Часть вторая Монастырь 8 страница

— Не стоит его бояться, — мягко произнесла женщина. — Капитан — хороший человек. Правда, полный предрассудков, но хороший. Просто пообещай больше не пугать его своими выходками, и через некоторое время он успокоится и перестанет видеть в тебе отродье мрака. Да, понятное дело, твое признание останется только между нами. Даже твою воспитательницу не надо посвящать в подробности гибели Серафии.

— Конечно. — Шаная впервые за долгое время улыбнулась с неподдельной нежностью. — Я бы и так ей никогда в жизни не рассказала. Нинель очень добрая. И сильно меня любит. Если она узнает про тени, то расстроится, а я не хочу, чтобы она плакала.

— Вот и умничка. — Хадайша наклонилась и поцеловала девочку в лоб, после чего демонстративно сцедила зевок в руку. — Уже поздно, моя милая. Иди спать. Ты наверняка устала, а я уж тем более ног не чувствую после сегодняшних приключений. Да еще из-за Малыша вымоталась.

— Малыш? — переспросила Шаная, и ее глаза вдруг вспыхнули восторженным огнем. — Это ваш дракон, правда? Вы обещали рассказать, что за магия его призывает.

— А еще я обещала тебе рассказать, почему я вижу тени. — Хадайша покачала головой. — Я все помню, дитя. Но давай отложим все на завтра. Клянусь небом, от усталости я готова рухнуть прямо на пол и заснуть, не раздеваясь. Пожалей меня, прошу!

— Как скажете, — чуть недовольным тоном протянула девочка.

Хадайша напоследок ласково потрепала ее по волосам и отошла к двери.

— Пойдем, я провожу тебя, — сказала она, на этот раз вполне искренне зевая.

— Не беспокойтесь, я не заблужусь, — Шаная лукаво улыбнулась. — Или боитесь, что я все-таки сбегу?

— Полагаю, за последние дни у тебя была масса возможностей уйти из монастыря, — серьезно ответила Хадайша. — И надеюсь, ты не станешь делать подобной глупости, когда сюда прибыли инквизиторы. Договорились? Не хочется отправлять Малыша на охоту. Это… утомляет…

Шаная кивнула, соглашаясь со словами дознавательницы, и выскользнула из комнаты, напоследок присвистнув Дымку, который послушно отправился вслед за маленькой хозяйкой.

Хадайша провожала девочку взглядом, пока она не скрылась за ближайшим поворотом коридора. Потом плотно закрыла дверь и вернулась к столу. Налила себе еще полную кружку вина и пригубила ее, от удовольствия зажмурившись.

— Занятная девочка.

Хадайша едва не поперхнулась от неожиданного замечания. Открыла глаза и недовольно хмыкнула, обнаружив стоявшего по центру комнаты Варона, материализовавшегося словно из ниоткуда.

— Давно здесь? — кратко спросила она, отставляя кружку в сторону.

— С начала разговора, — честно признался он. — Сама знаешь, что маскирующие чары всегда давались мне лучше остальных. Правда, принцесса меня заметила. Но предпочла ничего тебе не говорить.

— Ее сила меня пугает, — после краткой изумленной паузы призналась Хадайша. — Хотя уверена, принцесса не показала мне и сотой доли того, что умеет.

— Силу ей дают тени, — возразил Варон. — Неупокоенные души, мечтающие вернуться в мир живых. Отними у нее эту способность — и она станет обычной, ничем не примечательной девчонкой. И отличаться от ровесников будет лишь чуть более взрослыми речами.

— Я знаю, — оборвала его дознавательница, досадливо поморщившись. Помолчала немного и добавила совсем тихо: — Не забывай, что когда-то я была на месте Шанаи. Но отказалась от своего дара. Теперь все, что я умею, — лишь видеть сумеречный мир и тени. Видеть, но не разговаривать с ними.

— Ты жалеешь о своем выборе?

В комнате повисла долгая томительная пауза. Хадайша не спешила с ответом, а Варон в свою очередь не торопил ее. Лишь разглядывал свою приятельницу с таким удивлением, будто в первый раз увидел ее.

— Я не знаю, — наконец негромко призналась дознавательница. — Долгие годы я запрещала себе думать об этом. Да мне тогда и не оставили выбора. Или отказ от дара — или костер. И я верила все эти годы, что мои наставники поступили мудро. Что тени всегда приносят лишь зло, поэтому нельзя с ними разговаривать. Но теперь, после беседы с Шанаей…

— Тебе хватило всего нескольких часов общения с принцессой, чтобы поменять свое мнение? — Варон хищно усмехнулся. Пожалуй, теперь над маленьким, упитанным стариком никто не осмелился бы посмеяться. Слишком холодным и расчетливым стал у него взгляд. Словно из-под привычной маски забавного толстяка выглянул дикий зверь. — Хадайша, при всем уважении, но что именно тебя заставило усомниться в верности давнишнего решения? Как ни крути, но принцесса пока показала себя далеко не с лучшей стороны. Она убийца, нравится тебе это или нет. Да, Серафия заслуживала смерти, но не Шаная должна была вынести ей приговор. Уж тем более не ей следовало претворить его в жизнь. Не разреши она теням войти в наш мир — ничего бы не случилось!

— И погибли бы еще невинные, — тихо возразила Хадайша.

— И что? — Варон жестко пожал плечами. — Они бы сполна получили за свои муки во владениях Смерти. Чем больше страдаешь при жизни — тем больше твоя награда по ту сторону.

— То есть ты считаешь, что Шаная заслужила костер? — Хадайша последнее слово выплюнула с настоящим презрением. — Я верно тебя поняла? Нам надлежит завтра объявить о вине принцессы — и пусть дальше с ней разбирается Священный Трибунал?

Варон неспешно прошелся по комнате, скрестив за спиной руки. Он не заметил, как при этом едва не наступил на хвост Дымка, вернувшегося почти сразу после ухода принцессы. А вот Хадайша прекрасно видела незваного гостя. Видела, но не желала по каким-то причинам ставить об этом в известность приятеля.

— Все будет зависеть от награды, — наконец вынес свой вердикт инквизитор. Остановился напротив дознавательницы и кивком показал на кожаный мешочек, который она уже успела снять с шеи и сейчас вертела в руках. — Ты собиралась связаться с Кирионом? Я хочу при этом присутствовать. Если принц не откажется от девчонки после того, что услышит, то что же… Ему моя помощь будет стоить очень-очень дорого.

Хадайша промолчала. Лишь крепче сжала губы. Рванула завязку на мешочке и выкатила на ладонь кроваво-красный в свете свечей и пламени камина кристалл. Погладила его подушечкой большого пальца, закрыла глаза и негромко позвала:

— Ваше высочество, принц Кирион! Это я, Хадайша.

Варон торопливо сделал шаг назад, когда воздух перед ним замерцал, перерождаясь проколом через пространство. Теперь два дознавателя видели перед собой чужой письменный стол, заваленный до предела бумагами. Хотя сейчас в окрестностях монастыря царила ночь, комната напротив них была залита солнечным светом.

— Ваше высочество? — вопросительно повторила дознавательница и вдруг испуганно охнула. Картинка в этот момент окончательно прояснилась, и она увидела мужчину, который почти лежал на столе, подложив под голову руки и не отвечая на ее зов.

— Принц Кирион! — На этот раз дознавательница закричала, и Варон торопливо прищелкнул пальцами, окутывая комнату непроницаемой стеной защитных чар, не пропускающих звуки. — Что с вами?

— Что? — растерянно спросил мужчина, поднимая голову от стола. Устало потер красные глаза, растерянно огляделся по сторонам. — Неужели я заснул?

— Ваше высочество, — уже спокойнее проговорила Хадайша, позволив себе краткий вздох облегчения. — С вами все в порядке?

— Да, в полном. — Он украдкой зевнул, загородившись ладонью. Провел рукой по волосам, приглаживая их, и наконец-то посмотрел на дознавательницу и ее спутника. — А-а-а, рад вас видеть и слышать. Извините за такую встречу. Верно, я случайно задремал. Считай, не спал всю ночь, улаживая кое-какие вопросы.

— Вот как? — с интересом спросил уже Варон, подавшись вперед. — Хотелось бы узнать…

— Вас это не касается! — оборвал его Кирион. Несколько виновато усмехнулся, словно извиняясь за свою грубость, и сделал приглашающий жест рукой, обращаясь прежде всего к Хадайше. — Рассказывайте. Шаная действительно убила Серафию?

— Да, — первым выпалил Варон.

— Нет, — в унисон ему послышался тихий голос дознавательницы.

Кирион удивленно вскинул брови, явно не ожидая прямо противоположных ответов от инквизиторов. Варон собрался было объясниться, даже открыл рот, но принц резко его осадил:

— Я сначала хочу услышать точку зрения Хадайши.

Толстяк побагровел от плохо сдерживаемого негодования, но возражать не осмелился. Лишь до побелевших костяшек сжал кулаки, борясь с душившим его гневом.

— Приступайте. — Кирион предпочел демонстративно не заметить чувств инквизитора. Ободряюще улыбнулся опешившей женщине. — Я вас внимательно слушаю.

Хадайша глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. И начала свой неторопливый рассказ. Женщина решила пока не высказывать своего мнения по поводу монастырской трагедии, ограничившись сухим изложением фактов. Вдруг прав Варон, и она зря выгораживает Шанаю? Вдруг никакие смягчающие обстоятельства не оправдают девочку в глазах принца? В любом случае, окончательные выводы делать Кириону, и лишь ему. В конечном итоге жизнь принцессы Дахара — вот ирония судьбы! — зависит от наследника враждебного государства.

Варон сначала недовольно кривился, вряд ли обрадованный, что именно его спутнице предоставили честь ввести Кириона в курс дела. Однако чем дольше говорила Хадайша, тем выше на лоб поднимались брови инквизитора. Он не ожидал подобной честности от приятельницы. Полагал, что она сразу же постарается оправдать Шанаю словами об эфемерной справедливости.

Кирион молча внимал дознавательнице, ни разу не перебив ее. Только хмурился все сильнее и сильнее, изредка постукивая пальцами по столу. Наконец, когда Хадайша замолчала, откинулся на спинку кресла, плотно сжав губы.

В двух комнатах, связанных между собой при помощи кристалла, воцарилось ничем не нарушаемое молчание. Только в открытое окно за спиной принца влетало птичье пение. Здесь же, в монастыре, все давно было погружено в полуночную тишину. Варон и Хадайша не смели первыми прервать затянувшуюся паузу. Дознавательница пристально смотрела на принца, силясь уловить на его лице хоть тень эмоций, но все зря. Кирион казался совершенно бесстрастным. Лишь в глубине темно-карих глаз разгорался огонь ярости, но на кого именно она была направлена — Хадайша боялась даже предположить.

— Серафия на самом деле убила тех девочек? — Кирион задал этот вопрос так тихо, что женщине пришлось напрячь весь слух, чтобы его услышать.

— Ну, абсолютно уверенными мы, конечно, быть не можем, — поспешил ответить за нее Варон. — Однако если судить по испугу ее помощниц, когда мы рассказали им об обнаруженных телах в лесу около монастыря… В общем, увы, но выводы напрашиваются определенные.

— Харий — идиот! — Кирион с такой злостью стукнул кулаком по столу, что пустой хрустальный бокал, стоящий на самом краю, с жалобным звоном полетел вниз, разбившись вдребезги о пол. Но принц словно не заметил этого. — Как можно было отправить любимую дочь в монастырь на обучение, прежде досконально не проверив все руководство?! Нет, тут что-то не то. Быть может, он занят сейчас каким-то другим делом, которое отнимает у него все время, поэтому доверился в выборе советникам? Но каким, хотелось бы знать?

Кирион замолчал, уставившись перед собой и наверняка обдумывая пришедшее ему на ум соображение. Варон в свою очередь тоже заинтересованно хмыкнул, явно запомнив на будущее случайно оброненную фразу принца. Лишь Хадайша досадливо поморщилась. Ей-то что до интриг великих мира сего, когда есть куда более насущные и важные вопросы?

— Простите, ваше высочество, — с затаенной робостью проговорила дознавательница, — но что насчет Шанаи? Нам завтра надо огласить свое решение по ее поводу. Признать ее виновной или нет?

— Не понимаю, что именно вам не ясно. — Кирион с нескрываемым изумлением взглянул на нее. — Шаная поступила так, как и следовало.

— Но это самосуд, — влез Варон. — И не стоит забывать, что речь идет не об обычном человеке, а о настоятельнице монастыря. Подобные решения в отношении людей, принадлежащих храмам, может принимать исключительно Священный Трибунал!

— Не забывайте, что Шаная — дочь короля! — Кирион аж подался вперед от негодования. — И будущая жена моего брата, второго принца империи Нардок. О каком самосуде может идти речь в подобном случае? Издревле именно особы королевской крови имели право казнить и миловать. Так что не вижу в произошедшем ничего ужасного. Серафия получила то, чего заслуживала, и точка!

— Но Священный Трибунал… — как-то жалобно проблеял Варон, не ожидавший подобной отповеди.

— Что — Священный Трибунал? — Кирион скривился, будто это сочетание слов вызывало у него нестерпимую боль. — Уверен, совет храмов приговорил бы Серафию к смерти. Шаная просто опередила события, позволив свершиться правосудию. Она, как и любой ребенок, нетерпелива и еще не забивает себе голову о сложных взаимоотношениях между королевской и церковной властью. И потом, не забывай, Варон, в Нардоке храмы находятся под управлением императора. В Дахаре король пока тоже стоит над Священным Трибуналом, пусть и формально. Да, в последнее время Харий позволяет вам слишком многое, но уверен, это лишь временное послабление.

— Ваше высочество! — Варон неестественно выпрямился. — Как вы смеете!

— Я — смею! — оборвал его Кирион. Инквизитор аж забулькал от рвущегося наружу возмущения, но не успел ничего сказать. Принц повелительно взмахнул рукой, обрывая дальнейшие возражения. — В своей стране, поверьте, я смею все. Если сомневаетесь в моей власти — приезжайте ко мне в гости. И обещаю, что вы на собственном опыте убедитесь в правоте моих слов.

В последних фразах принца скользнула неприкрытая угроза. Хадайша зябко повела плечами. Гнев Кириона был направлен не на нее, но женщина все равно почувствовала, как по коже пробежали ледяные мурашки смертельной опасности.

По всей видимости, это же ощутил и Варон. Можно было долго гадать, как далеко простираются возможности наследника Нардока в чужой стране, но получить столь могущественного врага в его лице инквизитор вряд ли желал. Он стремительно побледнел под внимательным немигающим взглядом Кириона и съежился, словно став меньше ростом.

— Впрочем, речь сейчас не о Нардоке, — вдоволь насладившись этим зрелищем, вкрадчиво продолжил Кирион. — Речь о Шанае. Я убедился, что гибель настоятельницы, вначале представлявшаяся жутким преступлением, на самом деле — справедливая кара. Поэтому вы должны сделать все, чтобы принцесса избежала наказания. Обещаю, вы получите за это более чем достойное вознаграждение.

— Вот как? — радостно встрепенулся Варон, моментально забыв недавнее унижение. — Извините за нескромное любопытство, ваше высочество, но я желал бы, чтобы вы его озвучили. Как вы понимаете, мы многим рискуем, прикрывая поступок девочки, поэтому… Чем больше золота — тем лучше, как говорится.

— Не сомневайтесь, моя щедрость не будет знать границ. — Кирион чуть заметно передернул плечами при виде такой неприкрытой алчности. Перевел взгляд на тихую Хадайшу, которая за все время их спора не проронила ни слова, отстраненно внимая доводам обеих сторон. — А вы? У вас будут какие-нибудь особые пожелания?

— Да, у меня есть просьба, — медленно протянула Хадайша. Заметила, как Кирион досадливо хмыкнул, наверняка ожидая очередного пожелания денег, и поспешила продолжить с оправдывающейся интонацией: — Как я понимаю, сейчас монастырь остался без настоятельницы. Пройдет не один месяц, прежде чем Священный Трибунал пришлет сюда кого-нибудь другого. И потом, Серафия должна была обучать принцессу Шанаю нардокскому языку, а я неплохо его знаю. Не считая того, что у меня высшая ступень посвящения в храме Пресветлой богини.

— Что? — перебил ее Кирион, недоуменно нахмурившись. — Вы желаете, чтобы я надавил на совет храмов и вас выбрали новой настоятельницей? Но зачем? Я не совсем понимаю, право слово.

— Действительно. — Варон удивленно взглянул на свою приятельницу. — Хадайша, что за странные прихоти? Ты же покроешься плесенью в этом монастыре. Сама подумай: хозяйственные заботы, присмотр за послушницами, уроки. К чему тебе это?

— Я бы хотела остаться рядом с Шанаей, — совсем тихо, будто в чем-то недостойном, призналась Хадайша. — Ваше высочество, понимаете… В ней я вижу себя много лет назад. Но меня заставили отказаться от дара. И сейчас я впервые в жизни пожалела об этом. Думаю, вы согласитесь со мной: мне легче остальных будет общаться с принцессой, учитывая ее маленькую тайну. Плюс я смогу вовремя пресекать ее шалости, если они перейдут за опасную грань.

Кирион задумчиво потер переносицу. Положил на стол локти, переплел пальцы и удобно устроил на них подбородок, не отрывая взгляда от несколько смущенной подобным вниманием дознавательницы.

— Ваша просьба меня весьма удивила, — наконец медленно протянул он, тщательно взвешивая каждое слово. — Но, возможно, я должен горячо благодарить вас за желание остаться в монастыре. Это, бесспорно, наилучшее решение всех проблем. Шанае надо изучать нардокский. Но куда важнее для нее научиться справляться со своим даром. Пожалуй, только вы можете стать для нее идеальной наставницей в этом вопросе. Так что будьте уверены: я сделаю все, чтобы ваше желание осуществилось.

— Остался самый важный вопрос, — опять влез без спроса Варон, по всей видимости, утомившись от неторопливых рассуждений принца вслух. — Как нам объяснить смерть Серафии? Священный Трибунал потребует полного отчета по этому делу.

— В таком случае у вас есть лишь одно решение: найдите убийцу. Или замену ему. — Кирион жестокосердно пожал плечами.

— Вы предлагаете обвинить в столь жутком злодеянии невиновного человека? — возмущенно воскликнула Хадайша. — Нет, ни за какие деньги!

Кирион раздраженно стукнул подушечками пальцами по столу, но уже через миг расплылся в безмятежной улыбке.

— Не переживайте, — спокойно сказал он. — Что-то мне подсказывает, что эта проблема разрешится сама в ближайшее время.

— Что вы задумали? — резко спросила дознавательница. — Желаете отправить невинного на костер?

— Уверяю вас, до костра дело не дойдет. — Кирион прищелкнул пальцами, и воздух в комнате засеребрился, медленно мутнея и закрывая прокол между пространствами. Кристалл напоследок ослепительно вспыхнул всеми оттенками красного — и связь окончательно оборвалась.

— Верно говорят, что принц Нардока — тяжелый собеседник, — прошипел Варон, убедившись, что теперь его нелицеприятные слова не выйдут за пределы комнаты. Обернулся к Хадайше, видимо, ожидая от нее поддержки за недавнее унижение. — Нет, ну ты слышала? Особы королевской крови, значит, имеют право судить даже людей, принадлежащих храмам!

— Смею напомнить, что ты согласился с его утверждением, — дознавательница слабо улыбнулась. — За золото.

— Нет, мне просто стало жаль девчонку. — Варон лицемерно рассмеялся. — Дитя не ведает, что творит. И потом, если она понесет заслуженное наказание, то это весьма негативно скажется на отношениях между Нардоком и Дахаром, а мы только недавно отошли от опасной грани войны. Лучше худой мир, чем добрая ссора. Будем считать, что смерть Серафии послужила благому делу.

Хадайша опустила голову, лишь крепче сжав губы. Она прекрасно знала характер своего приятеля и его меркантильность. Но сейчас алчность инквизитора неожиданно разозлила женщину. Неужели так необходимо было разыгрывать перед ней спектакль? Признал бы честно, что деньги заставляют на многие вещи взглянуть по-другому и отказаться от прежних убеждений в угоду тому, кто платит.

— Но ты меня удивила, — продолжил Варон, искоса покалывая дознавательницу острыми стилетами глаз. Подошел к столу и без спросу хлебнул прямо из бутылки, утер губы рукавом рясы, после чего поинтересовался: — С какой стати ты вздумала превратиться в достопочтимую матушку-настоятельницу? Я всегда считал, что оседлая жизнь не для тебя. А как же Малыш и его любовь к перемене мест? Не сойдешь с ума, вынужденная каждый день заниматься одним и тем же?

— Не сойду, — несколько грубовато ответила ему Хадайша. Варон удивленно вскинул брови. Видимо, затаенная злость в голосе подруги неприятно резанула его слух. Дознавательница несколько раз глубоко вздохнула и продолжила спокойнее: — Варон, я уже давно не девочка и, увы, не молодею. Мои кости все чаще ломит от долгих поездок в седле. Каждый вылет Малыша стоит мне все больше сил. Что скрывать, я устала. Устала от постоянных интриг в совете храмов. Устала от необходимости быть карающим орудием инквизиции. В конце концов, я же изначально была целительницей, а теперь вынуждена убивать. Неужели я не заслужила хоть капельки покоя на склоне лет?

— Но тебе ведь нравилась подобная жизнь, — упрямо возразил Варон. — Не понимаю, откуда такое решение? Неужели на тебя так повлиял разговор с принцессой?

Хадайша пожала плечами. Посмотрела в дальний угол комнаты на расплывшегося пятном сумрака Дымка, который все это время провел, лежа на полу и внимая разговору. Щенок не шевелился, лишь изредка прядал ушами, прислушиваясь то к Кириону, то к инквизиторам. Дознавательница понимала, что Шаная уже в курсе всего произошедшего здесь. Интересно, как она отнесется к желанию Хадайши остаться в монастыре в качестве ее новой наставницы?

— Ты не прав, — мягко проговорила женщина. — Я уже давно задумывалась о подобном. Но боялась, что Священный Трибунал не примет мою, так сказать, отставку. Ты же в курсе, что я считаюсь одной из лучших дознавательниц. Плюс моя давняя связь с тенями. Меня бы побоялись оставить без постоянного присмотра. Но я надеюсь, что у Кириона хватит рычагов давления. Отец Дайтон, который сейчас возглавляет совет храмов, почему-то опасается его. И я надеюсь, очень надеюсь, что он отпустит меня. Другого такого шанса у меня не будет.

— Жаль, — печально обронил Варон. — Все эти годы мы были неплохой парой.

— Найдешь себе другую спутницу, — попыталась утешить его Хадайша.

— В моем возрасте очень тяжело привыкаешь к новым людям. — Пожилой инквизитор с сожалением вздохнул. — Впрочем… Возможно, пора и мне на покой. Меня-то Священный Трибунал отпустит без проблем. Найду себе небольшую деревеньку где-нибудь на южной границе с Ритонией. Говорят, нравы там намного свободнее, чем здесь. Селянки прекрасны и часто позволяют себе лишний бокал с дурманящим вином из молодого винограда, после чего куда благосклоннее смотрят на мужчин.

— Да, но не забудь, что и мужчины там не в пример горячее и ревнивее. — Хадайша не удержалась и фыркнула от смеха, представив грузного приятеля в роли рокового соблазнителя. — Боюсь, даже ряса не спасет тебя от мести какого-нибудь рогоносца. Южане скоры на расправу.

— Если совсем припечет — смоюсь в Ритонию. — Варон весело пожал плечами. — Но скорее всего, не буду испытывать удачу и сосредоточусь на вдовушках. Вряд ли там выищется человек с таким же талантом, как у Шанаи, который посмеет вызвать из могилы дух оскорбленного изменой супруга.

Хадайша не удержалась и обняла приятеля. Будучи значительно выше его ростом, она без проблем звонко чмокнула его в лысину.

— Что за нежности? — сделал вид, будто оскорбился, Варон, однако из объятий приятельницы не торопился выбраться. — Рано еще прощаться! Обещаю, что успею тебе так надоесть за следующие дни, что сама погонишь меня прочь поганой метлой. Возможно, даже Малыша натравишь, чтобы бежал шустрее.

— Да, рано, — согласилась Хадайша, отстраняясь. Все еще улыбаясь, бросила быстрый взгляд в угол, где расположился Дымок, и улыбка медленно сползла с ее лица. Щенок почему-то вскочил на лапы, поставив торчком уши и прислушиваясь к чему-то. Затем оскалился и залился в беззвучном лае, брызгая пеной бешенства на пол.

— Что случилось? — забеспокоился Варон, уловив резкую перемену настроения у Хадайши, которая мигом насторожилась и помрачнела, предчувствуя вскорости большие проблемы.

— Не знаю, — медленно протянула Хадайша. Щенок оглянулся на нее и выразительно встопорщил шерсть. Затем медленно попятился к двери, не отводя от нее взгляда и словно предлагая последовать за ним.

Дознавательница с мучительным стоном нагнулась за сапогами. Торопливо натянула их. Варон наблюдал за ее действиями с изрядной долей изумления, но молчал, терпеливо ожидая объяснений.

— Пойдем, — сухо обронила Хадайша. Тяжело вздохнула. — Чует мое сердце, спать нам сегодня не придется. В монастыре происходит что-то дурное.

— Опять твои забавы с тенями, — недовольно протянул инквизитор, но больше не проронил ни слова возражений, поспешив вслед за подругой, которая уже вышла в коридор.

* * *

Крохотный магический шар плыл перед Хадайшей, дробясь в цветных витражах окон россыпью ярких огоньков. Женщина шла медленно, настороженно прислушиваясь к мертвой тишине, царившей вокруг. Лишь чернильный мрак с чуть слышным недовольным шорохом расползался перед светом, прячась в глубоких тенях.

Варон бесшумно следовал за подругой. Он уже забыл про свой скепсис. Пожилому инквизитору было неуютно в темных мрачных коридорах. Казалось, будто в унисон с ним кто-то дышит, а спину покалывало от чьего-то внимательного немигающего взгляда. Оглянись — и увидишь огромного зверя, ступающего за тобой на мягких лапах и лишь выжидающего удобного момента для нападения.

Не выдержав, Варон ускорил шаг, торопясь догнать изрядно оторвавшуюся от него подругу. Но вдруг замер. Его слуха коснулся какой-то приглушенный звук. Слабый жалобный вскрик, удар — и опять тишина.

— Ты слышала? — Инквизитор, тяжело дыша, в несколько гигантских шагов поравнялся с Хадайшей, и оба остановились.

— Да, — шепотом ответила она. — Не могу понять, откуда это.

Опять шорохи приглушенной борьбы. Несколько сдавленных рыданий — и пугающая тишина.

— В конце коридора есть небольшая кладовая. — Варон настойчиво потянул женщину за рукав. — Там хранят припасы — я туда наведался сегодня днем, чтобы стащить копченой колбасы. Кажется…

Он не успел договорить, как Хадайша резво помчалась вперед. В этот момент она как раз увидела потерявшегося было Дымка. Щенок стоял напротив упомянутой кладовки и захлебывался от лая, предлагая медлительным инквизиторам поторопиться.

Через неполную минуту Хадайша уже оказалась рядом с ним. Прильнула к двери, пытаясь определить, что за ней происходит.

— Что там? — Варон, тяжело дыша после стремительной пробежки по коридору, присоединился к ней пару мгновений спустя.

Хадайша раздраженно подняла палец, заставив его замолчать. И вдруг вздрогнула, услышав полный муки и ужаса девичий стон и короткое ругательство, произнесенное явно мужчиной.

— Галашье отродье! — в сердцах сплюнул Варон. — Хадайша, посторонись!

Дознавательнице не надо было повторять приказ. Она послушно отпрянула, и тут же Варон взмахнул рукой, посылая в недолгий полет чары. Инквизитор от волнения вложил в заклинание слишком много силы, поэтому тяжелая дубовая дверь с оглушительным грохотом разлетелась в мелкие щепки. Магический шар ослепительно вспыхнул, ворвавшись вслед за этим в кладовку. Взмыл к потолку, освещая неприглядную картину.

Хадайша окаменела, когда поняла, что именно увидела. Перед ней на пыльных тюках с зерном скорчилась полуобнаженная послушница, совсем еще девочка, всего на пару лет старше Шанаи. Она горько и тихо плакала, безуспешно пытаясь прикрыть грудь остатками разорванного серого платья. Затем дознавательница перевела взгляд на высокого белокурого мужчину, того самого, который был свидетелем прилета Варона на Малыше. Видимо, стражник стоял спиной к двери, поэтому его откинуло рикошетом от заклинания в сторону. Сейчас он сидел на каменном полу, оглушенный, прижимая к окровавленным ушам руки, и изумленно тряс головой.

Взгляд дознавательницы скользнул по полуспущенным штанам несостоявшегося насильника. Переметнулся к перепуганной послушнице, подметив на ее скуле свежий синяк, медленно наливающийся угрожающей чернотой, и разбитые губы.

— Тварь, — прошипел за ее спиной Варон, без сомнения, увидевший все то же. — Какая же тварь!

Послушница, видимо, приняв эти слова в свой адрес, всхлипнула громче и закрыла лицо руками. Ее плечи затряслись в беззвучных рыданиях. Стражник тем временем приподнялся на четвереньках. В его глазах метался ужас, однако мужчина все же потянулся к мечу, лежащему рядом.

— Даже не думай! — Варон брезгливо поморщился, и клинок, повинуясь натяжению невидимых нитей силы, перелетел под ноги к инквизитору. А вокруг стражника уже зазмеилось обездвиживающее заклинание, надежно спутывая его в подобии кокона.

Монастырь тем временем оживал после устроенного инквизитором штурма кладовки. Где-то неподалеку послышались испуганные переговоры. По коридору уже кто-то шел. Краем глаза Хадайша заметила всполохи факелов, отражающиеся в витражах.

— Не пускай сюда никого, — попросила Хадайша, делая шаг к плачущей девушке, которая испуганно вздрагивала от каждого звука.

Варон понятливо кивнул. Развернулся было выйти, чтобы отгонять от кладовки любопытствующих, но не успел.

— Что тут происходит? — На пороге уже стоял Залин. Капитан, видимо, еще не ложился спать. На это указывали красные от бессонницы глаза мужчины и та же одежда, в которой он днем встретил Хадайшу.

Послушница, услышав незнакомый мужской голос, глухо и протяжно застонала от стыда. Съежилась на мешках, подтянув колени к груди в отчаянной попытке прикрыться от чужих взглядов.

— Варон. — Хадайша взмахом руки указала приятелю на открытую дверь. — Быстрее! Иначе тут соберется весь монастырь.

Инквизитор с удивительной для его возраста и комплекции скоростью выскользнул в коридор. Чуть позже до Хадайши донесся его громкий голос, предлагающий всем разойтись. Вряд ли, конечно, Варона послушались бы, но в коридоре уже с тихим шелестом распускались маскирующие чары, надежно прикрыв кладовку за щитом, непроницаемым для любопытных глаз.