Гвет
Тяжело – будто на тебя свалилась лавина из раскаленной гальки. И никто не поможет – это только моя ноша. Одна радость – в зале стало ощутимо теплее. И жарче.
Аваллот.
Вы когда—нибудь задумывались над тем, что планета может жить? Я вот не задумывался. Магия – это понятно, но вот что Весь мир ведет себя словно что-то живое, дышит, шепчет что-то...
Такого ни один наш ученый, пусть самый безумный, даже предположить, не смел.
А я вот чувствую все. Абсолютно все. Это тяжелее чем любая ноша. Больше того: это настолько странно, что именно я оказался достоин этого, что в голове толком не укладывается.
Я не эльф. Я не демон. Я даже от собственной расы отрекся, изменил себя. И тут такое…
А еще я чувствую Подземный город. Даже больше – знаю, как до них добраться. Лишь бы сейчас смочь подняться с пола, засыпанного мелкими песчинками, противно врезающимися в кожу и выйти, как ни в чем, ни бывало. Не хочу до поры до времени открывать все свои карты.
- Гвет?.. – подняться я так и не успел – все продолжал лежать на полу, уткнувшись носом в каменные плиты.
Он пришел сюда – даже больше – он смог сюда прийти. Китон. Стоит рядом со мной, а я не могу даже голову поднять, чтобы увидеть его лицо. Вижу только ноги в разношенных сандалиях. И ногтей нет на больших пальцах – они едва начали расти заново, после того как я четыре дня подряд втирал целебную мазь.
- Что произошло?
Ох, Китон, Китон… Зачем ты вообще сюда пришел? Ты же прекрасно дал понять, что мне вообще не на что надеяться. Я молчал. Упрямо молчал – не хочу ничего говорить. Какая разница, что произошло? «Я не смогу дать тебе того, чего ты хочешь…» - это же его слова. Зачем ему беспокоиться за меня? Он за все время, что мы шли сюда не сказал ни слова. Эта фраза вообще была последним, что я от него услышал. Это, знаете ли, неприятно.
- Я почувствовал, что тебе плохо. Гвет, я…
- Уйди, – мне удалось сказать это довольно твердым голосом – Со мной все в порядке.
Уж лучше он не видит того, что сейчас со мной творится. Для него я сильным должен быть, а тут такая размазня. Дело даже не в обидах – просто не хочу показать эльфу свою слабость. Кому нужен слабый защитник? А если он до меня дотронется – вдруг с ним то же самое станет? Он не вынесет такой пытки.
Он, худой, истощенный, едва начавший более-менее нормально ходить, попытался меня на руки поднять. О чем он вообще думает? Я-то не в состоянии пока даже пальцем пошевелить – меня, будто запаяли в металлический слиток, который немедля начал раскаляться.
- Оставь!!! Прекрати сейчас же!!! – моих сил хватало только на крик, пока что. А Китон не слушал – на колени встал, склонился надо мной. Повязка с глаза чуть съехала вверх, открывая пустую глазницу, а отросшие волосы прилили к потному лбу.
- Отсюда надо уходить и как можно скорее. – Он не обратил внимания на мое сопротивление. Вообще никакого внимания, зато теперь я уже сидел, не без его стараний. И откуда он только силы берет? Ведь еле шел недавно, а тут такое… Хотя дышал он уже шумно, прерывисто. Чувствует же что тяжело, что не по силам, но все равно продолжает. Упертый и беспамятный.
- Позови кого-нибудь. Пусть они меня отсюда вытаскивают. Ты же не сможешь этого сделать, а я лишь языком шевелить и могу. – я сам себе сейчас напоминал если не умертвие. То какую-то диковинную куклу, в которую мастер заточил чью-то душу. Мою душу.
- Они…не могут…пройти… - логично. Это же эльфийская святыня, ну или что-то вроде этого. Только зачем меня сюда впихнули? Может они просто Знали – так и будет, я умру тут? Изящный способ устранения конкурентов. Ничего и не скажешь.
- Тогда сам уходи. Я уж выползу как-нибудь. – Вру. Я чувствую, что одному мне точно не выбраться отсюда. Казалось бы: несколько шагов и я уже на свободе, но тут и это расстояние кажется огромным и непреодолимым. Как ледяные пустыни на Торвосе. Если в такой заплутать, то не выбраться даже через сотню лет. Весь наш мир – сплошная ледяная пустыня, в которой мы умудрялись жить все это время. Кажется. Такая же ледяная пустыня была и в моем сердце, до недавних пор…
- Не уйду. – Идти мы не можем – он попросту волочет меня, вцепившись в ткань камзола так, что она вот-вот затрещит, разрываясь на лоскуты.
К чему такой героизм? Или он решил отплатить мне таким образом за свое собственное спасение? Так не надо мне такой платы.
Но вот только по мере приближения к выходу из залы, мне становилось все легче – я уже мог свободно дышать, а кончики пальцев на руках и ногах начало больно сводить судорогой от долгого напряжения.
В конце концов, он меня вытащил. Не смотря на то, что я орал, просил остановиться, уходить оттуда… Нет, он меня слышал, даже пытался первое время что-то отвечать, сбивая и без того тяжелое дыхание. Потом уже молчал – видно сил совсем не оставалось. Как только я смог хоть чуточку шевелиться, я стал отталкиваться ногами, помогая себя тащить. Свет в зале мерк, тишина опять стала плотным пологом, а нам оставалось всего-ничего до этого проклятого выхода.
- Наше благословение с вами.
Последняя фраза от тех неведомых шептунов, да пара серебристых искорок, которые плясали друг вокруг друга затейливый танец, пока не потухли вовсе, оставив после себя черноту.
Наверное, Китон ее тоже услышал, несмотря на то, что слова были еле различимы. Услышал и замер, даже дыхание затаил, а я обнаружил что больше ничего меня не держит, нет больше той тяжести, нет боли.
И есть понимание, что теперь мне уже не отказаться от того, чем меня «наградили».
Я должен буду оставаться в этом мире до конца своих дней, оберегать его жителей и саму планету. Почетная должность, наверное.
Хотя, если учесть Сколько страдания сейчас в этом мире, я наверное уже поседел – опять напрашивается сравнение со снегом. Поделать ничего не могу – я почти всю свою жизнь видел только эти бесцветные кристаллики замерзшей воды и алую кровь. Иногда и то и другое вместе – красный хорошо заметен на белом, пусть и запорошен снегом…
Дети Крови поэтому так и называются – в их жизни нет ничего более важного, чем кровь. Они рождаются в крови и умирают в крови, существуют только за счет ее.
А я вот не выдержал, сбежал из этого замкнутого круга. Интересно, сколькие еще захотят последовать моему примеру?
Дневной свет неприятно резал глаза, обросшие щетиной морды воинов, склонившихся надо мной раздражали жутко, Китон просто лег на землю рядом со мной и закрыл глаза. Повязка окончательно где-то потерялась, но сейчас было не до этого. Я хотел было прикоснуться к его исцарапанной руке – хотя бы для того, чтобы ощутить ее тепло. Хотелось обнять эльфа, убрать со лба волосы, проведя по нему кончиками пальцев, уткнуться лицом в его грудь и замереть так…
Но вместо этого мне пришлось отвлечься на собравшихся вокруг меня воинов.
- Тор Гвет, вас так долго не было, что произошло?!! – один из мужчин аж на колени рядом со мной бухнулся, в глаза смотрит. С затаенным интересом и непониманием – как же я выбраться смог, живым. И почему туда смог пройти эльф, в то время как их не пустило.
Я словно со стороны видел нас сейчас, а мысли, даже самые потаенные и постыдные, раскрывались передо мной, как цветы в этом мире, раскрываются перед восходом солнца. Алые цветы. Кровавые. Я ощущаю, как во мне буквально кипит сила этого мира – не ищет выхода, но подсказывает: стоит мне воззвать к ней, она поможет. И не будет ни цветов, ни восхода… Я в силах уничтожить весь этот мир или спасти его.
Неверный прахом рассыпается, покрывая мощеную булыжниками площадь тончайшим слоем серой пыли. Просто так – на ровном месте. Я не желал ему мучений – уже насмотрелся на то, как корчатся в агонии. Я знаю, что убивать мне придется, но, клянусь, что каждый, кто погибнет от моей руки уйдет без мучений.
Я отстраненно смотрел как остальные воины – их успело набежать не меньше пары десятков – в страхе отшатываются, смотрят с удивлением… Шептать не смеют, и правильно: кто знает что может разгневать меня в следующий миг.
Только я спокоен
- Что уставились?
- Т..т..тор…
- Найдите того, кто командовал армией, скажите, что я хочу его видеть. – А морды у всех ошарашенные и бледные-бледные. Даже белее, чем снег.
Я встаю: сначала на колени, потом, опираясь на руки, кое-как поднимаюсь в полны рост. Все мышцы гудят нещадно – даже регенерация этой боли не останавливает. Видно, в той зале все было гораздо серьезней, чем я думал.
За мной наблюдают пристально, но теперь уже не с интересом, а со страхом. Конечно, сами объявили, что я тор, пусть боятся.
– Быстро. – голоса я не повышаю – а зачем? Они и так ринутся исполнять все, что я им прикажу. Сбылась мечта идиота – я стал куда страшнее собственного папаши…
Пока никто не опомнился, я делаю первое, что приходит в голову – строю портал до той самой хижины в лесу. Те, кто не убежал с площади под благовидным предлогом найти того вояку, стояли статуями. Что ж, я их так запугал? Или они чувствуют мою силу? Врагу не пожелаешь чувствовать весь мир, в котором живешь. Это ужасное ощущение – одновременно понимаешь собственную ничтожность и собственное всевластие. Не люблю ни первое ни второе, но что уж поделаешь?..
Потом, не обращая внимания на то, что ноги трясутся в коленях от малейшего напряжения, я подхожу к Китону и едва не скрипя зубами от натуги, поднимаю его на руки. Да, я могу это сделать в отличие от него. Может быть, через много месяцев, когда он полностью восстановится...
Сейчас куда важнее укрыться от своих же подданных и привести в чувство моего эльфа. Я чувствую, что слишком много он силы потерял, вытаскивая меня…
Народ более-менее приходит в себя, только когда я уже собираюсь шагнуть в портал, полыхающий то бирюзовым, то фиолетовым, от избытка вложенной в него силы. Кто-то пытается что-то сказать, кто-то осмеливается подбежать и задержать меня, судача о политике, о дальнейших моих действиях, о том, куда ухожу и надолго ли… Убивать их смысла нет – а вот игнорировать получается вполне сносно. Меня и так шатает из стороны в сторону от слабости, мой возлюбленный словно мешок с костями лежит у меня не руках без чувств, а я еще должен распинаться перед предателями? Ну уж нет, не сейчас.
Портал схлопывается за моей спиной, отсекая переливчатой стеной от орды полувменяемых воинов, а я только крепче прижимаю к себе Китона, чуть слышно застонавшего у меня на руках и непроизвольно нахмурившегося. Это хорошо – значит, он заснул, не приходя в сознание.
А вот в хижине моей нас уже ждали…
