О СТРАСТИ И ПРОСВЕТЛЕНИИ

Буддийская Тантра — путь, на котором мужчины и женщины могут продвигаться к просветлению вместе, используя ряд ритуализованных проявлений близости, которые преображают страсть в божественный экстаз. Предназначение тантрического союза — служить взаимному освобождению и быть практикой преображения для женщины и мужчины, которые выполняют практику вместе. От мужчины требуется уважать и почитать свою партнершу, в то время как женщина, как воплощение женских божеств, принимает это почитание; взаимный обмен предполагает, что мужчина очищает свои эмоции и дает жен­щине те переживания, которые способствуют ее продвижению к освобождению. Буддизм уже предложил целый ряд методов для одиночного и монашеского достижения освобождения. Тантра же ввела метод, который можно применять в обстановке близо­сти с другим человеком.

Тантра возникла в то время, когда буддизм охватывал всё более широкие слои общества, предлагая свои учения и путь к освобождению. Монашеский буддизм находился в расцвете, но Тантра открыла новый путь для активного участия в нем ми­рян. Дженис Уиллис отмечает, что статус женщины в буддизме поднимается по мере повышения статуса мирян в целом. Жен­щины вложили в это зарождающееся движение свои прозре­ния, откровения и учения, способствовавшие формированию его теории и практики. Практики, включающие в себя бли­зость между женщинами и мужчинами, самым естественным образом развились из их совместных прозрений и пережива­ний.2 Маловероятно, чтобы такие практики были рождены по­летом фантазии в одинокой монашеской келье. Следовательно, в этой области традиции, которая подразумевает общие усилия и тесное сотрудничество мужчин и женщин, присутствовали воззрения женщин.

И действительно, среди первых учителей сексуальной йоги были женщины. Свидетельством того, что женщины были авто­ритетами в этой области, служат многочисленные примеры, когда женщины давали «тайные устные наставления» (упадеши) по внутренним йогам высокого уровня, или практикам стадии за­вершения, связанным с тантрическим союзом. Например, мы знаем, что Сахаджайогиничинта дала эзотерические учения Гхантапе и Падмаваджре; Шрисукха дала их Падмаваджре; Лакшминкара давала наставления Джаландхари; Бхадри — Кан-хе; одна бенгальская йогини учила Атишу; дочь проститутки учила Ургьенпу; а Кьюнгпо Налчжор (Khyung-po rnal-'byor) получал наставления от Самантабхадри, Сукхасиддхи, Канашри, Гангадхары и Нигумы. Каропа (Кагора) получил тайные устные наставления от кашмирской Лакшми Великой, а посвя­щение — от Другой Женщины, Кумудары (Kumudara). Буддашриджняна (известный как Джнянапада) получил тайные наставления от йогини Гунеру (Guneru). Великий тибетский ученый Цонгкапа во многом опирался на таких личностей, как Канха, Гхантапа и Камбала, у которых были учителя-женщи­ны, наставлявшие их по вопросам тантрического союза (карма-мудра). Таким образом, даже те учения, которые содержатся в классических тибетских трактатах на эту тему, таких как сочинения Цонгкапы, реформатора, строго придерживавшего­ся монашеского направления, происходят непосредственно, прой­дя только через одну ступень, от женщин.

Тайные устные наставления, которые давали эти женщины, охватывали внутренние йоги, составляющие основу сексуаль­ных практик. В нескольких источниках повествуется о том, как тот или иной йогин, получив эзотерические наставления, стано­вился духовным супругом тантрической йогини и продолжал практику совместно с ней, иногда в течение нескольких меся­цев, а иногда и многих лет. Например, после того как Буддхашриджняна получил тайные наставления от йогини Гуне­ру, он увидел сон, указывающий, где он найдет назначенную ему судьбой партнершу, дочь неприкасаемой {чандалы: candala) привратницы из Уддияны. Он отправился туда и нашел Джатиджалу, как и было предсказано, и они практиковали вместе в течение восьми месяцев. Гхантапа на всю жизнь обрел духовную спутницу, дочь куртизанки. Поскольку они предше­ствующие жизни провели вместе, им было суждено встретиться и помогать друг другу обретать просветление благодаря тант­рическому союзу. Они вместе обрели просветление и явили множество чудес на удивление и на благо других. Спут­ницей Атиши была женщина, которая наставляла его в практи­ке. Гангадхара, одна из учителей Кьюнгпо Налчжора, сама была духовной спутницей и партнершей Майтрипы.

Эти сведения показывают, что женщины были признанны­ми авторитетами в тех самых практиках, в которых, согласно современным теориям Тантры, они были невежественными, не­сведущими жертвами. Женщины могли и не оставлять пись­менных свидетельств своих воззрений, но об этом позаботились мужчины, их партнеры и ученики, которые оставили эти сви­детельства своим ученикам. Таким образом, женщины были учителями некоторых мужчин, которые ныне почитаются вели­кими авторитетами в практике.

Если от женщин стремились получить знания по внутренним йогам и тантрическому союзу, логически следует, что женщины, возможно, участвовали в их создании. Это помогло бы объяс­нить, почему практика, появившаяся как традиция, была от­крыта для новых мнений и точек зрения. Это помогло бы также объяснить, почему эта практика не строилась как форма мани­пулирования, подчинения и принуждения женщин. Историкам не приходило в голову причислять женщин к создателям этих практик по тем причинам, о которых неоднократно говорится в данной книге, в том числе, и на основании предположения о том, что все тантрические тексты были написаны мужчинами и содержат описания практик и переживаний мужчин. Алекс Вайман предполагает, что, «если бы женщины писали эти кни­ги, их названия и содержание были бы совершенно иными», но тот подход, который я предлагаю, позволяет считать извест­ные нам тексты творениями как мужчин, так и женщин.

К счастью, сохранился важный текст на эту тему, написан­ный женщиной, и это делает возможным подтвердить вклад женщин в развитие этой особой йоги для страстных соискате­лей просветления. Этот текст датируется VIII веком, сравни­тельно ранней стадией исторического развития этих практик. Когда буддийская Тантра была принесена в Тибет, тибетцы приняли семь текстов как основополагающие тексты Тантры, и авторами нескольких из них — в том числе тех, о которых здесь пойдет речь, — были женщины. Таким образом, этот трак­тат представляет собой не просто занимательный документ ис­тории женщин, но основополагающий и влиятельный труд сво­его времени. Он чрезвычайно важен как главная теоретическая база духовной практики сексуального союза. Этот текст предо­ставляет прекрасную возможность исследовать женские точки зрения на тантрический союз.

Автором этого сочинения является Сахаджайогиничинта, чье имя означает «Самосовершенная, Подобная Драгоценности Йо­гини». Она входила в группу, составлявшую ядро сообщества йогинов и йогинь, которые создали тексты теоретической осно­вы нарождающегося тантрического движения.18 Сердцевиной этой группы были царевна Лакшминкара, ее брат Индрабху-ти, ее ученики Лилаваджра (Lllavajra) и Дарика (Darika), ее соратница и ученица Сахаджайогиничинта, а также ученики Сахаджайогиничинты — Домбихерука, Анангаваджра и Пад-маваджра. Их сочинения — главные в небольшом собрании тантрических трактатов, сохранившихся на санскрите, что сви­детельствует об их исторической важности. Жемчужина сре­ди этих сокровищ — трактат Сахаджайогиничинты об осво­бождении посредством экстаза, озаглавленный «Постижение реальности через ее телесные проявления» (санскр. Вьякта-бхаванугата-таттва-сиддхи: Vyaktabhavanugata-tattva-siddhi), в котором она объясняет взаимосвязь между телесным наслажде­нием, блаженством и просветлением. В других тантрических текстах эта взаимосвязь принимается как нечто само собой ра­зумеющееся, но редко можно найти буддийский текст, в кото­ром такая тема получает подробное философское освещение. Сахаджайогиничинта разрабатывает теорию о том, как страсть, или сексуальное желание, как источник телесного блаженства и наслаждения может служить средством обретения просветле­ния благодаря наведению моста между обычным переживанием и высшей октавой духовного экстаза. Ее всестороннее, требую­щее больших знаний произведение опирается на современные ей философию, психологию, биологию, эротику и искусство медитации, а также на ее собственные переживания как мисти­ка и как женщины.