Мольтке 7 страница

Весь марш продолжался около шести недель. Соединившись с принцем Евгением и маркграфом Баденским в Грос-Хейбахе (65 км севсро-восточнее Мангейма), Мальборо продолжал марш вместе с войсками последнего, а принц Евгений двинулся назад, имея задачей сковать или по крайней мере задержать французские армии на Рейне, куда Виллеруа подошел с запозданием, следуя за Мальборо из Фландрии{16}.

В результате своего маневра Мальборо оказался в тылу франко-баварской армии, если рассматривать ее расположение по отношению к Франции, но в то же время все еще находился перед их фронтом, если рассматривать ее расположение по отношению к Баварии. Такое положение его войск в сочетании с другими условиями не давало ему возможности использовать созданные им благоприятные стратегические преимущества. Одно из условий было обычным для того времени – отсутствие гибкости в тактической организации войск, что затрудняло завершение стратегического маневра. Полководец мог прижать противника к воде, но не мог заставить его напиться, т.е. не мог заставить насильно принять бой. Более существенной помехой для Мальборо являлось то, что ему приходилось делить командование с осторожным маркграфом Баденским.

Объединенные силы курфюрста Баварского и маршала Марсе заняли укрепленную позицию па Дунае от Диллингена, [105] восточнес Ульма, и далее на восток до рубежа, расположенного на полпути между Диллингеном и Донаувёртом. Поскольку армию маршала Тальяра легко можно было перебросить от Рейна в восточном направлении, постольку Ульм являлся для Мальборо слишком опасным пунктом, чтобы пытаться в этом месте вторгнуться в Баварию. Поэтому Мальборо решил сначала захватить переправу через Дунай в районе Донаувёрта, являвшегося естественным конечным пунктом его новой линии коммуникаций, которая была заменена в целях безопасности более восточным маршрутом, проходившим через Нюрнберг. Имея Донаувёрт в своих руках, Мальборо мог бы сохранить проход в Баварию открытым и свободно маневрировать на обоих берегах Дуная.

К несчастью, обходный марш вблизи передовых позиций противника в районе Диллингена был слишком явным по цели и медленным по темпам, так что курфюрст Баварский смог разгадать планы противника и своевременно направить сильный отряд для обороны Донаувёрта. Хотя на последнем этапе марша Мальборо двигался с большей скоростью, все же к моменту его прибытия (2 июля 1704 г.) противник сумел расширить укрепления Шелленберга, а также на высоте, прикрывающей Донаувёрт. Не желая дать противнику возможность закончить оборонительные работы, Мальборо в тот же вечер перешел в наступление. Первая атака была отбита с большими жертвами (потери составили более половины участвовавших в ней войск Мальборо), и только тогда, когда прибыли главные силы союзных армий, обеспечивших четырехкратное численное превосходство, исход сражения стал склоняться в пользу Мальборо. И даже тогда успех был достигнут только благодаря маневру в сторону фланга противника, в ходе которого был обнаружен слабо обороняемый участок, где войска Мальборо проникли в глубину обороны. В одном из своих писем Мальборо признался, что захват Донаувёрта обошелся довольно дорого. Критика его тактики в этом сражении носила довольно общий характер, поскольку решающий маневр был осуществлен не им, а маркграфом Баденским.

После сражения главные силы франко-баварской армии отступили к Аугсбургу. Мальборо, наступая в южном направлении, к Баварии, опустошил ближайшие районы, сжигая сотни деревень и весь урожай, чтобы заставить курфюрста Баварского начать переговоры или принять бой в невыгодной для него обстановке. Смысл этого жестокого мероприятия, которого сам Мальборо втайне стыдился, был сведен на нет одной особенностью того времени, а именно тем, что, поскольку войны велись [106] правителями, а не народами, эти побочные неприятности оказывали очень малое влияние на самого курфюрста Баварского. Таким образом, Тальяр имел в распоряжении достаточно времени, чтобы перебросить свои войска с Рейна в Баварию, 5 августа 1704 г. он прибыл в Аугсбург.

К счастью, одновременно с войсками Тальяра прибыли войска принца Евгения, которому удалось незаметно оторваться от Виллеруа, чтобы присоединиться к Мальборо. Как раз перед этим была достигнута договоренность, что под прикрытием войск Мальборо и Евгения маркграф Баденский спустится вниз по Дунаю и окружит занимаемую противником крепость Ингольштадт. Затем 9 августа были получены донесения о том, что объединенные силы противника двигаются на север, к Дунаю. Казалось, что противник ставит своей целью нанести удар по коммуникациям Мальборо. Тем не менее Мальборо и принц Евгений дали возможность маркграфу Баденскому продолжить обходный марш к Ингольштадту, уменьшив тем самым свои объединенные силы до 56 тыс. человек против почти 60 тыс. войск у противника, силы которого в дальнейшем могли еще более возрасти. Стремление Мальборо и принца Евгения обойтись без маркграфа Баденского объяснялось их неприязнью к его излишней осторожности, и они решили дать бой французам при первой благоприятной возможности. Это решение говорило о их большой уверенности в своем качественном превосходстве над противником, даже о чрезмерной уверенности, как показала напряженность сражения.

К счастью для Мальборо и Евгения, противная сторона также страдала излишней самоуверенностью. Курфюрст Баварский стремился перейти в наступление, несмотря на то что его главные силы все еще не прибыли. Когда Тальяр пытался доказать ему, что было бы благоразумнее окопаться и подождать их подхода, курфюрст стал насмехаться над такой осторожностью. Тальяр с сарказмом возразил: «Если бы я не был так убежден в честности вашего высочества, то подумал бы, что вы хотите, ничем не рискуя, играть войсками короля Франции, не имея своих собственных». Тогда в качестве компромисса было решено, что французские войска должны сделать предварительный бросок и занять позиции близ Бленхей-ма, на противоположном берегу небольшой р. Небель, на пути к Донаувёрту.

На следующее утро (13 августа 1704 г.) французы были захвачены врасплох внезапным появлением союзных войск, продвигавшихся вдоль северного берега Дуная. В это время [107] Мальборо ударил непосредственно по правому флангу французов, вблизи Дуная, а принц Евгений – по левому флангу французов, между рекой и высотами, которые стесняли свободу маневра французских войск. Основным преимуществом союзников, не считая морального превосходства и лучшей подготовки, была внезапность действий. Вследствие этого обе французские армии не смогли организовать взаимодействие и вели сражение самостоятельно. Это само по себе нарушило их устойчивость. В результате на широком центральном участке фронта у французов не оказалось достаточного количества пехоты. Однако этот общий недостаток выявился только к концу дня и, возможно, не повлиял бы на исход сражения, если бы французами не были допущены другие ошибки.

Первый этап сражения развивался не в пользу австро-английских союзников. Удар левофланговых частей Мальборо по Бленхейму был отбит с тяжелыми для него потерями, наступление па его правом фланге в направлении Оберглау также провалилось. Атака принца Евгения была отбита дважды. В момент, когда войска Мальборо, наступавшие в центре, форсировали р. Небель, их головные подразделения были разгромлены французской кавалерией, перешедшей в контратаку, которую едва-едва удалось отразить. К счастью для союзников, из-за отсутствия согласованности действий эта контратака была нанесена меньшим количеством кавалерийских эскадронов, чем предполагал Тальяр. Однако вслед за первой контратакой последовала вторая контратака кавалерии Марсе по обнаженному флангу Мальборо, но и эта контратака была своевременно парирована конницей Евгения, который немедленно отреагировал па просьбу Мальборо.

Хотя катастрофа и была предотвращена, однако создалось неустойчивое положение, и если бы Мальборо не смог продвинуться вперед, он оказался бы в тяжелом положении, имея в своем тылу болотистую пойму р. Небель. Но теперь Тальяр должен был дорого заплатить за то, что позволил Мальборо беспрепятственно переправиться через реку или, вернее, не сумел помешать этому. Поскольку контратаки кавалерии Тальяра не достигли своей цели и не уничтожили первого эшелона центральной группировки войск Мальборо, уцелевшие подразделения, воспользовавшись затишьем, закрепились на противоположном берегу. Несмотря на то что Тальяр имел в общей сложности 50 батальонов пехоты против 48 у Мальборо, в центральном секторе у него было только 9 батальонов, а у противника – 23. Тальяр допустил эту ошибку при первоначальном построении войск, которую в дальнейшем он не исправил, хотя [108] и имел для этого время. Когда немногочисленные каре французской пехоты были в конце концов смяты превосходящими силами английской пехоты и ближним артиллерийским огнем, Мальборо смог прорваться через образовавшуюся брешь, отрезав тем самым скученную массу французской пехоты на берегу Дуная, у Блепхейма, и создав угрозу флангу Марсе. Последнему удалось оторваться от Евгения и отступить, однако значительные силы армии Тальяра, прижатые к Дунаю, вынуждены были сдаться.

Победа при Бленхейме была куплена ценой тяжелых потерь и огромного риска. При беспристрастном анализе становится ясно, что исход сражения был решен скорее стойкостью рядовых солдат и просчетами французского командования, чем искусством Мальборо. Однако победа настолько вскружила всем голову, что никто не заметил, какой азартной игрой было это сражение. В результате того, что миф о «непобедимости» французского оружия был развеян, изменилась вся обстановка в Европе.

Союзные армии, преследуя отступающих французов, вышли к Рейну и форсировали его в районе Филипсбурга. Однако слишком большая цена победы под Бленхеймом вызвала у всех нежелание, за исключением самого Мальборо, продолжать войну, и военные действия постепенно затихли.

На 1705 г. Мальборо разработал план вторжения во Францию, предусматривавший обход крепостей во Фландрии. Согласно этому плану, принц Евгений должен был сковать французские войска в Северной Италии, а голландские войска – занять оборону во Фландрии, в то время как основные силы союзников под командованием Мальборо должны были наступать вверх по р. Мозель на Тионвиль, а армия маркграфа Баденского двигаться через Саар на соединение с Мальборо. Однако этот план не удалось осуществить из-за недостатка продовольствия, нехватки транспорта и пополнений. Кроме того, маркграф Баденский отказался сотрудничать, что приписывалось его зависти, но скорее всего объяснялось воспалительным процессом в результате ранения, от которого он позже умер.

Тем не менее Мальборо настаивал на осуществлении своего плана, несмотря на то что условий для достижения успеха не было, а сами действия стали бы прямыми в самом узком значении этого слова. Он двинулся вверх по р. Мозель, очевидно надеясь, что небольшая численность его войск соблазнит французов начать бой. Однако маршал Виллар предпочел выждать, пока силы Мальборо еще более ослабнут из-за недостатка продовольствия, а Виллеруа перешел в наступление во Фландрии [109] с таким успехом, что вынудил голландцев потребовать от Мальборо срочной помощи. Это двойное давление заставило Мальборо отказаться от своего рискованного плана, но в горечи разочарования он сделал козлом отпущения маркграфа Баденского. Он даже направил Виллару письмо с извинением за свое отступление, в котором всю вину возложил на маркграфа Баденского.

Форсированный марш Мальборо обратно во Фландрию быстро привел к улучшению обстановки. С его приближением Виллеруа снял осаду Льежа и отошел к укреплениям Брабант. Тогда Мальборо приступил к тщательной разработке плана прорыва этой оборонительной линии. Ложной атакой против слабо укрепленного участка в районе р. Маас он отвлек французские войска на юг, а затем, совершив форсированный контрмарш в обратном направлении, прорвался через сильно укрепленный, но оборонявшийся малыми силами участок вблизи Тирлемона (см. рис. 7). Однако ему не удалось развить успех путем дальнейшего наступления на Лувен через р. Диль. Возможно, эта неудача была вызвана быстрым истощением сил Мальборо. Тем не менее знаменитая Брабантская линия укреплений больше не являлась преградой.

Спустя несколько недель Мальборо разработал новый план, который свидетельствовал об определенной эволюции его полководческого искусства. Хотя новый план и не увенчался более крупным успехом, тем не менее он продемонстрировал таланты Мальборо. Его предыдущий маневр во Фландрии основывался исключительно на введении противника в заблуждение, и для его успешного выполнения требовалась быстрота действий, чего было трудно добиться с такими союзниками, как голландцы. На этот раз Мальборо применил непрямые действия в направлении, имевшем ряд важных объектов и, следовательно, заставлявшем противника распылять свои силы, что уменьшало необходимость большой быстроты действий.

Повернув к югу от позиции, занимаемой Виллеруа вблизи Лувена, Мальборо двинулся в направлении, которое вводило противника в заблуждение относительно цели его дальнейшего движения, поскольку создавалась одновременная угроза таким крепостям в этом районе, как Намюр, Шарлеруа, Монс и Ат (см. рис. 8). Затем, подойдя к Женапу, Мальборо двинулся на север, через Ватерлоо (см. рис. 6) на Брюссель. Виллеруа решил немедленно вернуться обратно и оказать помощь Брюсселю. В тот момент, когда французы вот-вот должны были выступить из Лувена, Мальборо совершил снова ночью марш, но уже в восточном направлении и неожиданно появился [110] перед ними. Так как Мальборо прибыл раньше, чем предполагали его голландские союзники, последние использовали этот предлог, чтобы оказать противодействие его желанию немедленно перейти в наступление. Голландское командование обосновывало свой отказ ссылкой на то, что, как бы ни был дезорганизован противник, его позиции у Лувена все же значительно сильнее, чем в районе Бленхейма, где союзники ранее одержали победу.

В кампании следующего года (1706 г.) Мальборо задумал применить непрямые действия в значительно большем масштабе – перейти через Альпы и соединиться с принцем Евгением. Он надеялся путем координации своих действий с действиями морского десанта против Тулона и с действиями Питерборо в Испании изгнать французов из Италии и войти во Францию с черного хода. Голландцы, отказавшись на этот раз от своей обычной осторожности, согласились пойти на риск и дать Мальборо возможность осуществить свой замысел. Однако этот план был сорван неудачными действиями маркграфа Баденского против Виллара и наступлением Виллеруа во Фландрии. Это рискованное наступление французов объяснялось расчетом Людовика XIV на то, что «повсеместный» переход в наступление произведет такое сильное впечатление, что даст ему возможность заключить на выгодных условиях мир, который был ему так необходим и к которому он так стремился. Все же переход в наступление на театре военных действий, где находился Мальборо, оказался для французов не кратчайшим путем к почетному миру, а путем к поражению, опрокинувшему все их расчеты на такой мир. Мальборо, не теряя времени, использовал благоприятную возможность; по его мнению, французы уже второй раз содействовали осуществлению его планов своим нежеланием спокойно находиться на занимаемых позициях, когда обстановка складывалась в их пользу. Он вошел в соприкосновение с французами в районе Рамилье, где они заняли рубеж в виде вогнутой линии. Он использовал свою позицию, проходившую по хорде этой дуги, для непрямых тактических действий. Перейдя в наступление на левый фланг французов, вынудившее последних бросить туда свои резервы, он затем искусно вывел из боя свои войска и быстро перебросил их на свой левый фланг для развития успеха, достигнутого голландской кавалерией, прорвавшей фронт противника. Угроза с тыла в сочетании с давлением с фронта привела французские войска к поражению – Мальборо настолько эффективно организовал преследование французов после этой победы, что вскоре вся Фландрия и укрепления Брабант оказались в его руках. [111]

В течение этого же года (1706 г.) война в Италии по существу также закончилась демонстрацией эффективности еще одного примера стратегии непрямых действий. Первоначально принц Евгений был вынужден отступить на восток до озера Гарда и далее в горы, в то время как его союзник герцог Савойский был осажден в Турине. Вместо того чтобы попытаться с боем прорваться вперед, Евгений обманул противника хитрым маневром и ускользнул, оставив на произвол судьбы свою базу.Он прорвался через Ломбардию в Пьемонт и под Турином нанес решительное поражение численно превосходящему, но морально подавленному противнику.

Теперь война как на севере, так и на юге докатилась до границ Франции. Однако в 1707 г. отсутствие единства цели у союзников дало возможность Франции оправиться от поражения, и на следующий год она сосредоточила свои главные силы против Мальборо. Будучи скованным во Фландрии превосходящими силами противника, Мальборо сумел изменить обстановку в свою пользу путем повторения дунайского маневра, но только в обратном направлении. В результате этого маневра принц Евгений получил возможность соединиться с Мальборо, перебросив свою армию с Рейна. Но французскими войсками теперь командовал способный Вандам, и они подошли к Мальборо раньше Евгения. Заставив Мальборо отойти к Лувену, Вандам неожиданно повернул на запад и захватил без потерь Гент, Брюгге и почти всю Фландрию к западу от Шельды (см. рис. 8). Однако, вместо того чтобы выступить против него, Мальборо смело двинулся на юго-запад, с тем чтобы вклиниться между войсками Вандама и французской границей. В сражении при Ауденарде первоначальный успех, достигнутый Мальборо в результате стратегического маневра, был закреплен тактическим разгромом Вандама.

Если бы Мальборо мог осуществить свое желание – т. е. начать быстрое наступление на Париж, то война, возможно, скоро окончилась бы. Даже без этого наступления Людовик XIV был вынужден просить заключения мира предстоящей зимой, предложив условия, которые были вполне приемлемы для союзников. Однако союзники отвергли предложение Людовика, надеясь на полный разгром французской армии, что с точки зрения большой стратегии являлось несостоятельным и безрассудным. Мальборо понимал выгодность предложения Людовика, но мир был не его стихия: он лучше разбирался в вопросах войны.

Таким образом, в 1707 г. снова разгорелась война. Теперь план Мальборо предусматривал применение непрямых военных [112] действий против основного политического объекта – Парижа. Замысел Мальборо сводился к тому, чтобы, обходя крепости и не ввязываясь в затяжные бои с полевыми войсками противника, прорваться непосредственно к Парижу. Но этот план был слишком смелым даже для воинственного принца Евгения. Поэтому в плане были оставлены более скромные цели и не предусматривался непосредственный штурм Брабантских укреплений, прикрывавших границу между Дуэ и Бетюном. Вместо этого была поставлена задача захватить фланкирующие крепости Турне и Монс (см. рис. 7), прежде чем двинуться во Францию по пути, проходившему восточнее укрепленной полосы.

Мальборо снова удалось ввести противника в заблуждение. Угроза прямого удара по укрепленным линиям заставила французов оттянуть основные силы из состава гарнизона Турне на усиление этих укреплений. После этого Мальборо совершил марш и окружил Турне. Но гарнизон крепости оказал настолько упорное сопротивление, что задержал Мальборо на целых два месяца. Однако новая угроза Мальборо укрепленным линиям у Ла-Бассе (см. рис. 6) позволила ему двинуться к Монсу (см..рис. 7) и беспрепятственно обложить его. Но французы достаточно быстро пошли ему наперерез, с тем чтобы преградить дорогу и помешать дальнейшему развитию успеха. Эта неудача заставила Мальборо прибегнуть к прямым действиям, и здесь он показал недостаточное понимание последствий, вытекавших из сложившейся обстановки, поступив менее благоразумно, чем Кромвель под Данбаром. Несмотря на то что штурм сильно укрепленной, заранее подготовленной обороны противника, охранявшего «ворота» у Мальплаке (см. рис. 7), окончился победой союзников, она досталась им такой дорогой ценой, что потерпевший поражение командующий Вильяр был прав, написав Людовику: «Если Бог даст нам еще одно такое поражение, противники Вашего Величества будут уничтожены». Его мнение оказалось пророческим, поскольку эта победа стоила союзникам их надежды на достижение победы в войне.

В 1710 г. война зашла в тупик, причем Мальборо оказался прижатым к укрепленным линиям, которые французы соорудили от Валансьеина до побережья. Тем самым политические противники Мальборо на родине получили новый предлог для ослабления его влияния. Фортуна изменила тем, кто не сумел воспользоваться ее благосклонностью. В 1711 г. армия принца Евгения была по политическим соображениям отозвана домой. Мальборо остался один на один с противником, обладавшим [113] значительным превосходством в силах. Имея слишком мало войска, чтобы попытаться предпринять какие-либо решительные действия, Мальборо по крайней мере мог проявить свое искусство, доказав несостоятельность бахвальства французов, назвавших свои укрепленные линии Nec Plus Ultra{17}. Этого он добился в результате исключительно правильного применения стратегии непрямых действий – вводя противника в заблуждение, обманывая его и используя различные маневры до тех пор, пока ему не удалось проскользнуть через французские укрепления без единого выстрела. Однако через два месяца он был отозван домой и попал в немилость, а в 1712 г. истощенная войной Англия покинула своих союзников.

Австрийские и голландские войска, находившиеся теперь под командованием принца Евгения, в течение некоторого времени все еще продолжали вести боевые действия, причем обе воюющие стороны были истощены в равной степени. В 1712 г. Виллар предпринял сложный маневр, который по хитрости, скрытности и быстроте поднимался до уровня маневров самого Мальборо. В результате Виллар одержал легкую и решительную победу над союзными войсками при Денене (см. рис. 6). Эта победа завершила распад коалиции, и Людовик XIV смог добиться мира на условиях, весьма отличных от тех, которые он выдвигал до сражения при Мальплаке. Таким образом, одно прямое действие, приведшее к большим потерям, сделало многое, чтобы свести на нет общий успех, достигнутый применением непрямых действий. И не менее важно то обстоятельство, что вопрос в конце концов был решен другим путем, опять-таки с помощью непрямых действий.

Хотя союзникам не удалось добиться своей главной цели, т. е. помешать Людовику XIV заключить фактический союз с Испанией, Англия вышла из войны с территориальными приобретениями. Этим она обязана была главным образом тому, что Мальборо видел дальше рамок своего собственного театра военных действий. Для отвлечения внимания Франции и обеспечения политических преимуществ он сочетал мероприятия в районе Средиземного моря с действиями во Фландрии. Экспедиции 1702 и 1703 г. помогли ему предотвратить выступление Португалии и Савойи на стороне Франции и проложили путь для наступления против главной опоры Франции – Испании. В 1704 г. Англия захватила Гибралтар. Затем Питерборо умело провел отвлекающий маневр в Испании. В 1708 г. англичане организовали экспедицию, захватив о. Минорка. Хотя [114] последующие действия англичан в Испании проводились неудачно, все же Англия вышла из войны со значительными приобретениями. Она захватила Гибралтар и о-ва Минорка, две ключевые позиции, обеспечивающие господство на Средиземном море, а также завоевала Новую Шотландию и Ньюфаундленд в северной части Атлантического океана.