Глава 34. Как там говорят? Еще раз, с чувством, с толком, с расстановкой?

Как там говорят? Еще раз, с чувством, с толком, с расстановкой?

Когда принесли ее тарелку, Кейт откинулась на спинку стула. О даааа, чизбургер с французской картошкой. Лучше не придумаешь… после того, как она и…

Ее щеки зарделись, и она подняла взгляд. Напротив нее за тем же столом, за которым они сидели перед тем, как «все» произошло в том лодочном сарае, Дьюк занимался тем же, что и она… ожидал тысячу калорий в виде бургера.

Но его был без сыра.

– Кетчуп? – спросил он своим глубоким хриплым голосом.

Она кивнула, и он передал ей «Хайнц»[141], но не отпустил бутылку, когда Кейт обхватила ее. Когда она посмотрела на его полуприкрытые глаза, он намеренно облизал губы.

Черт возьми. Этот мужчина сведет ее в могилу. Воистину.

Она сняла верхнюю булочку и постучала по дну бутылки, и ее руки дрожали, но не от смущения.

– Хочешь мою картошку? – спросила она, опустив «Хайнц».

– Не откажусь. Ты не будешь?

– Я перебрала калорий с одним бургером.

– Ты нужна мне полная сил.

О да. Вау. То, как он произнес это? Словно он прижимался губами к ее горлу, снова забравшись на нее сверху. На самом деле, каждое движение его плеч, глаз, каждое сказанное им слово, все, что касалось него, было соблазнительным напоминанием того, что они делали… и что повторится снова.

Они все еще не закончили.

Но она хотела поговорить с ним. Узнать мужчину, пошатнувшего ее мир, который, тем не менее, остался для нее незнакомцем.

– Так… у тебя много родственников в городе? – спросила она между укусами.

– Нет. У тебя?

– Мои родители живут на западе. Ну, в центре страны. – Пауза. – Они – миссионеры. – Еще одна пауза. – Я училась в местном колледже… «Союзе». И осталась, потому что устроилась на должность преподавателя. Я художник. Иллюстратор.

Она дала ему возможность зацепиться за тему «Союза». Когда он не продолжил, она спросила: – А где ты учился?

– А если я не учился, это будет иметь значение для тебя?

Она нахмурилась, но потом подумала, что он мог бросить учебу и не хотел признаваться в этом.

– Нет.

Он изучал ее лицо какое-то время. – Знаешь, я верю тебе.

– Колледж не означает априори, что ты умный или станешь успешным. Для большинства это просто четыре года пьянок и гулянок.

– Не такое уж плохое времяпровождение.

– Может и так. Но работать и учиться в свои двадцать – не так уж плохо. Он вытер губы салфеткой. – И чем, по-твоему, занимался я?

– Ты можешь решить этот вопрос, рассказав мне.

– Может, таинственность – часть моего шарма.

– Поверь мне, в этом тебе помощь не требуется.

Повисла еще одна пауза, потом он слегка улыбнулся. – То есть?

– Не проси рисовать тебе подробную картинку.

– Ты же художник.

– Не такого профиля.

– Жаль.

Разговор снова иссяк, и она отставила тарелку. Ей нравилось быть с ним; с этим невозможно спорить. В горизонтальном положении. Когда они оба вертикальны? Она не была так уверена… хотя, да ладно, первые свидания всегда неудачные.

Ведь так?

– Я тоже учился в «Союзе».

Она взглянула на него: Дьюк сосредоточился на картошке, осматривая каждую, прежде чем сделать выбор и провести ею по небольшой луже кетчупа.

– В каком году? – спросила она. Когда он не ответил, она покачала головой. – Это было до меня, но ведь мы могли пересечься. По какой специализации?

– Подготовительные на медицинский.

– Правда? – Спросила она, не желая, чтобы он догадался, что она на самом деле погуглила его.

– Неожиданно, да? Но я не продолжил, как видишь.

– Почему нет?

– Изменились обстоятельства.

Официантка появилась у столика. – Мадам, вы закончили?

– Да, спасибо, – сказала Кейт. – Если, конечно, ты не съешь мою картошку.

– Нет, мне хватит. – Он оттолкнул свою практически полную тарелку. – И я тоже закончил. Но я бы не отказался от чашечки кофе и яблочного пирога. Хочешь десерт?

Кейт покачала головой. – Нет, спасибо. Но кофе – превосходное предложение.

– Принесите две ложечки. – Дьюк передал свою тарелку. – На случай, если она захочет попробовать.

Официантка ненадолго задержалась, смотря на Дьюка так, будто сама бы отхватила от него кусок.

Окей. Вау. Впервые за свою жизнь Кейт подумывала зарычать на кого-то.

– Когда я увижу тебя снова? – Спросил Дьюк, когда они оказались одни.

Кейт скрестила руки и положила их на край стола. Краем глаза она заметила парочку за столиком сбоку. Они оживленно разговаривали, смеялись, улыбались, время от времени держались за руки.

– Это значит «нет»? – уточнил Дьюк.

Концентрируясь, она прокашлялась, чувствуя себя одинокой по неясной причине.

– Слушай, из меня плохой собеседник. Прости.

Часть ее, слабая сторона, хотела сказать или сделать что-нибудь, чтобы увеличить шансы снова оказаться вместе. И, значит, придется отставить неловкость и согласиться встретиться завтра вечером… также похоронить все попытки превратить этот изумительной, выносящий мозг секс во что-то большее.

Но она не пошла по легкой дорожке.

 

 

чек.

– Отсутствие интереса или практики?

Он молчал так долго, что успели принести два кофе, его пирог и две ложечки, а также

 

Когда официантка положила листочек лицевой стороной вниз, она сказала хрипло:

– Было приятно обслуживать вас. Или она сказала «услужить вам»?

– Ради Бога, – резко ответила Кейт.

На этом Мисс Двусмысленные Намеки засуетилась. Вот это приятно. А также то, как

женщина ушла от хитростей.

– Дело не в отсутствии интереса. – Дьюк отрезал кусочек пирога. – Вовсе нет. Я пересекаюсь с большим количеством людей, просто не ради светских бесед.

– У тебя нет соседа по комнате?

– Постоянного нет.

Она старалась не думать о том, сколько из ее стана получили от ворот поворот… как эта официантка. Также попыталась не цепляться за мысль, что он, казалось, не стремился к долгосрочным отношениям. Но, да ладно, что она могла ждать из того, как складывались их отношения?

– На моих работах не требуется чесать языком. На первой я пользуюсь бензопилой и лопатой летом, снегоочистителем и солью – зимой. На другой? Зарабатываю тем, что затыкаю людей.

Задвигая настроение на задний план – в конце концов, они же взрослые люди – она сконцентрировала внимание.

– Может, будет легче, если я начну задавать вопросы? – Когда он пожал плечами, она приняла это за «да». – Что изменилось? Когда ты решил бросить колледж, что на тебя повлияло?

Он сделал глоток кофе и уставился на черную поверхность.

– Потерял интерес.

Она не поверила, что все так просто…

– Кейт, тут нечего рассказывать. Это было сто лет назад, я был другим человеком. Ты уже готова уходить?

Он – очевидно да. Он достал кошелек и вытащил две двадцатки.

– О, да, конечно. – Она отодвинула нетронутую чашку кофе, взяла сумку и пальто и встала. – Спасибо за ужин.

– Помочь с пальто?

– Нет, спасибо.

Он шел впереди, придержал для нее две двери, одну за другой. Ночь была ясной и морозной, и она чувствовала запах земли, четкий признак того, что зима подошла к концу.

Когда они шли по парковке к ее машине, камешки под их ногами скрипели.

Ключи. Ей нужно достать ключи… нет, минутку, у нее же «умный ключ», хвала Лексусу.

У своей водительской двери она схватила ручку, и дверь автоматически открылась.

О, Боже, она не хотела заканчивать вот так. Неловкое молчание сейчас, натянутый разговор в ресторанчике.

Внезапно она вспомнила Джи-Би… с ним все было так просто…

– Я лажаю, – хрипло сказал Дьюк. – На самом деле.

Когда она посмотрела на него, выезжающая с парковки машина фарами осветила его лицо. За его затененными глазами она видела боль, глубокую, не проходящую.

– Ты можешь доверять мне, – прошептала она, прикоснувшись к его лицу. – Правда, можешь.

Он повернулся к ее руке и поцеловал ладонь.

– Спасибо. – Но потом он выругался. – Проблема в том, что я не знаю, что между нами происходит. И, кажется, я чувствую себя так же неуютно со свиданиями, как и ты – с чередой секса без обязательств.

– Нам обязательно решать сегодня вечером?

– Мы увидимся снова?

Что-то в том, как он задал этот вопрос, тронуло ее. Может, потому, что он казался неуверенным в ее ответе.

– Да. Увидимся.

Он накрыл ее рот губами на короткое мгновение. Еще раз. И еще. – Хорошо. Завтра вечером. Я заеду за тобой?

– Да. – Она обняла его и прильнула к его телу. – Я живу на Гринли Драйв, два пятнадцать. Нужно записать?

– Нет, как и твой номер. – Его рука запуталась в ее волосах, веки смежились. – Поцелуй меня еще на прощание.

Десять минут спустя они все еще целовались. И еще пять ушло на то, чтобы сесть в машину.

– Я всю ночь буду думать о тебе, – сказал он перед тем, как закрыть дверь.

О, Боже, и как же он будет коротать время, подумала она, когда внутри вспыхнул жар.

– Не сдерживайся, – услышала она свой голос.

– Не бойся, не буду. – Он закрыл дверь. – Аккуратно за рулем.

Сделав шаг назад, он махнул на прощание, а потом направился к одному из мотоциклов, припаркованных возле ресторанчика. Благодаря неоновой вывеске она увидела, как он перебросил ногу, завел двигатель и выехал с парковки, с ревом рванув в ночь.

Она не помнила дорогу домой.

Потому что, несмотря на зыбкость положения, она парила.