Информационное неравенство: индикация проблемы

Факт существования неравенств в обществе не оспаривается. А.Г. Эфендиев указывает, что основу социальной дифференциации составляет появление новых институтов / организаций, которые не только помогают людям совместно решать определённые задачи, но и одновременно усложняют систему ролевых взаимодействий, функциональных зависимостей [1, с. 537-538]. Такое определение позволяет рассматривать в качестве критерия неравенства появление и распространение новых социальных явлений. Считаем, что таким явлением можно назвать происходящую информатизацию общества. Усиление этого процесса в современных реалиях (особенно в условиях технологизации) уже не вызывает сомнения у исследователей. В условиях увеличения количества способов воспроизведения информации актуализируется «новый» вид социально-экономических неравенств – информационное неравенство. В украинском социологическом дискурсе изучению этой проблемы уделяется мало внимания, этому посвящены работы А. Силенко, Е. Лобовиковой, Е. Горошко. Гораздо шире тема информационного неравенства разработана зарубежными исследователями, отметим труды К. Колина [2], P. Norris, C. Cuneo [3]. В нашей работе предлагаем определить, чем же является информационное неравенство, что влияет на это явление и какова его структура.

Является ли информационное неравенство самостоятельным или является продуктом действия других социально-экономических неравенств? Мы придерживаемся первой точки зрения, хоть и не стоит забывать о том, что любой критерий неравенства имеет взаимосвязь с другими. Здесь уместно вспомнить первый аргумент всех вышеназванных исследователей. Информация в современном обществе становится отдельной сферой общественной жизни, о чём не безосновательно пишут главные идеологи т.н. «информационного общества» Э. Тоффлер и Дж. Уэбстер.

Терминологически определить информационное неравенство сложно. Ряд (про)западных исследователей предлагают определять его как «цифровое неравенство» (digital divide; оно же раскол, разрыв или барьер). Расшифровывается ими это понятие как следствие неравномерного распространения новейших информационно-коммуникационных технологий (в основном, Интернета) [4]. Большинство наших украинских и российских коллег считают информационное неравенство явлением более широкого порядка и определяют его как противоречие между потребностями в информации и возможностью их удовлетворения; как разные возможности доступа к информационным ресурсам и знаниям [5, с. 122]. Мы считаем, что digital divide – это особый, специфический вид информационного неравенства, который продуцируется цифровыми технологиями. Само информационное неравенство мы, принимая вторую точку зрения, предлагаем рассматривать как разные возможности в получении, обработке и хранении информации, доступе к информационным ресурсам, знаниям. Эмпирически информационное неравенство измеряется не только возможностями и уровнем использования Интернета и технических средств коммуникации, но и доступом к таким ресурсам как библиотеки, печатные носители, информация органов государственной власти, образование и другим нецифровым способам получения, обработки, усвоения информации.

Информационное неравенство имеет свою структуру. Здесь уместно вспомнить идею К. Колина о структурных проявлениях информационного неравенства в обществе. Оно по-разному проявляется на всех уровнях социальной реальности: на микроуровне – между конкретными индивидами (явление «информационной бедности»), на мезоуровне существуют различия между разными элементами социально-демографической и территориальной структуры (разделение на «информационные города» и «информационные пригороды»), макроуровень характеризуется разными особенностями разных стран, разной доступностью в них информации [2].

Существует множество взглядов на причины информационного неравенства. На наш взгляд, более полное, комплексное объяснение природе этого явления дал К. Кунео. Он предложил двенадцать индикаторов «информационного неравенства»: демографический, географический, геронтологический, гендерный, психологический, образовательный, экономический, социологический (стратификация, занятость населения), трудовой, культурный, показатель нетрудоспособности и политический показатель [3, p. 9]. Мы считаем, что эти индикаторы практически полностью демонстрируют, какие факторы могут формировать информационное неравенство. Однако если рассматривать информационное неравенство как самостоятельное явление, то будет уместным продемонстрировать, какие факторы какой уровень неравенства продуцируют. Наша структурно-факторная модель выглядит следующим образом. На каждый уровень влияют следующие детерминанты: на микроуровень – образовательные, гендерные, возрастные, культурные, трудовые различия, принадлежность к отдельному территориальному сообществу, возможности трудоспособности; на мезоуровне – культурные различия, профессиональная стратификация, географический показатель; на макроуровне – политические и социокультурные различия сообществ; «универсальный» фактор – экономический.

Таким образом, можем отметить, что информационное неравенство – это сложное, многофакторное, культурно обусловленное явление, имеющее свои повседневностные проявления. Актуальность изучения информационного неравенства объясняется усилением информационных потоков в обществе и, как следствие, обострением социальной дифференциации по информационному критерию. Перспективы изучения явления широки: от разработки специальной методологии исследования до поиска классического теоретического концепта.

Литература: 1. Общая социология: учебное пособие / под ред. проф. А.Г. Эфендиева. — М.: ИНФРА-М, 2000. – 654 с. 2. Колин К.К. Фундаментальные основы информатики: социальная информатика / Константин Константинович Колин. – М.: Деловая книга, 2000. Режим доступа: http://rudocs.exdat.com/docs/index-50836.html 3. Cuneo C. Globalized and localized digital divides along the information highway: a fragile synthesis across bridges, ramps, cloverleaves, and ladders / Carl Cuneo // The 33-rd Annual Sorokin Lecture. – 2002. Available: http://indigenous.mcmaster.ca/institute-on-globalization-and-the-human-сondition/documents/IGHC-WPS_02-2_Cuneo.pdf 4. Аймалетдинов Т.А. "Высокие технологии" и проблемы информационного неравенства в России / Аймалетдинов Тимур Алиевич // Социологические исследования. – № 3 / 2008. – С. 121-126 5. Информационное неравенство // Русско-английский глоссарий по информационному обществу. Режим доступа: http://www.iis.ru/glossary/digitaldivide.ru.html

Для нотаток

Для нотаток

Наукове видання