Глава 6. – Вот что я называю слишком идеальным совпадением, – сказала Пибоди, когда они вышли на улицу.

– Вот что я называю слишком идеальным совпадением, – сказала Пибоди, когда они вышли на улицу.

– Готова спорить?

– Ни одного кредита не поставлю.

– Уточни показания Баринова у его приятелей, имена которых он нам дал, и у персонала ресторана. Посмотрим, мог ли Алексей ускользнуть оттуда. И проверь время пути до аллеи от ресторана и от танцевальной школы.

– Беата его отшила, что вывело парня из себя. Он убил её и спрятал тело, – Пибоди обвела взглядом улицу. – Бог знает где, конечно, но, скорее всего, в западной части аллеи, в подземке.

– Она не мертва. Она заперта, – Ева произнесла эти слова с такой яростью, что шокировала не только Пибоди, но и её саму.

– Хорошо... Так ты думаешь, что...

– Так думала она. Мадам Жабо, – Ева прижала руку к груди, чувствуя сильные глухие удары сердца. – Я говорю, что Жабо считала, будто Беата жива.

– Ага, заперта за красной дверью. И почему люди говорят загадками?

«Думай как коп», – приказала себе Ева. Факты, логика, чутье.

– Жабо проводит много времени в этой школе, с Алексеем и остальными: вынюхивает, подозревает, намекает на что-то. Может пытается справоцировать Алексея на необдуманный шаг. Он убивает её, – рассуждала Ева. – Слишком гладко выходит, хотя, иногда бывает и так.

– Ну, старушка рассказывала всем, что Беата жива, а это не слишком вяжется с остальным.

– Беата испарилась. У неё были работа, занятия, роль. Выглядит так, словно у неё имелось всё, но она исчезла. Вероятнее всего, не по доброй воле – это мнение Ллойда и я с ним согласна.

– Три месяца –долгий срок, – возразила Пибоди. – Слишком долгий, чтобы удерживать взаперти того, кто этого не хочет. Да и зачем?

– Жабо не хотела верить, что Беата мертва, и кто может её в этом обвинять? – заметила Ева, – Ведь не только её правнучка, но и она сама пошла наперекор всей семье, чтобы Беата могла поехать в Нью-Йорк.

– Паршивое дело, – как и Ева, Пибоди внимательно осматривала улицу, здания, машины. – А что именно она сказала? Ну, когда говорила с тобой.

Ева не хотела возвращаться на ту улицу, где она склонилась над жертвой, держа её за руку. Смешивая свою кровь с её.

– Она назвала имя Беаты, сказала, что та заперта и не может выбраться. Упомянула, что она где-то внизу, за красной дверью и просит о помощи.

Ты – воин, я – обещание.

Стараясь сохранять спокойствие, Ева провела рукой по волосам.

– Она умирала.

Но её глаза, напомнила себе Даллас, оставались живыми.

– Мы проверим алиби всех, пройдемся по остальным соседям жертвы. – «Будем делать свою работу, шаг за шагом», – подумала Ева. – Я встречусь с Моррисом, свяжусь с копами, работавшими с Алексеем, послушаю их мнение о нем.

– Если исчезновение Беаты и смерть мадам Жабо не связаны между собой, то это еще одно чертовски точное совпадение.

– Будем отталкиваться от того, что они связаны. Раскроем одно дело, распутаем и второе.

– Я могу взять Макнаба: встретимся, сходим вместе в театр, где Беата должна была работать. Ллойд проверял это, – добавила Пибоди, – но свежий взгляд не помешает.

– Хорошая идея. Отправь мне потом, что удастся узнать.

А мне нужно подумать, сказала себе Ева, когда они разделились. Заехать в морг, чтобы подтвердить время смерти – что казалось ей совершенной глупостью, ведь она была там как раз в эту самую минуту – узнать, смог ли Моррис или кто в лаборатории определить тип лезвия, а может и чистильщикам удалось что-то обнаружить.

Сначала нужно разобраться с фактами, добравшись до машины, решила Ева – а уже затем заниматься теориями. Но, на мгновение замерев, она внезапно почувствовала себя уставшей и злой. Как если бы что-то пыталось настоячиво пробиться в её мозг и раскидать мысли по углам.

Всё происходило слишком быстро, решила Ева. У неё не было времени на пару хороших, глубоких вдохов между происшествиями. Значит, она может сделать их сейчас, просто закрыв глаза и приказав своим телу и мозгу расслабиться.

Живая. Запертая. Помоги. Сдержи своё обещание!

Раздавшийся в её голове голос был настолько ясным, что Ева вздрогнула, положив руку на оружие, и огляделась. Её сердце больно билось о ребра, стучало где-то в горле и ушах, когда она отпустила оружие.

– Прекрати. Просто прекрати, - приказала она самой себе. – Сделай, что должна, а потом просто выспись. – Даллас отъехала от тротуара, но затем решила позвонить домой.

И её сердце немного успокоилось, стало биться медленнее, когда на экране возникло лицо Рорка.

– Лейтенант, надеюсь … Что случилось?

– Ничего. Ну, ничего, если не считать пожилую болгарку, истекшую кровью у меня на руках. Я устала, - призналась Ева. – Еду в морг – у нас нестыковка со временем смерти. Нужно заняться этим поскорее, потом переговорить с кучей копов об одном русском танцоре балета. Извини, – добавила она. – Это дело в прямом смысле просто свалилось на меня.

– Встретимся в морге.

– Зачем?

– Ну а где еще могут встретиться муж и жена, если – это мы с тобой? – Ева выглядит бледной, подумал Рорк, её глаза казались слишком темными по сравнению с кожей.

– Да, хорошо. Увидимся.

Когда она отключила связь, Рорк просто уставился на экран своего телефона. Ни слова против? Ева не просто устала, подумал он.

Его лейтенант была явно сама не своя.

 

Она заблудилась. Ева была уверена, что это невозможно, но она и правда не могла найти дорогу.

Улицы казались слишком многолюдными, слишком запутанными и громкие гудки, которые подгоняли её двигаться, если она медлила на светофорах, заставляли Еву подпрыгивать на сидении. Растерянность превратилась в страх, который каплями пота полз вниз по позвоночнику. Пытаясь бороться с ним, Ева сначала приказала навигатору проложить маршрут, а затем перевела машину в автоматический режим.

Она устала, решила Ева, закрывая глаза. Просто устала. Но внутри нарастало беспокойство, что она заболела – или даже хуже.

Нужно взбодриться, подумала Ева, почти дрожа от облегчения, когда она подъехала к моргу. Обязательно купить банку «Пепси» в торговом автомате, чтобы принять немного кофеина. Может даже взять энергетический батончик, потому как, видит Бог, она умирает с голоду.

«Что не так с воздухом?» – задалась вопросом Ева, оказавшись в белом коридоре. От яркого света, отражавшегося от плитки, болели глаза. Всё это напоминало холодный, ледяной взрыв после душной летней ночи. Хотя под её холодной кожей бежала горячая, как при лихорадке, кровь.

Даллас направлялась к торговым автоматам, запустив руки в карманы, думая о еде и кофеине. На полу между машинами, закрыв лицо руками, сидела плачущая женщина.

– Мне страшно. Мне страшно, – повторяла она. – Меня никто не видит.

– В чем дело? – Когда Ева наклонилась к ней, женщина убрала руки. На её лице, покрытом синяками, отразились шок и то, что можно было бы назвать надеждой.

– Ты меня видишь?

– Конечно вижу. Вам нужен врач. Успокойтесь. Я сейчас кого-нибудь позову, а потом

…

– Уже поздно, – слезы побежали по опухшему лицу, когда женщина закачала головой. –

Посмотри, что он со мной сделал.

Ева застыла, глядя на открытую рану на затылке женщины, на кровь, запекшуюся на волосах и пропитавшую блузку.

– Держитесь. Просто … – Ева подалась вперед и её ладоньо прошла сквозь руку женщины. – О, Господи.

– Это Ронни, – шмыгая носом, женщина вытирала слезы ребром ладони.

– Кто ты? Какого черта происходит?

– Я не знаю, но мне нужно рассказать об этом кому-нибудь. Это Ронни, – повторила она. – Этот ублюдок. Он разозлился на меня, потому что я помогла Саре уйти от него. Наверное, он следил за мной после работы и, когда я была в парке, напал на меня, заорал и ударил. Он бил меня, а я не могла убежать. Никто не пришел мне на помощь. Никто нас не видел, а Ронни продолжал бить меня, пока я не упала. Он подобрал камень и убил меня. Это ведь неправильно. И что мне теперь делать? Мне страшно быть здесь. Мне страшно быть мертвой.

Ева не могла пошевелиться, она едва могла дышать.

– Этому пора положить конец.

– Ронни убил меня.

Женщина – галлюцинация – вцепилась в неё руками. Рациональная часть мозга Евы кричала ей: «Отбрось её». И продолжала кричать, когда она упала, пытаясь уползти.

– Он убил меня, и теперь я никогда не выйду замуж и не поем мороженое, и не куплю новые туфли, и не выпью с Сарой. Ронни Фостер забил меня камнем в Риверсайд-парке и он может убить еще и Сару. И что дальше?

– Я не знаю.

– Разве я не должна куда-то там попасть? Я не хочу быть здесь. Здесь холодно. Слишком холодно и слишком светло. Иы можешь мне помочь? Я Джанна, Джанна Дорчестер, и я не сделала ничего плохого. Это уже ад?

– Нет, – но Ева не была полностью уверена в своём ответе. Возможно, в аду холодно и светло. Возможно, ад просто сошел с ума.

– Ева, – Рорк опустился рядом с ней и взял её за руку. – Боже, ты просто горишь.

Пойдем.

Он хотел поднять её, но Ева начала сопротивляться.

– Нет, подожди, – шумно втянув в себя воздух, она резко выдохнула. – Ты её не видишь? Рорк коснулся её лба ладонью.

– Я вижу тебя, ситдящую на полу морга и выглядящую как привидение.

– Как раз его я и вижу, – пробормотала Ева.

– Наверное, он не видит меня потому, что я мертва и всё такое, – сказала Джанна. – Но почему видишь ты?

– Не знаю. Мне нужен Моррис, – Ева обратилась к Рорку. – И, Господи, что-нибудь попить.

– Не бросай меня, – умоляюще произнесла Джанна, снова наклоняя голову так, что Ева увидела уродливую рану, ставшую причиной смерти. – Пожалуйста, не оставляй меня здесь одну.

– Я останусь здесь. Позови Морриса, ладно? Мне просто … нужно побыть тут.

Хорошо, решила Ева. Сначала разберись с тем, что сейчас перед тобой, а затем уже всё остальное.

– И мне бы не помешало выпить чего-нибудь холодного.

Рорк поднялся и, еле слышно ругаясь, заказал ей банку «Пепси».

– Он великолепен, – улыбнулась Джанна, вытирая слёзы. – Мега крут. Твой парень?

– Мы женаты, – пробормотала Ева.

– Тебе здоровски повезло, – ответила Джанна, когда Рорк посмотрел вниз.

– Да, мы женаты, – произнес он. – И я скоро отвезу мою жену к врачу. Сначала я приведу тебе Морриса, а потом мы уйдем отсюда.

– И голос у него тоже сексуальный, – вздохнула Джанна, когда Ева взяла протянутую банку и сделала глоток.

– Спасибо. Я буду здесь, – сказала она, обращаясь как к Джанне, так и к Рорку, – пока ты позовешь Морриса.

И пока Ева сидела, пытаясь понять, стукнулась ли она головой или это просто странный яркий сон, решила провести допрос потерпевшей.

Через несколько минут в коридоре появились Моррис и Рорк.

– Даллас, – Моррис наклонился и приложил руку ко лбу Евы, – у тебя жар.

– Слушай, тебе не поступало тело женщины, смешанная раса, двадцать с небольшим, идентифицирована как Джанна Дорчестер. Забита до смерти в Риверсайд-парке.

– Поступала, совсем недавно. Откуда ты …

– Кто ведет дело?

– Эм-м … Ведущий следователь Стабен.

– Мне нужно с ним связаться. Есть его контакты?

– Конечно. Но ты паршиво выглядишь.

– На самом деле, мне уже лучше, – Еве казалось старанным, насколько внутренний

«коп» помог ей, даже несмотря на то, что опрашиваемая уже труп. – И, думаю, мне будет еще лучше, когда я поговорю со Стабеном. Буду благодарна, если скажешь, как с ним связаться.

– Минутку.

– Ева, – Рорк взял её за руку, когда Моррис отошел. – Что происходит?

– Не знаю. И мне нужно твоё широкое мышление. Имею в виду – очень широкое. Хотя твои взгляды и так куда шире моих, особенно, когда дело касается всяких странных штук.

– И на какие же странные штуки я должен применить своё широкое мышление?

– Хорошо, – Ева посмотрела в его глаза: такие голубые, такие красивые. В глаза, которым она доверяла всё на свете. – Передо мной сейчас сидит мертвая женщина. Её зовут Джанна Дорчестер, и какой-то кретин по имени Ронни Фостер проломил ей череп камнем в Риверсайд-парке. Она волнуется, что следующей может быть её подруга Сара. И мне нужно передать эту информацию ведущему следователю. И я могу читать по-русски.

– Не понял.

– Я могу читать по-русски. И мне кажется, что я и говорить на нем могу. И я абсолютно уверена, что знаю, как приготовить венгерский гуляш, еще и борщ, а может, даже пирожки. Пожилая женщина, ну, та, которая свалилась на меня и случайно оказалась цыганкой, говорящей с мертвыми, что-то со мной сделала. Или у меня не в порядке с головой.

Глядя Еве в глаза, Рорк взял её лицо в свои ладони.

– Как твои дела?

– У меня всё по-прежнему. Эй, ты говоришь на русском? Вздрогнув, Рорк присел на корточки.

– Знаю парочку выражений, но говорю не так свободно как ты сейчас. И, несмотря на твой ответ, я не думаю, что с тобой всё в порядке.

Они посмотрели на подошедшего Морриса.

– Вот то, что ты просила.

– Отлично, – Ева достала телефон и, продолжая сидеть на своём месте, связалась с детективом Стабеном.

– Это лейтенант Даллас, – произнесла она, – отдел убийств Центрального управления. У меня есть информация по вашей убитой, Джанне Дорчестер. – Говоря, она смотрела на Джанну.

– Вам нужно найти Ронни Фостера, а также обеспечить защиту Саре Джаспер. Сейча объясню подробнее.

Рассказав все детали, Ева ответила на вопрос детектива о том, откуда у неё эти данные, сославшись на тайного информатора.

– Если Стабен не идиот, а мне он таким не показался, это поможет, – Ева поднялась с пола. – Это всё, что я могу сделать.

– Я всё еще мертва, но мне уже не так страшно. Да и здесь, кажется, стало теплее.

– Не думаю, что тебе нужно здесь оставаться.

– Может ненадолго. Разговор с тобой помог. Мне всё еще хочется, чтобы я не умерла, но

... – вздрогнув, Джанна замолчала.

– Удачи.

Ева повернулась к Моррису.

– Я не могу это объяснить. Мне нужно посмотреть на Гизи Жабо.

– Даллас, ты только что говорила с покойником?

– Похоже на то. И я буду очень благодарна, если ты не станешь об этом распространяться. Мне нужно работать, распутать это дело и у меня есть подозрение, что я вот-вот сойду с ума. Поэтому... – Ева продолжала говорить, и, повернувшись к Джанне, увидела, как та подняла руку, прощаясь. – Мне нужно подтвердить время смерти Жабо.

– Я проверил его трижды, учитывая разные обстоятельства. Но оно не изменилось –

тринадцать ноль-ноль.

– Это невозможно, – Ева быстро прошла в двери комнаты аутопсии. – Я была там. Лопез был там, это произошло через несколько часов. Она упала с тротуара, мы оказали первую помощь. Она...

– Ева, – вмешался Рорк, – ты только что разговаривала с женщиной, убитой более двух часов назад, и ты просишь, чтобы тебе дали более возможный ответ?

– Я знаю разницы между живымми и мертвыми. – Ева подошла к телу. – Почему я её не могу увидеть? Почему я с ней не могу поговорить? Я смотрю на неё и чувствую... ярость и фрустрацию. И... обязательство.

– Я говорил с Чали, – ответил Моррис. Стоя у раковины, он намочил полотенце холодной водой и отжал его. А затем подошел к Еве и приложил к её лицу, чтобы охладить его.

– Он говорит то же самое, но он также отметил, что женщина взяла тебя за руку, говорила с тобой и затем была вспышка – взрыв света и энергии. И после этого ты несколько мгновений казалась выключенной. Просто выключенной. Он говорит, что между тобой и Жабо что-то произошло.

Ева взяла полотенце, слегка смущенная тем, что он это сделал – что она позволила ему это сделать.

– Ты же не веришь в такие штуки.

– Бесспорно, наука утверждает, что женщина умерла сегодня в обед – но в мире полно всего кроме науки.

«Возможно», – подумала Ева, сейчас ей сложно спорить с этим. Но именно рутина и порядок помогли её справиться с ситуацией с Джанной. Значит, такого подхода ей и нужно придерживаться.

– Давай пока займемся наукой. Что можешь сказать об оружии?

– Хорошо. Тонкое двустороннее лезвие. Восемнадцать с половиной сантиметров. – Моррис повернулся к экрану, чтобы показать изображение, реконстуированное им по характеру ранений, затем снова подошел к телу. – Видишь, в том месте, где убийца вонзил лезвие полностью, остался кровопотек от больстера (1).

Ева нагнулась, изучая ранения и порезы.

– Кинжал?

– Да. Он попал в кость. Кончик оружия будет обломан, – Моррис показал ей маленький кусочек стали, запаянный в пакет. – Я достал вот это.

– Хорошо. Сначала он ударил её в спину – там, где плечо. – Ева помнила оглушающую, раздирающую на части боль. – Потому что трус, он просто боялся её. Она не видела его лицо

– на нём была или маска, или грим. Может костюм, он же связан с театром. Дьявол, – пробормотала Даллас, – это же роль, которую он играет или хочет играть. Потому как он могуществен, вызывает страх, просто хочет, чтобы это было последним, что увидит Гизи.

– Почему? – спросил Моррис.

– У него есть то, что ей нужно, и она не остановилась бы, пока не вернула бы это себе.

Разоблачить его. Наказать его. Уничтожить его.

– И сейчас ты должна это сделать. Ева повернулась к Рорку, кивнула.

– Да, я. Мне нужно домой. Ты можешь повести машину, а я пока переговорю с парой копов.

– Даллас, – произнес Моррис, – как-нибудь мы поговорим об этом.

– Да, как-нибудь, – немного поколебавшись, Ева протянула ему полотенце, а затем на мгновение накрыла его руку своей. – Спасибо.

Охладившись и успокоившись, она шла с Рорком по коридору.

– Она еще здесь?

Ева остановилась, посмотрела на пол, где она сидела с Джанной.

– Нет, думаю, она ушла туда, куда и должна была. Господи, Рорк. Он крепко сжал её руку.

– Давай разберемся с этим делом, потому что сейчас я не знаю, кто именно тебе нужен: врач или чертов священник.

– Священник?

– Изгонять дьявола.

– Это не смешно, – пробормотала Ева.

– Ты права, не смешно.

 

Примечания:

(1) - проставка между рукоятью и клинком, назначение которой - избежать повреждения сравнительно мягкой (например, деревянной) рукояти при резе/рубке.