Проблемы государственной защиты лиц, содействующих решению задач уголовного судопроизводства.

Одним из важнейших факторов, влияющих на достоверность показаний, является государственная гарантия неприкосновенности личности, вовлеченной в орбиту уголовного судопроизводства.

Международная практика борьбы с преступностью, в особенности с ее организованными формами, свидетельствует, что наибольших успехов в этом направлении добиваются государства, в которых создана правовая база защиты потерпевших и свидетелей от различных противоборствующих расследованию лиц и групп.

В 1970 году Конгресс США принял закон "О контроле за организованной преступностью". Титул Y этого закона наделял Генерального прокурора США правом выделять средства на защиту свидетелей по делам, связанным с организованной преступностью.

Крупной вехой в развитии международного законодательства о защите свидетелей стало принятие 29 ноября 1985 года Генеральной Ассамблей ООН Декларации об основных принципах правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью. ООН потребовала от государств принятия мер для охраны их личной жизни в тех случаях, когда это необходимо, и обеспечения их безопасности, а также безопасности их семей от запугивания и мести.

Последующее события показали, что правительства и законодательные органы Австралии, Японии, большинства стран Западной Европы, Латинской Америки и Африки, серьезно реформировали свои правовые системы и практику обращения с жертвами преступлений.

В России, к сожалению, закон о защите лиц, содействующих решению задач уголовного судопроизводства до настоящего времени не принят.

Федеральный закон позволил бы повысить существенным образом качество и доказательственное значение свидетельских показаний за счет устранения одной из главных причин лжесвидетельства - боязни мести со стороны лиц, совершивших преступление, и их окружения, и не замедлило бы, в свою очередь, отразиться как на основных показателях работы правоохранительных органов, так и снижении остроты криминогенной обстановки в обществе.

Реальная же ситуация вокруг принятия такого закона складывается весьма непросто. Впервые проект закона "О государственной защите потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству" был принят Государственной Думой в декабре 1994г. В январе 1995г. закон был отклонен Президентом и направлен в Государственную Думу для повторного рассмотрения. В июле 1995г. закон был вновь принят Госдумой, но на этот раз его отклонил Совет федерации. Наконец, в мае 1997 года закон был принят Госдумой в третий раз и после одобрения его Советом Федерации направлен Президенту для подписания и обнародования. Однако и в этот раз Президент России воспользовался своим правом вето.

По мнению Президента, статья 6 законопроекта проекта, допускающая сохранение в тайне сведений о потерпевшем и свидетеле, присвоение им псевдонимов, допрос в судебном заседании потерпевшего, свидетеля в отсутствие подсудимого и его защитника, предъявление для опознания подозреваемого или обвиняемого скрытно от опознаваемого, вступает в прямое противоречие с принятыми Генеральной Ассамблеей ООН Всеобщей декларацией прав человека (10 декабря 1948г.), Международным пактом о гражданских и политических правах, (16 декабря 1966г.), в которых устанавливается, что каждый человек для установления обоснованности предъявленного ему уголовного обвинения имеет право на основе полного равенства на рассмотрение его дела гласно и с соблюдением всех требований справедливости независимым и беспристрастным судом, а также право подсудимого допрашивать показывающих против него свидетелей.

Не последнюю роль в судьбе законопроекта сыграло и заключение Правительства Российской Федерации, в соответствии с которым предполагаемые дополнительные расходы, связанные с реализацией анализируемого законопроекта составят более 1,4 трлн. рублей в год.

Термин “анонимность”в буквальном смысле означает что-то без указания имени автора. Применительно к уголовному процессу, анонимность свидетелей, на наш взгляд, собирательное понятие, определяющее основанную на законе процедуру сохранения в тайне каких-либо сведений о личности свидетеля, получения показаний, исключающую либо существенно уменьшающую возможность оказания на свидетеля неправомерного воздействия со стороны заинтересованных в исходе дела лиц, противодействующих правосудию.

Институт анонимных свидетелей, как и институт защиты свидетелей, в международной и зарубежной практике правосудия не нов.

В соответствии со ст.14 “Международного пакта о гражданских и политических правах” от 16 декабря 1966г. публика может не допускаться на судебное разбирательство, когда этого требуют интересы сторон.

Решением Европейского суда по правам человека в Страсбурге признано, что использование сведений, “представленных анонимными свидетелями в качестве доказательств на этапе досудебного расследования”, согласуется с положениями Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950г. Следует отметить, что решения Европейского суда и Европейской комиссии по правам человека являются обязательными для государств—членов Совета Европы. Решениями Европейского суда и Европейской комиссии по правам человека подтверждено, что “обвинение”не обязано уведомлять обвиняемого “о всех доказательствах, которые оно намерено предоставить суду”. Так, в деле “Хаасе против Федеративной Республики Германии” Европейская комиссия установила, что ограничения на ознакомление обвиняемого с частью материалов предварительного следствия “были оправданными с точки зрения соблюдения интересов национальной безопасности”.

Законодательством США, Дании, Франции и других стран предусматриваются меры по сохранению в тайне данных о личности.

Из приведенного краткого анализа можно сделать вывод о том, что проблема государственной защиты свидетелей в условиях противодействия правосудию признается крайне важной и актуальной во всем мире, хотя разные государства по своему определяют приоритетные направления развития законодательства в этой сфере.

Очевидно, что проблема нормативного определения института анонимных свидетелей в России, как и в других государствах, во многом связана как с решением вопроса об обеспечении разумного баланса прав обвиняемого (подсудимого), с одной стороны, и свидетеля, потерпевшего- с другой, так и с закреплением в законе всего комплекса гарантий законности применения соответствующих правовых ограничений органами следствия, прокуратуры и суда.

Следует признать, что действительно некоторые положения ст.6 анализируемого законопроекта ограничивают права обвиняемого и его защитника на ознакомление с материалами дела. Но нужно учитывать, что ограничение это касается не содержания самих показаний, а только сведений о лице, давшем показания. К тому же это изъятие вынужденное, и применяться оно должно в исключительных случаях и в порядке, установленном законом.

Приведенный выше анализ международных правовых актов, действующих в сфере обеспечения прав участников процесса, опыта других государств свидетельствует о допустимости такого ограничения права обвиняемого и его защитника. Кроме того, следует учитывать и то обстоятельство, что институт защиты свидетелей в России, в определенной мере на практике уже работает. Приняты соответствующие нормативные акты в Москве и Башкортостане, некоторых других регионах. Наработана судебная практика. В такой ситуации очевидно, что отсутствие в УПК норм, регламентирующих на федеральном уровне анализируемое ограничение, только усугубляет давно назревшую проблему.

Весьма своевременной представляется инициатива Главной военной прокуратуры, наметившей решением коллегии от 11 марта 1999г. реализацию комплекса мероприятий по защите свидетелей и потерпевших. К наиболее важным их них следует отнести:

¾ перевод защищаемых военнослужащих на новое место службы;

¾ обеспечение личной охраны защищаемым;

¾ отстранение командованием от должности военнослужащих, в отношении которых возбуждено уголовное дело и подозреваемых в случаях, когда соответствующие лица являются начальниками свидетелей и потерпевших;

¾ согласование с представителями военных судов вопроса о возможности не указывать в протоколах следственных действий адресов и других сведений о личности потерпевшего, свидетеля; не приводить в процессуальных актах следствия сведений о лицах, содействующих правосудию, в частности, при продлении процессуальных сроков их показания излагать в справках, прилагаемых к соответствующим постановлениям; предъявления для опознания в условиях, когда опознаваемый не видит опознающего;

¾ принятие мер к привлечению в качестве понятых граждан, не имеющих реальной возможности (в силу места жительства, службы или работы) распространять сведения о расследуемом преступлении и лицах, содействующих правосудию;

¾ заявление государственными обвинителями в суде ходатайств: о неоглашении в судебном заседании данных о местах проживания потерпевших и свидетелей при установлении личности последних; о проведении в необходимых случаях закрытого судебного заседания, когда процесс сопряжен с угрозой безопасности его участников; об удалении подсудимых из зала, когда допрашиваются защищаемые лица.

Конечно, предлагаемые коллегией Главной военной прокуратуры во многом носят рекомендательный характер и, к сожалению, не во всех случаях основаны на нормах УПК.

Говоря о судебной практике, нельзя обойти вниманием очень важное, с точки зрения становления в нашей стране института защиты свидетелей, постановление Президиума Верховного Суда РФ от 26.09.96г. по уголовному делу Комарова, Кощеева, Храмцова, Недбаевского, обвинявшихся в бандитизме, вымогательстве, похищении людей, а также других тяжких преступлений против личности.

Указанным постановлением было отменено определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ, направившей дело на новое рассмотрение в Кировский областной суд.

Как указано в Постановлении Президиума Верховного Суда РФ, в ходе предварительного следствия по данному делу потерпевшим и ряду свидетелей со стороны обвиняемых высказывались угрозы расправой, в связи с чем суд принял ряд мер безопасности, направленных на защиту потерпевших и свидетелей, на возможность рассмотрения дела по существу и установления по нему истины. Данные обстоятельства кассационной инстанцией были учтены не в полной мере, что повлияло на правильность принятого ею решения.

Ссылка в определении на нарушение судом ст. 237 УПК, выразившееся в неознакомлении подсудимых с приложением к обвинительному заключению, сделана без надлежащего анализа следующих требований закона.

Так, согласно ст.205 УПК, обвинительное заключение является документом, где изложена суть обвинения и приведены доказательства, подтверждающие обвинение. Что касается приложения к обвинительному заключению, названному в ст. 206 УПК, то в законе не содержится специального указания о его вручении подсудимому. Более того, список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание, составляется лишь с учетом мнения следователя и не является обязательным для суда, который в соответствии со ст. 228 УПК сам решает вопрос о лицах, подлежащих вызову в судебное заседание.

Как следует из текста обвинительного заключения, в нем приведены доказательства, содержатся показания всех свидетелей с указанием их фамилий.

Вывод Судебной коллегии Верховного Суда РФ о несоблюдении судом ст. 18 УПК РСФСР (нарушение принципа гласности) был сделан без учета норм Конституции Российской Федерации и международных пактов.

Как видно из постановления суда, дело назначено к слушанию в открытом судебном заседании. Однако в суд явились лишь двое потер- певших из 17, остальные не явились из-за угроз со стороны обвиняемых и их знакомых. Поэтому в интересах потерпевших и свидетелей и в целях обеспечения их безопасности судебная коллегия областного суда приняла решение о рассмотрении данного уголовного дела в закрытом судебном заседании.

Такое решение суда не противоречит Конституции Российской Федерации и международным пактам, поскольку оно обеспечивает возможность получения от потерпевших и свидетелей правдивых показаний в условиях отсутствия угрозы их жизни и здоровью, а также установления истины по делу.

Согласно ст.52 Конституции Российской Федерации, права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом. При этом из ст.15 Конституции Российской Федерации усматривается, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.

В соответствии со ст.14 Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г. публика может не допускаться на судебное разбирательство, когда этого требуют интересы сторон.

Как видно из материалов дела, разбирательство в заседании суда первой инстанции происходило с участием подсудимых, как это и предусмотрено ст.246 УПК, на которую имеется ссылка в определении. Никакого заочного рассмотрения дела допущено не было.

Действительно, применительно к ст. 285 УПК подсудимые с согласия всех участников процесса удалялись из зала судебного заседания при допросе потерпевшего Михеева, свидетеля К. и др., однако это было сделано в целях обеспечения безопасности названных лиц, и их допрос производился в присутствии адвокатов подсудимых.

После допроса данных участников процесса подсудимые были возвращены в зал судебного заседания, полученные в их отсутствие показания были им оглашены, и они воспользовались правом задавать вопросы Михееву, свидетелям К. и др.

Приведенный пример иллюстрирует реально сложившийся приоритет правоохраняемых ценностей в сфере защиты свидетелей в условиях отсутствия специального федерального законодательства.

Фактически Верховный Суд в лице своей высшей инстанции признал правомерным: а) Сохранение органами предварительного расследования в тайне от лиц, способных оказать противодействие правосудию, данных о месте жительства свидетелей (по данному делу, исходя из интересов свидетелей и потерпевших, приложение к обвинительному заключению подсудимым не вручалось); б) Проведение закрытых судебных заседаний по делам в целях обеспечения безопасности свидетелей; в) Заслушивание судом свидетельских показаний в отсутствие подсудимого, но в присутствии адвоката.

Думается, что именно такие, вполне разумные принципы, отражающие реальную картину правоприменительной практики, в наиболее полной мере учитывающие права всех участников процесса, и должны быть непременно закреплены соответствующим федеральным законом.

В заключении следует отметить, что МВД РФ разработало проект закона о государственной защите свидетелей, потерпевших и других участников уголовного процесса, а также лиц, оказывающих содействие в раскрытии преступлений, который по замыслу разработчиков должен быть рассмотрен Госдумой нового созыва. Закон позволит проводить такие процессуальные меры по защите участников уголовного процесса в ходе следствия и суда, как изъятие их установочных данных из уголовного дела, дачу ими показаний за специальным затемненными стеклами либо посредством телекамеры вне зала суда и др.