Герой как воин

Место рождения героя или та далекая страна изгнания, из которой он возвращается зрелым человеком, чтобы свершить среди людей свои деяния, является центральной точкой мироздания, или Пупом Земли Точно так же, как расходятся волны от бьющего под водой ключа, так и формы вселенной кругами расходятся от этого источника.

«Над необъятными и неподвижными глубинами, под девятью сферами и семью ярусами небес, в центральной точке, где нахо­дится Пуп Земли, в умиротвореннейшем месте на земле, где не убывает луна и не заходит солнце, где царит вечное лето и ку­кушка кукует, не прерываясь, там пробудился Белый Юноша». Так начинается миф о герое сибирских якутов. Затем Белый Юноша отправляется в путь, чтобы узнать, где он находится и как выглядит место, где он обитает. – На восток от него прости­ралось широкое нетронутое поле, в центре которого возвышал­ся огромный холм, а на его вершине росло гигантское дерево. Смола этого дерева была прозрачна и сладко пахла, кора никогда не высыхала и не трескалась, сок искрился серебром, роскош­ные листья никогда не увядали, а свисающие гроздьями цветы напоминали перевернутые чаши. Вершина дерева поднималась над семью ярусами небес и служила в качестве привязного столба для упряжки Верховного Бога; в то время как корни проникали в подземные пучины, где служили опорами жилищ тех фантастических существ, которым надлежало жить в этом месте. Своими листьями дерево разговаривало с небесными существами.

Когда Белый Юноша повернулся к югу, то увидел посреди зеленой, поросшей травой равнины тихое Молочное Озеро, ко­торое никогда не волнует ни одно дуновенье ветерка; а вокруг озера были творожные болота. К северу от юноши стоял хму­рый лес с деревьями, что шелестели, не смолкая ни днем ни ночью; а в нем – всевозможные животные. За ним поднимались высокие горы, как будто бы одетые в шапки из белого кроли­чьего меха, они упирались в небо и защищали это место от се­верного ветра. К западу простирался густой кустарник, а за ним стоял лес высоких сосен; за лесом виднелись несколько ту­поконечных одиноких вершин.

Таким был мир, в котором Белый Юноша увидел свет дня. Однако очень скоро ему стало скучно в одиночестве, и он подо­шел к гигантскому дереву жизни. «Почтенная Высокая Госпо­жа, Мать моего Дерева и моего Места Обитания, – взмолился он, – все живое существует парами и производит потомство, только я – один. Я хочу отправиться в путь и поискать себе жену такого же рода, как и я; я хочу помериться силой с другими такого же рода, как я; я хочу познакомиться с людьми – жить так, как живут люди. Не откажи мне в благословении; смиренно молю тебя. Я склоняю свою голову и коленопрекло­ненный стою пред тобой».

Тогда зашелестели листья дерева, и мелкий, молочно – белый дождь упал с них на Белого Юношу. Почувствовалось теплое дуновение ветерка. Дерево застонало и из – под его корней по пояс вышла женщина ни молодая, ни старая, с открытым взгля­дом, длинными волосами и обнаженной грудью. Богиня пред­ложила юноше испить молока из ее щедрой груди, и, отведав его, он почувствовал, как сила его увеличилась во сто крат. Вместе с тем богиня посулила юноше всяческие блага и благословила его таким образом, что ни вода, ни огонь, ни железо, ни что – либо еще никогда не могли причинить ему никакого вреда¹⁹.

Рис. 17 Петроглиф времен палеолита (Алжир).

От пуповинной точки герой отправляется осуществлять свою судьбу. Его зрелые свершения вливают созидательную силу в мир.

Начал мудрый Вяйнямейнен.

Всколыхнулися озера,

Горы медные дрожали,

Камни твердые трещали,

Со скалы скала свалилась²⁰.

 

Эта строфа героя – барда прославляет магию слова, исходяще­го от великой силы; подобным образом и лезвие меча героя – воина сверкает энергией созидательного Источника: перед ней рушатся остовы Изжившего себя.

Ибо мифологический герой является не защитником сущего, а борцом за грядущие; дракон, который должен быть убит им, является именно чудовищем статус – кво: цепким хранителем прош­лого. Герой появляется из безвестности, но враг велик и прослав­ляем на троне власти; он – враг, дракон, тиран, потому что исполь­зует в своих целях преимущества своего положения; не потому что он удерживает прошлое, а потому что он удерживает.

Тиран горд, и в этом его погибель. Он горд, потому что ду­мает о своей силе как о своей собственности; таким образом, он оказывается в роли шута, ошибочно принимающего тень за сущность; быть одураченным – его рок. Мифологический герой, возвращающийся из тьмы, что является источником образов дня, приносит с собой знание тайны гибели тирана. Жестом, простым, как нажатие кнопки, он разрушает заворожившие всех формы. Свершение героя – это всегда сокрушение крис­таллической структуры момента. Цикл следует дальше: мифо­логия фокусируется в точке роста. Отличительной чертой живого Бога являются его метаморфозы, его изменчивость, а не упря­мая неподатливость. Великая фигура момента существует толь­ко для того, чтобы быть разбитой, разрубленной на куски, ко­торые уже не собрать. Обобщая: страшный тиран является защитником чудовища – факта, а герой – борцом за созидательность жизни.

Мировая эра вочеловеченного героя началась, когда люди заселили всю землю. Чудища, оставшиеся от первобытных вре­мен, и сегодня скрываются в удаленных районах, и то ли по злобе своей, то ли от отчаяния выступают против человеческого общес­тва. Их необходимо устранить. Кроме того, поднимаются, причиняя множество страданий, тираны человеческого рода, посягающие на благо своих соседей. Их необходимо подавить. Первые свершения героя – это его действия по расчистке поля²¹.

Кут – о – йис, или «Мальчик – Сгусток Крови», вытащенный из кипящего котла и возмужавший за один день, убил кровожад­ного зятя своих приемных родителей, а затем начал бороться со всеми чудовищами округи. Он уничтожил племя жестоких медведей, за исключением одной самки, которая вот – вот долж­на была стать матерью. «Она так жалостливо просила сохранить ей жизнь, что он пожалел ее. Если бы он этого не сделал, то в мире не было бы медведей». Затем он истребил племя змей, но опять же за исключением одной, «которая вот – вот должна была стать матерью». Далее он намеренно пошел по дороге, о которой говорилось, что она опасна. «В пути его настиг силь­ный ураган, который унес его в пасть огромной рыбы. Это была рыба – прилипала, а ураганный ветер был вызван тем, что она всасывала в себя воздух. Попав в чрево рыбы, герой увидел там огромное множество людей. Многие из них были мертвы, но некоторые еще оставались живы. Он сказал им: ‘Где – то здесь до­лжно быть сердце. Давайте же танцевать’. И он покрасил свое лицо белой краской, глаза и рот обвел черными кругами, а к голове привязал кремниевый нож, так что его острие торчало вверх, и вытащил также несколько трещоток, сделанных из копыт. Затем люди начали танцевать. Некоторое время Кровя­ной Сгусток сидел, размахивая руками, как крыльями, и распе­вая песни. Затем он встал и начал танцевать, подпрыгивая до тех пор, пока нож на его голове не ударил в сердце. После чего он вырезал сердце, прорезал дыру между ребер рыбы и вы­пустил людей наружу.

И снова Кровяной Сгусток сказал, что должен отправляться в свои странствия. Перед отправлением люди предупредили его о том, что скоро ему встретится женщина, которая всегда пред­лагает померяться с ней силами и что он не должен разго­варивать с ней. Он, казалось, не обратил на сказанное внима­ния и, пройдя немного по дороге, увидел женщину, которая подзывала его к себе. ‘Нет, – сказал Кровяной Сгусток, – я спе­шу’. Однако, когда женщина позвала его к себе в четвертый раз, он ответил: ‘Хорошо, но ты должна немного подождать, ибо я устал. Я хочу отдохнуть. Когда я отдохну, то подойду к тебе и померяюсь с тобой силами’. Пока он отдыхал, он заметил множество больших ножей, торчащих из земли острием вверх и почти скрытых соломой. И тогда он понял, что женщина убивала людей, с которыми боролась, бросая их на эти ножи. Отдохнув, он подошел к ней. Женщина попросила его стать в том месте, где он заметил ножи; но он сказал: ‘Нет, я еще не совсем готов. Давай немного поиграем, прежде чем начнем’. И он начал играть с женщиной, но очень скоро схватил ее, бросил на ножи и таким образом разрезал пополам.

Кровяной Сгусток снова продолжил свое путешествие и спустя некоторое время пришел к лагерю, в котором находилось несколько старух. Старые женщины сказали ему, что немного дальше ему повстречается женщина на качелях, но он ни в коем случае не должен соглашаться качаться вместе с ней. Спустя некоторое время он подошел к месту, где увидел качели, стоящие на берегу быстрой реки, на них качалась женщина. Он некоторое время наблюдал за ней и увидел, что она убивала людей, раскачивая их, а затем сбрасывая с качелей вниз, в воду. Выяснив это, он подошел к женщине ‘У тебя здесь качели, покажи мне, как ты качаешься’, – попросил он. ‘Нет, – ответила женщина, – я хочу посмотреть, как качаешься ты’ ‘Хорошо, – сказал Кровяной Сгусток, – но ты должна пока­зать мне, как это делается’. ‘Ладно, – ответила женщина, – сей­час я буду качаться. Смотри за мной. А потом я посмотрю, как это получится у тебя’. И она качнулась над рекой. Пока она делала это, Кровяной Сгусток рассмотрел, как действуют качели, и сказал женщине: ‘Качнись еще разок, пока я приго­товлюсь’; но на этот раз, как только женщина качнулась, он перерезал лиану, и женщина упала в воду. Это случилось на Реке Крутых Берегов»²².

Мы знакомы с подобными свершениями из детских сказок о Джеке Победителе Великанов и из классических сказаний о подвигах таких героев, как Геракл и Тесей. В большом количес­тве они также встречаются в легендах о христианских святых, как, например, в нижеследующем французском сказании о Свя­той Марте.

«В те времена в лесах по берегам Роны, между Авиньоном и Арлем, обитал дракон, наполовину зверь, наполовину рыба, больше, чем бык, длиннее, чем лошадь, с зубами острыми, как рога, и с большими крыльями по каждую сторону тела; это чудовище убивало всех путников и топило все корабли Оно попало сюда по морю из Галатии. Его породили Левиафан – чудовище с телом змеи, живущее в море – и Онагр – страшный зверь, который водится в Галатии и сжигает огнем все, к чему прикасается.

И Святая Марта по горячей просьбе людей выступила против этого дракона. Она нашла его в лесу пожирающим человека, окропила его святой водой и показала распятие. Чудовище тут же покорилось и, как овечка, подошло к святой, а она надела ему на шею свой пояс и отвела в близлежащую деревню. Там жители расправились с ним камнями и палками.

 

Рис. 18 Царь Тен (Египет, Первая Династия, ок 3200 г до Р X) разбивает голову пленнику

И так как дракон был известен людям под именем Тараск, то в память об этом событии маленький городок был назван Тарасконом. До этих пор он назывался Нерлюк, что означает Черное Озеро, из – за мрачных лесов, которые в этом месте граничили с рекой»²³.

Цари – воители древности усматривали смысл своих деяний в сокрушении чудовищ Действительно, эта формула – герой в сиянии доблести, отправляющийся на борьбу с драконом – была прекрасным приемом самооправдания всех крестовых походов. Так было исписано клинописью бесчисленное количество скрижа­лей, с помпезным самодовольством повествующих о Саргоне, царе Аккада, разрушителе древних городов шумеров, от которых его собственный народ получил свою культуру.

«Саргон, царь Аккада, наместник богини Иштар, царь Киша, жрец – пашшиу²⁴ бога Ану, Царь Земли, великий наместник – ишакку²⁵ Энлиля: он нанес сокрушительный удар по городу Урука и снес его стены. Он бился с людьми Урука, пленил его и в оковах провел его через ворота Энлиля. Саргон, царь Аккада, сражался с человеком Уром и победил его; город его он разрушил, а стены его снес Он разрушил Э – Нинмар, снес его стены и захватил всю территорию от Лагаша до моря. И свое оружие обмыл он в море...».