Долголетие: реальность мечты

 

 

В XX в. homo sapiens вступил в пору своей космической зрелости, и вот некоторые его представители начинают роптать на то, что ныне человеку тесны временные границы жизни, <установленные> для его вида.

В этом нет ничего удивительного: ибо с тех пор, как человек стал изучать себя и окружающий мир, мысль его постоянно устремлена на совершенствование этого мира и собственной природы.

То, о чем я буду говорить дальше, может оказаться фантазией, однако многие сегодняшние реальности еще совсем недавно тоже казались фантазией.

Но сначала несколько слов о проблеме, которая представляется более реальной, пути решения которой прокладываются уже сегодня. Проблема долголетия. Ее обсуждение в <Литературной газете>

 

*Печатается по: Лит. газ. 1968 (№ 49). 4 дек.

 

==347

 

 

(1968, № 35)*, вероятно, действительно заинтересовало многих. Прибавить, скажем, сотню лет жизни человеку - пока еще немногие разделяют уверенность в том, что это возможно.

Так может ли человек жить дольще? Я утверждаю: да, может. Должен! А может ли он жить вечно? Вопрос кажется нелепым. Но так ли уж он нелеп?

<Человек не остров, а полуостров. Когда тонет мыс, меньше становится Европа. Смерть каждого из нас делает человечество ниже, поэтому, - продолжает поэт, - не спрашивайте, по ком звонит колокол, - он звонит по вас...>**

Ушел из жизни А. Эйнштейн, не завершив единую теорию поля. Умер старик крестьянин, не успев разгадать тайну плодородия земли. Можно ли смириться с тем, что смерть их была <своевременной>, а проблемы эти пусть решит эстафета поколений? Меня, старого ученого, угнетает тот покорный фатализм, с которым многие относятся к неизбежности смерти.

Смерть противна натуре человека. Мечту свою о вечной жизни люди воплотили в мифы о бессмертных богах. Вероятно, человек интуитивно понимал, что века, на протяжении которых шла эволюция, потрачены зря, если жить ему всего 50-70 лет. Церковь обещала ему бессмертие там, на небе. Затем философы убеждали его, что жить - это значит все время умирать и мечта об очень долгой жизни - метафизика. К сожалению, к этому хору присоединилось большинство медиков и биологов. Как же здесь не укрепиться фатализму!

Откуда следует, что каждое существо обречено умереть? Обычно отвечают: из наблюдений, опыта. Но опыт ежедневно убеждает нас, что Солнце обращается вокруг Земли... Маркс оставил нам великий принцип: всё подвергай сомнению. В применении к науке это означает - проверять время от времени те общепринятые, <очевидные> истины, на которых она покоится.

Еще известный генетик А. Вейсман*** отмечал, что жизни каждого человека и растения присуща определенная продолжительность не оттого, что вечное существование противоречит самой природе жизни. Организмы утратили способность обновлять <изнашивающиеся> клетки не потому, что те в силу своей природы не

 

* Речь идет о дискуссии, проведенной на страницах <Литературной газеты> 21 августа 1968 г. (Поводом для нее послужило сообщение газеты <Санди Тайме> об успешных опытах, проведенных в США, по значительному увеличению продолжительности жизни мышей.) Доктор медицинских наук В. Бурановский защищал традиционные медицинские методы продления человеческой жизни (искоренение болезней, улучшение условий труда и жизни). Биолог Л. В. Комаров, один из энтузиастов создания широкого фронта борьбы за радикальное увеличение видовой продолжительности жизни человека и его практическое бессмертие, выдвигал необходимость биологических способов направленного воздействия на механизмы старения, на генетическую систему, наследственность.

** Неточная цитата из стихотворения английского поэта Джона Донна (15721631), взятая в более полном объеме в качестве эпиграфа к известному роману Эрнеста Хемингуэя <По ком звонит колокол> (1940).

*** Вейсман Август (1834-1914) - немецкий зоолог и эволюционист, создатель теории <неодарвинизма>.

 

 

==348

 

могут размножаться безгранично. Просто способность эта была утрачена в результате естественного отбора, и жизнь гипотетически бессмертной особи сократилась как раз на тот срок, в течение которого она уже бесполезна для вида.

Когда я еще был студентом, меня, будущего биолога, учили, что все живое стареет и как бы содержит в себе семена своей неизбежной смерти. Однако профессиональное знакомство с миром животных и растений заставляет усомниться в этом.

В самом деле, в основе жизненных форм лежит протопласт кусочек вещества, сложного, постоянно обновляющегося, способного к неограниченным изменениям своих свойств в процессе обмена материей и энергией с внешней средой. Живое вещество отличается от любых иных высокосложных материальных структур способностью к самообновлению или самоуподоблению. Способность протопласта к усвоению строго определенных элементов окружающей среды в процессе уподобления, т. е. построения живого вещества определенного типа или вида, безгранична.

Живое вещество исключительно стойко и долговечно. Известны ископаемые представители рода тополей из мелового периода, практически неотличимые от современных видов. Это значит - на протяжении 70-80 млн. лет тополь из поколения в поколение передает мельчайшие признаки своих предков. С другой стороны, известны особи древовидных растений, возраст которых достигает 10-12 тыс. лет. Речь идет о сроке жизни, в течение которого рушились горы, меняли свои русла или исчезали реки, возникали и гибли цивилизации, менялся неоднократно климат больших районов, менялись очертания континентов. Между тем особь продолжала жить, распространяя вокруг свое потомство, наращивая собственную массу.

Нет в мире материальной структуры, которая могла бы соревноваться своими стойкостью и постоянством с протопластом - носителем жизни.

Не исключено также, что в наше время долгожители существуют и в мире животных. В печати не раз сообщалось о реликтовых животных, якобы обитающих в небольших озерах. Я не берусь судить о достоверности этих публикаций, но то, что существо сохранилось, быть может, в течение тысячелетий (сомнительно, чтобы они там размножались), вполне вероятное дело. В природе на это запрета нет.

Смерть - явление историческое, она существовала не всегда, а появилась на определенном этапе развития жизни и сразу же стала важнейшим двигателем эволюции: смена поколений сделала возможным появление (и сохранение в результате естественного отбора) как раз тех организмов, которые лучше были приспособлены к окружающей среде. Mors creator vitae est - творцом жизни является смерть, не будь ее, наши звериные предки так никогда бы и не <вышли в люди>. Однако, творя новые виды, смерть установила им <естественные> сроки жизни. Человек - существо биологическое и социальное. Он прямой

 

==349

 

 

потомок высших животных, для которых срок жизни - это примерно столько времени, сколько нужно, чтобы оставить после себя жизнеспособное потомство. Звериные предки <завещали> нам только несколько десятилетий жизни. В результате длительной эволюции физической природы предков современного человека возникла видовая граница - средний срок его жизни.

Однако с возникновением общества человек вышел из-под власти естественного отбора. Организм его сложился в далеком прошлом и, по-видимому, на долгие времена. А смерть? Она стала в данном случае историческим анахронизмом. Как фактор, способствующий улучшению природы человека, она не нужна. С точки зрения общества, она вредна. Исходя из задач, стоящих перед человечеством, просто нелепа. Кто же захочет закрепить эту нелепость на вечные времена?

Многие, вероятно, полагают, что эта видовая граница (80-100 лет) незыблема, абсолютна, как говорится, от бога. Мы же утверждаем, что она возникла исторически, а значит, может быть отодвинута в принципе на любое число лет.

Мы многого не знаем, нам неизвестен даже тот предельный возраст, до которого когда-либо доживал человек. Одни геронтологи полагают, что предел этот - 120 лет, другие демонстрируют нам старца, перешагнувшего за 150. Были ли люди, прожившие дольше, например 200-300 лет? На этот вопрос трудно ответить - достоверных сведений у нас нет. И какими бы фантастическими ни казались различные сообщения о долгожителях, я склонен думать, что, поскольку в основе фантазий слишком часто лежит истина, вероятно, вместо теоретических споров полезнее было бы, найдя останки долгожителей, достоверно определить действительный срок их жизни.

Но в конце-то концов дело не в том - сумеем ли мы найти подтверждения мифов о долгожителях. Важно другое. Для того чтобы получить <инструмент> продления человеческой жизни, нужно познать причины старения организма. Для того чтобы установить предел возможной ее продолжительности, нужно узнать первопричину смерти. Тот механизм ее, который, повторяю, был порожден в процессе эволюции.

Неизбежность старения и смерти живого существа не может быть теоретически обоснована. И то и другое (как и сама жизнь) явления не количественные, а качественные, имеющие свою особую, не временную размерность.

Что же отмеряет время жизни высших животных? Еще И. П. Павлов ставил собак в нервирующие условия, ломая их психический стереотип. Такие животные умирали раньше. Вероятно, процессы старения и смерти связаны как-то с нейроном - нервной клеткой. Создается впечатление, что важнейший признак старения проявляется в прогрессирующем снижении степени упорядоченности жизненно важных процессов и падении их интенсивности. <Афферентный> синтез, т. е. моментальный синтез всех поступивших раздражений, определяющий ответное действие организма, замед-

 

К оглавлению

==350

 

 

ляется, запаздывает. Стареет, изнашивается нервная envi^ivia. Думаю, что в недалеком будущем наука о психической деятельности человека будет воссоздана на новой основе, тогда, вероятно, появятся новые методы и средства психотерапии, способные защищать от износа и обновлять нервную систему.

Итак, вопреки предостережениям скептиков, идущий все же отправится на поиски <эликсира бессмертия>. Оговоримся, что под бессмертием мы вовсе не понимаем вечную во времени жизнь (все бесконечности условны, даже видимая Вселенная имеет возраст).

Обратимся за <эликсиром бессмертия> к той самой природе, которая нас породила. Нам известны практически вечные особи из мира растений: периодически омолаживающиеся одноклеточные. У человека через определенное время старые клетки также почти полностью заменяются новыми. Почему <почти>? А потому, что нервная система человека высоко дифференцирована и клетки ее не меняются от рождения до смерти. Так, может быть, старение и смерть человека - расплата за его высокую нервную организацию? Если бы это было так, то мы бы жили не дольше кошки.

Известно огромное число теорий старения. В частности, как на одну из главных причин старения указывается на повреждение структуры ДНК и РНК, регулирующих воспроизводство важнейших элементов клетки. Генетики полагают, что в этих структурах записан план построения будущих белковых молекул, а какие-то <шумы> попадают в каналы, по которым передается информация, и вот возникает дефект - синтезируется не совсем та молекула, и новая клетка, пришедшая на смену отмершей, оказывается уже другой.

Однако природа устраняет такие дефекты воспроизводства. При слиянии двух дефектных клеток - отцовской и материнской обычно появляется зародыш нормального организма. Некоторые генетики считают, что при этом дефекты ДНК родителей могут перекрываться друг другом: повреждения, как правило, приходятся на разные места хромосом и поэтому не проявляются в потомстве. Возможно, что подобного рода пути удастся отыскать, чтобы устранять дефекты, возникающие в элементах клеток в процессе их самообновления.

Геронтологам следует прийти к общему мнению, что же такое в конце концов старение - старость человека. Если это болезнь, то ее можно лечить. Если она запрограммирована в гене, то программу эту нужно изменить.

Проблемы старения и бессмертия ставятся в повестку дня. Вряд ли работу над ними нужно начинать со скепсиса и требований уже сегодня начертать все пути, ведущие к <эликсиру жизни>. Вряд ли стоит начинать ее с атак на экспериментальную биологию.

Я не сомневаюсь, что на пути изучения процессов старения будут открыты новые факты, принципиально новые явления. Только едва ли это сделают люди, не способные преодолеть элементарных <истин> школьной науки.

 

 

==351

 

 

00.htm - glava43