускаться. Кошки-копилки с довольным мурлыканьем запрыгали вслед за ним. И вдруг Алёшке показалось, что кто-то его зовёт. Так тихо-тихо, еле слышно, совсем слабо. Алёшка снова повернулся к лестнице. У кошек-копилок злобно блеснули глаза. Они загородили ему дорогу и громко застучали глиняными хвостами по ступенькам. «Что их, бешеная собака перекусала, что ли?» – подумал Алёшка и остановился. – Алёша-а! – услышал он опять чей-то тоненький голос. – Да это же Катька! – в ужасе воскликнул Алёшка и, не глядя, прыгнул вперёд. Глиняные кошки шарахнулись в стороны. Алёшка опрометью взбежал по лестнице и распахнул дверь на чердак. Он увидел Катю. Она из последних сил вырывалась из рук госпожи Жадности. – Как ты сюда попал, моё сокровище? – с затаённой злобой проворчала госпожа Жадность. – Проклятые кошки! Глиняные головы! Ничего им нельзя поручить! – Отпусти её сейчас же! Слышишь! – заорал Алёшка, бросаясь к Кате. Но госпожа Жадность одним пальцем без труда оттолкнула Алёшку. – Ну-ну, потише! Скажи: зачем она тебе, моё сокровище? Смотри, сколько я тебе дала: и конфеты, и велосипед, и ещё клад бесценный. Неужели ты не отдашь мне за это какую-то жалкую девчонку? – Она не жалкая! – Алёшка бросился на госпожу Жадность и попробовал разжать её ледяные каменные пальцы. Но госпожа Жадность только ещё крепче стиснула Катю. Алёшка увидел Катино запрокинутое бледное лицо. – Не нужен мне твой велосипед и клад тоже не нужен! Отпусти Катьку! Слышишь? – не своим голосом закричал Алёшка. Госпожа Жадность заскрежетала зубами от ярости: – Как?! Тебе не нужен клад? Настоящий клад, золотые монеты?.. О, что со мной? Я уменьшаюсь! Это всё девчонка, она, она во всём виновата! Нет, пора с ней покончить. Эй, голодные мыши, берите себе эту девчонку! Берите, хватайте её. Это ваша добыча! Из тёмных углов показались мыши. Они оскалили острые зубы, зашевелили длинными усами. Их было великое множество – не сосчитать! Целая армия мышей. Со всех сторон они двинулись к Кате. Самая большая, самая старая мышь уже поставила свои лапы на Катину туфельку. – Ай! – закричала Катя. – Сейчас, Катька, погоди! Трясущимися руками Алёшка схватил за углы наволочку и встряхнул её. Из наволочки посыпались разноцветные конфеты. На пол скользнули плитки шоколада в ярких обёртках. – Мыши, мыши, сюда! – закричал Алёшка. – Я дам вам конфет и шоколада! Алёшка стал хватать конфеты целыми пригоршнями и разбрасывать их по полу. Мыши запищали тонкими голосами и бросились на конфеты. Они прыгали, стегали друг друга длинными хвостами. Пять мышей подрались из-за одной плитки шоколада, а старая беззубая мышь набрала полный рот конфет и металась по чердаку с вытаращенными глазами. – Что ты делаешь?! Зачем ты отдал конфеты? – отчаянным голосом закричала госпожа Жадность. – Смотри, как я похудела! О, мои драгоценные камни! Они тускнеют, гаснут… Алёшка посмотрел на госпожу Жадность и увидел, что она и вправду стала гораздо меньше. Она уже могла стоять на чердаке, вытянувшись во весь рост. Катя перепрыгнула через десяток мышей и бросилась к Алёшке. – Эй, кошки-копилки! – взвизгнула госпожа Жадность. – Держите девчонку! Не пускайте её к мальчишке! Кошки-копилки преградили Кате путь. Катя споткнулась и упала. Кошки-копилки навалились на неё, прижали руки к полу. Глиняная Мурка с победным видом вскочила Кате на спинку. – Всё! Попалась девчонка! Теперь не выпустим, – приплясывая, зашипела кошка Мурка. – Сейчас, Катька, я тебе помогу! – в отчаянии крикнул Алёшка. Он с усилием поднял бабушкину клетчатую сумку и вытряхнул из неё все ДЕНЬГИ Кошки-копилки обернулись на этот звук. – Вот вам ещё, берите! – Алёшка вытащил из карманов золотые монеты и швырнул их кошкам-копилкам. – Это настоящие, разбойничьи… Из сундука… Ох, что тут началось! Кошки-копилки, забыв обо всём на свете, бросились подбирать ДЕНЬГИ Кошка Мурка и кошка Дашка стукнулись лбами и раскололись на кусочки. От них остались только грубые глиняные черепки. Монеты, которые они проглотили, посыпались на рассохшийся пол и закатились в щели между досками. – Катька, давай к двери! Бегом! – закричал Алёшка. – Эй, кошки-копилки! – в ярости завопила госпожа Жадность. – Не упустите девчонку! Хватайте её, не то убежит! Ну чего вы стоите? Но кошки-копилки только сыто замурлыкали и вяло зашевелили лапами. Они так набили животы монетами, что больше не могли сдвинуться с места. – A-а, проклятый мальчишка! – взвизгнула госпожа Жадность. Да, что и говорить, она стала гораздо меньше. Но даже и сейчас она была раза в три выше Алёшки. – Ты обманул меня. На самом деле ты вовсе не жадный. Но у меня ещё хватит сил! Ты не отдал мне эту девчонку – и за это погибнешь! – Нет! Нет! Я не хочу! – громко зарыдала Катя, обхватив руками Алёшку. Но госпожа Жадность схватила Алёшку и высоко подняла его под самый потолок. – Всё равно я Катьку не отдам! – отбиваясь изо всех сил, закричал Алёшка. – Лучше погибну! Что тут случилось! Госпожа Жадность пошатнулась и выпустила Алёшку. Её лицо позеленело от злобы. В бессильной ярости она подняла стиснутые кулаки, а сама прямо на глазах стала уменьшаться, сжиматься, таять… Она стала совсем маленькой, прозрачной. Драгоценности рассыпались в прах. – Зачем, зачем ты сказал эти ужасные слова?! – прошептала госпожа Жадность. Голос её угасал, звучал всё тише и тише. – Ведь жизнь – это самое дорогое на свете. А ты согласился отдать её ради какой-то девчонки. Ты погубил меня… Голос Жадности затих. Она превратилась в тёмную струйку дыма и улетела в большую дыру, которую сама же проделала в крыше. Алёшка и Катя долго стояли рядом, в изумлении глядя на пустое место, откуда только что исчезла госпожа Жадность. – Ой, Катька, – сказал Алёшка, который не очень-то любил молчать. – Посмотри, ничего нет. Ни конфет, ни велосипеда. И кошек-копилок нет. Одни черепки валяются. И правда, на чердаке было пусто. Только из чёрных нор кое-где ещё торчали измазанные шоколадом острые мышиные морды. Алёшка толкнул раму. В открытое окно влетел свежий воздух, полный запахов мокрой земли, листьев, освежённой травы. Он увидел под старым дубом глубокую пустую яму. Из неё, извиваясь, поднималась струйка чёрного дыма. Лопата тоже исчезла. «Всё, нету клада. Ну и пусть! – легко подумал Алёшка. – Главное, что Жадность пропала, а без клада я уж как-нибудь проживу…» – Ты о чём задумался? – Катя заглянула ему в глаза. – Пошли скорее отсюда. Я знаешь какая трусиха! Алёшка засмеялся и взял Катю за руку: – Ив театр завтра пойдём. – Правда? – улыбнулась Катя. Алёшка и Катя, взявшись за руки, пошли с чердака. А на верхней площадке лестницы с бледными лицами стояли Алёшкина бабушка и Катина мама. – Господи, Алёшенька, что случилось? – дрожащим голосом спросила бабушка. – Зачем вы пошли на чердак? Прихожу, дверь в квартиру настежь… – сказала Катина мама. – Там в крыше дыра, – сказал Алёшка. Бабушка и Катина мама посмотрели на Алёшку с большим удивлением, потому что у мальчика было такое счастливое лицо, как будто он сообщил им не о дыре в крыше, а о чём-то очень-очень хорошем, что случилось в его жизни.
|
. Монеты со звоном и дребезгом посыпались на пол.
