Leslie Cameron-Bandler Michael Lebeau 3 страница

Нет ничего надуманного в вере в то, что дети когда-нибудь вырастут в обществе, где их научили пользоваться преимущества­ми полного эмоционального диапазона и выбора, а также умению деликатно влиять на эмоции окружающих. Мы с Лесли написали эту книгу, чтобы поделиться знаниями и техниками, и полагая, что зная свои возможности, вы возьметесь за эти инструменты, приближая свою жизнь к желаемому идеалу. Кроме того, мы наде­емся, что то, чему вы научитесь, коснется и тех, чьи жизни пере­секаются с вашими, проложит себе дорогу в обществе и во време­ни, сплетая сеть, из которой в итоге сплетется будущее наших де-

тей: будущее, где инструменты, описанные в этой книге, будут нор­мой, а каждому человеку будет гарантирована полноценная эмо­циональная жизнь.

На протяжении многолетнего обучения психотерапевтов, а также непосредственной работы с клиентами и с нами самими мы помогли превратить множество бед и недостатков в благодар­ственный личный триумф — включая и наш собственный. Люди, которым мы помогали, неизменно сталкивались с одним и тем же затруднением: они не видели возможности иного выбора, кроме как вести себя так, как они вели себя в той или иной ситуации. Они знали, что все могло быть иначе, но, похоже, не воплощали эти иные возможности в реальность. Чем больше они жаждали изменений, тем быстрее откатывались к старым, привычным ре­акциям.

В чем видят подобные люди причину своей неспособности ре­агировать желаемым образом? В каком-то врожденном дефекте? По нашему мнению, нет. Взамен им открывается, что в настоящее время они просто не знают, как измениться — точно так же, как вы когда-то не умели завязывать шнурки, пока вам кто-то не показал, как это делается. Свои «неудачи» и «недостатки» мы обычно оправ­дываем, говоря, что «нервничали», или боялись, или злились, или ревновали, или стеснялись. Это — эмоции, и мы, используя их подобным образом, открываем для себя нечто, что держит нас на месте — и вовсе не там, где нам хочется быть.

Если бы вы рассадили несколько человек по креслам и спро­сили, чего им действительно хочется для себя, они назвали бы такие эмоции, как счастье, терпение, надежда, упорство, уверенность — эмоции, которые кажутся недостижимыми, по крайней мере, во многих случаях. Конечно, многие захотели бы вдобавок научиться кататься на лыжах, или стать более расторопными, или найти ра­боту получше. Но, как мы увидим, даже достижение таких целей часто зависит от эмоционального изменения, например от преодо­ления страха перед лыжами, от чувства ответственности, кото­рое мотивирует оперативность, и чувства уверенности, которое толкает на поиски новой работы.

Таким образом, ваши эмоции не всегда соответствуют тем, ко­торые вы хотели бы испытывать в той или иной ситуации. В дру­гих случаях ваше поведение становится, в основном, результатом эмоций, поэтому способность влиять на эмоции может иметь за­мечательные последствия для умения изменять манеру взаимодей­ствия с миром. Если перечисленных доводов недостаточно, чтобы побудить вас к научению эмоциональному выбору, вспомните о сотрудниках центра на мысе Канаверел и задумайтесь над предос­тережением, прозвучавшим в первой главе по поводу высокой ве-

роятности тяжело заболеть и даже погибнуть, если вы будете по­стоянно и терпеливо сносить такие эмоции, как тревога, страх, бес­помощность, беспокойство, унижение, напряжение и несостоятель­ность.

В своих книгах и лекциях доктор Роберт Орнстайн обсуждает последние исследования, касающиеся связи между эмоциями и здо­ровьем. Например, он упоминает случай Нормана Казинса, долгое время бывшего редактором Saturday Review, который в своей кни­ге «Анатомия болезни» рассказывает, как лечился от якобы неиз­лечимой болезни. Когда врачи опустили руки, он отказался от вра­чей. Он переехал в отель и прописал себе лошадиную дозу юмора, начав с братьев Маркс, Лореля и Харди. Он выздоровел. Доктор Орнстайн признает, что один случай еще не может считаться на­учным доказательством, но после перечисляет научные исследова­ния, в которых действительно подтверждается связь здоровья с высвобождением и выражением эмоций.

Что касается единичных случаев со смехом, то они не явля­ются полноценными научными фактами. Но если обратить­ся к изучению рака, то есть одна сфера исследования, где связь между эмоциональной экспрессией и здоровьем под­тверждается многочисленными работами. Во многих иссле­дованиях было показано, что больным с раком легких свой­ственно подавлять свои эмоции. Создается впечатление, что они игнорируют негативные чувства, — враждебность, подавленность и вину. В ходе недавнего сравнительного исследования выживших и умерших больных раком молоч­ной железы был выявлен аналогичный паттерн. Женщины, выжившие и прожившие уже достаточно долго, выражают себе и многим окружающим такие чувства, как тревога, враждебность, отчуждение и другие негативные эмоции го­раздо активнее, чем те, кто живет недолго. Они отличаются более негативным настроением, активнее выражают нега­тивное отношение к своей болезни и едва ли не ко всему вообще. Связь между «излиянием чувств» и смягчением рака на данный момент является вполне доказанной. (Из аудиозаписи «The Feeling Brain: Emotions and Health» («Чув­ствующий мозг: Эмоции и здоровье»).)

Несмотря на субъективно очевидный (и клинически доказан­ный) факт, показывающий, что наши эмоции неразрывно связаны с управлением поведением и благополучием, многие люди, невзи­рая на это, игнорируют важность своих эмоций, одновременно ста­раясь завоевать мир. Ознакомиться с правильным стилем самопо­дачи можно на семинарах по имиджу и манере одеваться, а также по семинарским видеоматериалам. Внимание неизменно заостря­ется на внешнем виде — внешнем проявлении успеха. Эти семина-

ры и симпозиумы научат вас говорить, стоять, ходить, одеваться, пожимать руки и т. д.

Внешне «успешное» поведение может сработать, но при усло­вии, что оно порождает ощущение состоятельности и компетент­ности, необходимое для конгруэнтного закрепления успеха в дан­ной ситуации. Истина.в том, что если ваше благополучие не излу­чается изнутри, то результатом становится неизменное отсутствие конгруэнтности между личиной и внутренним миром. Так, вместо того чтобы быть уверенным, вы приобретаете внешний налет уве­ренности, тогда как внутри продолжают кипеть прискорбные и неприятные эмоции. Напитавшись вашими физическими и душев­ными ресурсами, эти неприятные эмоции рано или поздно «проде­лают» путь наружу, где повлияют на ваше поведение и выставят вас обманщиком.

Есть много разумных причин, по которым вам следует взять под контроль свою жизнь, включая эмоции. Мы говорим не о том расхожем контроле, в рамках которого люди стараются всегда и везде выказывать лишь определенного рода положительные реак­ции. Это не контроль; это пребывание под контролем собственной инертности. Истинный контроль возникает при наличии эмоцио­нального выбора и умении выбирать наилучшие варианты с уче­том текущих желаний и обстоятельств. То, что находится вне ва­шего контроля, вне сферы выбора, способно сделать вашу жизнь ничтожной и жалкой. И даже убить вас.

Движение к выбору

Оглядываясь на минувшую неделю, месяц или год, вы, вероятно, найдете много случаев, когда ваши чувства совпадали со способ­ностью делать, что хочется, быть, какими хочется, достигать того, чего вы хотите достичь. Если вы пересмотрите хотя бы пережива­ния последних часов, то обнаружите, что ваши эмоции образуют большую часть ваших переживаний, и что они в огромной степени определяют ваши реакции. Возможно, например, что тревога или ужас в связи с предстоящим собранием заставили вас сосредото­читься на том, как на него не пойти, а не на максимально эффек­тивной презентации, как было бы в случае, если бы вы испытыва­ли решимость и предвосхищали успех. Или, может быть, вы стес­нялись и чувствовали себя лишним на какой-то встрече, а потому замыкались в себе, и когда к вам подходили, вели себя неуклюже, чего не было бы, отреагируй вы на ту же ситуацию под действием любопытства, сноровки и собственной привлекательности. Быва­ли, наверное, случаи, когда вы хотели испытывать романтический подъем, нежность и любовь, но на деле чувствовали себя как сон-

ная муха, из-за чего страдали ваши отношения. Такое бывало с каждым, — ситуации, в которых чувства не приносили нам пользы.

Иногда эти вредные эмоции приятны, а иногда — нет, но они всегда с нами: вы злобно набрасываетесь на детей, когда вам сле­дует проявить понимание; вы чувствуете, как понимаете и прини­маете кого-то, кто вот уже третий раз подставляет вам ножку, и вам уже пора ощутить гнев; вы боитесь предстоящего собеседова­ния, тогда как уместнее испытывать надежду и уверенность; вы мрачно смотрите на перспективу построения удовлетворяющих отношений, хотя вам лучше набраться решимости воплотить их в жизнь.

«Побившись» головой об эмоциональную стену, вы убеждае­тесь, что людям не дано выбирать себе чувства и что большая часть жизни проходит в борьбе с эмоциональным ненастьем. Однако мы рады сообщить вам, что это совершенно не обязательно. Вы може­те выбирать свои эмоции и, поступая так, испытывать те пережи­вания, которых желаете для своей обыденной жизни.

Как вам узнать, что вы делаете успехи в приобретении эмоци­онального выбора? Чтобы сделать их более очевидными, давайте сперва обратимся к проявлениям отсутствия эмоционального выбора.

Свою неспособность справиться с эмоциями люди выказыва­ют трояко. Во-первых, они постоянно и хронически реагируют на повседневные или текущие жизненные ситуации такими пагубны­ми эмоциями, как чувство несостоятельности, беспомощности, стыда, отчаяния, гнева или фрустрации. Для некоторых людей вечерние новости, вызывающая стрижка подростка, ошибка компьютера в банковском бюллетене или обман становятся поводами для эмо ций, которые выбивают их из колеи.

Во-вторых, люди не умеют справляться с невыносимыми на их взгляд эмоциями — застенчивостью, одиночеством, несостоя­тельностью, страхом или виной. Они часто пытаются убежать от них при помощи крайней замкнутости, насилия, употребления раз­личных химических веществ, вплоть до злоупотребления ими.

В-третьих, многие убеждены, что некоторые эмоции просто нельзя испытывать: например вожделение, зависть, гнев и раздра­жение. Поэтому стоит им испытать подобную эмоцию, их сразу охватывает чувство стыда или вины.

Однако те же самые жизненные ситуации, которые вызывают пагубные эмоции у одних людей, у других порождают реакции, достойные зависти. Все мы знаем людей, способных не только хо­рошо справиться, но даже преуспеть в ситуациях, в которых мы обычно чувствуем себя и действуем неподобающим образом. Эти

люди демонстрируют наличие эмоционального выбора и обладают двумя качествами.

Первый атрибут эмоционального выбора у таких людей — уме­ние пользоваться более широким диапазоном эмоций. Они либо вообще не испытывают пагубных эмоций, либо не увязают в них. Разница здесь заключается в количестве доступных эмоций и лег­кости переключения с одной на другую. Это похоже на разницу между кафе Фостера, где выбор мороженого ограничивается шо­коладным и ванильным, и кафе «Баскин-Роббинс», где морожено­го тридцать один сорт. Вооруженные широким диапазоном эмо­ций, такие люди застревают на негативных эмоциях не дольше, чем на блюде из морепродуктов, которое не понравилось с первой ложки.

Вторым атрибутом выступает умение реагировать на свои эмо­ции (приятные и неприятные) как на реальные и осмысленные сообщения, касающиеся способов улучшить свою жизнь, и не счи­тать их случайными ударами, исходящими из враждебной среды. Пользуясь своими эмоциями на манер измерения пульса собствен­ного благополучия, знающие люди управляют своими вниманием и поведением так, чтобы обеспечить себе желаемые эмоциональ­ные переживания.

Вы вступите на путь, ведущий к эмоциональному выбору, когда

Вы осознаете, что можете испытывать намного больше эмоций,

И

Вы начнете понимать смысл, передаваемый вам каждой эмо­цией в отдельности.

Эта книга — плод многолетнего изучения эмоций и способов получения доступа к ним и их поддержания. Благодаря нашим ис­следованиям мы научились выбирать, изменять и использовать эмоции для обогащения нашей жизни и жизни тех, кто нас окру­жает. То, чему мы научились, мы превратили в методы, которыми может воспользоваться каждый. Вы можете создавать себе эмоци­ональные переживания, в которых нуждаетесь и тогда, когда вы в них нуждаетесь. Вы близки к тому, чтобы научиться и выбору пред­почтительных эмоций, и выражению их в разнообразных ситуаци­ях с учетом вашего личного благополучия и благополучия окру­жающих. Эти инструменты приносят освобождение от пагубных эмоций. С ними приходит сила, позволяющая всегда и во всем оставаться на высоте.

Глава з

Эмоции как источник

Чтобы построить мир, в котором люди наслаждаются эмо­циональным выбором, надо уметь распознавать тот исход­ный материал, из которого будет построен этот мир, то есть эмоции. Вопреки расхожему мнению, распознавание эмоций не про­исходит автоматически и не подразумевается само собой.

Как мы уже намекнули, эмоции не исчерпываются набором обычных чувств, а включают сотни оттенков. Хотя мы и можем разделить эмоции на достаточно обобщенные категории — «пози­тивные», «негативные», «приятные» и «неприятные», — эти кате­гории сами по себе не являются эмоциями.

На одном из наших занятий Лайза, директор средней школы, попросила- о помощи, потому что чувствовала себя «плохо». Когда мы начали вдаваться в подробности, спрашивая: «Как именно "пло­хо"?», она могла ответить лишь: «Просто плохо, и все». Однако про­блема заключалась в том, что мы не знали этого, потому что «пло­хо» — это лишь название класса эмоций, неприятных вообще. Озна­комившись с несколькими примерами разницы между плохим ощущением и ощущением беспокойства, страха или неуверенности, Лайза смогла понять, что ее «плохо» сводилось к тревоге.

Лайза узнала, что эмоции отличаются от общих категорий «хо­рошего» и «плохого», к которым их можно причислить. Знание того, что вам плохо, не дает, по сути, никакой полезной информа­ции о событиях, заставляющих вас чувствовать себя плохо, или о том, что нужно сделать, чтобы изменить ситуацию. С другой сто­роны, если вы точно знаете, какую эмоцию испытываете, то мгно­венно получаете полезную обратную связь. Например, как только мы узнали, что Лайза испытывает тревогу, мы сразу же поняли, что ее внимание сфокусировано на будущем, в котором много не-

известного, и что она чувствует себя неготовой к столкновению с некоторыми задачами и ситуациями с потенциально неприят­ным исходом, например к конфронтации со школьным советом. Ей было нужно заполнить пробелы и при необходимости принять на себя ответственность за подобные ситуации в будущем, подгото­вившись к ним так, чтобы сделать их приемлемыми, желательны­ми или, как минимум, терпимыми. Оказанная ей помощь заключа­лась лишь в подготовке к адекватному принятию будущего. Как только она осознала, что может содержательно реагировать на по­добные ситуации в будущем, она обрела способность к их пред­восхищению, а ее чувство тревоги сменилось чувством уверенно­сти и доверия к себе.

Эмоции не равнозначны суждениям, которые мы о них вы­носим, а также действиям, которые они порождают. Мы обнаружи­ли, что многие называют эмоциями лишь несколько переживаний — их список часто ограничивается страхом, любовью, ненавистью, радостью, счастьем и печалью. Остальное — лишь описательные слова. Но ответственность, целеустремленность, амбиции, способность, смущение, фрустрация, гордость, безопасность и страсть — не просто паттерны поведения, но еще и эмоции. Временами вы чувствуете ответственность, чувствуете целеустремленность, чувст­вуете амбиции и т. д. Разница между пропусканием ваших пере­живаний через сито нескольких всеобщих эмоций или пропуска­нием их через открытые шлюзы человеческого опыта подобна разнице между черно-белым и цветным телевидением или же между игрой на фортепиано на восьми клавишах или на всех восьмиде­сяти восьми.

Между поведением и параллельными чувствами нередко име­ется разница. Лесли, например, частенько говорила: «Боже мой, у меня столько дел, что я сама удивляюсь, как мне удается справлять­ся с ними в одиночку. Но мне же за них отвечать!» Она повторяла это без тени юмора или иронии и так часто, что Майкла охватило любопытство и он спросил ее, действительно ли она чувствует от­ветственность. Вопрос застал Лесли врасплох. Она несколько ми­нут моргала, а затем ответила с удивлением: «Знаешь, что? Вовсе нет. Я чувствую только, что все это мне надоело!»

Прозрение Лесли может показаться странным, однако на са­мом деле это достаточно распространенный случай. Иногда мы судим о наших переживаниях по тому, что делаем, — то есть по нашему поведению, — забывая о возможной разнице между делами и чув­ствами. Например, вы вправе считать себя очень успешным в со­циальном общении, потому что прекрасно сходитесь с людьми и ведете разные беседы, но тем не менее глубоко внутри вы чувству­ете себя испуганным, утомленным или считаете себя выше окру-

жающих. Вам может казаться, что вы ничего не понимаете в лек- 37 циях по физике, на которые ходите, но при этом вы не обращаете внимания на то, что данный предмет вам интересен и вы полны решимости. Замечать только свое поведение и реагировать только на него означает игнорировать важный пласт переживаний — соб­ственные эмоции.

То же самое верно, если речь идет о наблюдении за другими и реакции на них. Нередко есть разница между тем, чем вам кажется поведение другого человека, и тем, что чувствует этот человек на самом деле. Это было наглядно продемонстрировано нашим дру­гом, чей сын-подросток весь день ходил, как в воду опущенный. Когда наш друг спросил, что случилось, выяснилось, что сын пе­реживает из-за насмешек друзей. Было бы ошибкой заподозрить по поведению мальчика, что тот чувствует себя угрюмым. Это было не так. Эмоцией, которую он испытывал, была «боль», проявляв­шаяся в поведении, которое отец воспринял как угрюмость. Еще одним частым примером этой точки зрения может быть неистовое и буйное поведение, в которое часто впадают дети, рассерженные на родителей. В большинстве случаев эти дети чувствуют себя не буйными или неистовыми, а одинокими или брошенными. И они реагируют на потребность в связи, о которой сигнализируют эти чувства. Их чувства побуждают их искать любого внимания и кон­такта, пусть даже агрессивного.

Конечно, чувства человека влияют на его поведение, а поведе­ние влияет на чувства, но эти проявления отличаются друг от дру­га и могут быть абсолютно разными в конкретный момент време­ни. Об этом следует помнить, потому что легко предположить, будто мы знаем,.что творится внутри другого человека, из простых на­блюдений за его поведением. Наши суждения в таких случаях мо­гут нам сказать что-то о нашем собственном выражении эмоций в своем поведении, но это неприменимо по отношению к другому человеку.

Эмоция — это общая чувственная реакция в данный момент времени, и она отличается от рациональных способов ее описания. В книге «Язык сердца» (Lynch, 1985) доктор Джеймс Дж. Линч доказывает связь между эмоциями и такими физиологическими проявлениями, как артериальное давление и частота сердечных со­кращений. В главе под названием «Скрытый диалог» он рассказы­вает о том, как в Центральной больнице штата Массачусетс иссле­дователи открыли, что многие пациенты практически не осознают своих чувств или же могут описать их лишь в рассудочных, отор­ванных от реальности и бесстрастных терминах. Для описания та­ких людей один из врачей исследовательской команды предложил специальный термин «алекситимия».

Типичной проблемой для алекситимичных пациентов стано­вится четкая формулировка собственных чувств, как это видно из случая, опубликованного доктором Немией и его коллегами:

Поскольку многим пациентам трудно описывать свои чув­ства и распознавать эмоции, они не могут провести разли­чия между обычными человеческими чувствами. [Один па­циент], например, при ответе на вопрос, каково ему быть испуганным, ответил: «Каково быть испуганным? (Пауза.) Понятия не имею».

Врач: Ощущаете ли вы это физически?

Пациент: Скорее, мне кажется, сознательно.

Врач: Сознательно?

Пациент: В основном это происходит в голове. Все пропускается че­рез голову.

Врач: И не влияет на организм?

Пациент: Не знаю... не уверен. Возможно. Возможно. Может быть, а желудок.

Врач: На желудок? И что вы в нем чувствуете?

Пациент: Он будто в узел завязывается.

Врач: Чем же это отличается от бешенства?

Пациент: Чем это отличается от бешенства? Ну, я... на самом деле, не все едино. Одно и то же, знаете ли.

Врач: Эти чувства похожи?

Пациент: Да. Страх, напряжение, раздражение. У меня они все пере­ходят с головы на желудок... (длинная пауза)... Я и вправ­ду не могу... Скажите, что вы хотите услышать, и я вам от­вечу.

Врач: Я хочу лишь услышать, что вы чувствуете, больше ничего.

Пациент: Ага, ну тогда... Нет, не могу сказать (р. 233-234).

Поскольку люди, страдающие эмоциональной «слепотой», не понимают, что они слепы, они изъясняются непонятно, и окружа­ющие не могут взять в толк, в чем же дело. Проблемы с коммуни­кацией и ошибочное понимание сказанного распространены по­всеместно.

Люди с нормальным цветовым зрением воспринимают его как должное, в то время как люди, его лишенные, даже не понимают, что им чего-то недостает. Цветовая слепота не­редко остается нераспознанной, так как нельзя ощутить от­сутствие феномена, с которым ни разу не сталкивался. Пу­таница привносится тем фактом, что человек, не различаю-

щий цветов, знает, что в языке есть такие слова, как крас­ный, желтый и зеленый, и может с успехом ими опериро­вать, не имея ни малейшего понятия о цветовом восприя­тии. Аналогичным образом, всем известны слова любовь, ненависть, ревность, экстаз и зависть, и все способны ис­пользовать эти слова, беседуя с другими людьми. Однако существует большая разница между рассудочным употреб­лением терминов, обозначающих чувства, которые никогда не испытывались, и использованием тех же слов при нали­чии соответствующего чувственного опыта. Психосомати­ческие больные прекрасно справляются с описанием эмо­ций, хотя и не имеют ни малейшего представления о соот­ветствующих ощущениях.

Проблема усугубляется, когда речь заходит об интенсифи­кации чувства. Сильное эмоциональное возбуждение созда­ет для алекситимичных пациентов особенно серьезные про­блемы. Не будучи способными описать свои чувства, они также теряют способность к различению их соматических корре­лятов. Скачок артериального давления может выражать гнев с тем же успехом, что и наплыв любовного чувства. Озву­чить разницу алекситимичные пациенты совершенно не в состоянии (р. 234-235).

В начале каждой сессии доктор Линч расспрашивает паци­ентов об их самочувствии, тогда как те, в свою очередь, соедине­ны с разнообразными аппаратами, фиксирующими артериальное давление, частоту сердечных сокращений и т. д. Ответы алекси­тимичных пациентов обычно повергают его в чувство досады и раздражения.

Пациент быстро меняет тему, переходя от области чувств к безопасной когнитивной области, спокойному царству рас­судка и мыслей, и отвечает: «По-моему, со мной все в по­рядке». В тот же момент артериальное давление или часто­та сердечных сокращений больного подскакивает на 25-50%. Такие пациенты отвечают на вопросы об их самочувствии рассудочно, жертвуя соматической стороной дела. Однаж­ды, услышав от Пэтти такого рода вежливый ответ, я немно­го вспылил и воскликнул: «Я знаю, как вы думаете, что вы думаете, почему вы думаете, когда вы думаете и где вы ду­маете, но я спросил, как вы себя чувствуете? — а не как вы об этом думаете».

Она улыбнулась в ответ на этот выплеск и сказала: «Что вы имеете в виду, когда спрашиваете, как я себя чувствую се­годня? Я же сказала вам, что я в полном порядке». «Я имел в виду, злитесь ли вы, или печалитесь, или радуе­тесь, или находитесь в бешенстве, или влюблены?» Она снова улыбнулась и вздохнула: «Я думаю, что со мной все в порядке» (р. 237-238).

Невзирая на то обстоятельство, что эмоция представляет со­бой общую чувственную реакцию, имеющую место в данный кон­кретный момент времени, ее не следует путать с некоторыми теле­сными ощущениями, которые вы можете испытывать параллельно. Слова о «желудке, завязанном в узел», прозвучавшие в приведен­ном ранее диалоге врача и пациента, являются примером телесных ощущений. Это — не эмоция. Недавно мы работали с клиенткой, ко­торая на вопрос: «Что вы чувствуете?» ответила: «Я чувствую, будто медленно движусь, не в силах пошевелить рукой. У меня тяжелая голова, и я чувствую что-то вроде пустоты в животе». Она описы­вала различные телесные ощущения, но не эмоции, частью кото­рых они являлись. Мы решили выяснить, какую эмоцию она ис­пытывает, но вместо ответа на вопрос, который мы имели в виду, она ответила на другой, уже звучавший: «Что вы чувствуете?» Мы исправились и спросили ее: «Какие эмоции вы испытываете?»; она, подумав минуту, ответила: «Подавленность. Я чувствую подавлен­ность».

Таким образом, есть разница между ощущениями в различ­ных участках тела и вашим целостным субъективным ощущением момента, или «эмоцией». Важно уметь проводить различия меж­ду вашими эмоциями и соматическими ощущениями, чтобы адек­ватнее реагировать на происходящее с вами. Например, оказалось, что те же самые соматические ощущения наша депрессивная па­циентка испытывала, когда была физически утомлена. (Она знала, что «подавлена», когда стремилась уснуть и убежать таким обра­зом от своих чувств, но если она была счастлива отправиться спать, то понимала, что испытывает «усталость».) На самом деле, если вы пребываете в депрессии, вы будете иначе реагировать на ситуа­цию, чем в случае, когда вы утомлены.

Эмоции — это наши общие субъективные реакции в отдельно взятый момент времени.

Эмоции отличаются от соматических ощущений, могущих воз­никать, параллельно.

Эмоции отличаются от паттернов поведения, возникновению которых они способствуют.

Эмоции отличаются от ценностных суждений, которые мы выносим в их отношении.

Эмоции как сообщения

Для некоторых людей эмоциональным выбором выступает способ­ность останавливаться на эмоциях, которые им нравятся, которые обогащают и разнообразят их жизнь, и жить, ошутттая только яти

приятные чувства. Но если бы вы преуспели в этом, то где бы тогда оказались на самом деле?

Имей вы возможность выбрать прямо сейчас, какие шесть эмо­ций вы оставили бы себе на всю оставшуюся жизнь, а какие шесть предпочли бы навсегда оставить в прошлом? (Вам лучше прервать чтение и ответить на этот вопрос. Когда вы закончите читать эту книгу, вам будет очень полезно вернуться сюда и посмотреть, на­сколько изменились ваши ответы.)

Испытывать Исключить

Неважно, что вы написали в обеих графах: скорее всего, это самообман. Едва ли, например, вы включили в желаемые эмоции «разочарование» или «фрустрацию». И тем не менее разочарова­ние дает вам понять, что вы не получили чего-то важного, чего хо­тели и ждали. Как и разочарование, фрустрация говорит об отсут­ствии некоего ожидаемого и желанного результата. Разница лишь в том, что когда вы фрустрированы, у вас еще есть возможность добиться желаемого результата и вы все еще пытаетесь достичь его. Разочарование говорит о том, что возможность получить «это» исчезла, и все, что вы можете сделать, — это прекратить, бросить это дело; но когда вы реагируете фрустрацией, реакция подразу­мевает, что вы продолжаете преследовать цель.

Подумайте, например, о том, чего вам хотелось на протяже­нии всего минувшего года, но чего вы так и не получили. Позволь­те себе на некоторое время испытать разочарование по этому по­воду. Теперь проверьте: продолжаете ли вы этого хотеть, чем бы оно ни было? Если вам это уже ни к чему, то найдите что-нибудь еще, по поводу чего можно разочароваться, что-то, чего вы хотите до сих пор. Как только у вас появится новый пример, не разочаро­вывайтесь по его поводу, а позвольте себе на минуту представить, что вы можете получить это; это что-то, что вы до сих пор хотите, и вы можете получить это, вы пытаетесь это сделать, но то, как вы это делаете, не приносит результата. Другими словами, испытайте фрустрацию в связи с тем, что вы не можете получить этого. В чем

разница между фрустрацией и разочарованием? И снова ответ, который мы неизменно получаем, задаваясь подобным вопросом, говорит нам, что в состоянии фрустрации люди все еще продолжа­ют борьбу за получение желаемого, даже если точно не знают, что нужно сделать для достижения успеха.

Разочарование помогает нам прекратить преследовать цель, принять это и обратиться к другим, более перспективным делам. Быть может, вполне уместно разочароваться в знакомом, который никак не может отказаться от наркотиков, несмотря на все, что вы для него уже сделали и готовы сделать еще. А если ваш ребенок ненавидит балет вопреки вашим стараниям увлечь его этим заня­тием, то лучше пережить разочарование, принять этот факт и по­дыскать какое-то дело, которое больше устроит вас обоих.

Фрустрация побуждает вас к дальнейшей борьбе. Пока вам не покажется, что все средства уже исчерпаны, адекватнее будет ис­пытывать чувство фрустрации по поводу плохого поведения ре­бенка, или проблем в общении с другом, или по поводу того факта, что ваше здоровье не настолько безупречно, как хотелось бы. Если эти обстоятельства заслуживают фрустрации, то есть смысл при­влечь эмоции терпения и решимости, чтобы задача лежала перед вами как на ладони вплоть до своего разрешения. Поэтому цен­ность эмоции нельзя измерить степенью удовольствия, которое она приносит; она поверяется лишь результатом, для достижения ко­торого предназначена.