Студопедия — Итак- нужно -набор щупов, ключ на 24мм,головка на 8мм. 7 страница
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Итак- нужно -набор щупов, ключ на 24мм,головка на 8мм. 7 страница






Известно, что понимается под <сальностью>: умышленное подчеркивание в разговоре сексуальных обстоятельств и отно- шений. Пока это определение не было основательно. Доклад об анатомии половых органов или о физиологии совокупления не имеет, несмотря на это определение, ни одной точки со- прикосновения, ничего общего с сальностью. К этому присое- диняется еще и то, что сальность направлена на определенное лицо, которое вызывает половое возбуждение и которое благодаря выслушиванию сальности должно узнать о возбуждении гово-

ТЕНДЕНЦИИ ОСТРОУМИЯ

рящего и благодаря этому должно само прийти в сексуальное возбуждение. Вместо этого возбуждения оно может быть также пристыжено или приведено в смущение, что означает только реакцию на возбуждение и таким окольным путем признание этого возбуждения. Таким образом, сальность первоначально направлена на женщину и должна быть приравнена к попытке совращения. Если мужчина затем забавляется в мужском об- ществе, рассказывая или выслушивая сальности, то этим изо- бражается вместе с тем и первоначальная ситуация, которая не может быть осуществлена вследствие социальных задержек. Кто смеется над слышанной сальностью, тот смеется как оче- видец сексуальной агрессивности.

Сексуальное, которое образует содержание сальности, охва- тывает больше, чем то, чем один пол отличается от другого. Кроме этого оно охватывает и то, что обще обоим полам, на что распространяется стыд, следовательно, на экскрементируемое во всем его объеме. А это есть тот объем, который имеет сексуальное в детском возрасте, когда в представлении суще- ствует как бы клоака, внутри которой сексуальное и экскре- ментальное плохо или вовсе не отделены друг от друга\ Повсюду в области психологии неврозов сексуальное замыкается экскре- ментальным; оно понимается в старом; инфантильном смысле.

Сальность - это как бы обнажение лица противоположного пола, на которое она направлена. Произнесением скабрезных слов она вынуждает лицо, к которому они относятся, представить себе соответствующую часть тела или физиологическое отправ- ление и показывает ему, что и произнесший эти слова сам представляет себе то же самое. Нет сомнения, что первона- чальным мотивом сальности является удовольствие, испытыва- емое от рассматривания сексуального в обнаженном виде.

Для нашего объяснения будет полезно вернуться к основам. Влечение видеть то, что отличает один пол от другого, является одним из первоначальных компонентов нашего либидо. Оно само является, быть может, уже заменой и сводится на пред-

См. мою <Теорию полового влечения.> Изд. <Психотерапевтическая биб- лиотека>. Вып. III.

4 Зак. № 64 97

полагаемое первичным удовольствие, испытываемое от прикос- новения к сексуальному. Как это очень часто бывает, рассмат- ривание заменило здесь ощупывание'. Либидо рассматривания и ощупывания существует у каждого в двояком виде, активно и пассивно, в мужском и женском виде, и формируется смотря по преобладанию полового характера в одном или другом направлении. У маленьких детей можно легко наблюдать вле- чение к самообнажению. Там, где зародыш этого влечения не претерпевает участи преодоления и подавления, он развивается в перверзию взрослых мужчин, известную в качестве эксгиби- ционистического стремления. У женщины пассивное эксгиби- ционистическое влечение почти всегда преодолевается велико- лепным реактивным образованием в виде сексуальной стыдли- вости, но не без того, чтобы оно не сохранило за собой лазейки в одежде. Мне остается только указать, как растяжимы и варьирующи по условности и по обстоятельствам оставшиеся разрешенными женщине размеры эксгибиционизма.

У мужчины продолжает существовать высокая степень этого стремления, как составная часть либидо, и оно обслуживает вступление в половой акт. Если это стремление дает о себе знать при первом приближении к женщине, то. оно должно обслуживаться двумя мотивами разговора: во-первых, чтобы заявить о себе женщине, и во-вторых, потому что, вызывая при помощи разговора определенное представление, можно при- вести женщину в ответное возбуждение и разбудить в ней влечение к пассивному эксгибиционизму. Эта домогающаяся речь - еще не сальность, но она переходит в сальность. А именно там, где готовность женщины наступает скоро, там сальный разговор недолговечен, он тотчас уступает место сек- суальному действию. Иначе обстоит дело, когда нельзя рассчи- тывать на быструю готовность женщины, и вместо этой го- товности у женщины наступает оборонительная реакция. Тогда сексуально возбуждающий разговор, каким является сальность, будет самоцелью; поскольку сексуальная агрессивность тормо- зится в своем прогрессировании до акта, она не спешит вызвать возбуждение и извлекает удовольствие из признаков этого воз-

Влечение к контректации Мо11'я (Untersucliungen iiber (lie Libido sexualis, 1898).

ТЕНДЕНЦИИ ОСТРОУМИЯ

буждения у женщины. Агрессия изменяет при этом и свой характер, в том же смысле как и каждое либидинозное побуж- дение, которому противопоставляется препятствие. Она стано- вится враждебной, жестокой и призывает, таким образом, на помощь против препятствия садические компоненты полового влечения.

Неподатливость женщины является, следовательно, достаточ- ным условием для образования сальности (конечно, такая не- податливость, которая обозначает просто отсрочку и не считает безнадежным дальнейшее домогательство). Идеальный случай такого сопротивления женщины получается в результате одно- временного присутствия другого мужчины, третьего участника, потому что в такой ситуации немедленная податливость жен- щины исключена. Этот третий сейчас же получает величайшее значение для развития сальности; но прежде всего нельзя не принять во внимание присутствия женщины. У простого народа или в трактире для мелкого люда можно наблюдать, что лишь приближение кельнерши или трактирщицы вызывает сальность. На более высокой социальной ступени наступает противопо- ложное: именно приближение женщины кладет конец сальности; мужчины приберегают этот вид беседы, изначально предпола- гающий присутствие стыдливой женщины, до той поры, когда они останутся <в холостом обществе>. Так постепенно место женщины занимает зритель, теперь слушатель, инстанция, для которой предназначена сальность, и эта последняя, благодаря такому превращению, уже приближается к характеру остроты.

Наше внимание, начиная с этого момента, должно быть обращено на два фактора: на роль третьего, слушателя, и на содержание условий самой сальности.

Для тенденциозной остроты нужны три лица: кроме того лица, которое острит, нужно второе лицо, которое берется как объект для враждебной или сексуальной агрессивности, и третье лицо, на котором достигается цель остроты, извлечение удо- вольствия. Более глубокое обоснование этих соотношений мы найдем в дальнейшем, пока же отметим лишь тот факт, что по поводу остроты смеется не тот, кто острит, следовательно, не он получает удовольствие, а бездеятельный слушатель. В таком же отношении находятся три лица при сальности. Этот процесс можно описать так: либидинозный импульс первого

4* 99

лица, поскольку удовлетворение женщиной наталкивается на задержку, развивает враждебный импульс против второго лица и призывает первоначально мешавшее третье лицо в союзники. Сальным разговором первого лица женщина обнажается перед третьим лицом, которое теперь подкупается в качестве слушателя удовлетворением его собственного либидо, полученным без вся- кого труда.

Замечательно, что такой сальный разговор чрезвычайно из- люблен простым "народом, и дело никогда не обходится без него, если общество находится в веселом настроении духа. Но достойно внимания также то, что при этом сложном процессе, который несет в себе столько характерных черт тенденциозной остроты, самой сальности не предъявляется ни одно из харак- теризующих остроту формальных требований. Высказывание открытой непристойности доставляет первому лицу удовольствие и заставляет третье лицо смеяться.

Лишь когда мы подымаемся до высокообразованного обще- ства, присоединяется формальное условие остроумия. Сальность становится остроумной и терпимой только в том случае, если она остроумна. Техническим приемом, которым она в боль- шинстве случаев пользуется, является намек, т, е. замена де- талью, чем-либо находящимся в отдаленной связи, которую слушатель реконструирует в своем представлении в полную и прямую скабрезность. Чем больше несоразмерность между прямо данным в сальности и между неизбежно возбужденным ею у слушателя, тем тоньше острота, тем скорее она может рискнуть войти в хорошее общество. Кроме грубого и тонкого намека в распоряжении остроумной сальности имеются все другие при- емы словесной остроты и остроты по смыслу.

Теперь наконец становится понятно, что острота доставляет для обслуживания своей тенденции. Она делает возможным удовлетворение влечения, похотливого и враждебного, несмотря на стоящее на пути препятствие, она обходит препятствие и черпает, таким образом, удовольствие из ставшего недоступным благодаря препятствию источника удовольствия. Стоящее на пути препятствие является собственно ничем иным, как повы- шенной (соответственно более высокой ступени образования и общества) неспособностью женщины переносить незамаскиро- ванную сексуальность. Мыслимая в исходной ситуации присут-

ТЕНДЕНЦИИ ОСТРОУМИЯ

ствующей, женщина продолжает все еще учитываться присут- ствующей, или ее влияние продолжает действовать на мужчин запугивающе и в ее отсутствии. Можно наблюдать, как мужчины высшего общества тотчас предрасполагаются обществом ниже стоящих девушек к замене остроумной сальности простой.

Силу, которая затрудняет или делает невозможным для жен- щины и в незначительной степени для мужчины получение удовольствия от незамаскированной скабрезности, мы называем <вытеснением> и узнаем в ней тот же психический процесс, который в случае серьезных заболеваний держит вдали от сознания целые комплексы побуждений вместе с их производ- ными и является главным обусловливающим фактором при так называемых психоневрозах. Мы признаем за культурой и высшим воспитанием большое влияние на образование вытес- нения и предполагаем, что при этих условиях осуществляется изменение психической организации (которое может быть при- внесено и как унаследованное предрасположение), вследствие которого то, что воспринималось прежде как приятное, кажется теперь неприятным и отвергается всеми психическими силами. Благодаря вытесняющей работе культуры оказываются потерян- ными первичные, но отвергнутые нашей цензурой, возможности наслаждения. Но для психики человека каждое отречение очень тяжело, и мы находим, что тенденциозная острота возвращает средство упразднить отречение, вновь получить потерянное. Ког- да мы смеемся по поводу тонкой скабрезной остроты, то мы смеемся над тем же, что заставляет крестьянина смеяться при грубой сальности. Удовольствие в обоих случаях проистекает из одного и того же источника, но смеяться по поводу грубой сальности мы не могли бы, нам было бы стыдно, или она показалась бы нам отвратительной. Мы можем смеяться лишь тогда, когда остроумие пришло нам на помощь.

Таким образом для нас подтверждается то, что мы предпо- ложили вначале: тенденциозная острота располагает иными ис- точниками удовольствия, чем безобидная, при которой все удовольствие так или иначе связано с техникой. Мы можем также подчеркнуть, что при тенденциозной остроте мы не в состоянии отделить при помощи нашего восприятия, какая часть нашего удовольствия проистекает из источников техники, а какая - из источников тенденции. Мы, следовательно, строго

говоря, не знаем, над чел1 л{ы смеемся. При всех скабрезных остротах мы подвержены ярким обманам суждения о <добро- качественности> остроты, поскольку эта острота зависит от формальных условий. Техника этих острот часто очень бедна, а их смехотворный эффект огромен.

Мы хотим теперь исследовать, играет ли острота ту же роль при обслуживании враждебной тенденции.

С самого начала мы и здесь наталкиваемся на те же условия. Враждебные импульсы против ближних подвержены, начиная с нашего индивидуального детства, равно как и с детских времен человеческой культуры, тем же ограничениям, тому же про- грессирующему вытеснению, что и наши сексуальные стремле- ния. Мы еще не дошли до того, чтобы любить своих врагов или подставить им левую щеку после удара в правую; все моральные предписания в области ограничения ненависти и поныне несут на себе явные признаки того, что они должны были первоначально считаться действительными для небольшой общины соплеменников. Поскольку все мы можем чувствовать себя принадлежащими к одному народу, то позволяем себе не принимать во внимание большинство этих ограничений в от- ношении к чужому народу. Но внутри своего собственного круга мы все же сделали успехи в сдерживании враждебных побуж- дений, как это резко выразил Lichtenberg: <Там, где теперь говорят: "Извините, пожалуйста", там прежде давали пощечину>. Насильственная враждебность, запрещенная законом, сменилась руганью; лучшее признание обуздания человеческих побуждений все больше и больше лишает нас способности сердиться на ближнего, ставшего нам на пути, благодаря своему последова- тельному

В качестве примера я могу указать на упомянутую на с. 81 историю о том, как еврей в вагоне железной дороги тотчас перестает соблюдать все правила приличного поведения после того, как узнает в человеке, вошедшем в купе, своего единоверца. Мы изучили эту остроту как доказательство наглядного пояс- нения при помощи детали, изображение при помощи мелочи; она должна изображать демократический образ мышления ев- реев, который делает небольшую разницу между господами и рабами, но, к сожалению, нарушает дисциплину и взаимный контакт между людьми. Другой, особенно интересный ряд острот изображает взаимоотношения между бедным и богатым евреем. Героями этих острот являются проситель и благотворитель - хозяин дома или барон. Проситель, которого принимали в гости каждое воскресенье в одном и том же доме, появляется однажды в сопровождении неизвестного молодого человека, ко- торый тоже намеревается сесть за стол к обеду. <Кто это?> - спрашивает хозяин дома и получает ответ: <Это - мой зять с прошлой недели: я обещал содержать его в течение первого года>. Тенденция этих историй одна и та же; она выступает отчетливее всего в следующей истории. Проситель обращается

ТЕНДЕНЦИИ ОСТРОУМИЯ

к барону за деньгами для поездки на курорт Остендэ; врач, выслушав его жалобы, предписал ему курорт. Барон находит, что Остендэ очень дорогое местопребывание; более дешевый курорт принесет ту же пользу. Проситель отклоняет это пред- ложение следующими словами: <Господин барон, для моего здоровья нет ничего, что было бы дорого>. Это - великолепная острота, возникающая пугем передвигания, которую мы могли бы взять за образец этого вида остроумия. Барон, очевидно, хочет сэкономить свои деньги, проситель же отвечает так, как будто деньги барона - это его деньги, которые, конечно, менее ценны для него, чем его здоровье. Дерзость этого требования вызывает в нас смех. Но все эти остроты за некоторым исключением не снабжены фасадом, который мешал бы пра- вильному их пониманию. Истина скрывается за тем, что про- ситель, который мысленно обращается с деньгами богача как со своими собственными, на самом деле почти имеет право по священным заповедям евреев на такую ошибочность суж- дения. Протест, создавший эту остроту, направлен, разумеется, против закона, тяжело обременяющего даже набожного человека.

Другая история гласит: проситель встречает на лестнице в доме одного богатого человека, своего товарища по ремеслу, который не советует ему продолжать свой путь. <Не ходи сегодня наверх, барон сегодня не в духе; он никому не дает больше одного гульдена>. - <Я все-таки пойду наверх, - го- ворит первый проситель. - Почему я должен подарить ему этот гульден? Разве он мне что-нибудь дарит?>

Эта острота пользуется техникой бессмыслицы, заставляя просителя утверждать, что барон ему ничего не дарит в тот самый момент, когда он собирается выпросить у него подарок. Но эта бессмыслица только кажущаяся. Почти верно, что богатый не дарит ему ничего, т. к. закон обязует богатого дать ему милостыню, и, строго говоря, он должен быть благодарен, что проситель доставляет ему случай сделать благодеяние. Обы- денное мещанское понимание милостыни находится в проти- воречии с религиозным - оно открыто возмущается против религиозного в истории с бароном, который, будучи глубоко тронут рассказом просителя о его страданиях, бранит своего лакея: <Выкиньте его вон: он действует на мои нервы>. Это открытое изложение тенденции создает опять пограничный слу-

\ 13

чай остроты. От совсем неостроумной жалобы: <В действитель- ности нет никакого преимущества быть богатым среди евреев. Чужое страдание не позволяет наслаждаться собственным сча- стьем> - эти последние истории переходят для более наглядного пояснения почти исключительно к отдельным ситуациям.

Другие истории свидетельствуют о глубоком пессимистиче- ском цинизме. Эти истории являются опять-таки в техническом отношении пограничными случаями остроумия, равно как и нижеследующая: глухой обращается за советом к врачу, который ставит правильный диагноз, что пациент пьет, вероятно, слиш- ком много водки и поэтому глух. Врач советует больному не делать этого впредь, глухой обещает принять во внимание этот совет. Спустя некоторое время врач встречает его на улице и спрашивает его громко, как идут его дела. <Благодарю вас, - гласит ответ, - вам не нужно так кричать, г. доктор, я отказался от пьянства и опять слышу хорошо>. Спустя некоторое время они опять встречаются. Доктор спрашивает обычным голосом о состоянии его здоровья, но он замечает, что его не понимают. <Как? Что?> - <Мне кажется, что вы опять пьете водку, - кричит ему доктор в ухо, - и потому опять не слышите>. - <Вы правы, - отвечает глухой. - Я опять начал пить водку, но я хочу объяснить вам почему. Покуда я не пил, я слышал; но все, что я слышал, было не так хорошо, как водка>. - В техническом отношении эта острота - не что иное как на- глядное пояснение; жаргон, искусство рассказывать должно слу- жить для того, чтобы вызвать смех, но за этим нас подкара- уливает печальный вопрос: не прав ли этот человек, сделав такой выбор?

То, на что намекают все эти пессимистические истории, это - разнообразное безнадежное состояние еврея; в силу этого я должен причислить их к тенденциозной остроте.

Другие в подобном же смысле циничные остроты, и не только еврейские истории, нападают на религиозные догмы и даже на веру в бога. История о <взгляде раввина>, техника которой состояла в ошибочности сопоставления фантазии и действительности (трактовка этой техники как передвигания тоже была бы правильна), является такой циничной или кри- тической остротой, которая направлена против чудотворцев и, конечно, также против веры в чудесное. Гейне, лежа на смертном

ТЕНДЕНЦИИ ОСТРОУМИЯ

одре, создал одну прямо-таки святотатственную остроту. Когда дружески настроенный пастор сослался на божью милость и указал ему, что он может надеяться на то, что он найдет у бога прощение всех своих грехов, Гейне ответил: ^. Это- унизительное сравнение, имеющее в техническом отношении только ценность намека, т. к. metier, дело или призвание, имеет только ремесленник или врач, и имеет он только одно-единственное metier. Но сила этой остроты заключается в ее тенденции. Она не может сказать ничего иного кроме: конечно, он мне простит, для этого он ведь и существует, я его не создал себе ни для какой другой цели (как имеют своего врача, своего адвоката). И в нем, бессильно лежавшем на смертном одре, живо было еще сознание того, что он создал себе бога и наделил его могуществом, чтобы при случае воспользоваться его услугами. Нечто вроде творчества дало знать о себе еще незадолго до его гибели, как творца.

К обсуждавшимся до сих пор видам тенденциозного остро- умия,

обнажающему или скабрезному, агрессивному (враждебному),

циничному (критическому, святотатственному), я хотел бы присоединить еще четвертый, новый и самый редкий вид, характеристика которого должна быть наглядно выяснена хоро- шим примером.

Два еврея встречаются на галициНскоН станции в вагоне железной дороги. <Куда ты едешь?> - спрашивает один. - <В Краков>, - гласит ответ. - <Ну посуди сам, какой ты лгун, - вспылил первый, - когда ты говоришь, что ты едешь в Краков, то ты ведь хочешь, чтоб я подумал, что ты едешь в Лемберг. А теперь я знаю, что ты действительно едешь в Краков. Почему же ты лжешь?>

Эта ценная история, которая производит впечатление чрез- вычайной софистики, оказывает свое действие, очевидно, при помощи техники бессмыслицы. Второго еврея упрекают в лжи- вости, т. к. он сообщил, что едет в Краков, что в действитель-

<Конечно, он меня простит; ведь это его ремесло> (франц.).

ности является целью его поездки! Этот сильный технический прием - бессмыслица - сопряжен здесь с другим техническим приемом, изображением при помощи противоположности, т. к. согласно беспрекословному утверждению первого другой лжет, когда он говорит правду, и говорит правду при помощи лжи. Но более серьезным содержанием этой остроты является вопрос об условиях правды: острота намекает опять-таки на проблему и пользуется для этого ненадежностью одного из самых упот- ребительных у нас понятий. Будет ли правдой, если человек описывает вещи такими, какими они есть, и не заботится о том, как слушатели воспримут сказанное? Или это только иезуитская правда? И не состоит ли истинная правдивость скорее в том, чтобы принять во внимание слушателя и спо- собствовать тому, чтобы он получил верное отображение того, что знает сам рассказывающий? Я считаю остроты этого рода достаточно отличными от других, чтобы отвести им особое место. То, на что они нападают, не является личностью или институтом, а надежностью нашего познания, одного из наших спекулятивных достояний. Термин <скептические> остроты будет, таким образом, подходящим для них.

В ходе наших рассуждений о тенденциях остроумия мы, быть может, получили некоторые разъяснения и, конечно, нашли множество побуждений к дальнейшим исследованиям. Но ре- зультаты этой главы соединяются с результатами предыдущей в одну сложную проблему. Если верно, что удовольствие, до- ставляемое остроумием, происходит, с одной стороны, за счет техники, а с другой стороны, - за счет тенденции, то с какой же общей точки зрения можно объединить два эти столь различных источника удовольствия от остроумия?

СИНТЕТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ

МЕХАНИЗМ УДОВОЛЬСТВИЯ И ПСИХОГЕНЕЗ ОСТРОУМИЯ

Из каких источников вытекает своеобразное удовольствие, доставляемое остроумием - это мы предполагаем уже извест- ным. Мы знаем, что можем быть обмануты и можем заменить удовольствие, доставленное содержанием мыслей предложения, собственно удовольствие от остроумия, но что это последнее имеет по существу два источника: технику и тенденции ост- роумия. Теперь мы хотели бы узнать, каким образом из этих источников вытекает удовольствие, т. е. механизм этого дейст- вия удовольствия.

Нам кажется, что искомое объяснение можно гораздо легче получить при тенденциозной остроте, чем при безобидной. Итак, начнем с первой.

Удовольствие при тенденциозной остроте получается в ре- зультате того, что удовлетворяется тенденция, которая в про- тивном случае не была бы удовлетворена. То, что такое удов- летворение является источником удовольствия, не нуждается ни в каком дальнейшем доказательстве. Но тот способ, с помощью которого остроумие реализует это удовлетворение, связан с особыми условиями, из которых можно извлечь дальнейшее разъяснение. Здесь следует различать два случая. Более про- стой - тот, когда на пути к удовлетворению тенденции стоит внешнее препятствие, которое человек обходит при помощи остроты. Мы нашли это, например, в ответе, полученном свет- лейшим князем на вопрос, жила ли когда-либо мать спраши- ваемого в резиденции, или в выражении критика, которому два богатых мошенника показали свои портреты:

СИНТЕТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ

is the Saviour?> В первом случае тенденция клонилась к тому, чтобы возразить на ругательство ругательством, в другом слу- чае - к тому, чтобы нанести оскорбление вместо того, чтобы дать требуемый отзыв. Здесь противодействие оказывают чисто внешние моменты: те лица, к которым относятся ругательства, обладают властью. Все-таки нам может броситься в глаза, что эти и аналогичные им остроты - тенденциозной природы, хотя и удовлетворяют нас, однако не в состоянии вызвать сильный смехотворный эффект.

Иначе обстоит дело, когда на пути к прямому осуществлению тенденции стоят не внешние моменты, а внутренние препят- ствия, когда внутреннее побуждение противоречит тенденции. Это условие как бы осуществляется, согласно нашему предпо- ложению, в агрессивных остротах г. N, у которого сильная склонность к брани подавлялась высокоразвитой эстетической культурой. С помощью остроумия внутреннее сопротивление для этого частного случая было преодолено, задержки упразд- нены. Благодаря этому, как и в случае внешнего препятствия, стало возможным удовлетворение тенденции, было избегнуто подавление и связанная с ней <психическая запруда>; механизм развития удовольствия, поскольку дело касается обоих случаев, - один и тот же.

Мы чувствуем здесь желание подробнее вникнуть в различие психологической ситуации для случая внешнего и внутреннего препятствия, т. к. нам представляется возможным, что в ре- зультате упразднения внутреннего препятствия может получиться гораздо более интенсивное удовольствие. Но я предлагаю удо- вольствоваться малым и удовлетвориться пока выяснением од- ного существенного момента. Случаи внешнего и внутреннего препятствия отличаются только тем, что в одном упраздняется существующая уже наготове задержка, а в другом избегается создание новой задержки. Мы думаем, что не заслуживаем упрека в спекулятивном мышлении, утверждая, что как для создания, так и для сохранения психической задержки требуется <психическая затрата>. Если оказывается, что в обоих случаях применения тенденциозной остроты целью является получение удовольствия, то уместно предположить, что такое получение удовольствия соответствует экономной психической затрате.

МЕХАНИЗМ УДОВОЛЬСТВИЯ И ПСИХОГЕНЕЗ ОСТРОУМИЯ

Таким образом, мы опять наткнулись на принцип экономии, который встретили при технике словесной остроты. Но в то время, как там мы прежде всего думали найти экономию в употреблении по возможности меньшего числа слов или по возможности одних и тех же слов, здесь нам видится гораздо более объемлющий смысл экономии психической затраты, и мы должны считать, что можно подойти ближе к сущности остроумия через более точное определение еще неясного понятия <психической затраты>.

Некоторая неясность, которую мы не могли преодолеть при обсуждении механизма удовольствия, получаемого от тенденци- озной остроты, является для нас небольшим наказанием за то, что мы пытались выяснить более сложное раньше, чем более простое, тенденциозную остроту раньше, чем безобидную. Мы замечаем, что экономия затраты энергии, расходуемой на за- держки или подавление, оказывается тайным источником дей- ствия удовольствия, получаемого от тенденциозной остроты, и обращаемся к механизму удовольствия при безобидной остроте.

Из соответствующих примеров безобидных острот, относи- тельно которых нет нужды бояться нарушения нашего мнения о них из-за содержания или тенденции, следует сделать за- ключение, что технические приемы остроумия являются источ- ником удовольствия, и теперь нужно проверить, можно ли свести это удовольствие к экономии психической затраты. В одной группе этих острот (игре слов) техника состояла в том, что наша психическая установка направлялась на созвучие слов вместо смысла слов, что мы ставили (акустическое) изображение слова на место его значения, данного отношением к предметным представлениям. Можно предположить, что этим дано большое облегчение психической работе, и что при серьезном употреб- лении слов мы должны сильно напрягать свое внимание, чтобы удержаться от этого удобного приема. Мы можем наблюдать, что болезненные состояния мыслительной деятельности, при которых, вероятно, ограничена возможность концентрировать на одном месте психическую затрату, действительно выдвигают на первый план представление о созвучии слов такого рода в сравнении со значением слов, и что такие больные в своих речах следуют, как говорит формула, <внешним> (вместо <внут- ренних>) ассоциациям представлений о словах. Также и у

СИНТЕТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ

ребенка, который привык еще трактовать слова, как вещи, мы замечаем склонность искать за тождественным или сходным текстом тождественный смысл, склонность, становящуюся ис- точником многих ошибок, над которыми смеются взрослые. Если нам доставляет в остроумии несомненное удовольствие переход из одного круга представлений в другой (как при Home-Roulard из области кухни в область политики) путем употребления одного и того же или сходного слова, то это удовольствие нужно по праву свести к экономии психической затраты. Удовольствие от остроумия, вытекающее из такого <короткого замыкания>, оказывается тем большим, чем более чуждыми являются друг другу оба круга представлений, при- веденные в связь тождественным словом, чем дальше они лежат друг от друга, чем больше, следовательно, удается экономия мысленного пути благодаря техническому приему остроумия. Заметим, кроме того, что острота пользуется здесь приемом установления связи, которая отбрасывается и тщательно избе- гается серьезным мышлением^

Выясненная здесь разница совпадает с нижеприведенным отделением <шутки> от <остроты>. Но было бы неправильно, если бы мы исключили такие примеры, как Home-Roulard, из обсуждения вопроса о природе остроумия. Принимая по вни- мание своеобразное удовольствие от остроты, мы находим, что







Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 451. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

Аальтернативная стоимость. Кривая производственных возможностей В экономике Буридании есть 100 ед. труда с производительностью 4 м ткани или 2 кг мяса...

Вычисление основной дактилоскопической формулы Вычислением основной дактоформулы обычно занимается следователь. Для этого все десять пальцев разбиваются на пять пар...

Расчетные и графические задания Равновесный объем - это объем, определяемый равенством спроса и предложения...

ФАКТОРЫ, ВЛИЯЮЩИЕ НА ИЗНОС ДЕТАЛЕЙ, И МЕТОДЫ СНИЖЕНИИ СКОРОСТИ ИЗНАШИВАНИЯ Кроме названных причин разрушений и износов, знание которых можно использовать в системе технического обслуживания и ремонта машин для повышения их долговечности, немаловажное значение имеют знания о причинах разрушения деталей в результате старения...

Различие эмпиризма и рационализма Родоначальником эмпиризма стал английский философ Ф. Бэкон. Основной тезис эмпиризма гласит: в разуме нет ничего такого...

Индекс гингивита (PMA) (Schour, Massler, 1948) Для оценки тяжести гингивита (а в последующем и ре­гистрации динамики процесса) используют папиллярно-маргинально-альвеолярный индекс (РМА)...

Почему важны муниципальные выборы? Туристическая фирма оставляет за собой право, в случае причин непреодолимого характера, вносить некоторые изменения в программу тура без уменьшения общего объема и качества услуг, в том числе предоставлять замену отеля на равнозначный...

Тема 2: Анатомо-топографическое строение полостей зубов верхней и нижней челюстей. Полость зуба — это сложная система разветвлений, имеющая разнообразную конфигурацию...

Виды и жанры театрализованных представлений   Проживание бронируется и оплачивается слушателями самостоятельно...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.01 сек.) русская версия | украинская версия