Глава 7. Кто роет яму, тот упадет в нее, и кто покатит вверх камень, к тому он воротитсяВ РАСЧЕТЕ…
…Кто роет яму, тот упадет в нее, и кто покатит вверх камень, к тому он воротится… Соломон Мудрый
В начале марта в прессе и на телевидении появились сообщения о групповом побеге наших военных из чеченского плена. Версии об обстоятельствах сего геройского поступка поступали самые противоречивые, а сами герои, якобы ухайдокавшие целую банду и проломившие грудью себе дорогу через всю Ичкерию, отказывались от интервью либо скупо сообщали: сидели, надоело, всех подряд завалили и удрали. И отстаньте – ну вас в задницу. Нашлись умные товарищи, которые объяснили широкой публике: после длительного пребывания в плену психика молодых людей претерпевает необратимые изменения, они становятся нелюдимыми, угрюмыми, раздражительными, и чтобы провести полноценный курс психореабилитации, необходимо довольно длительное время. Так что – в самом деле – отстаньте. – Орлы! – радостно потирал ладоши полковник Шведов. – Соколы! Не перевелись еще богатыри на Руси… Ирине понадобилось что-то около двух недель, чтобы более-менее встать на ноги. Примерно столько же времени занял процесс переговоров с Лечи Умаевым – главой «Концерна» – на предмет равноценного обмена по принципу «голова на голову». Собственно, сами переговоры длились минут пять. – Или ты его вытаскиваешь и полноценно отмазываешь от статьи, или мы пришлем тебе труп брата, – сразу поставил условие Шведов. И Лечи, не раздумывая, согласился. А две недели понадобились, чтобы повернуть подмазанную следственную машину вспять и затем решить все премудрости с обменом. Ирина к переговорам никакого интереса не проявляла – она проходила курс лечения в загородной резиденции своей подружки Вики и вообще ни с кем не желала общаться. Единственно, что она сказала Назаряну, который добровольно и бескорыстно оказывал Шведову всестороннюю помощь в подготовке обмена: – Я хотела бы присутствовать при этом сама. И чтобы там обязательно был Ибрагим… Сказано – сделано. Шведов звякнул Лечи, поставил еще одно условие – хочу Ибрагима. Тот выразил свое недоумение, но тут же был полковником одернут со всей суровостью: а сейчас не ты командуешь парадом, козлик, твоя задача – согласно головой кивать и все время говорить «да». Обмен назначили на вторую субботу марта – как раз накануне, в пятницу, должны были освободить Александра Евгеньевича. Тут разлюбезный душка Назарян чуть было не подложил полковнику здоровенную свиноматку – и не по злому умыслу, разумеется, а сугубо из благих побуждений. В день освобождения он с Васей Петровым и его гвардией подкрался к СИЗО, устроил засаду и попытался свежевызволенного из узилища Александра Евгеньевича перехватить. Полковника об этом не предупредил – хотел сюрприз сделать и заодно показать себя: вы, мол, недотепы, тут мучились, напрягались, добывая материал для обмена, а мы – р-р-раз! И одним махом все решили. Ну и не получилось, разумеется, ничего: супостаты не дураки, всю эту нездоровую возню вокруг СИЗО отследили вовремя и изъяли Александра Евгеньевича каким-то другим путем. А Лечи, когда Шведов ему позвонил, чтобы окончательно обговорить детали обмена, насмешливо попенял полковнику: дурью маетесь, мол, ребячеством страдаете. Несерьезные вы люди. Полковнику было очень неудобно – за такие шалости он Назаряна нелицеприятно отчитал и пригрозил вообще отказаться от его услуг. Все это время команда проживала в Балашихе, где каждый из санитаров ЗОНЫ имел целую кучу боевых братьев, как находящихся на службе Родине, так и пославших ее к известной матери (службу, разумеется, а не Родину; Родина, дорогие мои, – это святое!) и пробавлявшихся теперь на вольных хлебах. В этом районе наши парни чувствовали себя относительно комфортно – почти как дома. Приютил их в своей скромной усадьбе бывший сослуживец Антона, а ныне майор милиции Серега Обеснюк, который гарантировал полную безопасность пребывания и моментальное поступление информации, если вдруг кто-то начнет преступно интересоваться, чем это здесь занимаются такие загадочные молодые люди с суровыми лицами. Этот же Обеснюк помог в выборе фиктивного места обмена и подготовке основной позиции – занимаясь не первый год оперативной работой, он знал в Балашихе все ходы и выходы. В субботу, к двенадцати часам дня, Шведов и Антон на полковничьем «Лендкрузере» подъехали в установленное место – на площадку небольшого парка, расположенного напротив универсального магазина. Над Балашихой куражилась и непотребствовала первая мартовская оттепель. Прохожие, разъезжаясь ногами, подпрыгивали на талых лужицах и непечатно выражались при этом, мокрые с ног до голов дети с завидным упорством катали в парке рыхлых, как губка, снежных баб, с крыш капало, встопорщенные воробьи, обманувшись лживыми обещаниями погоды, вдохновенно орали про чистую любовь. Не про ту, что с контрацепцией и безо всяких франко-армянских глупостей, а про помытую в первой талой луже. Супостаты были на месте. На площадке стоял «Мерседес-600» Лечи Умаева и… пестро раскрашенный милицейский «Форд». – Листья дубовые падают с ясеня… – с большим недоумением продекламировал Антон. – Можешь не продолжать, – нервно улыбнулся Шведов. – Чего ты? Нормальное явление – коррумпированные менты. На службе «Концерна». Смотри внимательно – я пошел… Из «Мерседеса» вышел Лечи Умаев. Высокий, дородный, ухоженный, с прической, в дорогом костюме, за версту несет непрошибаемой уверенностью в себе и въевшейся в кровь привычкой повелевать. Сошлись, изобразили приветствие, пообщались. Шведов потребовал открыть двери машин – показать людей. Ваши стеклышки того – не видать, мол, ничего. По уговору, на обмен не должны были брать никого лишнего, только своих, и чтобы обязательно все – без оружия. Представляете? Ха-ха три раза! Лечи показал небрежным жестом – да откройте вы ему двери, пусть смотрит. Открыли. В «Мерседесе» были все «свои»: водитель – судя по роже, какой-то родственник Лечи, побледневший и сильно осунувшийся Александр Евгеньевич, монументально спокойный «боец» в коже, также отдаленно похожий на главу концерна, и испуганно озиравшийся по сторонам Ибрагим, который никак не мог понять, зачем хозяин заставил его присутствовать на таком щекотливом для него мероприятии. В «Форде» действительно оказались на вид вполне настоящие менты с вполне вологодскими интерфейсами. «Два подполковника и полковник, за рулем – старшина.» – И как прикажете это понимать? – кивнул на «Форд» Шведов. – Уговор был – только свои. – А это свои, – дружественно улыбаясь, сообщил Лечи. – Все свои. Чужих тут нет. Сами захотели – я им сказал: зачем едете? Куда едете? А они – нет, поедем! Такие, да – что с ними делать… А теперь покажи мне брата. – Тут маленькая заминочка вышла… – ответно улыбаясь, сказал Шведов. – Придется нам прокатиться в другое место. Я покажу дорогу – поедете за мной. Только не надо так хмуриться – все идет по плану, никаких проблем… Минут пять Лечи спорил с полковником, упрекая его в необязательности и требуя немедля доставить брата в установленное место. Очень ему, видишь ли, не хотелось ехать в другое место. Дошло до того, что глава «Концерна» слегка вышел из себя и заявил: – Раз так, вообще никакого обмена не будет… – Нет так нет, – живо согласился Шведов. – Дело хозяйское. Значит, я поехал, а ты думай. И прежде всего подумай о том, что мы с тобой в неодинаковых условиях, дорогой ты мой. Мне этот Кочергин фуев – никто. Я его вызволяю из-за денег. Вызволю – получу. Не вызволю – заработаю еще как-нибудь. Если с ним что-то случится, переживать не стану. А чтобы тебе лучше думалось, я тебе, пожалуй, для начала пришлю пальчик твоего брата… Скверное поведение полковника было оценено по заслугам: Лечи скрепя сердце вынужден был согласиться на его условия. Едва отъехали от парка метров на сто, полковник, внимательно наблюдавший в зеркало заднего вида, удовлетворенно крякнул: – Ага… Забегали, тараканы! Нет, ты глянь, глянь! Антон глянул мельком – он за дорогой следил, действительно, в парке прослеживалось какое-то левое движение. Людишки какие-то перемещались по глубокому снегу меж деревьев и подтягивались к выходу, стараясь двигаться незаметно. А чуть позже в хвост «Форду», двигавшемуся вслед за «Мерседесом», пристроились два невесть откуда свалившихся вишневых «Чероки». – Ох и любят наши хлопчики джипы! – возбужденно потирая ладони, заметил полковник. – Хлебом не корми – дай на джипце прокатиться! Сразу за кольцом свернули на узкую шоссейку, пробегавшую по безлюдному району мимо новостройки, замороженной ввиду техногенной опасности два года назад, трех стоявших в ряд панельных девятиэтажек, забранных от лихого люда сеточным забором. Впрочем, судя по многочисленным здоровенным дырам, люду этому было плевать на техногенную опасность, и за два года отсюда утащили все, что можно. Шоссейка была – оторви да брось, ездили тут редко, снегоочистителем не баловали, и потому в настоящий момент полотно дороги было покрыто толстым слоем спрессованного шершавого льда, протаявшего глубокими грязными лужами от попыхивающей парком дырявой теплотрассы, тянувшейся вдоль правой обочины. Едва миновали первый дом, Шведов достал из бар-дачка радиостанцию. – Стена – Абрикосу. – Готов, – ответил голос Сало. – Разгоняйся. Даю отсчет. Десять. Девять. Восемь. На счете «три» «Лендкрузер» миновал угол последнего дома. Шедший в пятнадцати метрах сзади «Мерседес» Лечи проскочил угол на счете «один». И в тот же момент по перпендикулярной дрянной грунтовке на шоссе вылетел «КамАЗ» с будкой, отсекая две головные машины от «форда» и джипов и надежно блокируя дорогу. – Приехали, – буркнул Шведов. Антон резко затормозил, «Лендкрузер» проюзил пару метров по скользкой дороге и встал. «Мерседес» мягко клюнул носом в задницу внедорожника, возмущенно хрустнув разбитыми фонарями. Антон глянул на часы, приспустил окно и с любопытством прислушался. С четвертого этажа новостройки, услаждая слух волкодава ЗОНЫ до боли знакомым змеиным шипением, почти одновременно стартовали две «Мухи». Спустя пять секунд медленно рассеивающееся эхо взрывов гармонично дополнило характерное пуканье – заработали снайперы. Кто-то там выл по-звериному, что-то булькало, что-то с треском горело – из-за будки ничего не было видно. Из «камазной» кабины неторопливо выбрался Сало с пулеметом, обошел «Мерседес» с правого фланга и, раскинув сошки, хозяйственно устроился на теплотрассе. – Это что за фокусы?! – срывающимся голосом крикнул Лечи, высовывая голову в окно «Мерседеса» и опасливо косясь на пулемет. – Эт-то что такое, э?! Вы что творите, э?! – Это обычная военная акция, – буркнул Шведов, выходя из машины и делая Антону знак следовать за ним. – Договаривались же – только свои. Мы выполняем условия договора. Вот сейчас – действительно, только свои. А вон и братика твоего везут. Действительно, навстречу остановившейся колонне торопливо приближались две машины, вырулившие на шоссейку с оживленной автострады, располагавшейся метрах в трехстах от новостроек, – «Тойота» Назаряна и «Вольво» Викуши – Ирининой подружки. – У нас все чисто, – доложила рация в руках полковника голосом Севера. – Только менты тут… – Разберись, – распорядился полковник, отдавая рацию Антону и направляясь к Лечи. – У меня тут драматический момент намечается… «Топота» Назаряна поравнялась с «Лендкрузером» и остановилась. «Вольво» встала несколько поодаль. – Посмотри, – предложил полковник Лечи, делая знак водителю, чтобы опустил стекло. За рулем «Тойоты» сидел Назарян – любитель быстрой езды, никому не доверявший свое авто. Рядом, на переднем месте, гордо торчал Вася Петров, внушительно держа правую руку под полой кожаной куртки. А на заднем сиденье расположились Джо и Руслан Умаев. Вид у Руслана был не совсем презентабельный. В настоящий момент он более всего походил на какого-то буддистского служителя культа, которого долго не стригли, не мыли и принудительно морили постом: свалявшаяся грива волос, нечесаная борода, на голове культовая повязка… из скотча. – Салам, Рустик, – тревожно глядя на брата, сказал Лечи и полез было в салон – обниматься. – Не лезь, мать твою!!! – остерег растроганного братца Шведов. – Смотри, что там такое. Джо, поверни ему голову. Джо повернул. А там – гранатка на затылке. Примотана скотчем. Скотч пропущен под спусковой рычаг, усики предохранительной чеки разогнуты – любимая шутка Джо. Дернул за колечко и – привет Рустик. – Ты за это ответишь! – испепеляя Шведова убийственным взглядом, торжественно пообещал Лечи. – Смерть твоя будет ужасной! – Все ответим, – смиренно согласился полковник. – Рано или поздно… А сейчас дай команду: пусть Ибрагим с Кочергиным выйдут из «Мерседеса» и сядут в мою машину. Тебе объяснить, что будет, если мальчишка занервничает? – полковник кивнул на Джо, продевшего палец в кольцо гранаты и ухмылявшегося наигнуснейшим образом. – Не надо объяснять. Не дурак, – тяжело сглотнув, сказал Лечи и, повернувшись к своей машине, кивнул – выводи. Едва Ибрагим с Александром Евгеньевичем покинули салон «Мерседеса», из стоявшего поодаль Викиного «Вольво» тотчас же вышла Ирина и, двигаясь неверными шагами, направилась к скоплению обменивающейся публики. Шведов удивленно присвистнул – женщина была пьяна! – Ни хрена себе! – воскликнул полковник, растерянно оборачиваясь к Антону. – А вот это регламентом совсем не предусмотрено… Так. Ты у нас с ней работал, будешь специалистом по истерикам – готовься. – Так что с ментами-то? – прорезался в рации Антона обиженный голос Севера. – Они тут засели за «Фордом», пистоли достали, смотрят по сторонам. – Да ну их в задницу! – досадливо буркнул Антон. – Прострелите скаты, намекните, чтобы убирались к е…еней матери. Мо? – Да, командир, – с готовностью отозвался Мо. – Как мы тебе? – Вы все – мои. Все в секторе. – Очень хорошо, – похвалил Антон. – Возьми «мерс». Там водила и боец – не проверяли. Если дернутся – они твои. Как понял? – Понял, командир, – оживился Мо. – Уже взял… Александр Евгеньевич некоторое время смотрел, как приближается супруга, затем хлюпнул носом, оттолкнул Ибрагима и бросился навстречу, распахивая руки для объятий. – Иришка! Солнышко мое! Господи, как я по тебе… – Пшел вон, козел! – пьяно крикнула Ирина, с ходу залепляя супругу звонкую пощечину и замахиваясь для новой. – Что ты хочешь, скотина?! Чего тебе?! Из-за тебя все, гад! Гад!!! – Иришка, Иришка, ты что?! – растерянно лепетал Александр Евгеньевич, пытаясь схватить Ирину за руки. – Уймись, золотце мое, все позади! Бац! – Ирина опять влепила мужу пощечину и с яростью заорала: – Все позади, да?! Да я по твоей милости… Я арабу х…й сосала из-за твоих выкрутасов! Меня в жопу трахали, как последнего пидараса! Позади, да?! Меня драли во все щели, как последнюю шлюху, целая банда чабанов! Меня чуть до смерти не за…бли! Чмо!!! Чтобы ты сдох, гад!!! Гад!!! – Прострелили скаты, – скучным голосом доложил Север. – Намекнули. Убрались… Ирина, оттолкнув мужа, вдруг выдернула из сумочки хромированный дамский револьвер и, направив в грудь Александра Евгеньевича, завизжала: – Прочь, скот! Пшел отсюда, гад! Пристрелю как собаку! – О-о-о, как все плохо, – простонал Шведов. Действительно, вроде бы пушечка несерьезная, но в неумелых руках может стать опасным недоразумением. – Откуда у нее ствол?! – Викуша, блядь такая! – досадливо воскликнул Назарян. – Ее игрушка – не иначе. Она на этом помешана… – А ну, садись в машину, – торопливо распорядился полковник, толкая Лечи в спину. – Садись к брату, я сказал. То-то будет весело, если тебя ненароком подстрелит пьяная баба! Лечи, невнятно выругавшись, полез на заднее сиденье «Тойоты», потеснив Руслана. Ирина, обойдя опасливо попятившегося Александра Евгеньевича, остановилась в пяти метрах от «Лендкрузера», прицелилась в Ибрагима и скомандовала: – А ну, сволочь, руки на затылок и шагом марш в мою машину! – и решительно мотнула стволом в сторону Викиной «Вольво». – Пшел, я сказала! Пшел, чмо!!! Ибрагим, покраснев, как пионерский галстук, растерянно обернулся к Шведову. – Дама приглашает, – хмыкнул Антон. – А ведь не шутит. Пристрелит как пить дать, сам учил. Ибрагим положил руки на затылок и, склонив голову, направился к «Вольво», стараясь держаться левой обочины – подальше от разъяренной женщины. Пропустив его вперед, Ирина, держа револьвер на изготовку, пошла следом. Сделала три шага, ноги разъехались на скользкой дороге… и плюхнулась на задницу! – Ар-р-р! – зарычал Ибрагим, стремглав пускаясь наутек. – Улю-лю-лю-лю!!! – восторженно заверещал Назарян. – Вот он, наш вице! Вот он, гордый орел, мачо фу-ев! Как бежит!!! Нет, как бежит, а?! Ты смотри – куда там Борзову! Куда там Льюису! Какое зрелище, нет – какое зрелище, господа!!! На самом деле Борзовым тут и не пахло – Ибрагим как заяц метался от обочины к обочине, смешно вскидывая ноги и виляя задом. Зрелище было, я вам скажу, так себе. – Ну и что вы собираетесь теперь делать? – поинтересовался Лечи, наблюдая, как Ирина, медленно поднявшись, устремляется вслед за доморощенным бегуном. – Собираюсь продать тебя подороже, – неверно понял вопрос Шведов, также любовавшийся представлением. – Мы тут потратились маненько, пока возились с твоим братцем. Думаю, ты покроешь все мои расходы. Поедешь к себе на родину – ты в Москве что-то засиделся. Ну, не совсем на родину, рядышком там… – Ты с ума сошел? – не веря своим ушам, воскликнул Лечи. – Меня – продать? Да ты… – Рот закрой, – бесцеремонно оборвал его полковник. – Теперь ты – мой раб… А Ирина между тем вновь упала – скользко, каблуки, коньяк накануне – Вика-провокаторша… Но на этот раз женщина шлепнулась на бегу и растянулась во весь рост, пребольно ударившись грудью о льдистый край глубокой грязной лужи. Револьвер отлетел за обочину, встать не было сил – перехватило дыхание. Сев на колени прямо в луже, Ирина посмотрела вслед Ибрагиму. Уйдет ведь, гад! До автострады – триста метров, осталось не так уж и много – быстро скачет… Женщина беспомощно оглянулась на стоявших сзади мужиков, хлюпнула носом и вдруг горько заплакала, как пятилетняя пигалица, у которой злые мальчишки отняли любимого плюшевого мишку. – Мо? – на всякий случай запросил Антон. – Цель вижу, командир, – флегматично доложил догадливый снайпер. – Он мой еще пятнадцать секунд. Потом – не знаю… Антон в нерешительности оглянулся на полковника. Тот неопределенно пожал плечами – устроили, мол, тут черт знает что, попробуй разберись! – Командир? – с тревогой в голосе напомнил Мо. – Семь секунд. Он уже почти на автостраде… Антон вновь перевел взгляд на Ирину. Женщина сидела на коленях в луже и безутешно плакала, размазывая грязным кулачком слезы по щекам. И столько фатальной безысходности было в этих пьяных рыданиях, что матерому волкодаву вдруг стало не по себе. – Да что за еб твою мать! – пробормотал Антон дрогнувшим голосом. – Столько мужиков вокруг, и ни одна падла не догадается… И, оборвав высказывание на полуслове, рявкнул в рацию: – Мо! Он весь твой…
Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке RoyalLib.ru Написать рецензию к книге Все книги автора Эта же книга в других форматах [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [21] [22] [23] [24] [25] [26] [27] [28] [29] [30] [31] [32] [33] [34] [35] [36] [37] [38] [39]
|
