- Кажется, я вовремя зашёл, - произнёс Ян, выжидательно глядя на вытянувшуюся физиономию Сержа Мартина, который с ошеломлённым видом всё ещё прижимал трубку к уху, хотя разговор уже был давно закончен. Затем он нажал на аппарате кнопку, соединяющую его с секретаршей. – Кэт, Бэрна ко мне! Срочно!
Ян лениво глянул на часы и подошёл к окну. Засунув руки в карманы, он потратил пару секунд на обозрение пейзажа за окном кабинета начальника службы безопасности. Это была многолетняя привычка. Приятная привычка посмотреть в окно, подумать, принять решение, сконцентрироваться, глядя на синие воды залива, белый песок и всё то множество мелких деталей и разнообразие оттенков, которые радовали глаз, которые были живыми и настоящими. А в жизни не так и много осталось настоящего, человек везде оставил след, тронул всё, что мог, искренне считая это своим правом.
- Ну, - поторопил он Сержа, повернувшись к нему, в надежде, что он перестанет пялиться на телефонный аппарат и скажет хоть слово в оправдание своего подозрительного состояния.
Серж попытался встать со своего кресла, освобождая его для главы компании.
- Сиди, - остановил его Ян и выразительно полоснул взглядом, с явным в нем вопросом.
- Звонили из полицейского департамента. Нашли труп Логана. Квалифицируют убийство. Пока без подробностей.
В кабинете повисло молчание, не тягостное, но напряжённое.
- Черт… - дальше посыпался такой поток красочных ругательств, что Мартин смущённо кашлянул, а слово «черт» было самым безобидным, из тех, что сорвались с уст Яна. – Что? Можно подумать ты скромно промолчал, когда тебе сообщили эту прекрасную новость!
- О, нет! Я высказался так же скромно, как и ты! – Мартин даже умудрился пошутить.
- Да, сиди ты, - раздражённо бросил Ян, когда Серж сделал очередную одну попытку встать с кресла. Не очень было ему уютно восседать за собственным столом в присутствии стоящего рядом президента компании.
- Ну, давай дальше, я что из тебя всё клещами вытягивать должен? - Ян сделал соответствующий взмах рукой, сподвигая Мартина на дальнейшие объяснения. – Или это всё, что ты можешь мне сказать?
- И да, и нет. Я не имею ввиду клещи, - уверил его Серж. - Все подробности позже.
- Хорошо. А когда? Дальше что?
- Сейчас я беру с собой Бэрна и мы едем в департамент. Нам всё равно придётся давать им объяснения, не стоит ждать, пока они сами сюда нагрянут. Да и родственников у него нет, а опознать его кому-то надо. Вот мы это и сделаем.
- Понятно. На долго это?
Мартин посмотрел на часы.
- До полудня провозимся точно. А что?
- Хочу всё знать - вот что, - резко ответил Ян и направился к выходу. - Так… Езжайте, разбирайтесь со всем этим. Как вернёшься, сразу ко мне. С полным отчётом, - он открыл дверь, в которую тут же протиснулся Бэрн.
- Доброе утро, мистер Грант!
- Доброе, Томас. Доброе… Мартин введёт тебя в курс дела. Работайте, - он вышел из кабинета, и прошествовал через приёмную, не удостоив секретаршу и взглядом. Кэт хлопнула глазами и убрала с подноса третью чашку кофе. Поставив сахар и печенье, она понесла всё это в кабинет начальника.
- Да, - сказала Эва, скрывая улыбку, но долго ей этого делать не пришлось так как та быстро сползла с её лица при следующий словах собеседника. – Ты же обещал… - почти захныкала она. – Хорошо. Ладно, хорошо, - довольно закончила она и нажала красную кнопочку на мобильном телефоне.
- Вот, собственно… - обратилась она к визави, но не договорила, так как по комнате снова разнёсся звук весёленькой мелодии, сообщающей, что кто-то хочет срочно её слышать, - прости, Нил, - виновато скривилась и снова поднесла сотовый к уху. – Да, папочка! – радостно сказала она, услышав родной, с привычной хрипотцой, голос отца.
- Привет, золотко!
- Привет, папуль! Сто лет тебя не слышала!
- Да, если бы у моей единственной дочери была совесть, она могла бы позвонить и справиться как дела у старого и больного отца, - шутливо отозвался мужской голос в трубке.
- Прости, - Эва почувствовала острый приступ вины, потому что она и сама забыла, когда последний раз звонила отцу. – Но вот только не нужно мне говорить, что ты больной и старый, потому что мы знаем, что это не правда.
- Эх, - театрально вздохнул Роджер, - хоть так надеялся привлечь к себе твоё внимание.
- Ну, папа, - Эве стало совсем неудобно, - ты же знаешь, как я тебя люблю. Ну, прости!
- Ладно, ладно… Расскажи лучше как у тебя дела? Ты всё возишься со своим проектом, который лишил меня такой долгожданной встречи с дочерью?
- Да, папа. Вожусь, - обречённо подтвердила Эва, но в голове её в этот момент возникла совсем не фреска. – Но ты знаешь, я скоро закончу, и мне самой нравится результат.
- Это мне очевидно, раз ты так увлечена, что забыла про отца.
- Дай мне, пожалуйста, шанс реабилитироваться!
- У тебя он будет, не переживай! А у тебя есть сроки работы или как там у вас это называется…
- Нет. Когда закончу, тогда и закончу.
- Вот и славно! Тогда может, ты приедешь ко мне на недельку? Не сгорит ведь твой проект?
- Нет, не сгорит, конечно, - она задумалась, постучав пальчиком по подбородку, - на этой неделе?
- Можно и на этой. На этой даже лучше, потому что я перенёс отпуск из-за тебя и сейчас отдыхаю. Дальше сдвинуть не могу. Сама понимаешь, специфика работы не позволяет, - с ноткой обречённости сказал Роджер.
- Да, пап, понимаю. Конечно, понимаю. Спаситель ты мой! Я приеду, сегодня возьму билет на ближайшее время и приеду.
- Эванджелина, я тебя жду! И только попробуй позвонить мне и сказать, что у тебя в очередной раз поменялись планы. Предупреждаю, у меня начнут дрожать руки, а это не допустимо! И всё будет на твоей совести!
- Ой, пап, это прямой шантаж! Да и вообще грех так говорить!
- Да, золотко, - серьёзно сказал отец, - ты права, это большой грех. Да простит меня Бог за эти слова. Я неудачно пошутил.
- Я приеду папочка. Я же обещала. Целую тебя крепко-крепко! А об остальном поговорим при встрече.
- И я тебя целую золотко! Крепко целую. Позвони мне, когда возьмёшь билет, я встречу тебя. Хорошо?
- Хорошо, пап. Я обязательно позвоню.
- Жду, золотко!
- Да, - еле слышно сказала Эва, скорее себе, потому что абонент уже отключился, а она так и продолжала смотреть на горящий дисплей телефона.
- Поклонники одолели? – хитро спросил де Крюссо, выводя Эву из элегичного состояние, в которое она впала после разговора с отцом.
- Нет, - отрешённо ответила она, убирая в сумку телефон. Она не отличалась импульсивностью и решение лететь в Джексонвилл, принятое под давлением отца слегка выбило её из колеи. Взять свои слова обратно она уже не могла, поэтому, пообещав себе подумать и настроиться, она взглянула на Нила.
- Нил, ты прекрасно слышал, что я разговаривала с отцом!
- А до этого? Это точно был не отец, судя по приятному румянцу, как следствие, и причина тому явно не современное чудо, именуемое декоративной косметикой. Так, что звёздочка моя, давай, посплетничаем, и ты мне расскажешь, что с тобой твориться. И у меня даже есть вкусные шоколадные конфеты, - Нил взялся за чайник и разлил ароматный напиток по чашкам, в предвкушении рассказа.
- Если ты думаешь подкупить меня сладостями, ты глубоко ошибаешься. Я ограничила себя на нет. И этот продукт отсутствует в моем рационе. Вот! – она отбросила сумку и оглядела кабинет, заметив новые вещицы.
- Как? Ты совсем не ешь шоколад? – разочарованно протянул Нил в своей манере, вызывающей у Эвы привычную улыбку.
- Совсем, - строго сказала Эва, не глядя на Нила. Её интерес был прикован к старинный часам, стоявшим на мраморной полке, а также к деревянной шкатулке, произведённой явно не в нашем веке.
- Нил? Ты увлёкся антиквариатом?
- Тебе нравится? Правда, прелестные вещицы? – он тут же подошёл к Эве, стоящей у полки. Аккуратно провёл пальцами по резной деревянной поверхности. – Я в восторге. Теперь я думаю поменять здесь интерьер. Полностью. Хочу воссоздать атмосферу викторианской эпохи, - произнёс он мечтательным тоном.
Установившуюся благоговейную и задумчивую тишину нарушил резкий возглас и грохот распахнутой двери.
- Точно! Ты здесь! Сиди и никуда не уходи, я буду через пять минут! – Альфи исчез так же быстро, как и появился.
- Он в студии у дизайнеров, - пояснил Нил, - занимается одним делом.
- Понятно, - кивнула Эва и уселась на диван. Взяв руки чашку, она сделала глоток, но потом отставила её в сторону. – Горячий…
- Ну, так что там у тебя с этим Грантом? – невозмутимо продолжил Нил свои расспросы.
- Прекрати говорить ерунду! – возмутилась Эва и взяла из вазочки конфету. – Ладно, отменю свой запрет на время.
- Дорогуша! Не надо морочить голову Нилу де Крюссо! Тебе не удастся это сделать, я вижу тебя насквозь. Так что не рассказывай мне сказки. Достаточно посмотреть на тебя, чтобы всё стало ясно.
В ответ на эти слова, Эва поднялась с дивана и подошла к зеркалу в патинированной раме, висевшему на противоположной стене. Она уставилась в него пытливо ища те признаки, которые, по мнению Нила, ясно говорили о её душевном состоянии. Не узрев ничего такого, что выдавало бы её с головой, она вопросительно повернулась к нему.
- Что не так?
- Всё не так, детка. Абсолютно всё не так, потому что ни разу в жизни я не видел, чтобы у тебя так блестели глаза, и ты так сияла.
Эва поёрзала поудобнее усевшись рядом с Нилом, взяла чашку, отпила из неё. Наконец повернувшись к Нилу, она спросила с кислым видом:
- Это, действительно, так заметно?
- Угу, - кивнул Нил.
- Только не говори никому, - совершенно серьёзно попросила Эва.
- Эва… - назидательно начал де Крюссо.
- Хватит, Нил! Пощади, я не собираюсь ничего больше говорить! – умоляюще запричитала Эва.
Дверь распахнулась, и в кабинет влетел взбудораженный Альфи.
- Слава Богу, ты не ушла! – он звонко чмокнул Эву в щеку и, схватив за руку, поднял с дивана. Покружив её, он произвёл придирчивый осмотр.
- Великолепно выглядишь, дорогая! Великолепно! – он усадил её и глянул на поднос.
- Зато ты что-то совсем поизносился, Альфи, - пошутила Эва, глянув на его белую футболочку с потрёпанным низом и подранную во всевозможных местах.
- Ты что, это же дизайнерская работа! – воскликнул Альфи и взялся оттягивать и без того растянутый и подранный ворот, дабы показать лэйбл производителя. – Вот смотри! – с гордостью извернулся он.
- Верю, верю, Альфи, оставь в покое футболку, а то твоя дизайнерская вещь пострадает, а я не хочу слушать потом твоё нытье по этому поводу.
- Да, - присоединился Нил успокаивая рвение Альфи обнародовать доказательства, - и иди сходи за чашкой, если желаешь к нам присоединиться.
Вняв советам, Альфи сбегал за фарфоровой чашечкой и собственноручно наполнил её чаем. Собираясь отпить из неё, Альфи скривился и поставил её на столик, а, поднеся ладонь к носу, он скривился ещё больше.
- Фу, какой кошмар! До сих пор растворителем руки пахнут! Пойду ещё раз помою, - отчитался он и исчез за дверью.
Эва засмеялась наблюдая за метаниями юного флориста. Всё знали, какой Альфи щепетильный в вопросах чистоты.
- Я зашла узнать как вас тут дела, Нил. Я соскучилась по тебе и по Альфи, по всем ребятам. Что нового твориться? Чего ещё придумали?
- Если бы ты и правду скучала ты наведывалась бы сюда почаще. Или хотя бы звонила, - обиженным тоном отчитал её Нил. Он тебе совсем голову заморочил, да?
- Нил, если уж на то пошло и ты хочешь от меня всё-таки услышать что-то интересное… - начала свои объяснения Эва.
- Слушай, - он остановил её взмахом руки, - столько лишних слов! Зачем? Просто скажи старику, у тебя с ним… - он помолчал в поисках подходящего слова, - …роман?
- Да! Доволен? И всё, Нил, всё! – попыталась пресечь она дальнейшие вопросы. – На этой неделе еду к отцу, хотя и не собиралась вовсе.
- Правильно, пусть он поскучает, - заявил Нил.
- Кто поскучает? – сразу встрял в разговор Альфи и Эва застонала точно зная, что от въедливого Альфи ей вряд ли удастся так легко избавиться.
- Никто, - буркнула она.
- А, - Альфи округлил глаза и расплылся в загадочной улыбке. Его выразительное лицо говорило само за себя, но он всё же решил добавить масла в огонь. - Ты про её архитектора? – обратился он к Нилу, но тот не стал ничего говорить, а только кивнул, потому как пообещал Эве не комментировать её отношения с Грантом.
Если бы взглядом можно было убить, то Альфи был уже трижды мёртв, сожжён, и на этом пепелище осталась бы только его неприкосновенная дырявая футболка от известного кутюрье. Видимо взгляд этот был настолько выразительным, что Альфи не рискнув быть убиенным, произнёс совершенно спокойным тоном и с серьёзным видом:
- Вообще, Нил, Ян… он очень милый и воспитанный человек, хотя и очень серьёзный. Ну, мне так показалось, - он бросил взгляд на Эву, ища поддержки, но не получил её и продолжил в том же тоне. – Когда я был у Эвы в гостях, он попросил меня сварить кофе. Ты представляешь? А потом он деликатно оставил нас, чтобы мы могли с Эвой посекретничать, - на последних его словах Эва поперхнулась чаем, а потом закашлялась, а потом засмеялась от души. Не задаваясь вопросом по поводу причины такого веселья, Нил присоединился к ней и кабинет огласил дружный хохот, который всегда имел место быть, когда эта троица собиралась вместе. Только взгляд Альфи, выдающий сейчас лёгкое изумление, блуждал с одного на другую, без всяких признаков того самого веселья.
- Что не так то?
- По-моему, мой друг, ты что-то не то сказал сейчас, - снисходительно объяснил ему Нил.
- Нет, он просто Яна ещё больше полюбил после того визита. Альфи, я скоро начну ревновать и больше не позову тебя в гости! – засмеялась Эва.
- Придурки, - пренебрежительно изрёк Альфи и углубился в поедание конфет.
Зря он позвонил Эве и сказал, что не сможет с ней пообедать. Вполне смог бы. Вполне успел бы провести с ней пару часов, так как известий от Мартина не было, и вполне возможно не будет в ближайшие пару часов.
Сегодняшнее сообщение о смерти Рея Логана обескуражило его и поставило точку на всем, что сделали его люди. Они вернулись к тому с чего и начали – к полному нулю. Ломать голову, что делать дальше Ян не собирался. Дождаться Мартина, выяснить подробности – вот первостепенная задача, хотя мысли лезли в голову и мешали работать.
Кроме того, что они потеряли ниточку в своём собственном расследовании, со смертью Логана у них появилась ещё пара проблем, а может и больше. Шумиха в прессе была обеспечена, так как пытливые умы репортёров обязательно свяжут их проигрыш на тендере по строительству аэропорта с организованным сбоем, повлёкшим за собой определённый ущерб, а также со смертью их бывшего сотрудника. По этому поводу придётся давать объяснения и не важно, что Логан уже не работал у их несколько месяцев. Это никого не будет интересовать, важно будет раздуть из имеющихся сведений сенсацию, что СМИ попытаются сделать.
Невозможно было сконцентрироваться, хотя усилием воли он заставлял себя просматривать документы. Подписав пару бумаг, он взял их со стола и покинул кабинет.
- На, - бросил документы перед Селестой. – Сегодня я больше ничего не буду подписывать.
- Как скажете, мистер Грант, - она убрала бумаги в папку. – Может быть кофе или чай?
- Нет. А ты почему не обедаешь?
Сел пожала плечами.
- Бумаги разбираю. Конец месяца, накопилось много.
- Иди обедать, Селеста. Потом разберёшь. Я просто Мартина жду, а то бы сам давно ушёл уже.
- Да, - согласилась Селеста. – Я до сих пор в шоке…
- От чего? – Ян снял очки, потёр переносицу и снова водрузил их на место.
- От известия о смерти Рея Логана.
- Ясно, - просто сказал он, без дальнейших объяснений.
- А ты? – прямо спросила Селеста.
- Я не в шоке. Мне всё равно. Он для меня просто проблема. Большая проблема, которая мешает мне и моей компании нормально существовать. Ты знала его близко? – Ян говорил чистую правду. Он не задумывался о горе, которое могут испытывать его родные. Ему было не жалко загубленной молодой жизни, как многие бы сказали. Для него он был просто человек, который когда-то работал у него, к которому он не испытывал абсолютно никаких чувств. Даже сочувствия или жалости.
- Нет, совсем нет. Но… - она не договорила, просто пожала плечами и замолчала.
- Вот и я нет. Для меня он никто, поэтому и отношение у меня соответствующее. Можешь считать меня кем угодно, но для меня это так. Я переживаю только за близких мне людей. Остальные меня не интересуют.
- Понятно, - отрешённо сказала Сел.
- Если с тобой не дай Бог, что случиться я этого не переживу, - постарался он смягчить впечатление от своих слов.
- И на этом спасибо, - чуть улыбнулась она. – Приятно, что считаешь меня близким тебе человеком.
- Говоря «близкие» я имею не только родных, но и коллег, работников, подчинённых, друзей, с которыми общаюсь часто, с которыми давно знаком и нахожусь в более тесных отношениях. Но остальные для меня масса и я ничего не могу с этим поделать, людей слишком много, чтобы болеть за каждого.
- Может быть ты и прав. Я никогда не задумывалась над этим. Никогда, - она ещё не решила, как отнестись к его словам, они никогда не касались в разговорах подобной темы.
- Потому что ты в потоке, - просто объяснил Ян, - а я над ним. А ты задумайся, можешь сделать для себя довольно неожиданные выводы. Я тебя уверяю, будет интересно.
- Я подумаю, - задумчиво сказала она и повернулась в сторону открывшейся двери.
- Что-то не слышу аромата свежезаваренного кофе. Привет Селеста! – совершенно радостным видом в приёмной появился Серж Мартин.
- Идём, поговорим за обедом, - бросил Ян, направляясь к двери.
- Как я могу отказать, если сам президент компании приглашает меня на ланч, - раскинув руки, он повернулся в сторону двери, подмигнув Селесте.
- Есть повод для такой бурной радости? - подавляя нарастающее раздражение, спросил Ян, когда они уселись за столик.
- Абсолютно никакой, - признался Мартин, уставившись в меню, - просто, оказывается, быть по другую сторону чертовски неудобно. Меня просто достали эти копы. Думал, управлюсь быстрее, проторчал там полдня.
- И ещё минеральной воды, - добавил Ян к своему заказу, обращаясь к официанту. Тот кивнул и испарился так же быстро и не слышно, как и возник.
- Не боишься, что я своим рассказом испорчу тебе аппетит?
- У меня крепкий желудок, так что можешь приступать. Хватит тянуть резину.
- Сейчас соберусь с мыслями и всё выложу. Дай дух перевести, - Серж с жадностью выпил полстакана воды. – И я жутко хочу есть.
- Я тоже голоден, - согласился Ян, - меня интересует, что мы будем делать дальше?
Серж помялся с ответом.
- Нужно поговорить с ребятами. После ланча соберу всех.
- Серж, хочу сказать тебе только одно. Мне нужен результат. Делайте, что хотите, решайте, как хотите. Мне нужен только результат. Просто держи меня в курсе событий. Ты лучше меня знаешь, что делать.
- Понятно. В общем, вернёмся к нашему разговору. Рея убили в его квартире. То, что это убийство сомнений нет, пуля сорок пятого калибра, выпущенная точно в затылок свидетельствует об этом. Никаких следов не нашли. Ни отпечатков пальцев, ничего.
- Кто его обнаружил?
- Соседка сверху. Сказала, что спустилась, потому что у него очень громко играла музыка. Дверь была открыта, она зашла и обнаружила его тут же в прихожей. Никаких следов драки и ограбления. Там, собственно, и грабить нечего, старая обшарпанная квартира, никаких ценностей. Я думаю, что он знал убийцу, потому что открыл ему дверь, а потом получил пулю в затылок.
- Ты так говоришь, будто сам побывал на месте преступления.
- Нет. Я просто наладил контакты. Всё-таки работали в одной системе когда-то.
- Бэрн там в обморок не хлопнулся на опознании? – усмехнулся Ян.
- Да как тебе сказать. Нам не пришлось этого делать, а если бы пришлось, то наверняка бы пришлось приводить его в чувства, - усмехнулся в ответ Мартин.
- Почему?
- У Логана пол лица нет, так что они запросили медицинскую карточку у Джеферсона, опознали по стоматологическим снимкам.
- Я что-то не пойму… Ты же говорил, что был выстрел в затылок.
- Ян, это только в кино показывают аккуратную и красивую дырочку со струйкой крови или без неё. А на самом деле… На самом деле только входное отверстие такое аккуратное, а выходное сносит пол головы вместе с мозгами и выглядит это не очень красиво.
Ян отложил вилку и даже перестал жевать, глядя на Сержа, который с аппетитом уплетал телятину.
- Я же говорил, что мои рассказы испортят твой аппетит, - извиняющимся тоном сказал он.
- Спасибо дал мне хоть немного поесть, - Ян отодвинул тарелку и выпил воды.
- Нас опередили всего на шаг. Всего на шаг. Мюллер не успел с ним поговорить. Но то, что он был замешан очевидно.
- Только теперь нам это ничего не даст, - мрачно отметил Ян.
Она ещё раз взглянула на билет, проверила дату и время вылета, хотя знала их наизусть. Каких-то два часа и она попадёт в отцовские объятья. Он выслушает обо всех её бедах и невзгодах, если таковые будут. Обязательно справится о её здоровье, применив профессиональные термины, завалит кучей обычных вопросов. Они будут долго беседовать, а потом придумают, куда бы им вместе сходить или съездить. Это, как обычно, будет какая-нибудь выставка или другое сборище творческих людей, среди которых отцу, как подозревала Эва, было совсем не интересно. Он много знал, разбирался в нескольких видах искусства, но не был им поглощён, так как дочь.
Вот только нужно было сообщить об этом Яну, и она была почти уверена, что он будет недоволен. Он всегда всё планировал и предпочитал обо всем знать заранее. Такое спонтанное решение её саму вывело из себя. Неожиданной оказалась собственная нерешительность. К собственному стыду она признала, что папа отошёл на второй план, а думает она совсем не о нем, и что долгожданная встреча с отцом совсем не вызывает привычной радости.
Как никогда ясно она осознала, что сейчас для неё абсолютно всё отошло на второй план, спряталось за кадром. Всё, кроме него. Он составлял основное действо, был основным и главным актёром в её пьесе.
Убрав билеты в сумку, Эва отобрала то небольшое количество вещей, что собиралась взять с собой в поездку.
Всё зашло слишком далеко.
Во всяком случае, эта поездка пришлась вовремя, она немного охладит её, расставит всё по своим местам, а может всё окажется совсем наоборот…
- Это что? – спросила Эва у Минни, показывая на корзинку, стоящую на столе.
- Корзина, - этот правдивый и незамысловатый ответ Эва и так знала, но вот о её предназначении без соответствующей подсказки догадаться не могла.
- Это понятно, - внутри обнаружилась еда, несомненно, вкусная, судя по аппетитному запаху.
- Видимо ужин у вас будет проходить на свежем воздухе, и видимо ужин будет романтический, - таинственно сообщила Минни.
- И видимо прощальный, - с грустью добавила Эва.
- Как прощальный? – Минни перестала сноровисто орудовать ножом, а замерла, взглянув на девушку.
- Я завтра улетаю к отцу погостить на недельку.
- А-а, протянула она, - я уж было подумала, что этот нахал тебя чем-то обидел.
Эва не удержалась и хихикнула, всё же с укором взглянув на женщину, чьи обязанности и значение в этом доме трудно было переоценить.
- Минни…
- Я любя, - совершенно серьёзно оправдалась она, - а вообще это хорошо. Пусть поскучает.
- Боюсь некогда ему скучать будет. Он постоянно на работе.
- О, нет, вот тут ты ошибаешься. Он найдёт для этого время. Одно – знать, что ты дома, и совсем другое, знать, что тебя нет, что ты не встретишь его, не поговоришь… ну и так далее, - договорила она и снова принялась орудовать ножом.
Эва взяла с доски кусочек ароматной колбаски и отправила в рот.
- Эва, - строго сказала Минни, - ты же знаешь, как я не люблю, когда мне мешаются на кухне и таскают у меня из под носа продукты.
- Прости, я жутко хочу есть, - с улыбкой принесла Эва извиняющимся тоном. Всё давно знали причуды Минни, и появляться на кухне, пока не был завершён последний штрих к ужину или обеду, и организовывать перекусы перед едой было опасно для здоровья.
- Это хорошо, тогда ты сможешь во всей красе оценить то, что я для вас приготовила.
- Минни, у тебя всегда всё получается превосходно, у меня даже нет сомнений, и слов не находится никогда, чтобы выразить своё восхищение. Спасибо, дорогая, ты чудо! - Эва обняла женщину и поцеловала в щеку.
- Да, ладно, - Минни смахнула слезу, - о ком мне ещё заботиться? Кроме вас у меня и нет никого. На, вот… Знаешь, как старушку разжалобить, чертовка, - проворчала Минни и выделила Эве ещё один кусочек колбаски.
- Спасибо, дорогая, больше не буду выпрашивать, обещаю. Два маленьких кусочка колбаски мне не помешают восхититься твоими вкусностями.
- Сейчас закончу с вашими сборами, и пойду проверю Билли и Симона. За ними тоже глаз да глаз нужен. Вообще мужчины, они как собаки: рычат, часто лают, не пойми от чего, и кусаются. Но самое главное, они поддаются дрессировке! Эва засмеялась, услышав такое сравнение.
- Скажешь тоже, Минни…
- Молодёжь… Всему вас учить нужно… вот если бы я в своё время это понимала, было бы всё по-другому, - с лёгкой грустью, но со знанием дела, сказала она и закинула в кипящее масло ломтики колбасы.
- Хорошо, ну и как их, по-твоему, нужно дрессировать?
- Постепенно, - последовал краткий ответ. – Не баловать сильно, но иметь пару безотказных приёмов для воздействия, - поучительным тоном продолжила она.
- Ясно, а как на счёт безотказных приёмов? – уже стало интересно, что же за приёмы имеет ввиду Минни. Она устроилась рядом с ней на стуле, попутно наблюдая за её быстрыми и профессиональными движениями.
- Эва, мужчина добр, когда он сыт.
- Ой, я не так сильна в готовке, на самом деле, - разочарованно заявила Эва.
- Дорогая у твоего милого денег достаточно для того, чтобы питаться в ресторанах, но… - Минни даже подняла указательный палец, чтобы сосредоточить всё внимание Эвы на своих словах, - но домашний семейный ужин, приготовленный собственными руками – это очень важно. У тебя должна быть парочка особенных блюд. Не нужно изучать всё кухни мира, тебе хватит и парочки. Постепенно изучив вкус мужчины, можно экспериментировать. Да тут и думать особо нечего. Мясо… Мужчины любят мясо. Ты готовишь, заряжаешь еду своей любовью, энергетикой, эмоциями… - Минни говорила с таким упоением, что Эва готова была поверить ей на слово.
- Да, надо бы мне отобрать парочку блюд.
- Вот смотри… Есть несколько, к которым Ян никогда не остаётся равнодушным. Эти сэндвичи он просто обожает, - она взяла поджаренный тост, бывший частью французского багета, натёрла его половинкой помидора черри. – А теперь сюда мы положим тоненький ломтик поджаренного бекона и вот это. Это самое главное, - осторожно лопаткой она сняла со сковороды перепелиное яйцо и не менее осторожно водрузила его на бекон.
- Боже, я сейчас умру от голода Минни, аромат просто обалденный, - захныкала Эва.
- Давай, учись. Разрешаю доделать тебе эти бутерброды, а я займусь салатом. Потом мы завернём их в фольгу, чтобы не остыли.
- Хорошо, я попробую не испортить всё остальное, - она подошла к столу и приготовилась проявить себя в поварском искусстве.
- Ну, если я не ошибаюсь, пожарить яйца самостоятельно у тебя ума хватит, - пошутила Минни.
- О, да! – поддакнула Эва и начала проделывать показанные Минни манипуляции. – А куда пойдут эти колбаски? Испанские да? Я их больше всего люблю, они такие остренькие.
- В салат. Он прост, совсем без причуд, но очень вкусный, - Минни принялась крошить помидоры. – Только помидоры нужно брать обычные, крупные, не вот эту мелочь, - она кивнула на черри.
- Почему?
- Потому что они основная составляющая этого салата, а крупные вкуснее. Теперь к колбаскам мы отправляем дольки чеснока, и когда чеснок зазолотится добавляем ложку винного уксуса. И всё это отправляем к помидорам, и добавляем пару ложечек того масла, что осталось в сковороде. Видишь, оно красное, потому что в колбасках паприка. И последний штрих, это петрушка, много петрушки, перец соль. И всё!
Как заворожённая Эва наблюдала за действиями Минни.
- Я и не предполагала, что готовить так… - она задумалась в поисках нужного слова, - …интересно… волшебно.
- Конечно! – воскликнула Минни. – Это волшебно! Ты вот пишешь картины, творишь шедевры, а я творю свои шедевры на кухне.
- Н-да, это точно!
- Ну, раз мы уже начали, тогда я тебе и про десерт расскажу.
- Я что-то не припомню, чтобы Ян сладким увлекался. Он, по-моему, вообще сладкое не любит.
- Этим точно увлекается. Это французский десерт. Тонкие бисквитные коржи, крем, чуть-чуть карамели и молотый белый перец.
- Перец? – удивлённо переспросила Эва.
- Да, детка, именно. Только обязательно белый перец, это великолепное сочетание, - уверенно заявила Минни.
- Я не помню, чтобы ты его готовила, - с сомнением произнесла Эва.
- Первое правило, Эва! Не баловать! Но сегодня я сделала и его. Попробуешь, а потом мне скажешь, понравилось тебе или нет.
- Обязательно, Минни! Но если Ян не придёт в ближайшие пятнадцать минут, я умру с голоду, ничего так и не попробовав! – ароматы, разносящиеся по кухне, окончательно взбунтовали её желудок.
- Ну, уж нет, дорогая! Даже не думай умирать! Не вешай на мою и без того чёрную душу ещё один грех!
Эва расплылась в улыбке и быстрым шагом пересекла кухню, направляясь к своему грешнику. Ян даже не дал ей немного повиснуть на нем, а направил в сторону лестницы.
- Пойдём, скорее. Переоденемся, пока ты не умерла голодной смертью.
