Ненавидеть грешника — тяжелейший грех, ибо это значит ненавидеть Бога; однако, впадающий в него упивается своей высочайшей добродетелью.

 

— Когда мы входим в определенное состояние сознания, мы ясно видим, что способны на все, и что фактически нет ни одного греха, не являющегося потенциально нашим грехом. Верно ли это впечатление? И все же мы восстаем против них и чувствуем предубеждение в определенных вопросах: всегда где-то остается что-то, чего мы не можем принять. Почему? Какое же отношение является истинным, действенным, когда мы встаем лицом к лицу со злом?

 

— Нет ни единого греха, который не являлся бы и нашим грехом... Вы имеете переживание того, когда по той или иной причине — в зависимости от случая — вы приходите в контакт с универсальным состоянием сознания, не в его безграничной сущности, но на каком-нибудь из уровней Материи. Существует атомарное сознание, существует чисто материальное сознание и более того, существует общее психологическое сознание. Когда вы углубляетесь в себя путем ухода от вашего «я», вы приходите в контакт с этой зоной сознания, скажем, с зоной земного или коллективного человеческого психологического сознания — существует различие, «коллективное человеческое» более ограничено, в то время, как общее земное включает в себя многие моменты животного и даже растительного мира; но поскольку в данном случае моральные критерии вины, греха, зла принадлежат исключительно человеческому сознанию, то назовем это сознание просто коллективным человеческим — и когда вы войдете в контакт с ним посредством такого отождествления, то естественно, вы либо почувствуете, либо увидите, либо узнаете, что вы способны на любое человеческое движение. Это до некоторой степени сознание-истина: на время исчезает эгоистичное восприятие того, что принадлежит вам и что не принадлежит, того, что вы можете и чего не можете сделать; и вам становится ясно, что фундаментальная структура человеческого сознания такова, что любое человеческое существо способно на все. А поскольку вы пребываете в состоянии сознания-истины, вы одновременно чувствуете, что суждения — или отрицания, или воспрепятствования — абсурдны. Потенциально все — там. И если определенные потоки силы, которые вы обычно не чувствуете (вы только видите, как они приходят и уходят, но как правило не знаете ни их источника, ни направления), если хоть один из таких потоков входит в вас, вы становитесь способны на все.

Если бы вы смогли оставаться в состоянии такого сознания, то через некоторое время — при условии, что вы сохранили в себе Агни, пламя очищения и прогресса — вы бы смогли не только предотвратить активизацию и материальное выражение этих движений, но и преобразовать их, действуя исходя из самой природы движения. Но безусловно, если вы не достигнете очень высокой степени реализации, то будет практически невозможно долго поддерживать такое состояние сознания. Вы почти сразу же снова падаете в состояние эгоистичного сознания отдельного «я». И тогда все трудности возвращаются: отвращение, протест против каких-то вещей; ужас, которые они у вас вызывают и т. д.

Возможно — и даже безусловно — что до тех пор, пока вы не полностью прошли трансформацию, эти чувства отвращения и протеста необходимы, так что вы можете произвести определенные вещи и «закрыть дверь». Потому что конечная задача — не дать этим вещам проявиться.

В другом афоризме Шри Ауробиндо говорит — не помню дословно — что грех, это всего-навсего то, что находится не на своем месте. В своем постоянном становлении ничто не повторяется, и есть вещи, которые, так сказать, уходят в прошлое; и когда их исчезновение необходимо, эти вещи становятся для нашего ограниченного сознания плохими и отталкивающими. И мы восстаем против них, потому что их время истекло. Но если мы обладаем широким взглядом, если содержим в себе одновременно и прошлое, и настоящее, и будущее — как это бывает наверху — то мы можем увидеть относительность всех этих вещей, и что это лежит поверх всех прогрессивных Сил эволюции, которые дают нам волю отрицания; и поскольку все эти элементы находятся на своих местах, это кажется приемлемым. Только вот практически невозможно иметь этот опыт, если вы не обладаете общим видением, то есть видением, которое принадлежит только Высшему! Поэтому прежде всего вы должны отождествить себя с Высшим; затем вы можете вернуться к достаточно экстериоризованному, вышедшему наружу, сознанию и увидеть все таким, каково оно есть. Но таков принцип, и в той степени, в какой вы способны реализовать это, вы и достигнете такого состояния сознания, когда вы смотрите на все с улыбкой и с общей уверенностью, что все идет так, как должно идти.

Естественно, невдумчивые люди говорят: «О, но если мы видим, что все идет так, как должно идти, то ничего не изменится!» Но это не так, изменениям невозможно воспрепятствовать! Изменения не прекращаются даже не мгновение. Это непрерывное, непрекращающееся, общее преобразование. И поскольку нам трудно это почувствовать, мы воображаем, что, войди мы в определенные состояния сознания, изменений не произойдет. Но даже погрузись мы в полную инерцию, все продолжало бы изменяться, и мы в том числе!

В-основном, все акты насилия, отвращение, гнев, протест — все это неотъемлемые движения, свойственные невежеству и ограниченности, со всеми слабостями, присущими ограниченности. Протест — как проявление слабости — это чувство, свойственное импотентной воле. Вы ощущаете — или думаете, что ощущаете, — видите, что все вокруг вас не так, как должно быть, и вы протестуете против того, что не сочетается, не согласуется с вашим видением. Но если бы вы были всемогущим, если бы ваша воля и ваше видение были всемогущими, но не было бы и повода для протеста, вы всегда все видели бы таким, каким оно должно быть. Если мы рассмотрим высочайший уровень и объединимся с сознанием Высшей воли, то увидим, что с каждым моментом, с каждой секундой существования Вселенной все происходит точно так, как должно быть, в точности так, как хочет того Высшее. В этом выражается всемогущество. И все акты насилия становятся не только не обязательными, но и в высшей степени нелепыми.

Поэтому остается только одно решение: объединяться в Высшей волей путем вдохновения, концентрации, проникновения. И это означает одновременно и всемогущество, и совершенную свободу. И это — единственное всемогущество и единственная свобода; все остальное — приближение. Вы можете находиться на пути, но это еще не все. Поэтому, если вы это испытаете, то осознаете, что вместе с высшей свободой и высшей волей к вам придут полное спокойствие и мир, нерушимые и абсолютные. Поэтому, если вы чувствуете что-то иное, протест, отвращение, что-то, что вы не принимаете, это означает, что в вас есть какая-то часть, незатронутая преобразованием: что-то, что привержено прежнему сознанию; что-то, что стоит у вас на пути. Это все.

 

В этом афоризме Шри Ауробиндо говорит о тех, кто ненавидит грешника. Не следует ненавидеть грешника.

 

Это та же проблема под другим углом. Но решение то же самое.

 

Не испытывать ненависти к грешнику не так уж трудно, но значительно труднее не испытывать ненависти к добродетельному. Легко понять бедного негодяя, но добродетельного...

 

Но в действительности, все, что вы ненавидите в добродетельных, это их самодовольство, и только это. Потому что, в конечном итоге, они все же правы, что не творят зла — за это вы их упрекнуть не можете! Но из-за этого они думают, что они выше. Это как раз труднее всего вытерпеть: их чувство превосходства, то, как они смотрят сверху вниз на всех этих простых бедняг — которые на самом деле не хуже их!

О, я видела прекрасные примеры этого!

К примеру, женщина, у которой есть друзья, и эти друзья ее любят, потому что видят в ней особые способности, потому, что им приятно находиться в ее обществе, и от нее всегда можно чему-нибудь научиться. И вдруг неожиданно, по стечению обстоятельств, один человек начинает держаться в стороне от нее, потому что она была с другим или потому что она жила с кем-то, не состоя в официальном браке, короче говоря, из-за тех социальных условностей, которые сами по себе не имеют значения. И все ее друзья — я не говорю о тем, кто по-настоящему ее любит — все ее знакомые, все, кто ее принимал, приветствовал теплой улыбкой, встречая на улице, все они теперь отвернулись от нее и проходят мимо, не глядя, — так случалось даже здесь, в ашраме! Я не хочу приводить подробности, но тем не менее, несколько раз случалось нарушение общественных законов, и люди ранее выражавшие любовь и признательность — о, они говорили: «Это потерянный человек!»

Когда такое происходит в миру, я нахожу это естественным, но когда это случается здесь, я бываю немного шокирована, в том смысле, что говорю себе: «Да ладно, они ведь на зашли слишком уж далеко!»

Даже люди, претендующие на широту ума и стоящие над всеми «условностями», сразу попадают в эту ловушку. Тогда, чтобы успокоить свою совесть, они говорят: «Мать не разрешает этого. Мать не позволяет этого. Мать этого не выносит», — и громоздят одну глупость на другую. Из этого состояния очень трудно выйти. Это сознание собственной правоты, чувство социальной справедливости. Но это ограниченность, потому что в такую ловушку может попасться только ограниченный человек. Например, люди, которые объездили весь мир и заметили, что все эти социальные условности полностью зависят от климата, расы, обычаев и даже от даты и времени года — такие люди только улыбнутся в такой ситуации. Но «правильные» люди скажут — тьфу! Это элементарная, начальная стадия. До тех пор, пока вы не выйдете из этого состояния, вы непригодны для йоги. Потому что вы не готовы для йоги, пока вы в этом состоянии. Это рудиментарное состояние.

январь 1961 г.