ВЕСTНО. 6 страница— Лучше поиграем немного в шашки, чтобы успокоить Пеэтер не возражал, для успокоения нервов шашки дейст- вительно подходящая игра — сосредоточиваешь мысли и внимание на клетчатом поле боя и вскоре забываешь обо всех своих заботах. Только времени на игру оставалось, к сожалению, не так уж много — Пеэтер твердо решил сдержать слово, данное матери, и не сорвать бабушкин поход в лес по ягоды. — Давай договоримся сразу: больше трех партий играть — А если счет будет ничейный? — Тогда завтра продолжим. Рихо, конечно, больше обрадовало бы, если бы Пеэтер подольше мог скрасить ему время ареста, но делать было нечего. У Пеэтера свои обязанности, и их надо выполнять, да и присматривать за Мадисом — равносильно косвенному домашнему аресту. Надо смиряться с судьбой. Завтра снова будет день. Вскоре оба противника углубились в напряженные размышления, стараясь рассчитать свои шашечные комбинации на возможно большее число ходов вперед. Но пути судьбы неисповедимы, и на сей раз судьбе угодно было устроить так, что Рихо и Пеэтеру не удалось доиграть до конца даже первую партию. В самый разгар битвы умов, когда у обеих сторон было уже по две дамки, уничтожавших остатки вражеских войск, раздался стук в дверь. Что это могло означать? Взглянув на Рихо, Пеэтер сразу понял, что нервы приятеля, уже полностью успокоившиеся шашечной игрой, снова сильно напряглись. Да и с его собственными нервами дело обстояло, видимо, не лучше, потому что, встав по знаку Рихо из-за стола, он почувствовал в коленях странную слабость. И за дверью уже проявляли признаки нервозности — щелкали дверной ручкой и при этом требовательно стучали в дверь. Дело было худо. Рихо смотрел по сторонам — куда бы спрятать Пеэтера. Сплошная беда с этой современной мебелью — все диваны и кушетки делают такими отвратительно приземистыми, что под них не влезет ни один нормальный человек. Стук повторился еще настойчивее и громче. Кладовка!.. Да, да — кладовка! Это было единственное место в квартире, куда Пеэтер мог спрятаться. Они на цыпочках прокрались на кухню. — Рихо! — прозвучал на лестничной площадке голос мате Среди рабочего дня мать пришла домой. Роковой случай... Было слышно, как у соседей отворилась дверь. Должен он, должен быть дома, куда ему деваться,— го-ворила старушка-соседка. Она была пенсионеркой и без особой надобности из дома не выходила.— Радио все время играло так сильно, что у меня, старого человека, чуть уши не позаклады- вало. — Но ключа-то под ковриком нет! — удивилась мать Рихо. дверях изнутри. Не торчи он сейчас в замке, можно было бы соврать, что, наверное, его украли. И все было бы в поряд-ке. Мать не попала бы в квартиру, и Пеэтер мог бы спокойно удрать. Но ключ торчал в замке! Это была роковая ошибка в столь хорошо организованной системе конспирации. — Рихо! — послышался снова голос матери,— Послушай, Рихо! Пеэтер быстро забрался в кладовку и присел между какими-то кастрюлями и кадушками. Рихо запер дверь кладовки и уже не повторил прежней ошибки — сунул ключ себе в кар-ман. — Рихо! — Снова мать дергала дверную ручку. — Иду, иду! — крикнул Рихо, вышел в переднюю и впустил мать в квартиру. — Спал?! — спросила мать. — Да,— сказал Рихо.— Уснул от скуки.
— А почему ключа не было под ковриком? Кто-нибудь при — Да, приходил один...— подтвердил Рихо.— Мне даже не запер! Рихо попытался всхлипыванием вызвать слезу, но, поскольку из этого ничего не вышло, он просто потер кулаком сухие глаза. — Наверное, кто-то хотел заказать такси? — спросила мать, входя в кухню. До чего же прекрасные идеи рождались сегодня у матери. Ну конечно! Конечно, кто-то хотел заказать такси! — Ну да,— сказал Рихо.— Только я ничего не мог ему по — Естественно,— сказала мать.— Ты не можешь ничего обещать. Теперь она стояла возле кухонного стола и выкладывала из авоськи продукты. Выяснилось, что у нее на работе вечером начнется ревизия, которая может продлиться до полуночи. Вот она и принесла кое-каких продуктов, чтобы Рихо и отцу было чем поужинать. — А где же ключ от кладовки? — спросила вдруг мать.— — А разве он не торчит там в замке? — Рихо постарался — Нет.— Мать подергала дверь.— И дверь заперта. — Правда, странно,— согласился Рихо. По мнению Рихо, было странно и то, что мать без особого труда опять сама нашла правдоподобное объяснение: — Отец по рассеянности мог сунуть утром в карман. Ох Мать очень спешила. Прежде чем уйти, она еще бросила торопливый взгляд в комнату. — Шашки на столе? — Я тут играл,— пробормотал Рихо. — Играл сам с собой в шашки? — не на шутку удивилась — Ну да, а что мне еще оставалось! Мать вздохнула разок и уже в двери сказала: — Ну, веди себя хорошо! Затем ключ проскрипел в замочной скважине. Было еще слышно, как мать поправляла коврик перед дверью. Все. Шаги застучали вниз по лестнице. Рихо бросился в кухню и выпустил Пеэтера из кладовки. — Теперь заперли нас обоих! — Что же мне делать? Я опаздываю к обеду! Это было еще не самое страшное. Но что будет, когда вернется домой папаша Рыук? Об этом даже подумать страшно! Мальчишкам и в голову не приходило продолжить прерванную партию в шашки, хотя именно сейчас нервы требовали основательного успокоения. Некоторое время они подавленно молчали, пока наконец Рихо не подытожил: — Положение безвыходное! Юрнас сидел в саду под яблонями — на голове сетка пасечника, рядом ведро с водой и ковшик. Задумчиво смотрел он на улей, где в любую секунду могло произойти весьма волнующее событие — образование новой семьи пчел. За все последствия этого отвечает теперь он, Юрнас. Он один, и никто другой, теперь делить радости и горести было не с кем. И эта неразделенная ответственность, которую судьба с дядиной по-пощью тяжким грузом взвалила на него, заставляла Юрнаса хмуриться все сильнее. Даже мед, обещанный за труды, больше не казался ему таким желанным. Раньше уже бывало: стоило Юрнасу чуть сверх меры съесть меда, как начиналась тошнота. Юрнас слыхал, будто один ребенок едва не умер оттого, что переел меду... Этот ре-бенок после меда испытывал такую жажду, что сколько ни пил, все было мало. Его спасли, лишь посадив по горло в холодную воду. Так что каждая медаль обязательно имеет две стороны. С одной стороны, сторожить пчел — важное, ответственное и, как известно, довольно опасное задание, и двух-трех ложек меда за это, во всяком случае, недостаточно. А с другой стороны — если съешь меда столько, сколько действительно заслужил, готовься к тому, что окажешься почти на краю могилы. Да, мед обладает таким ужасным свойством: начнешь его есть, не остановишься. Будто сидит в нем таинственная сила, которая прямо-таки заставляет есть, хотя и знаешь, что это может кончиться тошнотой, холодной ванной или даже чем-то похуже. Все, конечно, было бы совсем иначе, если бы он имел возможность поделиться медом. Например, с друзьями. Но ведь друзей у Юрнаса не осталось... Они отшатнулись от него. словно от прокаженного, и он оказался в этом саду один среди жужжащих пчел и вздыхающих под ветром яблонь... Пчелы прилетали и улетали, прилетали и улетали. Их трудолюбие ставится в пример людям, такие они усердные. Сообща, единой семьей делают все, что требуется. Они не такие, как... Меэлик, Каур и... Кярт! Меэлик, Каур и Кярт совсем не дорожат дружбой и товариществом! Их нисколечко не тревожит, что где-то под яблонями сидит Юрнас — тяжесть ответственности на плечах, сетка на голове, а над головой беспокой-но гудящие пчелы. Нет, черт побери... Жужжание вдруг странно изменилось. Уже большой темной тучей пчелы кружились на фоне голубого неба. Это же... «Пчелы свиваются в новый рой!» — догадался Юрнас. В мгновение ока он вскочил на ноги и зачерпнул ковшиком воду из ведра. Плескал, плескал изо всех сил, но слишком торопливо, и вода летела мимо пчел. «Надо было сделать брызгалку из стебля»,— мелькнула у Юрнаса мысль. Если бы ею нацелиться, то... Но брызгалки у него не было, а жужжащая туча становилась все более темной и медленно поднималась все выше. Он снова зачерпнул полный ковшик и плеснул, но теперь вода уже не долетела до пчел. Юрнас понял, что, мечтая о дружбе и товариществе, он прозевал момент, когда можно было осадить пчел водой. Он уставился на леток улья и не заметил, как пче-
лы, танцуя вверх-вниз у него над головой, сбились в плотную стаю. А теперь... Теперь, похоже, было поздно! Черной тучей рой медленно, но неумолимо двигался все дальше. Пчелы были уже над соседским садом. Казалось, они взяли разгон для дальнего полета. Юрнас попытался быстро оценить обстановку. Было ясно, что брызгать водой бесполезно — расстояние до пчел стало слишком велико, а перелезть через забор с полным ковшиком в руках — дело сложное. Но также было ясно, что нельзя упускать пчел из виду. Это равносильно катастрофе — головомойка от дяди и заслуженное обидное прозвище Юрнас-Разиня от остальных. Юрнас бросил ковшик в ведро и безо всякого оружия устремился за роем — руки голые, ноги босые, только защитная сетка на голове и решительность в душе. К счастью, пчелы летели сначала не слишком быстро, они двигались чуть быстрее пешехода и чуть медленнее неторопливой езды на велосипеде, так что если бежать в стайерском темпе, то не отстанешь. Но рой летел не вдоль улиц, где стайерский бег был бы легким и уместным, а напрямик над крышами домов и чужими садами. Поэтому Юрнас почти непрерывно преодолевал всевозможные препятствия: перелезал через заборы и ограды, прокладывал путь среди ягодных кустов, да при этом иногда петлял, удирая от собак. Он даже порадовался, что не было с ним сейчас велосипеда. Волей-неволей Юрнас вынужден был оставлять неряшливые следы на грядках с овощами и цветами. И случалось, что, завидев его, дети с воплями убегали в дома, а взрослые ошарашенно всплескивали руками. Только тогда, когда рой покинул пределы поселка и полетел над лугом в сторону леса, Юрнас смог бежать свободно и с максимальной скоростью. А это сделалось уже крайне необходимым, потому что пчелам удалось оторваться от преследователя и они продолжали лететь ничуть не медленнее. Полный вперед! Юрнас мчался через кочки и канавы. Ближе, ближе... Почему у людей нет крыльев, как у пчел? В почтовой конторе на стене, правда, висит плакат: «Газета окрыляет!», но там имеется в виду нечто совсем другое — духовные крылья или что-то в этом роде. Когда же имеешь дело с пчелами, которые начали роиться и улетели из улья, вся надежда лишь на силу собственных ног и объем легких. И на силу воли! Именно на силу воли! Пусть гудят от усталости твои ноги, пусть ты глотаешь воз- дух, как рыба на берегу, но сила воли не позволит тебе остановиться.
Гляди-ка, корова тетушки Лены... А возле нее... Пеэтер и Рихо! Интересно, что им надо от Моони? Но главное, мальчишки тут. Надо позвать их на помощь. Что с того, что... Эта история с ребенком... Кто старое помянет, тому глаз вон... Пчелы вот-вот исчезнут из виду. Без помощи не обойтись. Юрнас махнул рукой, указывая на пчел, и попытался крикнуть Пеэтеру и Рихо, чтобы они помогли гнаться за роем. Но от бешеной гонки Юрнас так запыхался, что вместо членораздельного зова на помощь, у него получилось лишь непонятное восклицание: — У-у-ух! Однако же мальчишки, кажется, поняли. Они ринулись бежать за пчелами к лесу с такой скоростью, словно за ними гналась тысяча чертей. Ну теперь-то пчелы никуда не денутся, в дело вступили свежие силы! Если он, Юрнас, свалится сейчас от нечеловеческого напряжения, то Пеэтер и Рихо... Но что это? Вместо того, чтобы продолжать гонку за пчелами, они свернули в сторону, сделали большую дугу и помчались прочь, к поселку. Вот подлецы! Только прикинулись, что догоняют рой! Сделали вид, что пришли на помощь, подали ему надежду. И ведь он сбавил скорость. Юрнас был возмущен. Негодование плохо влияло на силу воли. Ноги больше не желали подчиняться. В животе больно кололо. Сердце отчаянно колотилось. И сила воли начала иссякать. Положение становилось критическим. Вообще-то Юрнас был уверен, что с силой воли у него все в порядке. На том снимке, где он в день рождения подкидывает мяч, любой мог увидеть не только «летающую тарелку», но и его волевой подбородок. Человек с таким подбородком обычно идет далеко в жизни. Но сейчас ему требовалось догнать пчел, и именно теперь, в самый решающий момент, подбородок подвел его. Лес был совсем рядом. А что, если пчелы успеют залететь в лес прежде, чем он догонит их? Тогда всё, конец. Но еще до того, как наступил конец, до того, как пчелы влетели в лес, у Юрнаса кончилась сила воли. Потому что все имеет предел. Он остановился. Руки повисли, будто сломленные крылья. И глаза, к которым подступали слезы, мутно глядели вослед удалявшимся пчелам. Чтобы вытереть слезы, он снял защитную сетку. И тут же раздался странно знакомый голос: — Эй! Эй! Юрнас! Кто это? Опять кто-то пытается раздуть в нем последнюю искру надежды, чтобы затем скрыться так же подло, как только что Рихо и Пеэтер? — Юрнас! — Юр-нас! Еще два голоса — мальчишеский и девчачий: — Давай быстрее! Мы видим, куда садятся пчелы! Да ведь это же... Ну конечно! Меэлик, Каур и Кярт! Ага, вот они где — на большой сосне. Каур почти на самой верхушке. Ясно, что оттуда видно во все стороны... Стоило Юрнасу снять защитную сетку, и мир вокруг сделался как бы светлее, и надежда осветила его омрачившуюся душу. Юрнас устремился вперед. Больше он не чувствовал усталости, только сердце колотилось. И когда он подбежал к большой сосне, Меэлик и Кярт уже стояли внизу, готовые помочь ему найти рой. А Каур остался на своем высоком наблюдательном посту, чтобы оттуда направлять поисковую группу. — Они тут поблизости! — крикнул Каур.— Дальше в лес не идите! Юрнас, Меэлик и Кярт растянулись в цепочку. Шаг за шагом они продвигались к тому месту, куда опустились пчелы. — Прямо! — командовал Каур с вершины сосны.— Так- вправо! И они нашли рой. Пчелы густой массой заползали в дупло старого клена на краю леса. Может быть, они намеревались устроить здесь свой новый дом — вдали от людей, в тени и тишине леса? Но не тут-то было! Человек с помощью своей силы воли догнал их и с помощью друзей разгадал их хитрый план. Теперь-то дядя выкурит их из дупла и вернет в улей, дядя владеет этим искусством. И чтобы больше не случилось никаких неожиданностей, Юрнас для надежности снял рубашку и старательно замотал отверстие дупла. И рукава еще завязал крепким узлом. Пусть пчелы посидят там и пожужжат. Не беда, материя пропускает воздух! Наконец и Каур спустился с дерева. — Ну как? С победой! — С нашей общей победой! — ответил Юрнас, сияя. Что может быть на свете лучше, чем друзья, с которыми можно разделить радости, огорчения и вообще все, само собой разумеется, и мед тоже... Теперь, когда пчелы были пойманы, Каур вернулся к своей любимой теме. — Скажи,— обратился он к Юрнасу,— скажи скорее, какие Юрнас не понял. — Пчелы как пчелы! — «Пчелы как пчелы»! — передразнил Каур.— Неужели ты Душу Юрнаса переполняли глубокие дружеские чувства, поэтому он не рассердился на Каура и спросил скорее заинтересованно, чем рассерженно: — Что еще я должен был заметить? — Не что, а кого. Существ, естественно. — Существ? — Ну да. Мы наблюдали за ними, когда примчался ты и — Корову? — Ну да. Моони. Корову тетушки Лены. Ах вот в чем дело! Значит, Рихо и Пеэтер и были теми существами... Великолепная возможность щелкнуть Каура по носу! — Тебе, наверное, кажется, что ты сам тоже особенное существо? — съязвил он. Каур почувствовал, что Юрнас припас какой-то сюрприз, и выжидающе молчал. А Юрнас повернулся к Меэлику и Кярт, и вид его выражал примерно следующее: долго ли еще вы будете подыгрывать этому младенцу — Кауру? Взрослым людям иногда следует и между собой по-взрослому обсуждать мировые проблемы. — Возле коровы крутились Рихо и Пеэтер,— объяснил он.— — Рихо и Пеэтер?..— сказал Меэлик задумчиво.— Кярт сра — Но, оказывается, не какие-то,— вмешалась в разговор — В том-то и дело! — сказал Меэлик.— От Рихо и Пеэтера — А как ты это узнаешь? Спросишь у Моони? — Надо обдумать и составить план. Они пошли назад в поселок, потому что Юрнас должен был сообщить дяде про пчел. Придумывать план действий можно и на ходу. — Может, Пеэтер и Рихо и были теми «маленькими дядя — Не исключено,— согласился Меэлик.— Но твоя версия — Требует. А то как же! — вновь включился в разговор Каур. Итак, на горизонте опять появились Рихо и Пеэтер, и теория Каура о космических существах в известной мере подверглась сомнению. Но Каур был не из тех, кто из-за каких-то Рихо и Пеэтера сразу отказывается от своей точки зрения. Он пожал плечами и сказал многозначительно: — Во всяком случае, я ни разу в жизни не видел Рихо или — Зато ты на каждом шагу видишь существ,— заметил Юрнас. — Можно подумать, что это у меня из-под носа украли ре — Меня больше всего интересует, почему Пеэтер и Рихо — Ну конечно!—воскликнул Юрнас.— У меня с ними По лицу Юрнаса было видно, что такая версия ему очень по душе. Он мельком взглянул на Кярт, надеясь, что его предположение найдет у нее положительный отзвук. Но именно Кярт сказала: — Вряд ли они вообще узнали тебя под защитной сеткой. — Хорошо еще, что у тебя на голове была сетка, а не то Обычно Юрнас уступал Кауру в словесных дуэлях, но на сей раз он не замедлил с ответом: — А тебе не кажется, что они приняли меня за космиче Все, кроме Каура, засмеялись. А Каур тщетно искал подходящий ответ.
Они ведь не знали, что гипотеза Каура о «летающих тарелках» ходит по поселку и достигла ушей Пеэтера и Рихо. Они и не подозревали, что Пеэтер и Рихо были соответствующим образом психологически подготовлены и поэтому действительно приняли Юрнаса за космического пришельца. — Ладно,— продолжал Меэлик.— Шутки шутками, но ведь — Дальше все ясно,— вмешался Юрнас.— Появился я и на — Ладно,— не дал сбить себя Меэлик.— Это мы уже зна — Не знаю, с чего бы это он стал носить маску? — пробур — Ах, с чего? — переспросил Меэлик и тут же сам отве — Так-так,— заметил Каур.— Только маска также не доказана, как и скафандр. — Безусловно,— согласился Меэлик.— Это просто перво — Я, во всяком случае, исхожу из «летающих тарелок»,— — Пеэтер и Рихо ни перед чем не отступят,— возразил ему Меэлик.— Они даже с ребенком выкидывают всякие номера, а о корове и говорить нечего. Я ничуть не удивился бы, если бы оказалось, что они, скажем, попытались ездить на Моони верхом. Или дали ей что-нибудь, как кошке дают валерьянку... — А скажи, чего ради они потом отвели корову к тетушке Правда... Какой смысл? Зная Пеэтера и Рихо, которые про-сто так палец о палец не ударят, действительно трудно было уловить логику. Этот неясный момент требовалось основательно обдумать. Меэлик ответил вопросом на вопрос: — Скажи лучше ты, чего ради существа вернули корову? — Да ведь действия жителей космоса просто не объяс Однако, несмотря на все убедительные возражения, которые Каур представил Меэлику, в душу Каура закралась тревога, что гипотеза о «летающих тарелках» может оказаться, как говорит, на глиняных ногах. Каур крепко верил в острый ум Меэ-лика. И если уж Меэлик обратил свой проницательный взгляд и сторону Рихо и Пеэтера, то, поди знай, может быть, действительно... — И про Рихо и Пеэтера нам еще ничего не ясно,— сказал — Но как? — спросил Юрнас. — Я думаю, что...— Меэлик будто немного сомневался.— — А почему бы и нет? — Ну послушай... Они наверняка нам правды не скажут, — Понятно,— поддержал Юрнаса Каур.— Пеэтер и Рихо! Меэлик бросил рассерженный взгляд на Каура.
— Тогда пойди и допроси своих существ, если уверен, что они наврут тебе меньше! — Ладно, мальчики, — призвала к их разуму Кярт,— Мальчикам стало немного неловко. — Да мы без зла,— пробормотал Меэлик, словно извиняясь. — У нас просто такой обычай,— сказал Юрнас. А Каур добавил: — Что мы друзья — доказательств не требуется. Они пошли дальше и больше не «грызлись». Обсуждали, рассуждали и строили планы, иногда, правда, деловито спорили. И так вскоре подошли к поселку. — Мне жутко хочется пить,— сказал Юрнас. Ничего удивительного — в погоне за пчелами ему пришлось попотеть. — Мы можем выпить лимонаду,— предложила Кярт.— У меня кошелек с собой. От лимонада в такую жару никто не отказался. И они направились в магазин. — Говорят, что кофе хорошо прочищает мозги,— сказал — Не знаю, как там насчет идеи,— ответил Юрнас,— но га Он невольно сглотнул, представляя себе, как освежающе прохладный, шипящий напиток вскоре потечет в горло. Меэлик помалкивал. Даже лимонад не мог отвлечь мысли Меэлика от Моони, настолько заинтересовала его корова тетушки Лены. Они вошли в магазин. Наверное, недавно привезли свежий хлеб — народу в магазине собралось больше, чем обычно. Пришлось покорно занять место в хвосте — лимонад сполна вознаградит их за надоедливое стояние в очереди. Для жителей поселка магазин был местом, где не только совершали покупки, но и беседовали со знакомыми, обменивались новостями, обычно не слишком интересными. Говорили больше о том, как уродилась картошка, какая ожидается погода, как прошла та или иная свадьба, какими будут закупочные цены, или о том, кто сколько черники заготовил. Лишь иногда темы разнообразились: какая-нибудь мотоциклетная авария; олень, встреченный во время похода в лес за ягодами, или еще что-нибудь необычное. Но сегодня... Мальчики и Кярт не успели осмотреться, как услышали раз-говор, который сразу привлек их внимание. — Прямо по грядкам мчал — Да это, конечно, шка — Видать, — согласилась Юрнас невольно ссутулился и спрятал сетку за спину. Внутренний голос подсказы-вал ему, что тут идет обсуждение его погони за пчелами. Значит, сетка, по их мнению, скафандр! И цветы он потоптал не только в саду, у этой старушки. Но вот, что перелетел... Тут она хватила лишку. О крыльях он, правда, мечтал, по его одолевала усталость, одними мечтами все-таки в воздух не взлетишь. — Ах, прямо летел!—удив- — И чего только не услы
Тетушка Лена ни слова не сказала о том, будто корова кувыркалась и делала «мертвые петли», но со слухами и сплетнями всегда так бывает: переходя из уст в уста, они становятся все выразительнее. Поэтому не было ничего удивительного в том, что рассказ тетушки Лены успел обрасти такими сногсшибательными подробностями. — Да, поди знай! — Старуха Петерсон из желтого дома вздохнула.— Люди-то отказались брать у Лены молоко. Дескать, может быть, облучили его эти «летящие тарелки». Не знаю, что она теперь делать будет, на маслобойню-то отсылать молоко хлопотно, да и примут ли его там, если услышат, что оно порченое... Высокий загорелый мужчина, которого тоже, видимо, мучила жажда, купил бутылку пива и тут же выпил его прямо из горлышка. Он прислушался к разговору в очереди и, возвра- щая продавщице бутылку, покачал, головой, криво усмехнулся и сказал:
|
