Студопедия — Сканер Epson Perfection 4490 Photo 2 страница
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Сканер Epson Perfection 4490 Photo 2 страница






2.2. Определение структуры литературно-художественного пространства (монотопическая - политопическая).

2.3. Тип пространства по характеру развертывания в тексте (статическое -динамическое).

2.4. Выявление пространственной перспективы, обусловленной точкой зре­ния автора и особенностями локализации в пространстве персонажей.

2.5. Описание комплекса языковых средств, репрезентирующих образ про­странства в тексте.

3. Анализ литературно-художественного времени.

3.1. Определение типа текстового времени - линейного, циклического, разом данного).

3.2. Описание специфических особенностей сюжетного времени.

3.3. Выделение имеющихся в тексте ахроний.

3.4. Выявление функционально-смыслового класса слов и словосочета­ний с темпоральным значением и их текстовых функций.

3.5. Определение грамматических (морфологических и синтаксических) средств, участвующих в порождении литературно-художественных представ­лений о времени.

4. Обобщение результатов анализа.

Образец анализа

В рассказе В. М. Шукшина «Срезал» основным сигналом глобальной си­туации является ключевой предикат срезал, который вынесен в сильную по­зицию текста - в позицию заглавия, как мы уже отмечали. Этот предикат в заглавии никак не конкретизирован в субъектно-объектном отношении, что затемняет его семантику, делает ее неопределенной и многозначной, тем са­мым создавая для читателя эффект напряжения, ожидания, эффект загадки, которую нужно разгадать. В то же время узуальная семантика предиката все-таки содержит в свернутом виде некоторые намеки на тип изображаемой си­туации, в которой ожидается существование активного лица, каким-либо от­рицательным образом воздействующего на кого-, что-либо.

Динамический характер глобальной ситуации проявляется в характере ее текстового развертывания. Не случайно в повествовательной структуре рас­сказа репрезентирующий ее предикат повторяется семь раз, каждый раз в новом свете раскрывая аспекты одной и той же ситуации «срезания». Гло­бальная ситуация является организующей структурой, задающей количество участников, связанных определенными отношениями. В данном рассказе круг участников ситуации очерчен сразу в первом текстовом фрагменте. Это Ага­фья Журавлева, к которой приехали погостить ее сын, невестка (оба кандида­ты) и их дочь. Это деревенский житель Глеб Капустин, а также деревенские мужики, собравшиеся у Глеба и ожидавшие его.

Текст представляет собой линейно упорядоченную совокупность дискрет­ных текстовых единиц - ССЦ, поэтому после определения глобальной ситуа­ции анализ денотативного пространства текста следует начинать с выделения макропропозиций, отображающих макроситуации. Глобальная пропозиция выводится из макропропозиций, выраженных высказываниями ССЦ, а каж­дая макропропозиция - из ряда пропозиций, выраженных отдельными выска­зываниями.

Предметные отношения, обнаруживаемые внутри элементов микро- и макропропозиций, можно рассматривать в качестве внутриситуативных, а логико-семантические отношения между макроситуациями - в качестве ба­зисных, межситуативных.

Всего из содержания рассказа «Срезал» выводится 16 макропропозиций: 1. Приезд кандидатов в деревню Новая к Агафье Журавлевой. 2. Психологи­ческая характеристика Глеба Капустина и описание в общем виде того, как он «срезает» знатных гостей. 3. Эпизод из прошлого, повествующий, как Глеб Капустин «срезал» полковника. 4. Встреча Глеба с ожидавшими его мужика­ми. 5. Поход в гости к Журавлевым. 6. Прием гостей за столом у Журавле­вых. 7. Первая попытка Глеба «срезать» кандидата - диалог о первичности духа и материи. 8. Второй вопрос Глеба - проблема шаманизма. 9. Диалог о Луне. 10. Ключевой монолог Глеба, «срезающего» кандидата. 11. Монолог-поучение Глеба о блатной лексике и недопустимости ее употребления.

12. Самохарактеристика Глеба, определение им самим своей особенности.

13. Монолог-поучение Глеба о народе. 14. Оценка мужиками Глеба Капусти­на. 15. Авторская оценка ситуации «срезания». 16. Воображаемая картина объяснения Глебом Капустиным мотивов его поступка.

Все перечисленные макропропозиции в разных аспектах участвуют в рас­крытии глобальной ситуации. Надо отметить, что участники ее охарактеризо­ваны с разной степенью глубины. Так, деревенские мужики никак не индиви­дуализируются и представляют собой как бы группу зрителей, ожидающих представления, спектакля, в котором главный герой - Глеб Капустин. Именно он в данном рассказе дается крупным планом, и фактически каждая макрострук­тура содержит описание его внешних и внутренних черт, доминирующих психо­логических качеств, его речевых особенностей. Оппоненты Капустина обрисо­ваны в меньшей степени, причем их характеры полностью не раскрываются -лишь некоторые выразительные детали намекают на их сущность. См., на­пример, описание того, как Константин Иванович Журавлев приехал в гости к матери:

Деревня Новая - небольшая деревня, а Константин Иванович еще на такси подкатил, и они еще всем семейством долго вытаскивали чемоданы из багажни­ка... Сразу вся деревня узнала: к Агафье приехал сын с семьей, средний, Костя, - богатый, ученый.

Здесь обращает на себя внимание описание того, как приехали кандидаты в деревню (подкатили на такси, долго вытаскивали чемоданы) и оценочные прилагательные {богатый, умный).

Основная часть макропропозиций репрезентирует саму сущность гло­бальной ситуации «срезания». Сначала (вторая макропропозиция) эта ситуа­ция дается в самом общем виде в текстовом фрагменте, описывающем вне­шние и внутренние качества Глеба Капустина, она раскрывается как ситуация,

составляющая доминанту психологии данного персонажа. Суть этой ситуа­ции в том, что ...когда знатные приезжали в деревню на побывку, когда к знатному земляку в избу набивался вечером народ - слушали какие-нибудь дивные истории или сами рассказывали про себя, если земляк интересовался, - тогда-то Глеб Капустин приходил и срезал знатного гостя... В данном фрагменте пока просто обращается внимание на то, что Глеб Капустин обыч­но «срезал» знатного гостя, но не раскрывается, как он это делал. В этом же фрагменте автор сразу же обрисовывает роль деревенских мужиков: ...Мно­гие, мужики особенно, просто ждали, когда Глеб Капустин срежет знатно­го. Даже не то что ждали, а шли раньше к Глебу, а потом уж - вместе -к гостю. Прямо как на спектакль ходили. Сравнение глобальной описывае­мой ситуации со спектаклем, а мужиков со зрителями проходит через весь рассказ, является ключевым, строевым.

Третий фрагмент конкретизирует обозначенную отвлеченно информацию об изображаемой ситуации на примере из прошлого:

В прошлом году Глеб срезал полковника - с блеском, красиво. Заговорили о войне 1812 года... Выяснилось, что полковник не знает, кто велел поджечь Москву. То есть он знал, что какой-то граф, но фамилию перепутал, сказал -Распутин. Глеб Капустин коршуном взмыл над полковником... И срезал. <...>. Глеб остался победителем; полковник бил себя кулаком по голове и недоумевал. Он очень расстроился.

Только теперь становится ясно, что «срезать знатного человека» для Гле­ба Капустина - это обнаружить незнание, некомпетентность знатного челове­ка в каком-либо вопросе, показав при этом собственное превосходство и тем самым поставив приезжего в неудобное положение перед односельчанами -неизменными зрителями деревенского спектакля.

Следующие три макропропозиции (4,5,6-я), как при замедленной киносъем­ке, показывают психологическую подготовку Глеба Капустина к его любимому номеру; подготовку деревенских жителей к спектаклю одного актера, который деревенский чудик так любит устраивать, чтобы унизить и поставить на место знатных людей; первое знакомство Глеба с оппонентами-кандидатами у них в гостях, его психологический настрой на словесную дуэль:

Все сели за стол. И Глеб Капустин сел. Он пока помалкивал. Но - видно было - подбирался к прыжку. Он улыбался, поддакнул тоже насчет детства, а сам все взглядывал на кандидата - примеривался. ■;

За столом разговор пошел дружнее, стали уж вроде и забывать про Глеба Капустина... И тут он попер на кандидата.

Надо подчеркнуть, что сам писатель подсказывает читателю границы тек­стовых фрагментов, используя определенную лексику, ключевые слова, син­таксические конструкции. В частности, слова И тут он попер на кандидата

сигнализируют об основной макропропозиции текста - развернутом изобра­жении того, как Глеб «срезает» кандидата наук. Первый вопрос, который он задает кандидату, касается первичности духа и материи:

- Ну, и как насчет первичности?

- Какой первичности? - опять не понял кандидат. И внимательно посмот­рел на Глеба. И все посмотрели на Глеба.

- Первичности духа и материи. - Глеб бросил перчатку. Глеб как бы стал в небрежную позу и ждал, когда перчатку поднимут. Кандидат поднял перчатку.

После того как Глеб добивается того, что сам кандидат наук, а затем и его жена, тоже кандидат наук, от парадоксальности и неожиданности вопросов (второй вопрос - о шаманизме, третий - о жизни на Луне) приходят в расте­рянность, Глеб достигает такого состояния интеллектуального и эмоциональ­ного превосходства, что начинает поучать знатных гостей деревни. Вот как описывает это состояние автор:

Глеб взмыл ввысь... И оттуда, с высоты выси, ударил по кандидату. И вся­кий раз в разговорах со знатными людьми деревни наступал вот такой мо­мент - когда Глеб взмывал кверху. Он, наверно, ждал такого момента, радовал­ся ему, потому что дальше все случалось само собой.

В следующих текстовых фрагментах диалог сменяется монологом и две макропропозиции представляют собой поучения «взмывшего ввысь» Глеба, направленные в адрес кандидатов: монолог о блатной лексике и о понимании народа.

В завершение рассказа дается оценка изображенных конкретных ситуа­ций «срезания» с разных точек зрения.

Во-первых, сам главный персонаж-актер объясняет мотивы своего любимо­го действа: Хотите, объясню, в чем моя особенность? <...> Люблю по носу щелкнуть - не задирайся выше ватерлинии! Скромней, дорогие товарищи...

Во-вторых, деревенские мужики-зрители дают оценку очередному спек­таклю Глеба Капустина:

- Оттянул он его!.. Дошлый, собака. Откуда он про Луну-то так знает?

- Срезал.

- Откуда что берется!

- И мужики изумленно качали головами.

-Дошлый, собака. Причесал бедного Константина Иваныча... А! Как ми­ленького причесал! А эта-то, Валя-то, даже рта не открыла.

- Чего тут... Дошлый, собака!

В-третьих, в описании реакции мужиков на очередное выступление дере­венского чудика Глеба Капустина звучит и оценка автора:

В голосе мужиков слышалась даже как бы жалость к кандидатам, сочув­ствие. Глеб же Капустин по-прежнему неизменно удивлял. Изумлял. Восхищал 362

даже. Хоть любви, положим, тут не было. Нет, любви не было. Глеб жесток, а жестокость никто, никогда, нигде не любил еще.

Итак, в создании глобальной ситуации участвуют макроситуации, репре­зентированные в наборе макропропозиций на поверхностном уровне текста, все они связаны между собой различными отношениями: конкретизации, при­чинно-следственными, оценочными. В формировании концептуального зна­чения глобальной ситуации-события участвуют в первую очередь ключевые слова (в данном рассказе неоднократно повторяемый предикат срезал, а так­же функционально близкие ему метафорические номинации). Именно они формируют текстовые смысловые связи, объединяющие макроситуации в еди­ный текстовой денотат - глобальную ситуацию, которая в самом общем виде сразу задается заголовком текста.

Дискретность текста, вычленение в его денотативном пространстве мак­роситуаций обеспечивают разные признаки и параметры. Это и состав участ­ников (первый эпизод - старуха Агафья Журавлева и ее дети; второй эпизод -Глеб Капустин; третий эпизод - Глеб Капустин, полковник и деревенские мужики; четвертый эпизод - Глеб Капустин и деревенские мужики и т. д.). Это и категория времени (ключевая ситуация описывается и обобщенно, вне времени, как характеризующая психологическая доминанта характера Глеба Капустина, и в прошлом, и в настоящем времени, в завершение дана оценка ситуации в будущем), и категория пространства (это и открытое деревенское пространство, и замкнутое пространство деревенской избы).

Еще одна особенность текстового денотативного пространства этого рас­сказа заключается в том, что оно не зеркально фиксируется, а тщательно ин­терпретируется автором, дается в динамическом развитии, в нарастании, при этом каждый составляющий его текстовой эпизод насыщен оценками и оха­рактеризован в разных аспектах. Все это способствует созданию целостной картины изображаемого бытия.

Таким образом, текстовые ситуации хотя и основаны на жизненном опы­те автора и изображают мир, подобный миру действительности, но они все­гда являются принципиально новыми, уникальными, так как содержат лич­ные знания автора о мире и составляющих его фрагментах и ситуациях. Для текстовых ситуаций могут быть характерны обобщенность, неразвернутость или, наоборот, излишняя детализация, конкретизация, развернутость описа­ния ситуаций в самых разных аспектах. В репрезентации их обнаруживаются разные уровни обобщения и конкретизации с разных точек зрения, позиций и в разных аспектах. Последовательность ситуаций может соответствовать ре­альному их следованию, а может быть произвольной, нарушенной или может прямо не эксплицироваться. В тексте возможна различная интерпретация од­ной и той же неизменной ситуации, при этом расположение в тексте пропози­ций, ее репрезентирующих, может быть различным. Все это обусловлено тем, что глобальная ситуация и макроструктура текста являются концептуальным

глобальным значением, несущим индивидуально значимую для автора инфор­мацию.

В рассказе можно отметить следующие особенности организации про­странства.

Здесь представлен достаточно многочисленный ряд слов, составляющих лексическую функционально-семантическую парадигму с пространственным значением и формирующих образ пространства в данном тексте. Это дейкти-ческие номинации пространственных координат (впереди, навстречу, тут, далеко, откуда, ввысь, везде, здесь, там, потом), топонимы {деревня Новая, Фили, Москва, Луна. Земля, Север), слова, обозначающие объекты и предме­ты, заполняющие текстовое пространство (пилорама, изба Агафьи, враждеб­ная улица, дорога, школа, соседняя деревня, стол) и др. Ключевые для созда­ния образа пространства слова повторяются в тексте неоднократно: «деревня Новая» (3), «крыльцо дома Глеба Капустина» (3), «изба Агафьи» (3), «стол в избе Агафьи» (6), «Луна» (4), «тут» (7), «там» (4).

Данный рассказ отличается многослойностью образа пространства. Преж­де всего в нем находит отражение линеарное географическое пространство, которое отличается реалистичностью и точностью описания, что достигается использованием конкретных топонимов (деревня Новая и Москва), которые (а также оппозиция здесь/тут — там) организуют политопическую структуру текстового пространства в рассказе. Первый топоним появляется сразу в пер­вом абзаце рассказа, передает точную адресацию событий и создает опреде­ленный информационный настрой для восприятия содержания произведения: Деревня Новая - небольшая деревня. Он является организующим центром, воссоздающим образ обжитой человеком пространственной среды - деревни, которая получает дискретное воплощение и конкретизируется рядом объектов: изба бабки Агафьи, стол в ее избе, крыльцо дома Глеба Капустина. В. М. Шук­шин выделяет для описания немного пространственных объектов, но показы­вает их крупным планом, замедленно, объемно, неоднократно повторяя лек­сику с одним и тем же пространственным значением в одном текстовом фрагменте. Например:

Кандидат Константин Иванович встретил гостей радостно, захлопотал насчет стола. Гости скромно подождали, пока бабка Агафья накрыла стол, по­говорили с кандидатом...

- Ну, садитесь за стол, друзья.

- Все сели за стол.

За столом разговор пошел дружнее.

В данном фрагменте все семь фраз содержат номинации одного и того же пространственного объекта - стола, вокруг которого разворачивается основ­ное событие.

В рассказе реализуется классическая линейная перспектива, так как наблю­дается совпадение пространственных позиций повествователя и персонажа, 364

повествователь находится в той же точке, там же, что и группа персонажей, описание надличностное, объективированное. За счет последовательности про­позиций и смены объектов, наполняющих пространство, передается внутрен­няя динамика пространства. В данном рассказе персонажи и связанные с ними ситуации последовательно локализуются в разных пространственных точках: на крыльце избы Глеба Капустина, по дороге к избе бабки Агафьи, в избе бабки Агафьи, за столом в избе бабки Агафьи, по дороге домой из гостей. За счет последовательности пропозиций и смены объектов, наполняющих про­странство, передается его динамика. При этом активно используются преди­каты движения и местоположения, сочетающиеся с различными предложно-падежными формами существительных пространственной семантики, что также способствует динамизму представления пространства. Приведем в ка­честве примера лишь один текстовой фрагмент:

Глеб пришел с работы (он работал на пилораме), умылся, переоделся... Ужи­нать не стал. Вышел к мужикам на крыльцо.

Потом Глеб два раза посмотрел в сторону избы Агафьи Журавлевой. Спросил:

- Гости к бабке Агафье приехали?,

- Кандидаты!

- Ну, пошли попроведаем кандидатов, - скромно сказал Глеб.

Глеб шел несколько впереди остальных, шел спокойно, руки в карманах, щу­рился на избу бабки Агафьи, где теперь находились два кандидата. Получалось вообще-то, что мужики ведут Глеба. Так ведут опытного кулачного бойца, ког­да становится известно, что на враждебной улице появился некий новый ухарь.

Дорогой говорили мало.

Как видим даже по этому небольшому фрагменту, для создания образа дина­мического пространства автор активно использует предикаты движения, причем наблюдается тождественный повтор одних и тех же глаголов движения.

В то же время надо отметить, что движение персонажей в данном рассказе не однонаправленное, скорее это движение круговое, постоянно повторяю­щееся по одному маршруту в ситуации, когда Глеб Капустин «срезает» знатных гостей. Автор подчеркивает это использованием - обычно в рассуждениях -разного рода обобщенных синтаксических конструкций. Например:

И как-то так повелось, что когда к знатному земляку в избу набивался вече­ром народ - слушали какие-нибудь дивные истории или сами рассказывали про себя, если земляк интересовался, - тогда-то Глеб Капустин приходил и срезал знатного гостя. Многие этим были недовольны, но многие, мужики особенно, просто ждали, когда Глеб Капустин срежет знатного. Даже не то что ждали, а шли раньше к Глебу, а потом уж - вместе - к гостю. Прямо как на спектакль ходили.

Подобное умозаключение обобщающего характера завершает последний монолог Глеба, адресованный кандидатам наук: Глеб усмехнулся и не торо­пясь вышел из избы. Он всегда один уходил от знатных людей.

Второй топоним (Москва) аккумулирует в данном рассказе сложную ин­формацию. Во-первых, он (наряду с топонимом Фили) предстает в качестве включенного текста во фрагменте, изображающем ситуацию срезывания пол­ковника, так как является в нем сигналом культурно-исторической информа­ции, обращает внимание читателя к историческому прошлому России (Пожар в Москве, война с Наполеоном и др.). Во-вторых, данный топоним напрямую соотносится с оппонентом Глеба Капустина - кандидатом наук Константином Ивановичем, приехавшим из Москвы, которая для деревенского чудика Глеба является местом, куда уезжают деревенские жители и там становятся знатны­ми людьми. Поэтому для Глеба Капустина деревня Новая противопоставляет­ся Москве. Лексическими знаками, усиливающими это противопоставление, становятся наречия здесь, тут и там, неоднократно употребляющиеся в речи главного персонажа Глеба:

(1) - Вы извините, мы тут... далеко от общественных центров...

(2) - Но вы забываете, что поток информации сейчас распространяется везде равномерно. Я хочу сказать, что здесь можно удивить наоборот... Мож­но понадеяться, что тут кандидатов в глаза не видели, а их тут видели -и кандидатов, и профессоров, и полковников... Так что мой вам совет, товарищ кандидат: почаще спускайтесь на землю.

(3) - Яв заключении не был и с цепи не срывался. Зачем? Тут,- оглядел Глеб мужиков, - тоже никто не сидел - не поймут...

Данные пространственные ориентиры разграничивают близкое, обжитое для главного персонажа пространство (деревня Новая, реальная, земная) и пространство далекое, воображаемое (большой столичный город, далекий от реальной земли и земного). Наиболее полно эта оппозиция выявляется в мо­нологе Глеба Капустина, деревенского умника, обучающего кандидата наук культуре речи. Приведем фрагмент из этого монолога:

—...А там дочка услышит. Услышит и «покатит бочку» в Москву на кого-нибудь. Напрасно. Мы тут тоже немножко... «микитим». И газеты тоже чи­таем, и книги, случается, почитываем... И телевизор даже смотрим. И, може­те себе представить, не приходим в бурный восторг ни от КВН, ни от «Кабачка "13 стульев"». Спросите, почему? Потому что там - та же самонадеянность. Ничего, мол, все съедят. И едят, конечно, ничего не сделаешь. Только не надо делать вид, что все там гении. Кое-кто понимает... Скромней надо.

В данном монологе пространственные локализаторы тут, здесь и там получают в устах главного персонажа ценностную характеристику, противо­поставляются в оценочном плане: положительной семантикой обогащается образ деревни Новой, а отрицательной - далекая Москва, где живут знатные, 366

но самоуверенные люди. Эта оппозиция осложняется дополнительной про­странственной характеристикой вертикальной ориентации - низ (земное, де­ревенское) и верх (оторванное от земли, городское), - которая также оценочна. Явно выражена положительная оценка земного: Так что мой вам совет, това­рищ кандидат: почаще спускайтесь на землю. В то же время сам Глеб Капус­тин стремится быть выше знатных городских людей, для чего и провоцирует своими странными вопросами ситуации, когда он может, унизив собеседни­ков, себя возвысить. Не случайно такой ключевой для ситуации «срезания» момент самовозвышения Глеба описан с использованием оппозиции «верх -низ»: Глеб взмыл ввысь... И оттуда, с высокой выси,ударил по кандидату.

Еще одна точка географического пространства в рассказе - Крайний Се­вер - способствует расширению представления о географическом простран­стве данного текста, вовлекая в повествование новые объекты и упоминая новых участников. В результате замкнутое на первый взгляд точечное геогра­фическое пространство (деревня Новая), в котором происходит основное со­бытие, размыкается, становится открытым, связанным синхронно и истори­чески не только с центром страны, с ее столицей, но и с одной из ее удаленных точек - Крайним Севером.

Эту же функцию расширения художественного пространства рассказа выполняет упоминание в нем Луны, которая в данном случае является не про­сто объектом космического пространства - она становится также знаком про­странства фантастического, рукотворной планетой, на которой обитают ра­зумные существа:

-<...> Еще один вопрос: как вы относитесь к тому, что Луна тоже депо рук разума?

- Вот высказано учеными предположение, что Луна лежит на искусствен­ной орбите, допускается, что внутри живут разумные существа... <...>;

- Допуская мысль, что человечество все чаще будет посещать нашу, так сказать, соседку по космосу,можно допустить также, что в один прекрасный момент разумные существа не выдержат и вылезут к нам навстречу. Готовы мы, чтоб понять друг друга?

Образ Луны в пространственной перспективе двойственен. С одной сто­роны, она символизирует безграничное космическое пространство, а с дру­гой стороны, она же сближается с Землей в фантастическом пространстве, являясь ее соседкой. Показателен в этом плане следующий фрагмент моноло­га Глеба Капустина:

...Допустим, на поверхность Луны вылезло разумное существо... <...>;

- ...Я предлагаю: начертить на песке схему нашей Солнечной системы и показать ему, что я с Земли, мол. <...> В подтверждение этого можно по­казать ему на схеме, откуда он: показать на Луну, потом на него. Логично? Мы, таким образом, выяснили, что мы соседи...

Конечно, надо учитывать и тот факт, что подобное скольжение главного персонажа Глеба Капустина по разным пространственным измерениям, предпри­нятое с тем, чтобы обнаружить свою эрудицию, не только формирует многослой­ный образ художественного пространства, но и выполняет текстовую функцию создания комического - изображения абсурдности сюжетного события.

Каждое отдельное литературное произведение имеет собственные уникаль­ные особенности создания образа художественного времени. Рассказ В. М. Шук­шина, который мы анализируем, несмотря на небольшой объем, отличается сложным переплетением временных значений. Темпоральное пространство данного текста наполнено одним событием, изображенным в различных вре­менных планах. В этом небольшом рассказе выявляется представительный функционально-смысловой класс слов и словосочетаний с темпоральным зна­чением, актуализирующих разные свойства сюжетного времени: его длитель­ность (долго, два раза, пока, без передышки, за всю свою жизнь, сто раз, сотни раз и пр.); диалектику времени, движение от прошлого к настоящему и будущему (тогда, тогда-то - теперь, сейчас - потом, завтра, дальше); вре­менную фиксированность (к вечеру, решающая минута, в один прекрасный момент, такой момент); повторяемость, цикличность (как всегда, опять, вся­кий раз). В данном тексте имеются ахронии: ретроспекции 1812 год, в про­шлом году, проспекция завтра. Можно говорить о сложном переплетении различных темпоральных значений, создающих образ многомерного, иерар­хически организованного темпорального пространства текста с доминантой циклического кругового движения времени: автор создает в данном рассказе, как уже отмечалось, образ деревенского чудика Глеба Капустина, «мужика ехидного и начитанного», основной страстью которого было щелкнуть по носу («не задирайся выше ватерлинии») знатных людей из деревни Новой, когда они приезжали сюда из больших городов погостить к родственникам. Это событие («срезывание знатных людей») постоянно повторяется в жизни жи­телей деревни, что отражается в циклическом характере'сюжетного времени. При этом сюжетное время имеет внутреннее развитие, внутреннюю темпо­ральную динамику, внутреннюю линейную организацию.

Временная двуплановость сюжетного времени - цикличного и линейного одновременно - задается в первых же абзацах рассказа. С одной стороны, в них фиксируется время изображаемого конкретного события (Сразу вся де­ревня узнала: к Агафье приехал сын. К вечеру узнали подробности... Вечером же у Глеба Капустина на крыльце собрались мужики); с другой стороны, утверждается его типичность, повторяемость, узнаваемость (И как-то так повелось, что когда знатные приезжали в деревню на побывку, когда к знат­ному земляку в избу набивался вечером народ - слушали какие-нибудь дивные истории или сами рассказывали про себя, - если земляк интересовался... (см. фрагмент текста на с. 365).

Подобное изображение времени достигается использованием лексико-син-таксических конструкций суммирующего, обобщающего характера, в которых позицию субъекта занимает словосочетание знатные люди. Весь контекст за­дается предикативной конструкцией, акцентирующей повторяемость события: так повелось. Обобщенность описания усиливается сравнением ситуации со спектаклем, на который ходят деревенские мужики. Возврат в прошлое, когда в качестве типичной ситуации приводится история с полковником (В прошлом году Глеб срезал полковника - с блеском, красиво), также актуализирует смысл временной повторяемости, цикличности.

Сама структура текстового времени в рассказе имеет круговую форму: в последнем авторском описании употребление наречия всегда подчеркивает повторяемость данного события, его типичность: Глеб усмехнулся и не торо­пясь вышел из избы. Он всегда один уходил от знатных людей.

Описание основного для сюжета рассказа события - «срезания» кандида­тов - также двупланово. С одной стороны, оно внутренне драматично, имеет собственную динамику развития, с другой стороны, автор постоянно подчер­кивает различными средствами типичность и повторяемость его протекания. Выделяемые в структуре события основные части - экспозиция, завязка, раз­витие, кульминация, развязка - все двуплановы во временном отношении. Так, информация о том, что приехавший в гости к Агафье Журавлевой сын - кан­дидат наук, повторяется трижды: в начале рассказа, в первом ССЦ и дважды во втором ССЦ, в котором даются оценочная характеристика Глеба Капусти­на и описание в общем виде того, как он обычно «срезал» знатных людей и как он «срезал» полковника. Второе ССЦ начинается и завершается фразой с одним и тем же смыслом: И вот теперь Журавлев — кандидат... (начало фраг­мента); И вот теперь приехал кандидат Журавлев... (конец фрагмента). По­добное повторение с внешним усилением темпорального значения настояще­го времени включает описываемую конкретную ситуацию в один событийный ряд с уже имевшими место в прошлом подобными ситуациями, делая их ти­пичными, знаковыми для главного персонажа. Последующие повествователь­ные фрагменты и диалоги персонажей постоянно перебиваются авторскими описаниями, рассуждениями, содержащими оценку происходящего и конста­тирующими его всеобщий надвременной характер. Например, в следующем текстовом фрагменте автор одновременно показывает, как мужики по тради­ции перед ситуацией «срезания» приходят к Глебу Капустину, и описывает, как Глеб внутренне готовится к предстоящей ситуации-схватке, что обнару­живается в его поведении:







Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 425. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...

Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ МЕХАНИКА Статика является частью теоретической механики, изучающей условия, при ко­торых тело находится под действием заданной системы сил...

Теория усилителей. Схема Основная масса современных аналоговых и аналого-цифровых электронных устройств выполняется на специализированных микросхемах...

Неисправности автосцепки, с которыми запрещается постановка вагонов в поезд. Причины саморасцепов ЗАПРЕЩАЕТСЯ: постановка в поезда и следование в них вагонов, у которых автосцепное устройство имеет хотя бы одну из следующих неисправностей: - трещину в корпусе автосцепки, излом деталей механизма...

Понятие метода в психологии. Классификация методов психологии и их характеристика Метод – это путь, способ познания, посредством которого познается предмет науки (С...

ЛЕКАРСТВЕННЫЕ ФОРМЫ ДЛЯ ИНЪЕКЦИЙ К лекарственным формам для инъекций относятся водные, спиртовые и масляные растворы, суспензии, эмульсии, ново­галеновые препараты, жидкие органопрепараты и жидкие экс­тракты, а также порошки и таблетки для имплантации...

Факторы, влияющие на степень электролитической диссоциации Степень диссоциации зависит от природы электролита и растворителя, концентрации раствора, температуры, присутствия одноименного иона и других факторов...

Йодометрия. Характеристика метода Метод йодометрии основан на ОВ-реакциях, связанных с превращением I2 в ионы I- и обратно...

Броматометрия и бромометрия Броматометрический метод основан на окислении вос­становителей броматом калия в кислой среде...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.009 сек.) русская версия | украинская версия