I. Солнце, Огонь, Камень

 

 

Если нартовские сюжеты, дошедшие до нас, и не являются религией в полном смысле этого слова, то они, бесспорно, представляют собой мифологизированный пережиток древней религии многобожия. Для того, чтобы в этом убедиться, достаточно ознакомиться с текстами различных национальных версий эпоса. Мы увидим, что судьба и деяния нартов тесно и неразрывно сплетены с судьбами языческих богов: боги часто являются предками нартов и сами нарты способны совершать чудеса, доступные лишь богам. В частности, нарты могут оживлять умерших, путешествовать в загробный мир мертвых и возвращаться обратно в мир живых, воздействовать на различные стихии, обращаться в животных, а при случае могут поколотить богов и даже нанести им тяжелые увечья.

Типологически нарты близки к греческим титанам, предшественникам олимпийских богов, свергнутым последними в подземный Тартар. Нарты таким же образом гибнут в борьбе с богами и низвергаются в «подземелье» или в «подземные пещеры» и при этом по крайней мере один из них, Сослан (Сосруко, Сеска-Солса), не гибнет, будучи бессмертным.

Знаменитый французский ученый Ж. Дюмезиль в одной из своих работ, посвященных нартам, пишет: «…вопреки тому, на что я некогда отважился в заметках, приложенных к моим „Сказаниям о Нартах“, ни Батраз, ни Сослан — не древние боги, спустившиеся в ранг сверхлюдей. Это не своеобразные Арес, Аполлон или Геркулес, возобновившие, продолжившие на земле ту деятельность, которую из-за религиозных революций им не удалось по-прежнему вершить в родном нездешнем мире. Оба они — вернее, их предшественники под другими именами — всегда были… обыкновенно сильными людьми прежних времен…»^{1} Однако в дальнейшем Ж. Дюмезиль вновь опровергает сам себя, подробным образом описывая существующий и поныне у осетин и абхазо-адыгов культ Сослана (Сосруко, Созырыко), в котором содержатся разработанные до тонкостей ритуалы и даже мистерии,^{2} о чем мы еще поговорим в дальнейшем.

«Обыкновенно сильные люди» не совершают те сверхъестественные чудеса, которые по силам нартам, и им не поклоняются, ожидая от них благоприятного вмешательства в земную жизнь. Таким отношением пользуются лишь сверхсущества, то есть боги. Поэтому нартовский эпос представляет собой не просто итог поэтического творчества кавказских народов — перед нами опоэтизированные сюжеты, обряды и ритуалы древнейшей религии.

 

 

Ж. Дюмезиль подчеркивает, что Сослан (Сосруко, Сеска-Солса) является нартом «самым значительным и самым популярным на всем Северном Кавказе».,^{3} Он — центральный герой всей Нартиады и французский ученый связывает его с Солнцем.^{4} Связь Сослана с Солнцем настолько очевидна и подкреплена столь многими характерными чертами, что нет ни одного ученого, занимающегося нартовским эпосом, который бы отвергал эту связь.

Рассмотрим обстоятельства рождения Сослана-Солнца в различных национальных версиях Нартиады. В. Г. Ардзинба, касаясь мотива рождения солнечного героя из камня, замечает: «Названный сюжет засвидетельствован в эпосе почти всех народов, у которых известен нартский эпос, и, по общему признанию, относится к числу архаичных».^{5}

У абхазов солнечный герой Сасрыква («двойник» Сосруко, Сослана, Сеска-Солсы и т.д.) рождается следующим образом:

 

«Мать нартов Сатаней направилась к берегу реки. В полдень она решила искупаться. Купаясь в реке, она увидела на противоположном берегу нартского пастуха. Он спал. Сатаней окликнула его, и он пробудился ото сна. Увидев ее, пастух пришел в сильное возбуждение: закипела кровь его, загорелся он страстью. Он бросился в реку, чтобы переправиться через нее. Но его попытки были тщетны. Трижды он бросался в реку, но разбушевавшаяся стремительная река всякий раз выбрасывала его на берег. Потерпев неудачу, пастух попросил Сатаней показать ему ее тело обнаженным. И только она исполнила его просьбу, как он, собрав все свои силы, крикнул и послал к ней „стрелу“. „Подобно молнии, она сверкала, подобно грому, она сотрясала землю, подобно облаку, она затмила свет!“ Сатаней, до сих пор не знавшая чувства страха, на мгновение струсила и укрылась за каменной глыбой. „Стрела“ попала в камень, и на нем появился человеческий образ.

По совету пастуха Сатаней обратилась за помощью к могучему нартскому кузнецу Аинар-жьи, у которого правая рука — молот, левая — клещи, а левая нога — наковальня. Три дня трудился могучий кузнец. Вырубив каменный образ, Аинар-жьи вручил его Сатаней, наказав носить у тела. По прошествии указанного срока на ложе Сатаней был обнаружен новорожденный. Он лежал, не плакал, не издавал ни звука, как будто ждал чего-то. Тогда обратилась Сатаней к собравшимся женщинам: „Это дитя, рожденное чудесным образом, дитя, которое ни с кем не спутаешь, пусть будет названо именем Сасрыква! Что вы стоите, позовите Аинар-жьи! Аинар-жьи сам знает, что делать!“ Нартский кузнец закалил Сасрыкву, напоил и накормил его».^{6}

 

Кабардинцы о рождении Сосруко рассказывают так:

 

«Тонкобровая Сатаней полоскала в реке белье. Она полоскала его там, где обычно чистила кольчуги. На другом берегу Псыжа пастух из нартского селения пас коров. Увидев Сатаней, пастух сперва застыл в изумлении, а придя в себя, быстро подошел к реке. Сатаней была прекрасна. Лицо ее было белое, а брови тонкие.

— Эй, Сатаней, красавица, несравнимая с другими красавицами! Подними свои глаза, посмотри хоть раз на меня! — крикнул пастух.

И Сатаней подняла глаза.

Загорелся пастух. Овладело пламя страсти к тонкобровой Сатаней, и с такой силой, что присела она в изнеможении на прибрежный камень.

В смятении она собрала кое-как мокрое белье и поднялась, чтобы пойти домой. Пастух из селения нартов сказал ей:

— Эй, Сатаней, красавица, несравнимая с другими красавицами! Твой женский ум превосходит мужскую мудрость. Зачем же ты оставила на берегу камень. Возьми его с собою.

Сатаней послушалась пастуха. Она отнесла домой тот прибрежный камень, на который присела, когда увидела пастуха.

Дома она положила камень в ларь с отрубями.

Прошло некоторое время, и услыхала Сатаней шум в своем доме. „Откуда этот шум?“ — подумала Сатаней и стала заглядывать во все углы. И странное дело: подойдет к камню поближе — шум сильнее, отойдет подальше — шум потише.

— Неслыханное чудо! — воскликнула Сатаней и приложила ухо к камню. Внутри камня кипело: оттого-то и слышался шум. Камень становился все больше. Сатаней обмотала его шерстяной нитью. Через три дня нить оборвалась. Снова Сатаней обмотала камень, и снова оборвалась шерстяная нить.

— Бог жизни Псатха, счастье мое! — крикнула Сатаней. — Да этот камень становится все больше и больше! И она положила камень в теплый очаг.

Девять месяцев и девять дней пролежал камень в теплом очаге, и с каждым днем он становился все больше, все горячее. Он раскалялся, он пылал огнем.

Сатаней побежала к Тлепшу, богу-кузнецу…».

 

Далее передается пространный диалог Сатаней и Тлепша, не имеющий прямого отношения к сюжету. Сатаней приводит бога-кузнеца к себе и показывает ему огненный камень.

 

«Тлепш отнес пылающий камень в кузню. Сатаней пошла за ним… Тлепш изо всей своей могучей силы ударил по камню молотом. Семь дней и семь ночей работал бог-кузнец… Наконец камень треснул, осколки разлетелись и выпал из сердцевины камня пылающий ребенок. Да, тело этого мальчика пылало, искры летели от него, и пар клубился над ним. Сатаней, как это делает всякая мать, хотела прижать новорожденного к своей груди, но вдруг закричала громким криком: она обожгла себе руки, ребенок упал на подол ее бешмета, прожег подол и скатился на землю.

Тлепш схватил огромными клещами ребенка за бедра и окунул его в воду. Вода зашипела, и заклубился пар. Семь раз окунал бог-кузнец раскаленного ребенка в воду, и семь раз вода закипала.

Так Тлепш закалял ребенка, закалял до тех пор, пока тело его не превратилось в булат. Только бедра остались незакаленными, потому что они были схвачены клещами.

— Теперь бери своего булатного мальчика, — сказал Тлепш осчастливленной Сатаней…

…Так в доме Сатаней, рассказывают люди, появился ребенок по имени Сосруко — Сын Камня».^{7}

 

А вот осетинский вариант.

 

«На берегу широкой реки стирала Шатана белье. Глядела она, глядела на прозрачную воду реки и захотелось ей искупаться. Закончила она стирку, разделась и вошла в воду. А на другом берегу пас стадо молодой пастух. Красива была Шатана, сверкало на солнце ее белое тело. Увидел пастух Шатану, и такая страсть охватила его, что пошел он к ней через реку. Но владела Шатана тайной силой, направила она на себя реку, и вода скрыла ее. А пастух в изнеможении опустился на камень.

Шатана видела все это. Приметила она камень и стала считать дни. Когда пришло время, привела Шатана на берег реки небесного кузнеца Курдалагона и сказала ему:

— Поклянись, что никому не откроешь то, что я тебе поведаю. Поклялся Курдалагон, и тогда Шатана попросила его разбить своим тяжким молотом камень. Только раз ударил молотом Курдалагон, треснул камень — и вынули оттуда новорожденного младенца. Дала ему Шатана имя Сослана, что значит „из утробы камня рожденный“». ^{8}

 

В этом ряду вайнахский вариант — самый лаконичный:

 

«Одна девушка доила коров; близ того места, где она доила, был синий камень. Один молодой человек, любивший эту девушку, сел на этот камень и, глядя на нее, пришел в возбуждение, отчего с ним произошло что-то, и от этого в камне образовался зародыш Сеска-Солсы. Об этом знала святая женщина Села Сата; она пошла, разбила камень и взяла оттуда Сеска-Солсу».^{9}

 

Несмотря на некоторые разночтения во второстепенных деталях, все национальные версии нартовских сказаний указывают на то, что «солнечный герой» чудесным образом рождается из камня. Причем, в кабардинском и осетинском^{10} вариантах усиленно подчеркивается «огненная» природа героя. Рассмотрим пока взаимосвязь этих трех субстанций — солнца, камня и огня, так ярко проявляющую себя в едином образе «солнечного героя» в нартовском эпосе.

 

 

В самых разных частях планеты археологи обнаружили и продолжают обнаруживать огромное количество каменных орудий, предназначенных для труда, войны и охоты. Древние люди развернули целую каменную индустрию и нет никаких сомнений в том, что до появления и широкого применения в обиходе металлов, камень являлся главным и универсальным материалом, с помощью которого человек обеспечивал свою жизнь.

Когда мы говорим «камень» применительно к материалу, из которого древние люди изготовляли свои орудия, следует сказать, что речь идет преимущественно о кремне. Кремень — это очень твердый, но ломкий камень, встречающийся повсеместно в меловых и известняковых отложениях. По своему химическому составу он является кварцем с микрокристаллической структурой. Это значит, что кремень можно раскалывать в любом направлении и придавать ему желательную форму, что и обусловило его широкое использование.

У кремня есть еще одно характерное свойство, менее присущее другим породам минералов — при ударе по нему твердым предметом, скажем, тем же камнем, высекается яркий сноп искр. Именно из-за этого своего свойства кремень до сих пор используется в зажигалках. И за сотни тысячелетий «каменного века» люди, конечно же, не могли не научиться зажигать огонь с помощью кремня — ведь они постоянно ударяли по нему, производя свои рубила, топоры и наконечники копий.

«Открытие того, — пишет специалист по культам, — что ударом камней друг о друга можно получить огонь, привело к почитанию камня. Но новые горизонты, связанные с использованием огня, породили культ огня через культ камня. Темный, холодный Отец, камень, порождает из себя яркое сияние — Сына, и новорожденное пламя, замещая своего родителя, становится наиболее впечатляющим и таинственным из всех религиозно-философских символов, прошедших через века и доживших до наших дней».^{11}

Вспомним, что и в нартовских сюжетах, которые мы приводили выше, ребенок, появившийся из камня, имеет черты огня. В кабардинском варианте про камень и про ребенка, извлеченного из него кузнецом Тлепшом, говорится в обрамлении таких описательных эпитетов: «горячий»; «раскаляющийся»; «пылающий огнем»; «огненный камень»; «пылающий камень»; «пылающий ребенок»; «прожигающий» и т.д. Эпизод закалки Сослана в осетинском эпосе столь же характерен — «пламенеющие угли», «раскаленный Сослан» и т.п.^{12} К новорожденным героям применена вся гамма признаков, которые только возможны при описании огня, пламени. И тут же, в самих сказаниях, дается этимология их имен, совпадающая по смыслу: Сосруко — «Сын Камня» и Сослан — «из утробы камня рожденный». Иными словами, перед нами образ огня, появившегося из камня.

Культ огня, обожествление огня… Чеченский язык сохранил в себе отпечаток зарождения этого древнейшего культа. «Алу» по-чеченски «огонь». «Эла» (в диалектах «алу», «аьли» и т.д.) — «владыка», «повелитель», «господин». «Повелитель — Огонь», «Господин — Огонь», «Владыка-Огонь». Это — Иблис (Сатана), созданный Всевышним из огня. Ему удалось внушить людям, что он есть божество и повернуть их поклонение от Аллаха к себе. Святой Коран подтверждает, как мы полагаем, что замена объекта поклонения предшествовало искажению сознания людей:

 

«Он (Иблис) сказал (Аллаху): „За то, что Ты сбил меня, я засяду против них (людей) в Твоем прямом пути.

Потом я приду к ним и спереди, и сзади, и справа, и слева, и Ты не найдешь большинства их благодарными“».

(Сура «Преграды», аяты 16–17)

 

Когда произошло это глобальное искажение истины? Мы не знаем. Мы можем лишь догадываться, что произошло это в глубочайшую древность.

 

 

У «огня земного» — пламени, есть аналог — «небесный огонь», то есть Солнце. Связь «огня небесного» и «огня земного» глубоко подчеркнута в древних религиях и мифологиях и вполне обоснованна логикой восприятия. Н. К. Рерих, со свойственной ему мистической аллегоричностью, так передает связь Солнца с земным огнем: «Дух Земли, вращающий и охраняющий наш земной шар, сказал Духу Солнца: „Владыка Лика Блистающего, дом мой пуст… Пошли сынов твоих населить Землю!“ Сказал Дух Солнца, Владыка Лика Блистающего: „Я пошлю тебе огонь…“». ^{13} Огонь здесь как бы «сын Солнца», спустившийся на землю.

Трудно перечислить все качества Солнца, которые делали дневное светило в глазах наших предков достойным поклонения и обожествления. Во всей видимой вселенной ничто не могло сравниться с Солнцем по глубине впечатлений, производимых на человеческие умы. От Солнца нисходит животворное тепло, необходимое для существования людей, животных и растений. С Солнцем связана извечная смена дня и ночи, природных циклов и времен года. Все сущее на земле подчиняется Солнцу, сообразуетсяч; ним и обретает бытие благодаря ему. Солнце — олицетворение чистоты, эманация Света, антитеза Тьмы, увядания, смерти. «Поклонение солнцу, — отмечает М. Холл, — было одной из самых ранних и наиболее естественной формой религиозного проявления». ^{14}

Изыскания археологов подтверждают это мнение. Поклонение Солнцу, как древнейшая форма религии, выявляется даже среди неандертальцев, которые хоронили своих умерших сородичей головами в сторону востока.^{15} Иногда могилы неандертальцев оказывались забросанными охапками цветов, а трупы окрашены красной охрой, символизирующей огонь, кровь, жизнь. Сам факт, что неандертальцы хоронили соплеменников, соблюдая при этом какие-то ритуалы, свидетельствует о вере в загробную жизнь, а такая вера не могла быть безмолвной; она должна была сопровождаться описаниями «пути в страну мертвых», различных аспектов «загробного существования» и т.д. — без «описательной стороны» любой культ бессмысленен и, более того, невозможен. Следовательно, у неандертальцев должно было существовать что-то наподобие мифологии, которая есть словесное объяснение ритуалов и обрядов.

С эпохи ориньяк (30–18 тысяч лет назад), когда землю уже заселяли люди современного типа, кроманьонцы, древний похоронный обряд дополняется полной или частичной кремацией (сжиганием трупов), наряду с которой существовали и погребения «в камне» — то есть трупы или обкладывались камнями, или для них вырубались чашевидные ямы в скале.^{16} Захоронения в недрах скал по времени намного древнее кремации, но «моложе» погребений с ориентацией на восток, в сторону восходящего Солнца.^{17}

Подытоживая, можно сказать, что самые древние из известных нам типов погребений, относящихся к доисторическим временам, свидетельствуют о знакомстве первобытных людей с тремя интересующими нас символами религии — Солнцем, Камнем и Огнем.

 

 

Очень важно отметить одно обстоятельство, связанное с восприятием древним человеком огня и его свойств. Огонь имеет двойственную природу, которая с равной полнотой охватывает две глобальные мировые антитезы — Добро и Зло. Огонь обогревает, но он же может сжечь, испепелить; от огня можно получить приятные после холода ощущения тепла, но при малейшей неосторожности огонь приносит ожог, нестерпимую боль; огонь сверкает в ночи прекрасным, живым цветком, даруя свет, но после него остается гарь, копоть чернее самой черной мглы. И все эти четко разграниченные и противоположные друг другу качества уживаются в одном «существе» — рождаемом из камня пламени.

Поклонение единой живой сущности, которая настолько же привержена добру, насколько и злу, настолько же бог, насколько и дьявол — это и есть культ Верховного Существа. Следует особо подчеркнуть, что в культе Верховного Существа добро и зло, бог и дьявол, живут нерасторжимо, в виде одного, единого существа. Огонь ли и Солнце породили этот древний культ, или просто были восприняты как его символы? На это столь же трудно ответить как и на вопрос, когда и где впервые зародилась религия Верховного Существа. Известно одно — в эпоху цивилизаций мы застаем эту религию везде, где обитает человек.

Н. К. Рерих писал:

 

«Символ является единственной формой, при помощи которой можно было подойти к идее той сущности Космоса, которая, будучи невыразима, проникает все. Таким образом символ Солнца был одним из первых воспринят и понят. Культ Огня и культ Солнца прославлялся в великолепных храмах… Диск Солнца являлся единственной эмблемой, достойной изобразить голову Божества, и это изображение находилось в каждом храме».^{18}

 

 

 

Прежде чем вести речь о Верховном (Высшем) Существе, необходимо посмотреть, дают ли мифы и сказания различных народов подтверждение наметившейся связи между тремя важнейшими символами религии «богодьявола» — Солнцем, Камнем и Огнем. Эта связь, как мы могли убедиться, довольно отчетливо проступает в нартовском эпосе, в мотиве рождения «солнечного героя» из камня в виде «пылающего», «огненного» ребенка. Обратимся к мифам других народов.

У индейцев племени сиу в Северной Америке в качестве божеств, воплощающих мистическую животворную силу, почитались Камень (Иньян) и Солнце (Ви). У тех же сиу крылатые духи вак-иньян олицетворяли собой как огонь (вак), так и камень (иньян).

В древнеарабской мифологии (государство Набатея) бог солнца Аарра с прозвищем «душара» («владетель Шары», где Шара — округа столицы Набатеи — города Петры) рождается девой-камнем.

В китайской мифологии бог солнца Дун-Цзюнь (или его воплощение Дун-Вангун), белокурый красавец, мчащийся по небу в колеснице, запряженной конями, живет, как многозначительно подчеркивается в сказаниях о нем, в каменном доме, что семантически равнозначно камню.

В древнейшем корейском мифе Солнце рождается из скалы, с которой сочетался морской дракон.

В мифах меланезийцев островов Банкс и Новые Гебриды культурный герой, давший людям огонь, рождается матерью-камнем.

В мифах минахасов (Западная Индонезия) мать солнечного бога Тоара Лумимуут рождается из «большого камня, стоявшего посреди пустынной земли».

В мифах Кечуа сын солнца, и божественный первопредок правителей инков Манко Капак появляется на земле из каменной пещеры (каменная пещера, каменная гора, скала — мифологические вариации единого образа Камня).

В мифах Океании герой Мауи, установивший ход светил, повелевающий солнцем и подаривший людям огонь, появляется от духа через камень и живет в каменной пещере.

В мифах армян Михр (Мгер), чье имя восходит к Митре — бог небесного света и солнца. После целого ряда земных подвигов добровольно заточает себя внутри скалы, где и пребывает при пламени негасимой свечи. Здесь налицо мотив возвращения Михра (солнца) в материнское лоно (скалу, камень).

В мифах микронезийцев островов Гилберта фигурирует На-Реау («господин паук») пребывающий в камне. Он приказывает своему внуку сотворить солнце.

В мифах меланезийцев бог-демиург (творец) Нденгеи, создавший светила и разделивший время на сутки, рождается из камня.

В античной Греции символом и олицетворением солнечного бога Аполлона считался священный камень Омфал, находившийся в Дельфах, в святилище этого бога.

В мифах монгольских народов божество огня Отхан-Галахан порождается Отцом-Железом и Матерью-Камнем. В данном случае бросается в глаза несомненная и прозрачная связь мифа с технологией высекания огня из камня с помощью железа.

В мифах микронезийцев Каролинских и Маршалловых островов небесный дух Пелюлоп магической силой раскаляет камень,разрывает его на части и создает из его кусков солнце, луну, звезды.

В мифах бурят божество огня носит имя Сахядай-нойон. Это имя является производным от глагола «сахиха», передающего действие при высекании огня из камня.

В японской мифологии богиня солнца Аматэрасу при оскорблении прячется глубоко в каменную пещеру.

В мифах меланезийцев островов Новые Гебриды культурный герой Тагаро, давший людям огонь, появляется из расколовшегося камня.

В мифах индейцев кайова центральный персонаж Пляски Солнца Тай-ме изображался в виде камня или каменного человека.

В мифах микронезийцев острова Палау культурный герой Тмелогод, давший людям огонь, рождается из камня.

В мифах чибча-муисков Фомагата («чужой огненосный бог») считается сыном или потомком солнца и обладает способностью превращать людей в камни.

В мифах сибирских народов (нанайцев, орочей, ороков, ульчей, удэгейцев) Хадау является мужем богини солнца и распоряжается огнем, который он подарил людям. В камне (или в каменной люльке) совместно с супругой нянчит души шаманов.

В мифах монгольских народов грозный бог Хан-Харангуй, муж девы-солнца, рождается из расколовшегося камня и считается свирепым воплощением пламени.

В армянской мифологии персонифицированный огонь — Хур высекается из камня самим Сатаной.

В мифах ойратов рассказывается о персонаже по имени Цогтайхан, который, в качестве выкупа за свою жизнь, открыл демону секрет извлечения огня из камня.

В мифах южноамериканских муисков бог солнца Бочика превращает орла (свою «животную» ипостась) в скалу.

В мифах микронезийцев Маршалловых островов у культурного героя Эдао, добывшего людям огонь, есть «двойник», «замена для духов» — камень.

 

 

Приведенные примеры показывают, что связь солнца или огня с камнем отчетливо присутствует и подчеркивается у самых разных племен и народов во многих частях света. Уже было отмечено, что в основе мифологизации этой связи лежит древняя технология добычи огня ударом об камень. Что касается связи с камнем солнца, то здесь, очевидно, лежит логическая предпосылка, воспринимающая дневное светило как небесный аналог земного огня, имеющий с последним общую природу. В сущности, так оно и есть — солнце представляет собой громадный шар огня, вокруг которого вращается наша планета.

Ниже мы приводим некоторые религиозные и мифологические данные о «родстве» небесного Солнца и земного Огня.

В осетинской мифологии божество огня носит имя Артхурон, что в буквальном смысле означает «огонь солнцевич», или «огонь сын солнца».

В иранской мифологии Ахурамазда, чьим видимым проявлением, «телом», считается огонь, воспринимается не как сын, а как отец солнца (бога Митры).

В аккадской мифологии бог огня Ишум считается братом солнечного бога Шамаша.

В мифах американских тлинкитов и других племен побережья Тихого Океана культурный герой Йель, «великий ворон», похищает огонь у божества (вождя) солнца. Здесь, как мы видим, земной огонь воспринимается как частица солнца, то есть подчеркнута их одинаковая природа.

Индо-иранский мифический первопредок человечества Йима (Йама), разжегший на земле первый огонь, представлен как сын солнца.

Мексиканские индейцы (тараски и др.) вообще рассматривали огонь и солнце как единую стихию, которую «обслуживает» бог Куракавери — покровитель и солнца, и огня.

Точно так же и у славян в солярных мифах и обрядах общим олицетворением солнца и огня считался Купала.

У микронезийцев островов Гилберта «небесный дух» Мбуэ отнимает огонь для людей у своего отца — Солнца.

Монгольские народы в мифах о грозном боге Очирвани рассказывают, что этот последний с помощью молнии («очир») забросил земной огонь на небо и так появилось Солнце. Следовательно, монголам представлялось, что Солнце является «сыном» земного огня.

Восточно-славянский бог огня Сварог является в мифах отцом солнечного Дажьбога.

В зороастризме единый Космический Огонь подразделяется на пять видов: Берсизава («небесный огонь» — Солнце), Вохуфрйана («огонь, одушевляющий животных и человека»), Урвазишта («огонь, пребывающий в дереве»), Визишта (молния) и Спеништа («земной огонь»). Все эти виды огня суть один Огонь.

Кельтский бог грома Таранис являлся одновременно богом Солнца и Огня.

Верховный бог алтайцев и шорцев Ульгень, будучи громовержцем, так же, как и кельтский бог Таранис, владычествовал над Солнцем и Огнем.

В китайской мифологии бог Янь-ди, будучи богом Солнца, одновременно является и «повелителем пламени».

Как легко убедиться на перечисленных примерах, везде солнце и огонь взаимосвязаны и их «родство» с Камнем обусловлено их мифологическим «родством» между собой. Поэтому нартовские сюжеты о рождении «солнечного героя» из камня в виде огня или «огненного младенца» органически укладываются в общую мифологическую канву, выявляемую у многих этнических сообществ земли.

 

 

Служителей языческих культов принято называть жрецами. Сходные функции выполняли и до сих пор выполняют также шаманы и колдуны у различных племен Сибири, Америки, Африки, Океании и Австралии. Все эти люди (жрецы, шаманы, колдуны) являлись и являются в глазах простых соплеменников посредниками между богами (духами) и верующими. Это — объединяющий их признак.

Одно из обозначений вайнахских языческих жрецов — цIен стаг («человек огня»). Это название можно перевести и как «чистый человек», ибо для солнце — и огнепоклонников огонь (солнце) символ наибольшей чистоты. Недаром у вайнахов до сих пор бытует выражение «малх санн цIен» («чистый как солнце»).

«Людьми огня» называли не только древних вайнахских жрецов. Из обилия типологических примеров отметим несколько.

Атхарваны в древней Индии и атарваны в древнеиранской традиции являлись первоначально специализированными жрецами, ведающими жертвенным огнем. Позднее атхарванами (атарванами) стали называть всех жрецов вообще. В основе этого названия, как и у вайнахов, лежит понятие «огонь» (атар).

В иранской мифологии вплоть до пехлевийской эпохи идеальным прототипом жреческого сословия считался бог огня и отец бога солнца Ахурамазда, то есть лишний раз подчеркивалась изначальная связь жречества с культом огня.

Уже упомянутый нами Фомагата («чужой огненосный бог») стал первым жрецом бога солнца Суэ у чибча-муисков. Опять мы наблюдаем связь зарождающегося жречества с огнем и, конечно же, с солнцем.

В мифах фон (Африка) Легба, младший сын солнца, стал основателем магии и колдовства и, соответственно, первым колдуном.

У многих сибирских народов шаманы считались выпестованными в каменной люльке богини солнца Мамельди и бога огня, ее мужа, Хадау.^{19} То есть, в Сибири шаманы считались как бы «духовными детьми» солнца и огня, а мотив люльки указывает на изначальность этого восприятия.

Пока ограничимся этими примерами, которых достаточно для обоснования важного вывода о том, что само зарождение жреческого (шаманского) сословия многие мифологии связывают непосредственно с культом огня или солнца.

 

 

Можно подвести некоторые итоги, вытекающие из приведенных выше сопоставлений. Они заключаются в том, что древнейшей формой религии, которая выявляется еще у неандертальцев, стало поклонение солнцу и огню. Технология добычи огня из камня, а также «природная» связь огня с солнцем привели к тому, что символами этой древнейшей религии и объектами поклонения стали Солнце, Огонь и Камень.

Первые жрецы, колдуны и шаманы, как отмечается во многих мифах, выполняли функции «хранителей огня», «людей огня». Естественно, в сферу их жреческих функций включалось и обслуживание культа солнца.

Нартовские сюжеты вайнахов, как и этимология вайнахского понятия жрец («человек огня») укладываются в характерные рамки этой религии.