МОИ ЧУВСТВА В ПОСЛЕДНЮЮ НОЧЬ ГОДАИ тяжел и далек путь за три горных края Ба По опасным тропам, где идти десять тысяч ли. Средь неравных вершин на проталине снежной в ночь С одинокой свечой из иной страны человек. Отдвигается вдаль кость от кости, от плоти плоть, И на месте родных верный спутник - мальчик-слуга. Где же силы терпеть эту в вечных скитаньях жизнь? С наступлением дня начинается новый год. ВАН ВАНЬ Перевод Л.Эйдлина ДОЕЗЖАЮ ДО ПОДНОЖИЯ ГОРЫ БЭЙГУШАНЬ Страннику путь за зеленой горой пролег. Лодка его бирюзовой рекой плывет. Ровен разлив - и два берега далеки. Ветер прямой - и на глади парус один... Солнце в морях на исходе ночи взошло. В водах весна вдруг вторгается в старый год. Письма родных где в дороге меня найдут? Стаи гусей, возвращаясь, летят в Лоян! ВАН ВЭЙ Перевод А.Гитовича К СЛЮДЯНОЙ ШИРМЕ ДРУГА У друга в доме Ширма слюдяная Обращена к цветам, К деревьям сада - В нее вошла природа Как живая, И оттого Рисунка ей не надо. ЮНОШИ Синфэнским винам В мире равных нет: За доу платят Тысячу монет. Но удальцами Этот край богат - И каждый Угостить другого рад. И кони спят, Ненужные пока, Привязанные Возле кабака. ВЕСЕННЕЙ НОЧЬЮ В БАМБУКОВОЙ БЕСЕДКЕ ПОДНОШУ ШАОФУ ЦЯНЬ ЦИ, ВОЗВРАЩАЮЩЕМУСЯ В ЛАНЬТЯНЬ Ночь тиха. Сквозь непроглядный мрак Где-то слышен Только лай собак. Мне завидно: В хижине своей Ты живешь Далеко от людей, Собираешь травы Поутру, Презирая Власти мишуру. ОТВЕЧАЮ БРАТЦУ ЧЖАНУ ПЯТОМУ В Чжуннани есть лачуга - К ней заросла дорожка. Там на седые горы Гляжу я из окошка. Гостей там не бывает И заперты ворота. Никто не потревожит - Безделье и дремота. Один ловлю я рыбу И пью вино хмельное. Приехал бы сюда ты И стал бы жить со мною. ПРОВОЖАЯ ЦЗЫЧЖОУСКОГО ЛИ ШИЦЗЮНЯ Десятки тысяч деревьев К небу стремятся гордо, В тысячах гор кукушки Кукуют где-то высоко. Всю ночь, под нещадным ливнем, Мокла в горах природа, И вот уже с каждой ветки Льются сотни потоков. Когда китайские женщины Подать приносят утром, Когда крестьяне, измучась, Требуют правды в деревне - Тогда, подобно Вэнь Вэну, Ты рассуди их мудро, Чтобы народная слава Касалась не только древних. ПРОВОЖАЮ ДРУГА, ВОЗВРАЩАЮЩЕГОСЯ НА ЮГ Весенние реки На юге несутся, бушуя, И дикие гуси Уже покидают Трехречье. А здесь, где спокойны Безбрежные воды Ханьшуя, Я с другом прощаюсь До новой, негаданной встречи. В Юньго ты увидишь Возделанных пашен квадраты, Где вечно работают Жители древнего края. И я представляю, Как будут родители рады, Увидевши издали Пестрый халат Лаолая. ПРОВОЖАЮ ЦЮ ВЭЯ, ПРОВАЛИВШЕГОСЯ НА ЭКЗАМЕНАХ И ВОЗВРАЩАЮЩЕГОСЯ В ЦЗЯНДУН Вы, к сожаленью, Не добились цели, И нам приходится Прощаться снова. Вы сделали Все то, что вы сумели, - И дома встретят вас Уже седого. За десять тысяч ли Вам ехать надо К родным местам - Вы не были давно в них. Я должность бы устроил Вам в награду, Но сам я - Только маленький чиновник. НА ПРОЩАНЬЕ - Скорее слезайте, сударь, с коня, Давайте выпьем вдвоем. Куда вы держите долгий путь? - Позвольте спросить о том. "Сложилась жизнь не так, как хотел, - Вы отвечаете мне. - И я возвращаюсь к Южным горам, Монахом жить в тишине". - Если так, - извините меня за вопрос, Я знаю, что жизнь нелегка. Но помните: дружба наша чиста, Как белые облака. НАБЛЮДАЮ ОХОТУ Ветер крепчает, Но луков звенят голоса, То у Вэйчэна Охотятся вновь полководцы. Высохли травы. У соколов злые глаза. Поступь коней Молодою и легкою стала. Но уж промчались охотники Мимо холмов, В лагерь Силю Возвратились. И все-таки вскоре Снова глядят На восток, где стреляли в орлов, Где облака проплывали В небесном просторе. ПРОХОДЯ МИМО ГОРНОЙ ХИЖИНЫ МОНАХА ТАНЬ СИНЯ У ОБИТЕЛИ ГАНЬХУАСЫ День догорает... С посохом в руке Я жду вас У Тигрового ручья, Кричу - но только Эхо вдалеке Звучит. И к дому Возвращаюсь я. Поет мне птица В зарослях цветов Таинственную Песенку свою. Деревня спит. И ветер меж домов Свистит, как осенью, В глухом краю.
|
