СОРОЧЬИ ДРАГОЦЕННОСТИ

 

В тот день Котани-сэнсей сначала зашла к Сатоши, а потом отправилась к Тэцудзо.

После уроков учительница теперь больше не спешила на электричку. Прямо из школы она заходила домой к кому-нибудь из своих учеников, а потом обязательно навещала Тэцудзо. Так что к себе домой она стала возвращаться на час, а то и на два позже. Муж из-за этого очень на нее сердился. Но на его неудачный каламбур, что ходить по домам не входит в обязанности школьного учителя, Котани-сэнсей ответила:

— Я хожу не по обязанности, а потому что мне интересно.

Муж был озадачен таким ответом.

В мире существует множество профессий. Во время своих визитов к ученикам Котани-сэнсей смогла поближе познакомиться с некоторыми из них. Булочник показал ей, как пекут булочки, мясник научил правильно покупать и разделывать мясо. И то, что ей довелось услышать про утилизацию мусора, тоже стало для нее открытием.

Случалось, что родители ученика просили Котани-сэнсей рассудить семейную ссору, и она каждый раз заново убеждалась, насколько все-таки люди, даже самые близкие, отличаются друг от друга, насколько они по-разному воспринимают и оценивают одни и те же вещи.

По мере того, как расширялся ее кругозор, ее собственная жизнь казалась ей все незначительней. Ее было стыдно за свое тихое, незаметно закончившееся детство, за свое замужество, получившееся как-то само собой, без ее особого душевного участия.

Котани-сэнсей попыталась поговорить об этом с мужем, но тот явно не желал ее понимать.

— Ну, давай затеем соревнование, кто более достойно проживет эту жизнь, — сказала она тогда. — Но ты тоже постарайся, чтобы у меня был хоть какой-то стимул!

Муж только пожал плечами.

Котани-сэнсей, как всегда, подошла к дому Тэцудзо со двора.

— Тэцудзо-тян! — позвала она.

На ее голос откуда-то выбежала Рада и радостно принялась скакать вокруг учительницы. Собачонка уже явно успела привыкнуть к ней.

Спустя пару минут появился Тэцудзо.

— Ну как там твои подружки? С ними все в порядке? — Котани-сэнсей одну за другой оглядела банки, на крышках которых теперь красовались наклейки с названиями мух. Некоторые названия были написаны почерком Котани-сэнсей, некоторые — Тэцудзо.

Казалось бы — простые бумажные наклейки, но благодаря этому банки теперь выглядели гораздо солиднее, чем раньше, почти как настоящий лабораторный питомник.

— Ты занимался? — спросила Котани-сэнсей.

— Угу, — ответил Тэцудзо.

На все ее вопросы он отвечал только "угу". Но теперь Котани-сэнсей больше из-за этого не расстраивалась. Она зашла в дом и взяла со стола тетрадь.

Про плохой почерк иногда говорят: "будто червяки танцуют". Но у Тэцудзо червяки не танцевали. Они бились в конвульсиях, агонизировали и в конце концов испускали дух. Вот что это был за почерк. Честно говоря, никто кроме самого Тэцудзо и Котани-сэнсей не мог его расшифровать.

Для занятий Котани-сэнсей подготовила штук двадцать карточек с названиями мух. Если по какой-то причине она не могла придти к Тэцудзо, мальчик должен был заниматься сам: переписывать названия с карточек в свою тетрадь. А в обычные дни они занимались по карточкам[7].

— Ну, Тэцудзо-тян, начнем? — спросила Котани-сэнсей, когда Тэцудзо закончил раскладывать перед собой карточки, и внятно произнесла: — Хризомия пингус.

Тэцудзо тут же нашел нужную карточку. Это было название мухи, которую он сам отыскал в справочнике, и потому помнил его очень хорошо.

 

— Черноголовка.

Чтобы найти эту карточку, мальчику понадобилось несколько секунд.

— Сырная муха.

И эту Тэцудзо нашел почти сразу.

— Лестничная муха.

Мальчик задумался. На этот раз у него ушло на поиски довольно много времени.

— Дрозофила желтоватая.

Нужная карточка никак не находилась. У дрозофил были длинные названия, в которых он все время путался.

— Вот она, Тэцудзо-тян, — Котани-сэнсей показала на одну из карточек. Тэцудзо насупился. Ему было одновременно и стыдно, и обидно.

Учительница погладила его по голове. "Ничего страшного, — подумала она, — если не спешить, со временем он запомнит их все".

— Ты готов? Давай следующую. Горбатка рогатая.

Тэцудзо уставился на разложенные перед ним карточки.

Котани-сэнсей и подумать не могла, что из интереса к мухам можно извлечь столько пользы. В школе Тэцудзо никогда ничего не делал. Он ни разу не открыл учебник, не написал ни одного слова в своей школьной тетрадке. Он никогда не играл на переменках с другими детьми. Не мальчик, а просто какой-то кочан капусты.

Но теперь благодаря мухам он выучил буквы. Но этим дело не ограничилось! Тэцудзо начал рисовать своих любимых мух. После того как Котани-сэнсей сказала ему, что справочник видов надо сдать обратно в библиотеку, Тэцудзо в тот же вечер срисовал несколько рисунков из справочника.

Учительнице стало жалко мальчика. Она послала запрос в токийское издательство, получила оттуда книгу и подарила ее Тэцудзо. С тех пор он начал регулярно копировать иллюстрации из справочника. Говорят, что рисунок отражает интеллектуальное развитие человека. Глядя на рисунки Тэцудзо, трудно было поверить, что их нарисовал первоклассник. Картинка зачастую получалась немного кособокой, но мальчик не упускал ни одной даже самой мелкой подробности.

Взять, к примеру, жилки на мушиных крыльях. У домовой мухи четвертая жилка (на самом деле, если считать от верхнего края крыла вниз, то она получается пятой) на конце изгибается почти перпендикулярно и упирается в третью жилку. А у других мух она либо идет параллельно, либо изгибается совсем чуть-чуть, не смыкаясь с третьей. Так вот, на рисунках Тэцудзо эта деталь была воспроизведена с величайшей точностью.

Честно говоря, был момент, когда Котани-сэнсей склонялась к мысли, что Тэцудзо умственно отсталый ребенок. Но увидев эти рисунки, она поняла, что ее подозрения неверны.

Получив в подарок книгу, Тэцудзо целеустремленно начал пополнять свой питомник. Возле лотка с сушеной рыбой ему посчастливилось поймать таких редких мух, как цветочницы и Черноголовки, и теперь он берег их как зеницу ока.

— Ну, Тэцудзо-тян, сейчас мы поупражняемся в чистописании. Нам надо заменить несколько наклеек.

Когда они только начали заниматься, Котани-сэнсей собственноручно надписала все банки, потому что почерк Тэцудзо был очень уж неразборчивым. Но они договорились, что Тэцудзо будет понемногу учиться красиво писать названия мух и постепенно они заменят все наклейки, написанные учительницей. Котани-сэнсей с нетерпением ждала того дня, когда это наконец произойдет.

"Все-таки удивительно устроен человек, — думала Котани-сэнсей. — Тэцудзо может очень похоже скопировать любой рисунок из справочника, а буквы у него получаются с большим трудом, только после долгих упражнений. Видимо, чтобы способности человека проявились в полной мере, он должен быть всерьез увлечен тем, что он делает".

Лишь теперь Котани-сэнсей до конца поняла слова Адачи о том, что в таких детях, как Тэцудзо, таятся настоящие сокровища.

"Интересно, какие же еще сокровища таятся в тебе, Тэцудзо-тян", — думала учительница, глядя на его профиль.

В это время с улицы заглянули разгоряченные после игры ребята.

— Здрассте! — поприветствовал учительницу Широ.

— Здрассте, — запросто ответила ему Котани-сэнсей. С веселым шумом дети один за другим зашли в комнату и сгрудились у стола.

— Бесплатный преподаватель на дому. Везет же тебе! — Исао шлепнул Тэцудзо по затылку.

— Мы тут занимаемся. А ну не мешайте! — грозно сказала Котани-сэнсей.

Тэцудзо, не обращая внимания на шум, продолжал старательно писать буквы.

— Сэнсей.

— Что?

— А правда здорово, если Тэццун научится писать и напишет книжку про мух.

— Напишет, не сомневайся. Он же доктор мушиных наук. А ты будешь ему портфель носить.

— Ха! Не смешите меня! Я буду носить ему портфель? Слышь, Тэццун? — Исао пихнул Тэцудзо в спину и расхохотался.

— Исао, а где Джун? Что-то случилось? — вдруг спросила учительница.

— Он дома с Мисаэ сидит. У нее высокая температура.

— Мисаэ-тян заболела?

— Ага. Она вся красная и пыхтит, как паровоз.

— Бедная. Пойду-ка я ее проведаю.

 

Оставив Тэцудзо писать буквы, учительница направилась к Мисаэ. Ребята пошли вместе с ней. У всех заводских детей родители днем, как правило, были на работе, поэтому они свободно могли заходить друг другу в гости, не спрашивая ни у кого разрешения.

— Мисаэ-тян, как ты?

— У меня тридцать девять.

Мисаэ лежала на кровати с холодным полотенцем на лбу. Она была рада учительнице, но из-за температуры у нее едва хватило сил, чтобы улыбнуться.

— Джун, ты просто молодец, — сказала учительница.

Джун, обняв колени, сидел на полу в кухне рядом с раковиной.

— Она даже играть не может, — хмуро буркнул он.

Рядом с подушкой Мисаэ Котани-сэнсей заметила стеклянные шарики, жевательную резинку, наклейки и узорчатую бумагу для оригами.

— Это что, гостинцы? — спросила Котани-сенсэй.

— Ага, это ребята принесли.

Еще там были пробка от винной бутылки, резиновая змея, ломаные часы…

— Это тоже подарки?

Ребята смутились. Исао почесал в затылке.

— Я тоже хочу сделать тебе подарок, Мисаэ-тян. Что тебе принести?

— Мороженое.

— Дурочка, — сказал Джун. — Ты ж заболела от этого мороженого. Куда тебе еще?

— Мисаэ-тян, когда болеешь, лучше не есть мороженое. Я принесу тебе что-нибудь интересное. Подожди немного, ладно?

Мисаэ кивнула.

Котани-сэнсей вместе с ребятами отправилась выбирать гостинец.

"Что же ей купить?" — думала она, ходя в магазине между полок. Дети не отставали от нее ни на шаг.

— Ой, у меня, кажется, тоже поднялась температура. Купите и мне чего-нибудь, — сказал хныкающим голосом Такео. И тут же схлопотал от друзей по шее.

В конце концов учительница купила ландыш в горшочке и красивую шестиугольную коробочку с шоколадными конфетами.

Ей самой этот подарок показался неинтересным. Поглядев на детей, она сказала:

— Ваши гостинцы — такие замечательные! А мой — какой-то жалкий.

— Это еще почему? — дети удивленно уставились на учительницу.

— Потому что мой гостинец куплен за деньги. А вы подарили Мисаэ то, что вам самим было дорого. Подарили от чистого сердца.

— Да ну его, это чистое сердце. Шоколад, по-моему, гораздо лучше, — искренне сказал Ёшикичи.

В результате разгоревшегося обсуждения выяснилось, что у каждого из ребят есть что-то, чем они особенно дорожат.

— А мне вы это покажете? спросила Котани-сэнсей, и они радостно закричали в один голос:

— Конечно, покажем!

И разбежались по домам за своими драгоценностями.

 

Самым первым с картонной коробкой в руках на пороге появился Исао. Он пришел как раз в тот момент, когда Котани-сэнсей вручала Мисаэ свой подарок.

Учительница заглянула в коробку. Там лежали разные металлические штуковины. Котани-сэнсей не очень в этом разбиралась, но ей показалось, что большинство деталей было от радиоприемника и от часов.

— Я из этого мотор могу собрать! — со знанием дела сказал Исао и быстро принялся соединять разные детали. Котани-сэнсей восхищенно следила за ним.

— Исао-кун, а можно, я как-нибудь одолжу у тебя это для урока рисования?

— Конечно!

Один за другим начали приходить остальные ребята. Все, что они приносили, когда-то было выкинуто на свалку, но ведь и среди выкинутых вещей попадаются ужасно интересные предметы.

— Кэйко-тян, что это у тебя?

— А вы угадайте, сэнсей. На что похоже? — влез в разговор Исао.

Было ясно, что эти штучки стеклянные. Они были разной формы и разного цвета — от нежно-розового до матового синего цвета старой керамики. Синих у Кэйко было больше всего.

— Какие красивые! Расскажите мне скорее, что же это такое?

— Сэнсей, такое получается, если бутылки расплавить. Среди мусора всегда много бутылок, и когда мусор сжигают, то бутылки тоже горят. А когда бутылки долго горят, они плавятся, и получаются такие вот штуки. Они в пепле лежат.

"Ну надо же!" — удивилась Котани-сэнсей.

— Хотите я вам одну подарю?

— А тебе не жалко, Кэйко-тян?

— Если вам нравится, то не жалко.

— Тогда хочу.

— Вот, держите.

Котани-сэнсей получила из коллекции Кэйко небольшой ярко-зеленый "камушек".

Кодзи притащил кучу пенопласта и тут же у всех на глазах соорудил несколько пенопластовых роботов.

— Кодзи-кун, какие замечательные! Почему же ты не захотел участвовать в выставке?

Мальчишка явно был очень способным. Котани-сэнсей подумала о его классной руководительнице, Яско Мурано, и ей стало обидно за Кодзи.

Глядя на весь этот пестрый хлам, учительница вспомнила выражение "сорочьи драгоценности". Всем известно, что сороки тащат к себе в гнездо что попало — и лопнувшие шарики, и шнурки от ботинок, и другой тому подобный мусор.

"Заводские дети тоже, как сороки, собирают всякий хлам, — думала Котани-сэнсей, — но на этом сходство заканчивается. Для них драгоценен не мусор сам по себе, а возможность сделать из него что-то новое, что-то свое".